Градозащитные протесты в Петербурге: сохраняя старое, не блокируем ли новое?
Петербург – признанный пионер градозащиты. Город, трепетно охраняющий даже самые ветхие свои постройки. Протестуют здесь и против сноса простаивающих зданий, и против строительства многих современных объектов (даже будущих достопримечательностей). Но не блокирует ли подобная активность развитие современного мегаполиса? Давайте разбираться.
Так уж сложилось, что проекты, вызвавшие целую волну городских протестов, нередко становились заслуженными любимцами петербуржцев и гостей города. Так, в частности, произошло с Лахта-центром. Самый высокий небоскреб Европы долгое время вызывал бурное недовольство градозащитников, которые считали, что «кукурузина» испортит архитектурную линию города. Однако сейчас Лахта стала настоящей визитной карточкой города и притягивает туристов со всего мира.
Еще одной красной тряпкой для градозащитников было строительство второй сцены Мариинского театра. Активисты уверяли, что власть «разрушает исторический центр», «игнорирует острейшие социальные проблемы простых горожан» и планирует «разрушить целый квартал в исторической части Санкт-Петербурга и на бюджетные деньги, используя сомнительный проект архитектора Перро, построить вторую сцену Мариинского театра». Однако сейчас здание пользуется большой популярностью и любовью петербуржцев, сообщает МК в Питере.
Но более любопытно другое: споры зачастую разворачивались и вокруг гораздо менее масштабных объектов. Так, например, произошло с Заневским парком, благоустройство которого началось в 2021 году. Активисты уверяли, что проект «ужасен», а власти «уродуют» город. Однако спустя год довольные жители уже гуляли в обновленном парке, даже не дожидаясь его официального открытия.
Однако есть и менее радужные примеры, когда полезные проекты не реализовывались из-за вмешательства протестующих.
Яркий пример – Конюшенное ведомство. Торги вокруг объекта завершились 2 года назад, но здание продолжает разрушаться и сползать в Мойку, на находя инвестора. А все потому, что активисты были обеспокоены лишь тем, чтобы отстоять памятник. Дальнейшая же судьба здания им, к сожалению, не интересна. Именно в такие моменты создается отчетливое впечатление, что вся протестная деятельность нужна лишь ради шума и набора политических очков для заинтересованных лиц.
Другой печальный пример – Дом Лялевича. Еще 10 лет назад, когда здание было признано аварийным и было расселено, его территорию предлагалось отдать под современный инфраструктурный объект, но активисты «отстояли» здание, окончательно превратив его в «заброшку». Из-за своей проблемной истории объект не привлекает новых покупателей и стал пристанищем для маргинальных элементов.
Не поддерживают активисты и примеры более благородные. Так, градозащитники надолго заблокировали идею переформатирования «заброшки» в социально полезное учреждение (общежитие для театральной труппы), выдвинутую театром Бориса Эйфмана. Активисты инициировали целую череду судебных процессов, надолго затормозивших строительные работы. Поэтому снос полуразрушенного здания не завершен до сих пор.
Напрашивается неутешительный вывод: городским активистам постоянно нужна новая пища для протестов. Даже тогда, когда речь идет о потенциально полезных проектах, которые могут качественно оживить целые районы города.
Сейчас это отчетливо видно и на намыве Васильевского острова. Масштабный проект расширения города и создания современной благоустроенной городской среды вызывает сопротивление активистов даже несмотря на очевидный интерес к намыву со стороны не только российского, но и зарубежного профессионального сообщества. Градозащитники осуждают проектирование нового района, не учитывая, что оно ведется по всем нормам урбанистики и дополнено созданием необходимой социальной инфраструктуры и озеленением прилегающей территории.
Еще один очаг сопротивления — здание бывшего ВНИИБа, уже несколько лет медленно разрушающееся из-за городских протестов.
Активисты инициировали целую череду судебных разбирательств, препятствуя развитию района, хотя законный владелец планирует не только обновление этой территории, но и уже осуществил значительные инвестиции в социнфраструктуру, включая и ремонт местной поликлиники, вложения в спортивную инфраструктуру и многое другое.
Однако споры вызывает даже строительство Широтной магистрали скоростного движения. Активисты до сих пор пытаются предотвратить ее появление, абсолютно не учитывая, что город не справляется с растущим трафиком и без строительства новых развязок Петербургу уже не обойтись.
Эти и другие примеры отчетливо показывают, что протесты далеко не всегда идут на пользу Петербургу. Зачастую они лишь препятствуют развитию города, создавая новые аварийные объекты и блокируя развитие целых районов. Глядя на слаженные действия активистов в социальных сетях, складывается ощущение, что это вовсе не градозащита, а работа за деньги по заранее заготовленным методичкам.
Особенно настораживает, что некоторые из активистов, включая Бориса Романова, покинули Россию из-за дискредитации ВС РФ, но все равно продолжают оставлять комментарии в чатах «Жителей Светлановского». Подобное поведение заставляет задуматься об истинных источниках финансирования некоторых городских активистов. В такое непростое время многие из них стремятся дискредитировать власть и мешают развитию районов, не давая городу обновляться.
Однако сомнения в искренности намерений градозащитников порождают и другие факторы. Например, одним из самых активных спикеров на встречах активистов, борющихся за ВННИБ, является Александр Алаханов. Он зарегистрирован в качестве ИП, а ранее занимал пост председателя кооператива «Кубань» на пр. Тореза. Остается вопрос, не связан ли ли его коммерческий интерес заявлениями о необходимости сохранить здание, в котором могли бы продаваться его товары.
Кроме того, есть вероятность, что такие активисты влияют на доверчивых пенсионеров, которые и в протестных митингах участвуют, и следят за тем, чтобы зданием не пользовался даже законный владелец. Такой подход часто приводит к проблемам с устранением в районе аварийных ситуаций. К примеру, активисты уже не раз мешали специалистам «Водоканала» устранять протечки. В такой ситуации речь идет уже не о градозащите, а настоящем вредительстве.
Отметим, что никто не отрицает необходимость защищать исторические и архитектурные памятники. Северная столица является заслуженным пионером градозащиты, которая трепетно относится к достояниям всех эпох. Однако вместе с этим нельзя сделать шаг в развитии без нового строительства и инвестиций. В связи с этим борьба за сохранение каждого сарая, пустыря или старого НИИ, не имеющих архитектурной ценности, только препятствует прогрессу Петербурга, чему власти не должны потворствовать.