Шифры и поэзия: цензоры раскрыли содержание посланий узников «Крестов»

СИЗО № 1 УФСИН России по Петербургу и Ленобласти или, по-простому, колпинский изолятор «Кресты» — именно здесь в нашем регионе находятся отправленные судом под стражу подозреваемые и обвиняемые. Следственный изолятор рассчитан на четыре тысячи человек, многих из которых на воле ждут родители, жены и дети.

Ежедневно в «Кресты» поступает порядка 2 700 электронных писем от родственников и около 250 конвертов бумажной корреспонденции. Столько же сообщений уходит в ответ. К каждому письму прилагается бланк ответа, а то и два. Прием, регистрация, прочтение, доставка и отправка корреспонденции ложатся на плечи местных цензоров — сотрудниц, благодаря труду которых арестанты имеют возможность постоянно оставаться на связи с родными.

Корреспондент НЕВСКИХ НОВОСТЕЙ посетил «Кресты» и пообщался с инспекторами, которые рассказали о нелегком труде и психологических аспектах работы с письмами заключенных. Мимо зоркого ока цензоров не проходит ни одно послание — в некоторых встречается оскорбительное или даже запрещенное содержание.

Весточки на волю

По словам инспектора по проверке и доставке писем оперативного отдела Галины Лященко, сейчас основной акцент делается на электронные письма. На обработку одного дается три дня — за это время цензор обязан зарегистрировать прием в специальном журнале, распечатать, прочитать, проверить на соответствие нормам и доставить бумагу адресату. Самый трудоемкий процесс — цензурирование текста. Из-за провокационного содержания письма нередко приходится уничтожать или возвращать отправителю.

«Конечно, нельзя писать о совершении побега, обсуждать сотрудников и работу учреждения. Запрещается употребление нецензурных выражений, каких-либо жаргонных выражений. Какие-то умеренные фразы можно, но, когда письмо полностью в мате, оскорблениях и угрозах — мы не можем его пропустить. Фотографии порнографического содержания, какие-то непонятные картинки, символики — тоже под запретом — составляется акт на уничтожение», — рассказала наша собеседница.

При обнаружении запрещенного контента цензоры в обязательном порядке уведомляют отправителя о нарушении. Просто молча избавляться от корреспонденции нельзя. Инспектор приходит к заключенному в камеру и проводит с ним беседу — объясняет, из-за каких конкретно фраз или слов это письмо не прошло цензуру.

«Начинают оправдываться: "У меня там было плохое настроение или еще что-то. Мне передачки не присылают". Ну это ваше личное психоэмоциональное состояние, оно никак не должно сказываться на нашей работе», — терпеливо объясняет сотрудница.

Однако чаще в руки цензоров все-же попадают трогательные послания о любви. Заключенные пишут женщинам поэмы и стихи, где сообщают, как тоскуют и ждут встречи. Лященко отметила, что ей нередко приходится становиться невольным свидетелем предложения руки и сердца.

«В основном все о любви, о романтике. Таких вот прям угрожающих, как-то влияющих на раскрытие уголовного дела я не припомню. В основном это поэзия, стихи, признания в любви, открытки своими руками, а кто-то додумывается здесь у нас совершать бракосочетание. В ответ арестантам часто приходят фотографии детей и жен, которые скучают и ждут их», — поделилась сотрудница СИЗО «Кресты».

Закодированное признание

Особо находчивые заключенные пытаются шифровать письма. Лященко вспомнила, что как-то раз ей попался текст, где буквы были закодированы согласно своему порядковому номеру в алфавите. То есть вместо буквы «А» — цифра один, вместо «Б» — два и так далее.

«Большое письмо, три листа. Мне было самой интересно, пока расшифровывала. Я сразу почему-то поняла, что, видимо, цифры согласно буквам алфавита. Но ничего там не было секретного, просто признание в любви девушке. Я его расшифровала, но, естественно, не отправила. Пришла к арестанту назад с этим конвертом, сказала: "ну молодец, работа хорошая, и считал, и писал". Но мы такое не можем пропустить, надо отправлять слова, но никак не цифры», — объяснила цензор.

Также повышенное внимание сотрудники уделяют рисункам и другим изображениям, которые прикладывают к посланиям. По словам нашей собеседницы, художества «легкого эротического характера», когда заключенный, например, по воспоминаниям рисует жену, могут пропустить. Главное, чтобы изображено все было прилично, а не во всей красе, смеется Лященко. Бывает, что иллюстрации заключенного сигнализируют о его тяжелом моральном состоянии. В таком случае внимание на человека обращают психологи.

«Рисунок рисунку рознь. Если свастика и все в таком духе — это в любом случае нельзя. Если носят какой-то тяжелый психологический посыл, естественно, мы сигнализируем уже психологам. Они выясняют, что побудило человека к таким рисункам», — подчеркнула сотрудница СИЗО.

Эмоциональная нагрузка

Труд цензора в «Крестах» тяжело дается и физически, и морально. Иногда инспекторы читают неприятные слова в свой адрес. Некоторые заключенные, видимо, считают, что цензоры просто так получают большую зарплату, что, конечно, не правда, рассказала еще одна сотрудница Юлия Слободина.

«Бывает, что в письме обращаются и к нам, естественно. Это очень обидно, потому что мы работаем, это катастрофически тяжелый труд, который отнимает много и здоровья, и внимания, и времени. В основном идет нагрузка на глаза. Эмоционально — все равно каждое практически письмо пропускаешь через себя. Довольно-таки часто бывает настроение от этого меняется», — поделилась женщина.

Самые трогательные — те письма, в которых арестанты раскаиваются в содеянных поступках. Правда, как показывает практика, не все делают для себя правильные выводы. Часто бывает, что человек оказывается в местах лишения свободы повторно.

Два мешка корреспонденции

Если обратиться к истории учреждения, примерно в 1980-х годах ХХ века в изоляторе был только один инспектор по проверке и доставке писем подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Численность заключенных на тот период составляла порядка четырех-пяти тысяч человек. Соответственно, в день цензор читал 150 входящих и столько же исходящих посланий, рассказала корреспонденту НЕВСКИХ НОВОСТЕЙ старший инспектор отдела кадров и работы с личным составом Наталья Ключарева. В 90-х и «нулевых» число осужденных возросло и штат инспекторов разросся — сначала до трех, а потом и до шести человек.

«Цензоры дважды в неделю на почте получали письма для подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Каждое посещение — это два мешка по 50 кг, забитых письмами. В такой мешок помещались порядка 500 конвертов. Получается, что в неделю они доставляли в изолятор по две тысячи писем. Каждый день приходилось прочитывать порядка 300 входящих. А исходящих, по статистике, в тот период было в два раза больше. Видимо, времени было свободного больше, информации меньше и потребность в общении в эпистолярном жанре была выше», — предположила собеседница НЕВСКИХ НОВОСТЕЙ.

Вымарывания

Что касается цензуры, так называемых вымарываний не было ни тогда, ни сейчас. В последний раз подобная практика применялась при царском режиме, поделилась помощник начальника УФСИН по соблюдению прав человека в уголовно-исполнительной системе Елена Кузнецова. В исторической литературе описаны случаи, когда обладавшие грамотой люди переписывали письма заключенных на свой лад.

«На сегодняшний день законодатель не дает права самостоятельного внесения изменений в текст ни одному сотруднику. Изменения может внести только автор. Цензор наделен полномочиями не отправить это письмо с уведомлением автора и уничтожить по акту. Естественно, с приобщением всех материалов к делу и по обстоятельствам, предусмотренным законом. Это оскорбления, призывы, разглашение тайны уголовного дела», — подчеркнула сотрудница СИЗО.

«Кресты» — самый большой следственный изолятор в Европе, напомнила Елена Кузнецова. Объем корреспонденции, который ежедневно поступает туда на регистрацию и отправку, невероятно огромен. Письма опускаются в специальные ящики больших размеров, расположенные, в основном, в местах ежедневных прогулок. Кроме того, каждый день инспекторы самостоятельно обходят камеры — арестанты передают послания лично им в руки.

Работы у цензоров всегда очень много. Однако, несмотря на все трудности, сотрудники всегда выполняют план и успешно справляются с валом входящих и исходящих посланий. Таким образом, труд инспекторов по проверке и доставке писем является той самой связующей нитью между заключенными и людьми, ждущими их на свободе.