Из-под земли достанут. В 2022 г. археологи Москвы нашли 11 тыс. артефактов

Подходит к концу археологический сезон этого года. Москва снова была щедра – шире приоткрыла историю далёкого прошлого и по­зволила археологам сделать очередные открытия.

Что нашли? Об этом «АиФ» рассказал руководитель столичного Департамента культурного наследия Алексей Емельянов.

Доказательства прошлой жизни

Инна Алейникова, aif.ru: Археологический сезон близится к завершению. О каких итогах можно говорить?

Алексей Емельянов: На самом деле работа археологов ещё в самом разгаре, в этом году они вышли на 650 площадок. И с начала года нашли уже более 11 тыс. артефактов. Это хороший результат, учитывая, что ежегодно обнаруживают от 10 тыс. до 15 тыс. археологических предметов. Всего же за последние 12 лет обнаружено 80 тыс. находок.

Где закончены работы? На Сретенке и Тверской, на Пречистенке, в 4-м Крутицком, Арбатском и Потаповском переулках. А вот продолжаются археологические исследования на Ильинке, на Тверском бульваре, на Большой Полянке, в Старомонетном переулке и на Кутузовском проспекте.

Я хочу подчеркнуть: коллеги проводят удивительную работу – очень непростую, но важную и нужную для города и страны. Именно благодаря их труду мы так много знаем об истории родного города.

– Алексей Александрович, но в октябре же сезон закончится? Холодно станет работать.

– Археологи работают на улице и стремятся успеть побольше с мая по октябрь. Но, как правило, это круглогодичный процесс. В Москве строительство и инженерные работы не прекращаются ни на минуту. А по столичному закону хозяйственная деятельность должна происходить на уже исследованных территориях, то есть мы должны точно понимать, что тут не отыщется никаких свидетельств прошлой жизни. Поэтому приходится вести раскопки и в зимнее время.

Например, этой зимой в Старомонетном переулке археологами был организован настоящий тепляк. Здесь разместили большие шатры, включали тепловые пушки, чтобы не пришлось долбить мёрзлую землю. Всё это позволило проводить раскопки без риска для артефактов. Внутри тепляка поддер­живалась стабильная температура не ниже 10 градусов тепла.

– А сколько метров культурный слой в Москве?

– Везде по-разному. В Новой Москве это может быть ­25–40 см. В историческом центре, где культурный слой увеличивается с каждым веком, – до 9 м.

– Как копают, чтобы не по­вредить артефакты?

– Послойно. На раскопках штык-лопатой захватывается фрагмент земли 20 см и просеивается. Все находки собираются и фиксируются. Безумное количество массового материала – мелкие осколки керамики и стекла, гвозди, металлические части. И наряду с этим встречается то, что мы называем индивидуальными находками – крупные фрагменты или целая вещь, назначение которой понятно.

Черепок – не просто глина

– Массовый материал хранится или утилизируется?

– Для вас, возможно, груда черепков не ценна. Для науки же важен каждый кусочек. Черепок – не просто глина, а глина с какой-нибудь примесью, и специалисты уже ­понимают, из каких земель она могла прийти к московским гончарам, какие технологии изготовления применялись. Керамика разделяется по типу глины: красноглиняная, белоглиняная. Отдельно собираются венчики, стенки, донце. Представляет интерес рисунок горшка – линейный орнамент, волнистый и т. д. Археолог «выжимает» из полученного материала максимум информации, и вырисовывается полная картина.

Кстати, многие думают, что с завершением сезона работа у археологов заканчивается. Но это не так. Их «работа» переезжает в мастерские. Процесс начинается с камеральной обработки. Находки обязательно моют. Затем подсчитывают, датируют (выясняют, какому веку принадлежат), измеряют, описывают, фотографируют и вносят в научный отчёт. Предположим, найдено стеклянное изделие. До XVIII в. собственное производство стекла в Москве было ограниченно. Предметы, надёжно связываемые с русским производством, относятся ко времени не ранее XVIII в. Подавляющая часть стеклянных сосудов, бывших в употреблении в Москве в XVII в., привезены из Европы.

Безусловно, предметы проходят реставрацию, чтобы их стабилизировать, законсервировать и сохранить. Даже металлы от времени становятся хрупкими.

– В том, чтобы из кусочков керамики собрать сосуд, помогают новые технологии?

– В первую очередь помогает опыт. Реставраторы мысленно видят, как из кучи черепков складывается кувшин или горшок. А ещё археологи всегда находятся в поисках аналогий. Когда на раскопках находят не целую вещь, а какой-то фрагмент предмета, то не всегда понятно, что это. Настоящее открытие сделали, когда с помощью коллег, изучающих средневековые города севера, выяснили, что обнаруженный больше 20 лет назад медный кувшин – часть древнего самогонного аппарата.

Аромат XIX века

– Где москвичи могут увидеть плоды трудов столичных археологов?

– Мы организуем выставки археологических находок. Например, ко Дню археолога (празднуется 15 августа. – Ред.) открылась выставка «Стекло и время». Хочу рассказать про три стеклянных предмета, которые были представлены в этой экспозиции. Это фрагменты сосудов XVII в., выполненные по интересной технологии наклада цветных палочек (вариант венецианской филиграни). Первый – фрагмент штофа, который использовался для напитков. Производство импортное. Только состоятельные люди могли позволить себе пользоваться такой дорогой привозной европейской посудой. Скорее всего, штоф использовали в качестве украшения праздничного стола. Вторая интересная находка – горлышко изящного флакона синего стекла XVIII в. Стекло тоже привозное. Оно могло использоваться для парфюмерных флаконов. Возможно, одна из московских красавиц держала его в руках, когда наносила парфюм или масло. И если в случае с первыми двумя находками нам нужно немного дофантазировать их полную форму, то с третьей – парфюмерным флакончиком фабрики Броккара – ничего представлять не нужно. Он не просто целый, а ещё и сохранил до наших дней настоящий аромат XIX в.

Если говорить о формальной стороне вопроса, то все коллекции в течение трёх лет передаются в музейный фонд. Музей Москвы принимает все наши коллекции в свои фонды: из одних предметов готовятся экспозиции, другие переходят в научно-вспомогательный фонд. Исключение могут составить находки с территорий музеев-усадеб. Скажем, после крупных раскопок в «Царицыно» обнаруженные вещи мы передали в этот музей-заповедник.

– Вы сами любите ходить в музеи?

– Да, конечно, и не только в археологические. Благо в Москве для этого есть все возможности. В столице открыто порядка 450 музейных и выставочных площадок. После проведения реставрационных работ в последние несколько лет открылись Музей И. С. Тургенева, Московский дом Достоевского, Музей Павла и Сергея Третьяковых, музей-усадьба «Остафьево».