Лидер Green Grey Дизель: «Украину уже давно превращают в «анти-Россию»»

Легендарную украинскую рок-группу Green Grey, которая родилась на заре независимости Украины, не допускают к участию в концерте ко дню ее 30-летия по языковым причинам

В группе заявили, что их сначала позвали на концерт ко Дню независимости, а потом отказали из-за их песен на русском языке, которые «не вписались в концепцию».

На Банковой же припомнили музыкантам критические заявления о законе о тотальной украинизации, очередные нормы которого вступили в силу в июле.

Андрей Яценко (Diezel), основатель и гитарист рок-группы Green Grey, в интервью «Стране» рассказал, как Офис президента вычеркнул их из лайнапа концерта к 30-летию независимости Украины.

А также о том, как Офис президента нарушал авторские права артистов и почему на Украине нет своего Моргенштерна.

— Как так вышло, что вас сначала позвали на концерт ко Дню независимости, а потом отказали в выступлении?

— Еще в мае мне позвонили из Офиса президента и предложили участвовать в концерте ко Дню независимости. Конечно же, мы согласились, несмотря на то что у нас на эти даты были концерты за границей. Мы их отменили. Хотя они нам бы помогли в эти тяжелые времена, мы бы отдохнули, заработали сколько-то тысяч долларов… Но, естественно, выступить на Олимпийском стадионе на День независимости — это честь. Плюс, на прошлом Дне независимости наши песни там тоже звучали, правда, как-то очень странно…

— В каком смысле — странно?

— Нас не предупредили, что там будут наши песни. У нас, как у авторов, не купили фрагменты, которые использовались на всех телеканалах. Нас не подписали как авторов песен, хотя по закону должны были указать, что это группа Green Grey и их песня «Под дождем». То есть в Офисе президента нарушили все авторские права, которые возможно. И не только Green Grey — практически всех артистов.

Так вот, сейчас Офис президента говорит, что это хайп — мол, я хайпую на теме того, что группа Green Grey не выступит на Дне независимости. Хайп мог бы быть в прошлом году — но мы же его не поднимали, с пониманием отнеслись к этому вопросу. Хотя я мог, так как являюсь членом совета ОО «Украинское агентство по авторским и смежным правам». По сути, Офис президента должен был купить у нас всех, как у артистов, права. А они не купили.

— Так а почему ни вы, ни другие артисты, чьи авторские права были нарушены, не подали в суд на Офис президента?

— Никто не хочет ссориться с властью. И заметьте, что произошло тогда. Взяли топ-артистов, которые подписаны на «1+1 Медиа», набросали программку: «Давайте, вот 30 самых известных хитов, вы их между собой распределите и спойте. А то карантин, и чтобы не башлять всем». Вот так и разбросали хиты между этими артистами. А те, чьи песни прозвучали, не имеют понятия, как и зачем судиться. Это время, деньги, нервы. Поэтому все на это посмотрели и такие: тю, блин.

— Сколько теоретически артисты могли бы отсудить за то, что их не упомянули в концерте ко Дню независимости?

— Если нас там было 20-30 артистов, то где-то на 20-30 миллионов…

— На 30 млн «попал» Офис президента?

— Попал бы. Они же тоже все такие «крученные». Как начался скандал, они влезли в документы и задним числом оформили какие-то документы, потом исправили трансляцию, дописали туда авторов. По факту, в Офисе президента совершили подлог.

— Раз с вами уже однажды поступили некрасиво в Офисе президента, почему ровно через год вы согласились выступить на 30-летии независимости Украины?

— Нас пригласили. А то я уже слышу, что там пригласили чуть ли не 60 артистов, потом из них выбрали 30, и мы не прошли отбор в 30. Ну, это смешно. Мы уже обсуждали, в каких костюмах будем на сцене, какой балет, свет и т. п. Мы записали и отправили новую фонограмму песни «Под дождем». То есть это не был отбор. Уже были репетиции, подготовка шла полным ходом. Такие мероприятия за три недели не делаются. А в Офисе президента заявляют, мол, «мы еще думаем над концепцией» — так не бывает. О концепции концерта думают за три месяца минимум. Фестивали делаются за полгода-год. А тут нужно организовать шоу на «Олимпийском», прямые эфиры. И они говорят, что еще не определились — как это, если вы уже деньги освоили? Вы понимаете, какой это бред?

— И все же, почему вы приняли приглашение Офиса президента?

— Мы были горды тем, что попали в тридцатку лучших коллективов независимой Украины. Справедливость есть, казалось нам. И готовы были ради этого идти на плотное сотрудничество с Офисом. Скажу честно: я сам голосовал на президентских выборах за Владимира Александровича и имел надежды на другой результат.

— Другой — в плане?

— Языковой политики в том числе. И я считал, что День независимости — это как раз отличная возможность объединить две части страны. Русскоязычное и украиноязычное население. К тому же в команде Зеленского сейчас сидят люди из шоу-бизнеса. Когда они приглашали нас на концерт, они ведь были в курсе, что у нас русскоязычный репертуар. Сергей Перман (известный украинский продюсер, был продюсером Ани Лорак. — Ред.), который сейчас организовывает концерт ко Дню независимости, еще в 1996 году устраивал для группы Green Grey в Донецке выступление. Мы с Перманом не то чтобы дружили, но давно знакомы, а тот концерт Green Grey был одним из первых, который он организовал. Он к нашей группе с уважением относится.

— Перман же и сообщил вам о «смене концепции» и об отмене вашего участия в концерте?

— Да, и преподнес это достаточно благородно. Правда, до этого уже менеджмент начал кипишевать. А Перман чуть позже мне лично позвонил и объяснился.

— Чем он мотивировал это решение?

— Сказал, что ситуация изменилась, и он сам этому не очень рад. Но теперь концерт будет только на украинском языке. Свою роль сыграло и видео Мурика (участник группы Дмитрий Муравицкий).

— Вы о ролике, где он показал мовному закону средний палец?

— Да.

— Советник главы Офиса президента Михаил Подоляк в комментарии «Стране» заявил, что истинная причина, почему вас дисквалифицировали, — это критика языкового закона. Он назвал это насмешкой и издевательством над государственными символами.

— А, то есть мы из-за этого не участвуем? Это еще смешнее. Если концепция концерта требует, чтобы все было на украинском языке — тут я еще могу понять. Хотя это неправильно, но подчиняюсь насилию мысли. Но тут рок-музыкант показывает перформанс и реагирует на закон Украины. Рок-музыканты — это не шоу-бизнесовые няшки. Это рок! Мой собрат Мурик, настоящий рокер №1 в нашей стране. Демократия страны определяется количеством и качеством рок-музыки. Мурик на своей странице для своей аудитории, которая с ним на ты, выложил это видео. Ничего себе! Это что получается, на Украине уже нельзя выразить свое мнение? Он же не сказал «вау» по поводу убийства. Он никаких законов не нарушил. Какая насмешка над государственными символами? Мова — это что, символ? Нет. Это мова. Если у тебя плохой украинский, ты, получается, плохой человек? Пусть суд, или кто там у нас теперь по пятницам собирается…

— СНБО?

— О, СНБО, пускай рассмотрит на заседании этот ролик и примет решение. Издевательство это над языком или нет. На мой взгляд, это всего лишь отношение Мурика к мовному закону. Ровно половина населения именно этими эмоциями и относится к этому закону. Мурик просто как рок-звезда первый это сформулировал и озвучил. Да, в своей манере. Но мы рок-группа, мы не барды, не кавээнщики, чтобы это в шутку обсмеять. Сказал как сказал, сделал как сделал. И мы ведь даже не убираем это видео, хотя я знал, что на меня после моего поста начнется атака, и я мог попросить Мурика удалить этот ролик.

— А он с вами согласовывал эту публикацию?

— Честно вам скажу, что мне этот пост прислали из Офиса президента. Уже после того, как нам сказали, что мы не участвуем. До этого я его не видел. И я понимаю, что именно хайп вокруг этого видео Мурика заставил Офис президента принять такое решение. Это грустно. Но президенты меняются, а Green Grey остается.

— Возможно, есть и другая причина того, почему вас не допустили к концерту?

— У меня есть информация, что топовые украинские артисты шантажировали Офис президента тем, что они не будут выступать на одной сцене с русскоязычными артистами. То есть нами. Информация от очень достоверного источника.

— Можете назвать имена этих артистов?

— Я прежде хочу сам с ними поговорить. Но если так, это очень тревожно. Одно дело — Офис президента решил сделать все по-украински. А если это сами артисты… Тогда мы сами еще не осознаем, насколько плохи наши дела.

— С вами связывались из Офиса президента уже после того, как вы обнародовали пост?

— Нет. Это бесполезно. Зато в комментариях куча зелеботов. Порохоботов я еще понимаю, но это… Они очень смешные.

— Что пишут?

— «Убью», «сдохни тварь». Это из самых милых. Вообще, знаете, что страшно? У нас законы «Фейсбука» работают лучше, чем Конституция Украины. В этом есть какой-то элемент демократии, но это уже превращается в неуправляемый инструмент, который серьезно влияет на мнение Офиса президента.

— Когда состоялся ваш разговор с Перманом?

— В понедельник вечером. Я какое-то время пожил с этой информацией, что мы больше не участвуем в концерте. Я сначала смирился, но потом перезвонил ему и сказал, что не могу принять его извинения. И написал пост. И не случайно его озаглавил фразой, что группу Green Grey хотят стереть из истории. Тут дело не во мне и не в Green Grey. Просто если на такое не реагировать, то еще пять-шесть таких вот Дней независимости — мы скоро получим на Украине документ о русскоговорящем человеке, куда мы можем со своим русским языком ходить, а куда не можем. Это будет как паспорт евреев. Все к этому идет. Поэтому я не мог это просто так оставить. Не как музыкант Green Grey, а как гражданин Украины, я считаю, что нельзя менять свою историю, какая бы она ни была. Давайте зафиксируем нашу историю — нравится она кому-то или нет. Конечно, у Green Grey в 90-е, как сейчас у Моргенштерна, было огромное количество хейтеров, никто не понимал, что это за странные персонажи и что они несут. Про песню «Подожжём под дождем» говорили, что у нас дикция плохая. Но нельзя убрать группу Green Grey из истории Украины. Нельзя будет Моргенштерна через 10 лет убрать из истории России — он был. Так мы хотим сохранить историю Украины? А именно это была фишка концерта ко Дню независимости. Хотя в список участников не попали многие легендарные украинские артисты.

— Например?

— Не взяли группу «Тартак», с ними об этом даже не разговаривали. Что странно. Посмотрим, будет ли группа 5’nizza — но я вам уже сейчас скажу, что не будет.

— А Сергей Бабкин (экс-участник группы 5’nizza, сейчас выступает как сольный артист — Ред.)?

— Не знаю, есть ли у него легендарные украинские песни? И вообще Бабкин — легендарный? Он крутой чувак с хорошим ценником. Но он легендарный? Вот Юрко Юрченко — легендарный, но будет ли он на концерте? Нет. Хотя он никуда не уехал, он на Украине и достаточно активен в своих творческих проявлениях. У него две группы — он поет в группе Скрябина партию Кузьмы, и со своей группой Yurcash. Это два легендарных проекта. И их на концерте не будет. «Плач Єремії», «Табула раса», Виктор Павлик — прекрасен, легенда. Все они должны быть на 30-летии. Будут ли? Не знаю.

— А вы рассматривали вариант предложить песню на украинском языке?

— Нам такой вариант не предлагали, и мы сами не настаивали. Тут дело не в том, чтобы Green Grey просто выступил на концерте. Это кайф, но не самоцель. Мы должны были петь именно «Под дождем». Наши фанаты предлагали перевести эту песню, сочинили нам уже вариантов десять. Это мило, но это все равно что разукрасить черно-белую картину. Вот все почему-то пишут в интернете, что мы за 30 лет не сподобились написать ни одну украинскую песню. А украиноязычные песни у нас есть.

— Сколько?

— Три. По одной за каждые десять лет существования группы. Но они не легендарные. И когда мы их написали, людям не понравилось. Сказали, мы не так и не о том поем. Вот мы написали песню «В одному човнi» — и лучше бы мы ее не писали. Я читал в комментариях примерно то же, что и сейчас: да пошли вы, сдохните. Когда мы записали песню «Не стреляй» ДДТ, наши опять возмущались: а в кого не стрелять? Вы кого имели в виду? Русские в украинцев или украинцы в русских? Мы говорим вообще — йоу, пис, не стреляй. Там же в тексте написано: не стреляй в воробьев, не стреляй в голубей. Люди в 80% случаев не поняли, о чем песня.

— Почему украиноязычные песни «не заходят» вашей аудитории?

— Это же творчество. Молоко не будет пахнуть пивом.

— Когда в 2014 году рынок шоу-бизнеса разделился, часть украинских русскоязычных артистов уехала в Россию. Вы остались здесь. Почему?

— В России мы не выступаем еще с 2014 года. Мне и Мурику очень нравится жить на Украине. Нас реально любят во всех регионах. И я люблю буквально каждый город, в котором был. В России не так. Большой минус для украинского шоу-бизнеса — у нас нет таких залов, как в России. Там 40 «Стереоплаз». А вообще залов 120 по всей России. И дальше другие страны с русскоязычным населением. Вопрос только, сколько ты выдержишь.

— Влияет ли на миграцию украинских артистов в РФ языковая политика Украины?

— Русский язык — один из четырех языков, на котором разговаривает весь мир. Как сказал Дмитрий Гордон, никогда на украинском языке не будет разговаривать весь мир. Как и на польском, румынском, венгерском. Это же, надеюсь, всем понятно? Есть украинский русский и российский русский. Они почти одинаковые, но носители разные, и их ментальность разная. Русскоязычное население лучше может коммуницировать с русскоязычными россиянами. Шотландцы с американцами лучше поймут друг друга, если будут говорить на английском, а не на шотландском. Язык — это важно. А русский язык убивают на Украине. И это очень неправильно. Green Grey в конце 90-х — начале 2000-х часто выступала на днях городов. Уверен, что вся Украина видела нас на площадях. После нас уже можно было запускать салют. А вот после 2004 года при президенте Викторе Ющенко появилась негласная инструкция всем мэрам: дни городов должны быть на украинском языке.

— Вы тогда начали писать песни на украинском?

— Нет. Продолжили на русском. В 2005 году поехали в тур по Крыму. Сейчас нас обвиняют в том, что мы тогда чуть ли не в поддержку «Единой России» выступали, хотя я даже не знаю, была ли «Единая Россия» уже тогда. На самом деле это был летний тур в поддержку русского языка. Весной нас выбросили со всех дней городов, и мы решили прокатиться по Крыму. Туда летом съезжалась вся Украина.

— Как ситуация менялась при следующих президентах Украины?

— При Януковиче концерты на днях городов у нас появились. Если у нас нет вот этих 120 «Стереоплаз», как в России, то у нас хотя бы были концерты на днях городов.

— А при Порошенко?

— Нас тогда вообще настолько зажали, что мы даже вздохнуть не могли. Циничное попрекание тем, что у нас идет война, а мы поем на русском. Вот тогда начали появляться ужасные вещи. Если Ющенко был скорее идеологом национализма, то Порошенко идеологию превратил в пропаганду. Если сейчас включить некоторые украинские каналы, там после новостей идет такой шитняк…

— Что-что? Переведите.

— Шитняк. Ну, дерьмо. Прямо ведром в тебя выливают. Каких-то бухих русских показывают. Они говорят, это контрпропаганда — окей, но кто это видит? Они что, думают, что русские смотрят украинские каналы? Че, серьезно что ли? Они же это тулят нам. И украинцы получают двойную дозу пропаганды. При Порошенко пять лет в нас втюхивали это дерьмо.

— Изменилось ли что-то при Зеленском?

— Это не прекратили при Зеленском. Хотя должны были. Я надеялся, что Зеленский как раз создаст идеологию нашей страны. Но мы просто бегаем от пропаганды к контрпропаганде и обратно. У нас нет идеологии страны. Украину уже давно превращают в «анти-Россию». Пропаганда Порошенко привела нас к «анти-России». А Зеленский не может до сих пор из этого вырулить. Как с таким подходом мы собираемся вернуть утерянные территории, а главное — людей?

— А с Зеленским вы лично знакомы?

— Знакомы, но не могу говорить о нем как о товарище. Мы выступали на мероприятиях. Но я не был поклонником Зеленского. Мне вообще КВН сам по себе не нравится. Люблю глубокий юмор, а не ширпотреб.

— А юмор «Квартала 95» — ширпотреб?

— Конечно, ширпотреб. Но они же и сами хотят этого. Как можно быть не ширпотребом, а индпошивом, выступая в прайм-тайм на топ-канале? Дело не в том, хорошо это или плохо. Их бы никто не смотрел. Люмпен-телезомби надо тюхать ширпотреб, их надо отвлекать, иначе они станут сильно умными.

— Ожидали ли вы от Зеленского пересмотра языкового закона? Это было одно из его обещаний.

— Да я из-за этого за него проголосовал. Мало того — я так же второй раз лоханулся со «Слугой народа». Прочитал, что их идеология либертарианство — от слова «либерти», свобода. И я такой — вау.

— Правда, сами депутаты не могли «Стране» ответить на вопрос, что такое либертарианство. Многие даже само слово выговорить не в состоянии.

— Я же тогда этого не знал. Думал, что они понимают. А как все то, что сейчас происходит на Украине, связано с либертарианством? Никак. Это обратный процесс.

— Как вы думаете, что помешало Зеленскому пересмотреть языковой закон, квоты на украинский язык? Он же сам человек из телевидения, из русскоговорящей семьи…

— У меня есть юмористический ответ на этот вопрос. Мне кажется, в Офисе президента какая-то штука висит, которая каждого следующего президента превращает в предыдущего. Они все сначала против «попередников», а потом — за. Поэтому поверьте: то, что сейчас происходит — это не хайп для Green Grey. Мне в мои годы и с моей репутацией в шоу-бизнесе в этой стране это совсем не надо. Я не сплю вторую ночь. Сплошные звонки, сообщения, из-за границы тоже. У меня каждое второе сообщение — из России. Сотни изданий пытаются взять интервью. Но я ведь тоже не могу не говорить об этом, потому что иначе мы получим вышеупомянутые паспорта русскоязычных. Я то знаю, как это происходит. Один раз сказали, что только украиноязычные артисты могут выступать на днях городов — и все следующие пять лет это так. И будет только хуже.

— Какой вам бы хотелось видеть языковую политику на Украине?

— Единственный государственный язык — украинский. Каждый чиновник должен знать и вести свою деятельность только на украинском языке. Потому что он представляет свою страну. Это однозначно. А русский язык я бы сделал региональным — там, где народ сам это выберет на референдуме, о котором Зеленский так много говорит. Херсон, Одесса, Луганская и Донецкая области, Харьков, Днепропетровск — это чисто с позиции логики. Любому адекватно мыслящему человеку это понятно. Но на этот вопрос сильно влияет политическая целесообразность. Она сейчас перевешивает логику.

Я на днях увидел передачу Янины Соколовой с ребенком, который заявил, что песни на русском — дерьмо. Я был в шоке. Я коренной киевлянин. А те, кто хотел уехать в Россию, Америку или Польшу, уехали еще в 2004, в 2014 году. Но мы-то сидим здесь. Вместе — и украиноязычные, и русскоязычные. Жрем одно дерьмо. Верим в светлое будущее. А когда перед тобой закрывается этот свет, возникает вопрос: поддаться требованиям той половины людей, которые говорят «чемодан — вокзал — Россия», или остаться здесь и попробовать договориться с этой частью нашего населения.

— Украинские артисты в большинстве своем стараются не высказываться на тему политики, чтобы избежать того, что произошло с вами, и не портить отношения с властью. Почему вы не опасаетесь говорить то, что вы говорите?

— Да некому больше. Вот такая у нас маленькая страна-селуха, где подобные вещи приходится отстаивать Green Grey. Я бы вообще с удовольствием эту всю движуху где-то в тенечке пересидел. Но вижу, что нельзя молчать. Потому что нас сейчас пытаются показательно наказать. Уничтожить. А кто, кроме нас? Мы не получаем денег от Офиса президента, на них не работаем. Вакарчук, например, пошел другим путем. Он нащупал жилку, как можно на этой политической системе «покрутиться». Он раз сходил, «покрутился», набил кейс, так сказать, масштабировал его и опять говорит — я вернулся! В шоу-бизнес.

— Как вы в целом оцениваете музыкантов-политиков?

— А что Вакарчук сделал, пока был депутатом, для всех нас, для индустрии? Ничего, ноль. Это говорит о том, что он не за этим туда шел.

— Пиар?

— Деньги.

— Вы не считаете, что политическая карьера, к тому же неудачная, навредила Вакарчуку как артисту? Аудитория «Океана Ельзы» после двух заходов в парламент перестала его воспринимать как музыканта.

— Его не то что собственная аудитория, его и другие музыканты перестали воспринимать как музыканта. Вот это, мне кажется, гораздо больнее. Люди сегодня любят, завтра не любят, а послезавтра опять любят. А вот свои же, коллеги… Хотя для Вакарчука, возможно, это не является ценностью.

— А вам предлагали пойти в политику?

— Много раз. Фактически в каждый заход в парламент предлагали место в партии. Нельзя сказать, что это были крупные партии, о которых мы все говорим, хотя некоторые из них тоже были. Но я не люблю политику. Хотя очень ею интересуюсь.

— А в «Слуге народа» предлагали место в списке?

— Нет, к тому моменту уже все поняли, что я не пойду. Политика — это искусство обмана. А я человек честный. Вижу это даже как свой недостаток, но и преимущество. Это дает свободу. А политики нечестны сами с собой. Не обмануть себя в политике невозможно.

— Почему на Украине нет своего Моргенштерна?

— Нет свободы в этой стране вообще.

— А в России есть?

— Получается, что какая-то свобода творчества там есть. Они еще пока не занялись вот этой идеологией внутри культуры. Потому что российская культура уже сформирована. Если, например, шоу-бизнес начался на Украине только с 90-х, то в России — с 60-х годов. И ничего там не изменилось с тех пор, а авторское право работает, как часы. Огромные деньги авторы получают за свои песни. Они могут вообще не выступать: просто написали песню и могут иметь с нее стабильно 10 тысяч долларов.

— За одну песню?

— Если ты автор каких-то трендовых хитов.

— Как Моргенштерн?

— Думаю, там 100 тысяч долларов за одну песню. Не меньше, а может и больше.

— А на Украине авторы сколько зарабатывают на песнях?

— 99% зарабатывают 0. А некоторые, как я и те, кто интересуются, где наши деньги, могут заработать на песне 10-15 тысяч долларов за свой топ-сезон. Это ничто. Вложить в песню нужно будет где-то 30 тысяч долларов, на то, чтобы ее написать, записать клип и продвинуть.

— Откуда авторы получают эти 10-15 тысяч долларов? От ротации на радио, телевидении?

— Там вообще ноль. Радиостанции денег не платят, телевидение в большинстве тоже, кроме ТРК «Украина», по-моему.

— А если песни поют на программах типа «Голос страны» или «Х-фактор»?

— Они хитро поступают: с тобой подписывают договор, что ты полностью отдаешь им права на песню, чтобы она звучала в эфире.

— А зачем это вам как автору?

— Миллионная аудитория слушает твою песню. И видит, кто ее написал. Но в каком-то смысле это шантаж. Прямой. Также и радио поступает. Мы спрашиваем: «Так, а где наши деньги». Они говорят: «Мы сейчас вас просто снимем со всех эфиров, и все».

— С этим как-то можно бороться?

— Уже не надо. Смысла нет. На радио тебя слушает 500-600 тысяч человек в день. В то время когда Баста или Моргенштерн имеет 10-15 миллионов зрителей, когда он просто говорит в свой телефон, записывая сторис. Телевизор смотрит 300 тысяч человек, а в социальных сетях 10 миллионов «горячих» людей, твоих фанов.

— А вот эти 10-15 тысяч в месяц за авторские права можно получить на Украине?

— Их зарабатывают не за авторские права, а за общие стриминговые платформы, с которых идет трафик хита. Есть платформы, которые платят за трафик, есть — за скачивание, и, как, например, «Тик-Ток» платит за то, что твою песню просто используют в видео другие люди.

— А все остальные платформы: Apple Music, Spotify, YouTube?

— От двух-трех тысяч долларов в месяц автору дает каждая из них. Но опять же, нужно вкладывать, тогда будет давать и семь, и десять тысяч. Это я говорю только о среднем плюс сегменте, это не топ. Наверняка у Монатика больше трафик. Все зависит от популярности песни.

— Что несет украинизация, которую в последние годы активно продвигают в сферу культуры, для украинских артистов и для культуры в целом? Препятствует ли она продвижению культурного продукта?

— У меня много друзей, которые были на Майдане и общаются на украинском. Они рассказывают, что им уже самим это не нравится. Не сам украинский язык, а вот эта насильственная история с насаждением, слишком уж все радикально.

— А квоты на телевидении?

— Я считаю это огромной ошибкой. Мы потеряли огромное количество талантливых шедевров. Те, кто писали песни на украинском — остались, мы их не потеряли. Если бы не было квот, мы бы их тоже не потеряли, это и так становилось трендом органично. «Океан Эльзы» в свое время, надо отдать им должное, зародила тренд на украинский язык, «Бумбокс» удачно подхватил, показав, что на украинском песня может звучать качественно, фирменно — в отличии от «Океана Эльзы».

— Многие артисты, которые до введения квот пели на русском, после этого перешли на украиноязычные песни. Как вы оцениваете этот тренд?

— Они же это начали делать из-за квот, вынуждено, чтобы не выпасть из эфиров. Те, кто мог написать шедевры, начали контрмиссить, конъюнктурить. Но при конъюнктуре не получится ни один шедевр. Ну, может, один раз.

— Как думаете, через 30 лет конъюнктурные песни, написанные под влиянием квот, будут звучать на концертах в честь Дня независимости Украины?

— Не будут. Они только сейчас звучат, потому что других нет. Я недавно читал рейтинг трафиков за год пандемии: в ТОП попали три русскоязычных исполнителя.

— Кто это?

— Все три украинские бедолаги, которых здесь просто вытеснили из рынка квотами. Лобода, Барских, Maruv. Это все наши люди. Дальше идет Иван Дорн. Мы теряем свои таланты. Кто бы что ни говорил и кому бы ни нравилась Maruv или Макс Барских, которые ездят в Россию, они наши.

— А все-таки этих артистов корректно называть украинскими или российскими? Если родились они на Украине, а карьеру строят в основном в России?

— Российскими. Там компании, с которыми они подписывают контракты, мировые лейблы. Они уже точно не украинские. К сожалению. А должны были быть украинскими.

Анастасия Товт, Страна.юа