Тайна ключевой ставки. Центробанк боится и проигрывает

Если взять околонулевое значение мая, то цены, можно сказать, уже не растут на протяжении четырёх месяцев, а в августе была зафиксирована дефляция на 2%.

Эту тему в программе "Без цензуры" ведущий Никита Комаров обсудил с финансовым аналитиком Дмитрием Голубовским.

Никита Комаров: Как вы оцениваете ситуацию?

Дмитрий Голубовский: Снижение ключевой ставки было вполне ожидаемым, потому что для этого есть очень веский повод – продолжающаяся дефляция. А это значит, что у нас всё ещё чрезмерно жёсткие финансовые условия.

Даже если посмотреть на последние данные по динамике потребительского спроса, то увидите, что он снова начинает падать. Летний отскок, связанный с тем, что у нас было оживление импорта, закончился. Поэтому денег в экономике по-прежнему не хватает, их надо удешевлять, и очень серьёзно.

– Вы какие деньги имеете в виду? Денежную массу в целом или кредитование?

– Всех денег. Нам не хватает денег на продолжение восстановительного роста, потому что ясно: после тяжёлого падения, которое наблюдалось минувшей весной, был какой-то отскок, но сегодня он уже заканчивается. И не хватает денег на дальнейшее восстановление потребительского спроса, потребительского кредитования.

– Но в первую очередь речь идёт о потребительском кредитовании, я правильно понимаю?

– Да, потребительское кредитование обеспечивает спрос в экономике, который сейчас начнёт тормозиться. В целом же макроэкономические индикаторы последних недель создают у меня впечатление начала второй волны кризиса. Поэтому нужно принять достаточно агрессивные меры, чтобы его не допустить.

То, что снижение ключевой ставки случилось только на полпроцента, не радует, этого будет недостаточно. Но у Центробанка могут быть здесь свои резоны, связанные с тем, что у нас падает профицит торгового баланса.

– А он падает?

– Конечно, падает. У нас импорт восстанавливается, а экспортная выручка уже восстановилась. Дальше расти она не будет. Цены на нефть не растут, все объёмы, которые можно, мы уже продаём. В "Газпроме" объёмы в Европе уже упали.

– Как это соотносится одно с другим?

– Дело в том, что дальнейшее смягчение денежной политики Центробанк может рассматривать как создание некой девальвационной угрозы даже в тех условиях, которые есть сейчас. В принципе, регулятор снял довольно много ограничений по официальным операциям. На мой взгляд, это будет ошибкой.

Кроме того, у нас значительная часть дефляции всё-таки носила сезонный характер. Сейчас этот фактор начнёт уходить. Но лето – это традиционное время, когда удешевляется плодоовощная продукция. Здесь они могут этот сезонный фактор отфильтровать.

И ещё: у нас сейчас есть риск того, что объёмы экспорта начнут падать. Дело в том, что в мире разворачивается глобальная рецессия. В США она продолжается уже второй квартал подряд, хотя они там и пытаются не признавать происходящее рецессией. Но это просто очковтирательство.

Не исключено, что цены на сырьё будут снижаться, соответственно, падать будут и объёмы поставок. Так что Центробанк мог тут просто перестраховаться, чтобы гарантировать стабильность курса. Сейчас рубль немного ослабляется, но этот тренд довольно вялый, и ЦБ не хочет, чтобы тренд ускорялся, потому что у регулятора сегодня нет инструментов для того, чтобы в случае необходимости затормозить дальнейшее ослабление национальной валюты.

Центробанк продавать может не рубли, а юани. Но это тоже не самое лучшее решение. Всем этим объясняется то, что регулятор не стал проявлять какой-то агрессии в снижении ставки.

– Вы сказали, что, по мнению ЦБ, более агрессивное снижение ставки могло иметь девальвационные последствия.

– Они могли подтолкнуть к выводу валюты из страны. Потому что уже сейчас у нас, к примеру, потоки капитала в юанях начинают значительно увеличиваться.

– Тогда, быть может, логично прикрыть эти валютные инструменты, которые ослабили летом?

– Согласен. Я вообще не понимаю, зачем это было сделано. На мой взгляд, надо было идти другим путём: резко снизить ставку и сохранить ограничения по капитальным операциям. Я не понимаю, какая польза была для страны в этих ослаблениях ограничений по капитальным потокам.

Но это уже другой разговор, это переход к другой парадигме управления. Это разговор не о монетарной политике, а о приоритетах.

– Только что вышли данные по бюджету за август. Если по июлю был дефицит примерно в 900 миллиардов рублей, то по августу это плюс-минус 300. О чём это говорит? Что доходы восстанавливаются или расходы сокращаются? Может ли здесь правительство с ЦБ решить вопрос, если этот дефицит будет сохраняться и тогда мы по итогам года в минус уйдём?

– Я в дефиците абсолютно ничего страшного не вижу.

– Смотря как его компенсировать, какими инструментами.

– Я считаю, что компенсировать его нужно так же, как компенсируют его в США. Должна быть программа выкупа государственных облигаций в Центральном банке России.

Это можно сделать косвенно. У нас государственные облигации выкупает ВТБ и получает от Центрального банка ликвидность. Недавно Костин прямо об этом говорил, что он готов такую схему сделать.

– А так и делали осенью 2020-го, когда четыре или пять триллионов рублей таким образом прогнали из ЦБ в бюджет.

– Это абсолютно нормальная ситуация, потому что мы рублёвым кредитом замещаем валютный кредит, который выпал из-за санкций. И хорошо, что он выпал. Мы приходим к более здоровой ситуации, когда у нас растёт кредитный потенциал нашей собственной финансовой системы.

Мы перестаём зависеть от ситуации на внешних рынках. Это хорошо. Вот для этого Центральный банк должен не бояться увеличить денежную массу. И удешевлять стоимость кредитов.

Напомним, программа "Без цензуры" выходит на "Первом русском" дважды в неделю – по понедельникам и пятницам в 16:00. Не пропустите!