«Чума»: по-доброму надо
Действие разворачивается в сельской местности (съёмки проходили в якутском селе Абага). Неконфликтный Иван мастерит из дерева лодки и пытается в одиночку воспитывать сына-подростка Тараса. Его сосед – лесоруб Влад – тоже отец-одиночка, но с более вздорным характером. Влад постоянно задирает Ивана, что вызывает раздражение у Тараса. Сын недоволен кротостью отца. В какой-то момент конфликт двух мужчин достигает пика. Влад сильно избивает Ивана, и Тарас окончательно разочаровывается в отце. Мальчик начинает помогать Владу по работе и вскоре уходит из дома. Переселившись к соседу, он третирует его сына – мягкого молчаливого Кима.
Первые четыре минуты «Чумы» – медленные, без видимых монтажных склеек – сделаны в духе типичного российского авторского кино. Удивляет лишь отсутствие цвета – чёрно-белое изображение для якутского кино не характерно. Например, в «Пугале» (2020) того же Дмитрия Давыдова цвета хоть и были приглушёнными, но всё-таки были! Однако смысл ч/б в «Чуме» проявится позднее.
В какой-то момент станет понятно, что в этом фильме совсем нет женщин. Да, они пару раз упоминаются в разговорах, но в кадре отсутствуют. Это сразу даёт необычный взгляд на российскую (якутскую) глубинку. В самом деле: женщины в фильмах о глубинке зачастую очень важны. Они нередко пытаются усмирить мужскую агрессию или предотвратить пьянство. Если же женщин нет, то начинается, назовём это так, мрачная хтонь.
Исключением являются «Глубокие реки» (2018) Владимира Битокова. В них женщина присутствовала, но в конфликт мужчин не вмешивалась, потому что там было показано другое общество, где «женщина мужчине не указ».
И какой же он, мир без женщин? У Давыдова он лишён красок и наполнен чисто мужским бессмысленным насилием наподобие армейской дедовщины. При этом Давыдов не эксплуатирует это насилие и не скатывается в «чернуху». А фильм всё равно получается страшным. Дело в том, что режиссёр показывает зло как заразу (отсюда и название «Чума»). Да, это не новый образ: зло – болезнь, переходящая от человека к человеку. Но в интерпретации Давыдова он получился особенно острым, так как затрагивает семью. И не просто затрагивает. Зло здесь причудливым образом перемешивается, сливая две семьи воедино. Фильм же при этом приобретает оттенки то ли притчи, то ли дурного сна, так что даже слоган «Чумы» «Не принимай добро за слабость» оказывается под вопросом: а есть ли тут добро? В лучшем случае его представляет третьестепенный персонаж, выступающий против конфликтов и бросающий в какой-то момент фразу: «По-доброму надо!».
Перед нами кино не только о природе зла и о вреде чрезмерной маскулинности (в данном случае под «чрезмерной маскулинностью» понимается стремление быть «настоящим мужиком», а точнее – признавать только грубую силу).
Также «Чума» рассказывает о трудном возрасте и об одном из самых мерзких подростковых чувств – необоснованном стыде за родителей. Картина не раскрывает природу этого стыда, так что для лучшего понимания темы я предлагаю обратиться к классике и прочесть первые несколько абзацев «Романа с кокаином» М. Агеева. Представляете теперь, какого рода чувства могут пылать за невозмутимым лицом Тараса?
Любопытно, что в фильме на несколько секунд появляются цвета. Вкрапления цвета в чёрно-белом кино встречались и ранее. Самый хрестоматийный пример – «Бойцовая рыбка» (1983) Фрэнсиса Форда Копполы.
В «Чуме» цвет возникает в сцене с северным сиянием. По ходу фильма Влад несколько раз упоминает его в разговорах со своим сыном. Когда его сын «залипает» на месте, задумывается, мужчина хмыкает: «Ты чего сидишь? Снова своё северное сияние ждёшь?». Понятно, что Влад имеет в виду не настоящее сияние, его слова отсылают к поговоркам «ждать у моря погоды» и «ждать, пока рак на горе свиснет».
Тем не менее, в фильме ожидание северного сияния сродни ожиданию чуда или прозрения. Именно поэтому северное сияние показано в цвете как нечто, выходящее за рамки. Давыдов, однако, жесток: чудо у него происходит, но со знаком минус, а прозрение оказывается запоздалым. Получается исход в духе компьютерной игры The Elder Scrolls III: Morrowind: «…живите дальше в проклятом мире, который сами и создали». Но отличие «Чумы» от чистой «чернухи» в том, что тут чётко угадываются те варианты поступков, которые могли всё исправить. Вот они – те тропинки, по которым стоило пойти.
Поучительное кино, причём без занудства, – режиссёр не держит зрителей за «дурачков». Этим «Чума» выгодно отличается от упоминавшейся выше «Айты», где главный герой вслух проговаривает то, что в фильмах посильнее показывается без слов: «…этот случай заставил меня пересмотреть многое, человек уязвим и грань между жизнью и смертью очень тонка. Берегите себя». «Чума» – и есть тот самый «фильм посильнее». На данный момент это одна из лучших картин Якутской новой волны.
Снят фильм на якутском языке, что подчёркивает некоторую обособленность якутского кинематографа. Стало быть, существует два варианта озвучки: дубляж и оригинал с русскими субтитрами. Вторая версия, похоже, создаёт неожиданный эффект для среднего россиянина, не знающего якутского языка. Незнакомая речь как бы делает эту якутскую глубинку ещё более далёким чужим местом. Получается буквально другая Россия. Та, которую многие из нас не знают. Так что «Чума» – хорошая возможность открыть что-то действительно новое, услышать иные звуки и взглянуть на своем другое небо, в чьих цветах есть обещание того самого ускользающего чуда…