Величие и крах обувной империи Елены Деринг. Реальная история новосибирского предпринимателя

«Продажи были просто космические»

В интернете до сих пор можно найти информацию о ее магазинах — «Сафьян» и «EL Tempo», которые были во всех ведущих торговых центрах Новосибирска и Барнаула, но давным-давно закрылись. Новосибирцы могут помнить португальскую обувь, которую возила на продажу Елена, а также яркие, оранжевые вывески в салонах с видами португальского городка. Ее бизнес начался с опта без копейки денег в качестве начального капитала, а закончился розничными продажами.

Елена Деринг — это тот случай, когда на кого училась, там и пригодилась. Профессиональное — среднее и высшее — «обувное» образование. После учебы попала по распределению на новосибирскую обувную фабрику «Корс», затем перешла в торговую компанию, которая занималась оптовыми продажами. В 20 с небольшим лет отвечала за сделки в сотни миллионов долларов, одна ездила на выставки в Италию, договаривалась с поставщиками в Турции, отправляла из-за границы фуры с обувью.

«Я всегда жила с внутренним ощущением, что буду предпринимателем, и постепенно к этому шла. В 26 лет меня пригласили в одну из компаний коммерческим директором, где познакомилась с представителями ростовской обувной фабрики. Они-то и предложили открыть представительство. Прислали первую партию товара под реализацию: вот так — без копейки начального капитала — и начался мой бизнес.

В 2001 году создала ООО, сняла первый свой офис на стадионе «Спартак», открыла контейнер на «барахолке» и начала торговать. Продажи были просто космические: в какой-то момент у меня оказалось столько денег, что даже не понимала, как и куда могу все это потратить. Хотя к тому времени и жильем обзавелась отличным, и машиной, и все у меня было. Но прибыль с каждым месяцем росла и росла», — рассказывает Елена Деринг.

Первый «честный отъем»

Вскоре Елена первый раз столкнулась с «честным отъемом» бизнеса. Ее ключевая сотрудница оказалась связана с гражданами, которые, скажем так, не гнушались нарушением закона, и фактически отобрала у нее компанию, перехватив клиентскую базу.

Краха тем не менее не произошло: продажи на другом её предприятии все равно шли в гору — за что бы Елена не бралась, все получалось. Переехала на улицу Писарева в новый офис площадью почти 300 квадратных метров с шикарным выставочным залом для оптовиков, складами. Тогда же открыла первый магазин «Сафьян» в Барнауле. Участвовала в российских и международных выставках, на новосибирских была одним из основных участников.

В Новосибирске открылись первые торговые центры — «Роял Парк» и «Мега», но Деринг с «Сафьянами» туда не пускали — бренд не раскручен. Тогда решилась на сотрудничество с москвичами: запустили два магазина португальской обуви «EL Tempo» и быстро закрыли. Торговля оказалась в убыток.

Постепенно доросла до сети собственных магазинов в Новосибирске и Барнауле: «Сафьян» все же пустили к себе торговые центры «Галерея», «Роял Парк», «Калина» и другие. Всего в годы расцвета розничная сеть насчитывала восемь магазинов, где сначала была только обувь, а затем и одежда российских, европейских брендов. Команда из 60 человек. Оборотный капитал в 35 млн рублей в месяц. Компания Елены Деринг стала второй торговой компанией в Сибирском федеральном округе по обороту, репутации.

Пять лет кризиса

В 2008 году грянул «валютный кризис» и это был первый серьезный удар. Резко взлетели цены, часть игроков ушла с рынка, а Елена потеряла 8 млн рублей оборотных средств.

«Меня пытались кинуть, отобрать, отжать, но я выжила. На какой-то период одно время даже вернулась на свои докризисные обороты, только доля розницы стала больше опта. Рынок начал меняться — москвичи выдавливали местных предпринимателей. Я пыталась наладить поставки из Китая, но как-то все не удавалось. Постепенно начала копиться задолженность перед поставщиками. Мне бы тогда все бросить, закрыться и рассчитаться с долгами, но я боялась испортить отношения, боялась потерять лицо, не с кем было посоветоваться, поэтому все тянула и тянула. Московские партнеры начали уводить хороших клиентов.

В итоге продала базу, свои выходы на Китай, но все равно оставалось много обязательств, я ввязывалась в какие-то сомнительные займы. Одним словом, находилась в жутком цейтноте и постоянном поиске денег, чтобы закрыть «дебиторку», — продолжает Елена.

И в 2013 году окончательно поняла, что все — хватит. Надо закрывать оптовую торговлю. Елена обзвонила всех поставщиков — их было порядка 30 — и объявила эту «радостную» новость. Конечно, грянул скандал, потому что перед всеми у нее были долги. Но постепенно эмоции сменились конструктивным диалогом по процедуре возврата денег. Удалось договориться и решить проблемы со всеми поставщиками, кроме одного. Самого крупного, ключевого — из Москвы.

Расправа

«Все, что произошло со мной, было стандартной политикой компании — держать в страхе партнеров, чтобы те, работая с большой отсрочкой, боялись копить долги. Эту политику проводил наемный исполнительный директор.

У меня перед ними был долг — почти 7 млн рублей. Предложила забрать назад свой товар на сумму почти 6 млн рублей, плюс были деньги, чтобы покрыть остаток. Однако они наотрез отказались, и началось. Сначала угрозы по телефону от менеджера, которая рассказывала про общих наших знакомых: одна оказалась на улице бомжом, другой угодил в психушку, потому что задолжали этой компании, и она с ними так расправилась. Я знала, что все это правда», — признает Елена Деринг.

Москвичи подали на банкротство компании Елены Деринг. Вслед за ними банки потребовали вернуть кредиты в пятидневный срок.

«У меня не было задолженностей по платежам перед банками. Меня там всегда встречали, как любимого, дорогого, эксклюзивного клиента. И тут я прихожу, встречают какие-то личности, заводят в кабинет и начинают рассказывать, что будет со мной, с моими детьми, если не верну кредиты. Потом уже разобрались, что деятельность компания ведет, все залоги на месте, но ситуация не изменилась — в дальнейшем отношение банка ко мне, как к мошеннице, сохранилось. Можно сказать, что это было в правовом поле», — отмечает Елена.

А в неправовом в жизни Елены начался жуткий психологический прессинг: ей, ее семье и детям угрожали, за ними следили, шантажировали, вымогали. Как теперь сказал старший сын Елены, что он не знает такого мужчины, который смог бы выдержать все это. Хотя его история коснулась лишь отчасти: самого страшного сын Елены, по ее словам, не видел и не знает до сих пор. В дом постоянно приезжали какие-то люди, якобы, представители московской компании, барабанили в двери, в подъезде всех соседей на уши ставили, рассказывали им и участковому полицейскому, что Елена — мошенница. Писали заявления в правоохранительные органы, силовые структуры.

«А люди в погонах всех рангов, чинов, служб и структур лишь разводили руками, что, мол, вынуждены мной заниматься, потому что мне не повезло и за меня взялись серьезные люди из Москвы. Кстати, москвичи тогда подали на меня в суд и незаконно увеличили долг с 7 до 17 млн рублей. Юристы, бандиты (я так поняла по их внешнему виду и манере общения) меня постоянно куда-то увозили, запирали в кабинетах разных структур и служб, звонили и говорили, что со свету сживут. Часами, днями допрашивали, угрожали, стращали, требовали вернуть долг. Дословно, что мне говорили: «Я еще не хочу застрелиться? Я буду умолять, чтобы меня застрелили. Я умоюсь кровью, пока они не получат то, что хотят. Я не буду хотеть жить, и дети мои тоже…», — говорит Елена Деринг.

Это продолжалось почти два года. Елена потеряла все, что заработала. От нее отвернулись почти все, но рядом остались дети, родители и давняя подруга. Розничные магазины могли бы прекрасно и дальше работать, но разорились. Елена выкачивала оттуда все деньги, чтобы рассчитаться по старым долгам перед поставщиками за опт. Весной 2015 года закрылся последний магазин. Все пошло с молотка. Елена осталась без работы, без средств к существованию с двумя детьми на руках.

«Страшное время было, — вспоминает Елена. — Я, мои дети находились буквально на грани выживания: нам купить продукты не на что было. Я соглашалась на любую работу. Были дни, когда всерьез думала расстаться с жизнью. Удержали только дети, особенно маленький, который без меня бы пропал. Даже отношения с мужчинами в тот момент были короткие и нездоровые. Один оказался жутким абьюзером — сломал мне ребро».

Постепенно угрозы, шантаж сошли на нет, и проблема осталась только в правовом поле. Суды идут до сих пор — уже семь лет, хотя конкурсная масса — товарные остатки, движимое и недвижимое имущество — давно продана и распределена между кредиторами.

«Даже за самыми черными днями приходят счастливые»

Сегодня Елена говорит, что жизнь жестоко избавила ее от многих предрассудков. Например, тянуть, бояться принимать кардинальные решения, обращать внимание на реакцию окружающих. Ей же тогда стыдно было закрыть магазины: как же так, она такая успешная, всем говорила, что до пенсии будет ботинками торговать, столько обязательств, и вдруг — крах. Всех распустить?! А как людям в глаза смотреть? А люди потом и не захотели смотреть в глаза.

Другой бы сломался, а она оказалась невероятно сильным человеком. И снова нашла себя — ее знания, опыт нашли свое применение. Елена Деринг сегодня работает бизнес-коучем, управляющим: в теории и на практике знает, что такое вести бизнес в России.

Елена Деринг: «Если бы тогда рядом оказался такой человек, как я сейчас, может быть и не было бы такого «жесткого приземления». Если бы кто-то тогда помог мне не совершать ошибок, принимать правильные решения, уверена — все было бы иначе. Я же все всегда делала сама, а те партнеры, которые оказывались рядом, только ставили подножку.

Что осталось? Жизнь. Моя, моих детей, моих родителей. Это главное. Я живу дальше и верю, что все самое лучшее — впереди. Из прошлого со мной еще остался опыт. И боль, которая постепенно затухает.

Это мой первый откровенный диалог о прожитых годах для совершенно чужих, незнакомых людей. В свои 48 лет могу уверенно сказать, что даже за самыми черными днями приходят счастливые».

Настя Холодная