Военный переворот в Мали: в соцсетях обвиняют Турцию

Армия и национальная гвардия захватили власть на фоне массовых выступлений против профранцузского правительства.

Утро в Мали выдалось достаточно жарким: длящиеся три месяца антиправительственные протесты привели все-таки к результату. Сперва на военной базе Кати, расположенной в 15 км от столицы, началась перестрелка, а потом поступили сообщения о военном путче, устроенном военными.

К вечеру стало известно, что в бунте участвуют почти вся армия при общей поддержке населения Мали.

Редакции Telegram-каналов «Рыбарь» и Zangaro Today объясняют, что происходит в Мали, почему общество устало от борьбы с терроризмом и как, потенциально, в этом может быть завязана Турция.

Что произошло в предместьях Бамако?

Восстание началось на военной базе Кати в 15 километрах от столицы Мали, города Бамако. Заблокировав основные КПП, малийские военнослужащие отправились в столицу — искать сторонников неугодного президента и призывать их отказаться от его поддержки.

К середине дня «под домашний арест» были взяты глава Генштаба, Национальной гвардии и руководители ряда ключевых ведомств.

Со зданием малийского Минюста обошлись просто — его подожгли.

Лидеры оппозиции озвучили требование: к 14 часам (17 часов по московскому времени) президент Мали Ибрагим Бубакар Кейта должен был либо сдаться на милость путчистов, либо покинуть страну.

Бунтовщики последовательно стали брать под контроль основные объекты в столице — к 15.00 было блокировано здание государственной телерадиокомпании ORTM. К вечеру ORTM прекратил вещание.

В центре столицы на площади Независимости стали собираться протестующие — в основном, молодежь — и ждать часа Х.

Около 21.00 стало известно, что президент находится во власти путчистов, хотя до этого ходили слухи о том, что он укрывается на территории базы миротворцев.

В российском МИДе заявили, что «внимательно следят за ситуацией», а прогнозы делать «пока трудно».

Зато во Франции, в чью зону влияния входит Мали, стесняться в выражениях не стали и устами президента Эммануэля Макрона осудили мятеж.

А при чем тут Франция?

В Мали с 2013 года находится пятитысячный французский контингент, который действует в рамках антитеррористической операции «Бархан». Помимо французов на территории страны расквартировано 15 тысяч военнослужащих из состава миссии ООН MINUSMA, а также действует европейская миссия EUTM.

В 2020 году мандат миссии MINUSMA с внесенными в него изменениями был продлен сроком на один год. Это произошло в ответ на обвинения MINUSMA в неспособности противостоять боевикам из-за низкой оперативности и бюрократических проблем, в результате которых миротворческий контингент реагировал на нападения слишком поздно. В одобренном мандате предусмотрены новые так называемые «стандартные оперативные процедуры», которые должны помочь быстрее обрабатывать поступающую информацию и принимать решение о выдвижении частей контингента в район боестолкновений.  Отдельное внимание уделено систематическому сбору данных о нападениях, позволяющему определять наиболее подверженные атакам области и районы и предотвращать насилие на этих территориях в будущем.

Однако новый мандат не решил многих проблем. В частности, при получении заблаговременного предупреждения о нападении MINUSMA зачастую выгоднее обратиться к малийским властям, потому что части контингента могут попросту отсутствовать в районах нападения. При этом силы безопасности Мали зачастую не предоставляли информации о том, где именно находятся их подразделения — что, впрочем, неудивительно.

Занимательный факт — если углубиться в французские кулуары и послушать, кто же виноват в провале французских антитеррористических операций, то все тычут пальцем во французский Иностранный легион. Президент Кейта некогда его охарактеризовал как «вот эти татуированные наемники», но по правде говоря, именно Иностранный легион — это самые относительно вышколенные и обученные иностранные военнослужащие, действующие на территории Мали. И они же, пожалуй, с наибольшим уважением относятся к местному населению. Чего не скажешь о штатных военнослужащих ВС Франции.

Существуют серьезные основания полагать, что если бы не Франция, в Мали бы давно уже закончилась и борьба с терроризмом, и война. На вопрос, что именно делает Франция в Мали, ответить однозначно сложно. Официально Париж ведет борьбу с терроризмом, но чрезвычайно низкая эффективность ее действий показывает, что это не ее первостепенная цель. На этом фоне версия о неких урановых шахтах, да и использовании Мали как основного плацдарма для в африканском Сахеле может сойти за рабочую: в конце концов, едва ли одна из передовых колониальных держав встала бы вступать в, казалось бы, бесперспективный конфликт, просто так, во имя эфемерных идеалов добра и справедливости?

Автор Telegram-канала по Африке Zangaro Today указывает на то, что «до 80% малийцев недовольны действиями французского контингента». Ведущаяся уже, казалось бы, бесконечно война затрагивает все слои малийского общества — и если бы не французское давление, давно уже бы состоялось всеобщее национальное примирение.

Поэтому малийских солдат приветствовали как освободителей.

Протест из ниоткуда?

Если обратиться к сообщениям из СМИ, те сразу укажут на лидеров протестов.

Кто-то называет главным некоего полковника Садио Камару из Национальной гвардии, кто-то указывает на полковника Дьо из ВС Мали.

Всего фигурирует четыре имени:

Полковник Садио Камара — Национальная гвардия, начальник военной школы Притани в лагере Кати.

Подполковник Мама Секу Лелента — Национальная гвардия, заместитель начальника военной школы Притани.

Полковник Дьо — ВС Мали, командующий военным округом Кати.

Бригадный генерал Шейх Фанта Мади Дембеле — начальник миротворческой школы Алиуна Блондэна Бейе.

Однако на дворе на середина XX века и место действия вовсе не идеалистическая Ливия, где полковник становится во главе революции. Такие прецеденты, без сомнения были, но в Мали ни бригадные генералы, ни полковники не обладают должным влиянием.

Об этом и свидетельствуют занимаемые ими должности. Мали ведет войну с терроризмом на национальном уровне — и карьеру военнослужащие способны сделать, активно участвуя в этой войне. Несмотря на то, что военная база Кати считается «колыбелью революции», это просто географически удобное место, откуда проще всего начинать вооруженный бунт против метрополии.

В среде малийских военных учебные заведения считаются чем-то вроде «отстойников» для тех, кого и на пенсию жалко отправить, и некуда пристроить. Да, безусловно, «неучей» никто руководить военно-учебными заведениями не поставит — но возглавившие публично путч люди едва ли являются передовиками как военной мысли, так и общенациональными кумирами.

В этой связи предполагать, что за организацией протеста стоят какие-то полковники и бригадные генерал, несколько наивно. Без сомнения, они в первых рядах делают заявления и хотят воспользоваться шансом и захватить власть, но едва ли мысль о скоординированном бунте в их светлые головы пришли сами по себе.

В малийском обществе протест зрел на протяжении предыдущих месяцев: против профранцузской правящей клики выступали все слои общества.

Нынешний мятеж — это крик отчаяния и радикальное политическое высказывание. На фоне продолжающейся гражданской войны, развала государственных институтов и многотысячных антиправительственных протестов профсоюзов, оппозиции, религиозных лидеров и учащейся молодежи против непопулярного правительства Ибрагима Бубакара Кейта армия оказалась в патовой ситуации.
Да и не только армия — Национальная гвардия поддержала мятеж не от хорошей жизни. Местные источники свидетельствуют, что гвардейцам уже несколько месяцев удерживают зарплату — как тут не поддержать протест?

В соцсетях распространяется видео, как местные жители рукоплещут военнослужащим, направляющимся в столицу для блокирования административных зданий — это та самая реакция общества на бунт и мятеж, которая яснее прочего говорит о царящих среди малийцев настроениях.

А кому происходящее выгодно?

С самого начала путча первыми о военном перевороте сообщили турецкие соцсети. Впоследствии обвинения в адрес турок начали появляться в французской блогосфере. И это — всего лишь неделю спустя после турецкой провокации между Кипром и островом Крит. Тогда греческий корабль Limnos протаранил турецкое сейсмическое судно Kemal Reis и, не дожидаясь официальных нот протеста, отправился участвовать в совместных с Францией военно-морских учениях.

На фоне публичной «пощечины» турецким военнослужащим от Франции бунт в исконно французской зоне влияния выглядит чем-то обычным и естественным.

Протурецкие аккаунты стали массово опровергать информацию о том, что Главное управление разведки Турции якобы причастно к организации путча. В социальных сетях это назвали «пропагандой» и «попыткой Макрона спасти лицо».

Позже появилась версия о том, что собравшаяся на площади Независимости толпа, — это попавшая под турецкое влияние молодежь Мали. Появились упоминания о «филиале» турецкой националистической организации «Серые волки».

Согласно информации местных источников, на территории «французского доминиона» — в первую очередь, Мали и Сенегале — действует молодежная националистическая группировка «Черные волки», ставящая своей целью культивацию антифранцузских настроений по всей Африке.

При этом о «Черных волках» упоминаний в открытых источников практически нет, а взрослое население Мали пожимает плечами и характеризует их как «каких-то маргиналов». Однозначно утверждать, что антифранцузского движения, воспитанного в лучших традициях турецкого «бозкуртизма», не существует, нельзя — нет дыма без огня.

Но и говорить, что молодежь Мали попала под влияние турецких и катарских «Братьев-мусульман» (террористическая организация, запрещена в РФ) тоже несколько некорректно.

Интерес Турции в расшатывании обстановки в Мали есть: пока Франция будет заниматься проблемами у себя в «черном тылу», в Анкаре смогут вполне себе спокойно претворять в жизнь планы по расширению влияния в восточном Средиземноморье.

Ну а если получится страну, где базируются французские и общеевропейские военные форпосты, включить в общетурецкий транснациональный идеологический пояс — так вообще замечательно получится. Для Турции. Не для Мали — если военные удержат власть, то они придумают свою мифологию с предысторией и оправданием неконституционного поведения. Нет — окажутся за решеткой. Захватившая сегодня столицу военная клика по опыту провального путча 2012 года знает, что в случае отсутствия поддержки международного сообщества последуют санкции и внешнее давление.

Но возникает другой вопрос: а кто военным Мали позволит эту власть удержать? Местные реалии, конечно, важно учитывать, но кто позволит стране третьего мира приобрести суверенитет и независимость?

Annum novum bonum felicem faustum fortunatumque! (лат. Пусть сопутствуют новому году счастье, успех и благополучие!)