Уголь бежит от РЖД в коммунизм. Экспорт падает, тарифы растут, шахты готовятся к банкротству, эксперты обещают ренессанс… но через три года
В Москве на этой неделе снова активно обсуждают уголь. На этот раз свой доклад представила консалтинговая компания NEFT Research в лице эксперта по математическому и экономическому моделированию Данила Токмина. Большой и основательный документ с графиками на 38 страницах озаглавили «Кризис в угольной отрасли: выход есть», и по названию уже можно понять суть доклада. Если коротко, то основная проблема угольщиков сейчас — рост тарифов РЖД. Подробнее — в материале Vgudok.com. В последнее время большинство специалистов сбавили уровень оптимизма своего настроя по поводу ренессанса цен на уголь.
Даже самые позитивно мыслящие амбассадоры чёрного сектора смирились с тем, что отскока цен до прежнего уровня не будет, дисконт стране придётся сохранить, а часть предприятий закроется. Угольщики жаловались и продолжают жаловаться на тарифы, но груз везти продолжают. Никто не видит главного: экономика разворачивается в рецессию, и в этой ситуации РЖД соблюдают здоровый корпоративный эгоизм, стараясь с меньшего числа грузов получить больше денег. Но почему-то в угольной отрасли все хотят от капитализма уйти к коммунизму. По словам г-на Токмина угольная отрасль сейчас переживает идеальный шторм, когда одновременно совпали все негативные факторы.
«Когда мы смотрим на показатели добычи, всё выглядит вроде бы не так драматично: минус 2%. Казалось бы, минус 2%, минус 5%, минус 10% — любая отрасль должна и может выдерживать такую волатильность. Но за этими цифрами, конечно, кроется очень много подводных течений и трендов, которые нам нужно рассмотреть, чтобы понять ситуацию целиком. Во-первых, уровень добычи у нас поддерживается только внутренними поставками и во многом работой “в склад”. Конечно, в долгосроке это поддерживаться не может. И вот та экономическая ситуация с доходностью, которая сложилась на рынке, во многом упирается в экспорт.
Поэтому, когда мы сегодня будем говорить о перспективах угольной отрасли, мы во многом будем говорить именно о перспективах экспорта российского угля как в восточном, так и в западном направлении, ну, в принципе, через все четыре наши основные портовые ворота», — сказал г-н Токмин. По его словам, первый фактор — уровень цен: за последние два года они упали на металлургический уголь более чем в два раза, а на энергетический — более чем в три. Второй — экспортные направления, резко изменившиеся с 2022 года, что привело к падению общего объёма экспорта на 20% с пиков 2021 года, что для угольной отрасли довольно критично.
«Ещё один фактор, про который часто забывают при таком анализе в лоб, — дисконты. У нас не просто сократились объёмы, но и те цены, которые доступны российским угольщикам, значительно отличаются от рыночных. Мы видим, что с начала 2022 года, когда существующие каналы поставок изменились, дисконты в связи с геополитикой, в связи с пониманием стран, которые на тот момент работали с российским углём, о том, что выбора меньше, достигали 20–30%. То есть наши традиционные покупатели в некотором смысле пользовались ситуацией, и российские угольщики недополучали вплоть до 40% выручки, которую могли бы иметь, исходя из текущих мировых цен. Сейчас ситуация несколько стабилизировалось: дисконт стоит на уровне 8–10%.
Но в условиях, когда для нас критичен каждый процент маржинальности, когда каждые 5% изменения цены — это отдельные угольные предприятия, которые становятся убыточными или неубыточными, конечно, даже такие значения имеют большую роль», — отметил Данил Токмин.
По итогам всех этих изменений ситуация по нетбэкам на российский уголь повернулась на 180 градусов. Если в 2022 году нетбеки составляли до 30–40% от цены реализации угля, то сегодня уже все четыре основных логистических направления в красной зоне. Это не значит, что все работающие на экспорт угольщики делают это в убыток.
Но среднестатистический угольщик из Кузбасса (данные в докладе были именно по этому региону) не может сейчас отгружать уголь на экспорт с прибылью ни в одном направлении. Впрочем, это совсем не значит, что отгрузки будут остановлены, потому что у компаний есть долгосрочные контракты, а иногда остановка отгрузок будет стоить дороже, чем даже продолжать их некоторое время в операционный минус.
«Но это значит, что сейчас угольщики просто проедают тот запас экономического “жира”, который у них имелся, и сейчас они живут себе в минус. Как итог, мы видим минус 41% выручки для отрасли с 2022 года по 2025-й», — заключил г-н Токмин. Но что же делать и как пережить это бесконечное падение?
Коллеги предлагают подождать. Данил Токмин приводит три международных прогноза — KPMG, Fitch и правительства Австралии. Все они прогнозируют стагнацию и даже небольшое сокращение цен.
«И мы, наверное, с ними тоже согласны, что в краткосроке тенденция, которая существует на текущий момент, будет продолжаться. Единственное, мы надеемся, что сокращение, которое коллеги прогнозируют до 2029-2030-го года, окажется более краткосрочным. Потому что угольный рынок очень цикличен, длина одного цикла — 5–7 лет. У нас есть 5–7 лет высокого цикла, когда расширяются угольные мощности по всему миру, когда даже низкоэффективные производители, низкоэффективные страны начинают запускать и расширять производство, и предложение превышает спрос. После этого рынок уходит в низкую фазу, неэффективные производства закрываются и формируется какой-то новый баланс. Вот сейчас мы находимся в этой точке, и когда эта точка будет достигнута, тренд повернётся обратно», — сказал г-н Токмин. При этом спрогнозировать, сколько займёт процесс возврата на вершину, учитывая непрогнозируемые факторы вроде ковида или СВО, эксперт не смог.
Впрочем, тут же отметил: авторы считают, что «тренд перевернётся, и сейчас основная повестка — это как пережить эти полтора, два, три года краткосрочного нисходящего тренда, и насколько вообще у угольщиков есть запас, чтобы этот малоприятный средний срок пережить». Почему два-три года необходимо для восстановления цен до уровней второй половины 2010-х годов — осталось, впрочем, не до конца понятным. С одной стороны аналитики прогнозируют сокращение добычи у конкурентов. Например, сокращение будет продолжаться в ЮАР и Австралии — и с экономической точки зрения, и с точки зрения ESG. В связи с экологией, кстати, г-н Токмин отметил, что в горизонте от года до пяти лет возможно восстановление поставок в те страны, которые ранее отказались от угля из-за «зелёной повестки», но сейчас, как Япония, раздумывают, не ошиблись ли они. Чем ещё вызвано ощущение грядущего угольного ренессанса, не совсем понятно, vgudok.com не раз писал о том, что эра волатильности угля в мире закончилась и таким дорогим он больше не будет никогда.
На слайде видно, что половину российского угля в 2025 году нерентабельно отправлять на экспорт Итак, как же пережить кризис? Как и всегда: идти с протянутой рукой к государству и перевозчику. Тут, конечно, возникает вопрос, стоило ли ради такого вывода тратить силы на изучение цифр и составление данных. «Если мы посмотрим на график инфляции, на график тарифов РЖД, начиная с 2018 года, то инфляция составила за этот период 61%, а тарифы РЖД выросли на 176%. И это, наверное, один из основных факторов, который создаёт дополнительную нагрузку на отрасль», — уточнил г-н Токмин. В общем, на мировую конъюнктуру и геополитику повлиять сложно, но всегда можно попросить РЖД об очередной скидке. Например, уменьшить тариф на 32%, то есть речь по факту идёт «всего лишь о возвращении тарифов к началу 2022 года». Ещё один вариант — субсидировать логистику. «С точки зрения прямой поддержки мы, наверное, можем говорить только про субсидии на логистику, и это как раз мероприятие по компенсации роста тарифов. То есть с одной стороны мы подняли нагрузку на угольную отрасль, а с другой стороны сейчас мы её ослабляем. Кажется, в средние сроки, особенно если цены будут падать, этого может не хватить. Могут понадобиться какие-то более радикальные решения. А радикальных решений два. Это либо прямое субсидирование отрасли, либо перераспределение маржинальности по цепочке. Мы попытались оценить, как разные участники цепочки поставок угля зарабатывают или не зарабатывают на маржинальности сегодня. Мы видим, что у нас в красной зоне, то есть в минусах угольщики, операторы полувагонов и в довольно устойчивой зелёной зоне порты и РЖД.
Но что самое главное — общая экономика цепочки составляет 1384 рубля с тонны. Это показатель при поставке энергетического угля на Дальний Восток из Кузбасса., Доходность у этой цепочки 21%, или 1384 рубля с тонны. Соответственно, потенциальное решение текущей ситуации мы видим как перераспределение маржинальности по этой цепочке. Грубо говоря, у нас все участники, если будут получать в диапазоне 20–25%, что позволит быть прибыльными угольщикам и операторам полувагонов. Портовым компаниям и РЖД придётся несколько снизить маржу, что на самом деле мы уже видим по портовикам, поскольку это рынок конкурентный, уже идёт корректировка и цены в любом случае приходят к какому-то равновесному положению», — отметил г-н Токмин. На взгляд редакции, довольно сомнительно постоянно пытаться переложить все проблемы на плечи РЖД. Как было сказано выше, компания работает в рынке и пытается выжить. Государство должно распечатать мошну в виде средств ФНБ или других вливаний, чтобы помочь монополии компенсировать затраты и потери. Не надо брать с грузоотправителей больше, а ведь именно к этому приведут скидки для одних, которые тянут вверх стоимость перевозок для других.
Клиенты железных дорог должны не убегать с них на автотранспорт, а увеличивать производство и грузовую базу, таким образом помогая экономике страны, а не отдавать последнее за перевозки! А мы пока что своими руками улучшаем рецессию, предлагая РЖД помочь бедным угольщикам и вообще пойти всем навстречу. Хотите получать актуальный, компетентный и полезный контент в режиме 24/7/365 — подписывайтесь на Telegram-канал медиаплатформы ВГУДОК — @Vgudok.PRO Владимир Максимов