Отельер Андрей Алексеев, Сочи: «Я влюбился в татарский язык»

«Разговариваю на мишарском диалекте татарского. Изучал и литературный диалект, но не хватает практики»

– Андрей, какими судьбами вы оказались в Сочи?

– Я родом из поселка Башмаково Пензенской области. Мое родовое село – Самариха. Оно уже исчезло, но хочется, чтобы его знали и помнили. Сам я русский по происхождению, занимался изучением своей родословной. В Пензе учился в педагогическом университете, направление – география и биология, а в Сочи практически сразу начал деятельность в туристической сфере. С большим интересом стал изучать обычаи и культуру местных народов, историю, что непроизвольно переросло в пеший туризм, походы и экскурсии.

– А почему вообще решили уехать на юг?

– На самом деле, это не было спланированным решением. Было спонтанное решение съездить пожить в Сочи, поскольку у нас уже была прохладная осень, а на юге еще самое тепло. Обзвонил разные санатории в поиске вакансии, и для меня с моим географическим образованием как раз нашлось одно место. Тогда, в межсезонье и время предолимпийской стройки, персонал особо не набирали.

– Скучали по родному городу?

– Да, очень скучал, потому что на самом деле люблю Пензу. Изначально и оставаться здесь не планировал.

– Вы хорошо говорите по-татарски – достаточно неочевидный выбор. Почему решили его выучить?

– Поскольку я рос вместе с татарами-мишарами, у меня было много татарских друзей, которые и приобщили меня к этой культуре, я влюбился в татарский язык. Так выучил мишарский диалект татарского, разговариваю на нем. Изучал и литературный диалект, но не хватает практики.

– Татарский, получается, выучили еще в детстве?

– Нет, это было уже в университете, где-то в 2007-2008 году.

Многие слова слышал в быту, но сейчас они все равно уже немного забываются. Когда переехал в Сочи, стало сильно не хватать разговоров на татарском, татарских праздников и окружения. Слушал татарскую музыку и постоянно скучал. Поэтому решил собрать татарское комьюнити. Сейчас еще изучаю абхазский язык, правда, он тяжело дается.

– Так как вы изначально учили мишарский диалект, казанский давался вам проще?

– Немного, но я, наверное, и мишарский до конца не знаю. Для того, чтобы хорошо его знать, нужно много практики. Я знаю, например, какие слова отличаются: на мишарском диалекте «овца» будет «куй», а на казанском – «сарык»; или пчела также «мурта» и «бал корты»; полотенце – «йөслек» и «сөлге»; верблюд – «тәвә» или «дөя» и т.д.

Но и мишары все разные, потому что у нижегородских прослеживается звук «ц» вместо «ч», если не ошибаюсь, а у пензенских ярко превалирует «щ». И даже для самых простых вещей используются разные слова.

«В какой-то момент уже отождествлял себя с татарской нацией»

– В Сочи много татар?

– В интернете можно найти информацию, что около 5-6 тысяч, но, я думаю, сейчас их намного больше. Потому что идет рост численности, люди приезжают на работу и многие остаются жить. Уже должно быть больше 10 тысяч.

– А быстро вам удалось собрать татарское сообщество?

– Знаете, достаточно быстро. Отправной точкой был апрель 2023 года, а сейчас в сообществе уже около 2500 человек, что достаточно много для чата в Телеграме. Есть сочинские, есть люди из других городов, которые приезжают сюда отдыхать или жить. Мы постоянно проводим различные мероприятия, татарские праздники, мастер-классы.

Особенно богато на события межсезонье, когда никто особо не занят работой и режим местных становится свободнее. Сейчас вот начнутся мастер-классы по приготовлению татарских блюд, различные литературные чтения в библиотеке, вышивка. Благо, есть аксакалы, которые нам всегда помогают. У нас есть уважаемый человек – Рушания Раисовна Беляева. Она, по-моему, единственная в Сочи, кто умеет ткать особым способом, у нее даже есть коллекция татарских костюмов.

Еще один большой плюс татарского сообщества в том, что в первое время после приезда сюда многим не хватает общения, и очень приятно осознать, что есть земляки, которые тоже хотят разговаривать по-татарски.

– А говорят вообще на татарском?

– Конечно. Я, например, если хожу где-то вместе с нашими татарами, и в магазинах, и в маршрутках, и на улице говорю только по-татарски. Меня даже одергивают – «Андрей, что это ты только по-татарски говоришь?». А для меня это настоящее удовольствие!

На наших встречах мы тоже общаемся по-татарски, стараемся не терять язык. Поем песни Зухры Шарифуллиной, Айдара Галимова, Салавата Фатхетдинова и других исполнителей. В нашем телеграм-чате есть даже исполнитель и композитор Азат Имаев.

– А почему вы решили проводить встречи и татарские мероприятия?

– Когда постоянно находишься в кругу близких людей, начинаешь не только уважать их культуру, но и перенимать. В какой-то момент я уже отождествлял себя с татарской нацией. Для меня это что-то очень близкое и родное, могу смело сказать, что чувствую себя также татарином. Это доказывалось на практике и по юношеству, когда я даже вступал в конфликты с теми, кто нелестно отзывался о татарах. И в конце концов, это же народ, который издревле живет на территории Среднего Поволжья, у нас в Пензе много буртасских городищ.

«Все наши сословия и жители именовались в переписи как „мещеряки“»

– Вы также изучаете диалекты русского языка. Здесь у вас тоже какое-то сообщество единомышленников?

– Да, я веду еще русский проект, где изучаю диалекты и культуру русского народа. Тоже уделяю ему большое внимание. Поскольку мои корни, как я уже сказал, из села Самариха, занимаюсь изучением истории этого места. У меня есть группа в Одноклассниках, где я собираю информацию о селе, колоризирую и публикую старые фотографии.

– Что интересного удалось выяснить?

– До сих пор пытаюсь понять происхождение топонима «Самариха». Само село расположено на реке Буртас. Буртасами называли народы, которые таинственным образом исчезли десять веков назад, последнее упоминание о них было в X-XI веке. Скорее всего, это были тюрки, потому что в раскопанных могильниках не находили свиных костей и свиных остатков, что говорит о приверженности этих народов исламу.

Изучаю южнорусский диалект нашего села – как говорили наши бабушки и дедушки, изучаю обычаи. На самом деле, есть много всего интересного, что тоже требует популяризации. Те же народные сказки раньше знали все и передавали из уст в уста. Наша задача – сохранить все это наследие.

– А какой он, южнорусский диалект?

– Когда говорят о южном диалекте, все думают про Краснодар или Ставрополь, но это не совсем так, поскольку раньше границы были другие. Если брать XVI век, то граница Руси доходила до какого-то рубежа, за которым было уже дикое поле, орды кочевников и ногайцы. Поэтому южно-русским говором считается рязанский. Там говорят едять, исть, лавють (ловят, – прим. Т-и), пойдёмтя, вутыш (близко), вуныш (далеко). Считалки интересные, которые только местные знали.

– А где вы собираете информацию? Вам просто люди пишут?

– Обычно пишут выходцы из нашего села или их потомки, у кого бабушки так разговаривали, и они это запомнили. На самом деле в Одноклассниках можно много чего почерпнуть. Они мне пишут, я все это собираю, потом оцифровываю фотографии. Есть даже черно-белые фотографии 1930-х годов, в том числе крестьян.

Поднимал и архивные переписи населения, но зайти вглубь пока что не удается.

– Находили что-то примечательное?

– Интересно, что в 1917 году все наши сословия и жители именовались в переписи как «мещеряки». В переписи у моих предков и фамилия Мещеряк, и национальность «мещеряк». Но оказалось, что так назывался субэтнос русских.

В Земетчинском районе Пензенской области людей в нескольких селах называют «сураны». То есть это тоже такой интересный субэтнос, возможно, тоже отголоски Мещеры. У них очень интересный диалект в том плане, что они цокают: не черти, а церти, не печка, а пецка, и т.д.

«В любой стране нужно смотреть нетуристические локации, пытаться узнать местную культуру»

– Что обязательно к просмотру для тех, кто приехал в Сочи, на ваш взгляд?

– Я сторонник нетуристических мест. То есть обязательно стоит сходить в поход, в горы, посмотреть природу. Туристические места и пляжи популярны у отдыхающих, но люди сами не знают, зачем едут в то или иное место. А тот же поход в горы, звезды, песни у костра, интересные маршруты, палатка или пастуший домик в горах ты точно запомнишь надолго. Вот это надо смотреть и приезжать круглый год.

– Что дают путешественникам пешие маршруты?

– Во-первых, это красота, которую ты можешь увидеть только в пешем походе. Во-вторых, преодолевая препятствия и прилагая усилия в пути, человек получает особую радость, потому что «он смог».

А еще это тренировка духа, тела и сознания. Мы привыкли к комфорту и изобилию, а приезжая домой из походов и путешествий, ты ценишь даже то, что у тебя есть горячая вода.

– Какой маршрут вам нравится больше всего?

– Ну, самый частый маршрут – это Абхазия. Там есть гора Мамзышха – это очень близко от границы, но в то же время видно и море, и турецкие горы. Это самое универсальное место в плане похода – 1873 метров, туда чаще всего ходим и зимой, и летом. Можно увидеть, как живут люди, внутренний уклад местных. Это же на самом деле интересно. В любой стране нужно смотреть нетуристические локации, пытаться узнать культуру.

– А вы были в Татарстане? Что вам запомнилось больше всего?

– Да, в Татарстане был несколько раз. Очень понравилось то, что повсюду можно увидеть вывески с татарскими буквами, надписи, дублированные на татарский язык. Легко можно услышать татарскую речь или поговорить на татарском. И люди в Казани очень гостеприимные. Помимо Казани, был еще в Буинске, Агрызе, Зеленодольске.

О том, что в Пензе живут мишары, я узнал, только приехав в Казань. Потому что у нас никто не говорит «мишары», никто себя так не называет. Потому что все, по сути, татары, а «мишары» – это просто этнографическая группа татарского народа..

«В Сочи нет мечети, но есть несколько молельных домов»

– Да, конечно, но этнотерриториальные группы или диалекты все равно выделяют.

– На самом деле, это интересно, потому что если всех сравнивать, то разница, очевидно, будет. Татары делятся на пять антротипов, среди них есть даже понтийский антротип. Если взять пензенских татар, то там очень много светловолосых, голубоглазых – кто-то даже и не поймет, что перед ним татарин. Чем восточнее живет группа, тем больше встречается смуглых, брюнетов, кареглазых. Конечно, язык тоже отличается, как и обычаи – где-то их строго соблюдают, где-то уже утратили.

Если читать Льва Николаевича Толстого, то Жилин и Костылин попали в плен к татарам, хотя это были, скорее всего, дагестанцы или кабардинцы. Потому что прототип героя, барон фон Торнау, был в плену у кабардинцев. А территория от Каспия до Тихого океана и до Индии и Китая называлась Тартарией.

Даже у крымских татар есть несколько диалектов: юг Крыма говорит на огузском наречии, что близко к туркам, гагаузам и азербайджанцам, а на севере уже кыпчакский диалект, близкий к казанским татарам. Этот вопрос нужно тщательно изучать, чтобы желаемое не выдавалось за действительное.

Но как сами татары называли себя в XIX веке и раньше, мы не знаем, этот вопрос нужно изучать. Потому что татары, на самом деле, все разные. Возможно, слово татары – это большой собирательный термин.

– У вас проходят уроки татарского языка?

– При встречах мы разговариваем на бытовом татарском, но среди нас есть и учителя родного языка. Они могут и преподавать, потому что люди правда интересуются. Сейчас просто нужно обдумать и понять, как это реализовать, обсудить это с нашими старшими, аксакалами. У них есть колоссальный опыт, без них мы никуда.

– Аксакалы – это те, кто уже много лет живет в Сочи?

– Есть и те, кто живет здесь с 80-х годов, которые уже детей своих здесь вырастили. Они всегда с радостью отзываются на наши просьбы, всегда готовы помочь нам советом, мотивируют нас. На самом деле, в нашем сообществе очень здоровая и хорошая атмосфера, все между собой дружат.

– Весной в Сочи был большой Сабантуй. Много народу пришло?

– Да, в апреле в Адлере прошел 5-й Южный Сабантуй. Людей пришло даже больше, чем в прошлом году. Приехали гости и делегации из 21 региона России, организация была действительно масштабной, постарались сделать все красиво. Своими руками сделали ханский шатер, были концерт и даже театрализованная постановка.

– Насколько я знаю, мечетей в Сочи нет?

– В самом городе нет. Мечеть в классическом ее понимании есть в адыгском ауле Тхагапш. Одноэтажная, деревянная, с минаретом. Это единственная сохранившаяся мечеть XIX века и единственная на территории Большого Сочи. Но, к сожалению, там нет хазрата или постоянного служителя. В самом Сочи есть несколько молельных домов – на улицах Макаренко и Высокогорной.

– А сложно найти в городе халяль?

– Если знать, где искать, то несложно. Можно найти на рынке в Адлере, на Голубых далях и т.д. Но в день Курбан-байрама были трудности. Потому что нигде не было или мало кто на самом деле знал, что такое халяль, приходилось объяснять.

«Миллиард.Татар» Фотографии предоставлены Андреем Алексеевым