Генерал ФСБ Михайлов: Диаспоры очень быстро сообразили, что в наших органах деньги чтят больше Уголовного кодекса
Глупо думать, что с незаконной миграцией можно покончить на границе
«Я не знаю, сколько на самом деле иностранцев находится сегодня в России. Говорят про 14,5 млн и 16,5 млн. Нас 145 млн. Получается, каждый десятый из нас — иностранный гражданин. А нужно ли столько иностранной рабочей силы для поднятия нашей экономики?».
Это слова руководителя Следственного комитета России Александра Бастрыкина. Но их могли бы произнести многие.
Известно и другое: рост экстремизма среди мигрантов вырос за последние полгода на 55 %. Мигранты нападают на детей, женщин и даже представителей власти.
Почему так происходит? Почему у нас так легко можно получить российский паспорт и гражданство? Нужно ли служить мигрантам в российской армии и на СВО? Все эти вопросы мы задали руководителю Центрального исполкома общественной организации «Офицеры «России», генера-майору ФСБ в отставке Александру Михайлову.
«СП»: Начну с парадокса. Генпрокурор Игорь Краснов огорошил всех заявлением: число преступлений, совершенных мигрантами, выросло за 2023 год на 75 %. С другой стороны, официальная статистика МВД говорит: число преступлений мигрантов в 2023 году сократилось на 3 %. А в Институте демографии РАН заверили: мигранты совершают всего около 2% преступлений в России. Почему такие разные данные и кому верить?
— Никому… У каждого ведомства своя статистика, исходя из которой они очень уверенно манипулируют общественным мнением. Но мы с вами прекрасно понимаем: критическая масса криминалитета внутри мигрантов достаточно высока.
«СП»: Недавно беседовала с бывшим сотрудником правоохранительных органов, который не стал скрывать: диаспоры обеспечивают защиту мигрантам, как правило, именно через полицию. Действительно ли существует некая финансовая связь между правоохранительными органами и диаспорами?
— Конечно. У нас банковская карта давно заменила Уголовный кодекс. Но дело даже не в этом. В полиции России сейчас 156 000 некомплект. В некоторых субъектах некомплект участковых составляет до 50 %, в некоторых следственных подразделений доходит до 75 %.
Если принять заявление от гражданина в отношении мигранта, то этого мигранта надо найти и провести следственные действия. Какими силами и средствами?
«СП»: Странно, ведь зарплата у тех же участковых постоянно повышается…
— Какая там зарплата? 50 тысяч максимум. Давайте мы реально посмотрим на эти вещи. И при такой зарплате участковый, кстати, работает на четырех участках. Он занимается дознанием, все шишки прилетают ему. Поэтому, конечно, он выбирает из всех зол меньшее. То есть взять деньги и ничего не делать.
«СП»: Скажу больше, мне иногда кажется, что сами ОВД порой превращаются в филиалы диаспор. Была я тут в одном ОВД на окраине Москвы. Зашла, а там сотрудники по-азербайджански друг с другом разговаривают, потому что начальник азербайджанец. Как вы думаете, наверху, в МВД, в курсе?
— Конечно, в курсе. Они просто ничего не могут сделать. Задача перед любым руководителем подразделения ставится одна: максимально сократить число вакансий. Следовательно, он должен кого-то брать на эти должности. И когда начинается подбор кадров, то, естественно, люди, которые уже взяли в аренду, условно говоря, отделение милиции, они подбирают верных нукеров, которые будут работать за гроши. Помните, как в анекдоте говорится? Милиционер приходит в бухгалтерию, у него спрашивают, почему он деньги не берет. А тот отвечает: «Я думал, что пистолет дали, и крутись, как хочешь». Проблема еще в том, что уровень квалификации этих сотрудников ниже плинтуса. Но у них стоит задача принести начальнику деньги и жить спокойно.
«СП»: А почему столь независимо ведет себя по отношению к мигрантам ведомство Александра Бастрыкина?
— Я думаю, что Александр Иванович очень остро реагирует на все проявления несправедливости. Он требует, чтобы было проведено тщательное расследование, независимо от того, кто виноват. Вот это очень важный момент. Я думаю, что, он сегодня является такой знаковой фигурой, потому что в нем видят вершину нашей российской справедливости.
«СП»: Точкой отсчета борьбы с незаконной миграцией стала трагедия в «Крокус Сити Холле». После этого начались массовые проверки и высылки мигрантов из России. Почти в 10-и регионах России мигрантам запретили работать в такси и в сфере общепита. Вот, например, в Челябинске запретили мигрантам работать в такси. А много ли в Челябинске такси?
Хорошо, возьмем Краснодарский край. Там мигрантам запретили работать в общепите. Но рядом Бочаров ручей, правительственной резиденция, и все всё понимают. С другой стороны, в Москве мигрант работает в такси без ограничений, даже если не ориентируется в центре города, где нет геолокации. Это реально помогло или это были меры для отчетности?
— Эти меры мало, что решают. В основном специальные службы работают в этом направлении. Федеральная служба безопасности должна к этой теме подключиться, а также наша пограничная служба. Многих просто можно и нужно было бы прямо на границе разворачивать, а не запрещать что-то, когда они уже въехали в Россию.
«СП»: Задам вам вопрос как к человеку, много лет отдавшему службе в ФСБ. Ведется ли какая-то аналитическая работа по мигрантам? Например, вычисляются ли регионы, откуда приезжают наиболее опасные мигранты, которые потом совершают преступления? Отслеживается ли их криминальное прошлое?
— Конечно, в ФСБ этим занимаются. Но в ФСБ тоже народу немного, тем более в условиях такой сложной оперативной обстановки. И тут не все удается. Криминализация мигрантов начала усугубляться, когда стали приезжать семьи. Потому что если вчера мигрант, который работал на стройке, был сам за себя, то когда приехала его семья, он превратился в такого альфа- самца. Он защищает своих детей, свою семью.
Что касается дополнительных мер проверки, я бы, например, никого не пускал в Россию без справки об отсутствии судимости. И еще. Я знаю, что в лицензионных службах ряда наших городов толпы мигрантов стоят в очереди на получение справок для приобретения оружия. Это что такое вообще? Он по-русски не говорит, зачем нам вооружать эту армию?
«СП»: Сейчас вопрос с получением гражданства мигрантами увязали с постановкой на воинский учет. Нет ли риска в том, что мы даем мигранту в руки оружие? Ведь неизвестно, как этот мигрант потом использует свой боевой опыт…
— В армии все зависит от командира, какой у него моральный климат, политический климат в подразделении. Армия — прекрасная школа. Когда я служил в мотострелковой дивизии, у нас были и узбеки, и таджики. Некоторые сначала по-русски вообще не говорили. А потом — наряду с другими выполняли боевые задачи. Армия, она любого исправит.
— За время своей службы я помню некоторое количество случаев, когда не мигранты, а наши сограждане сослуживцев расстреливали. Такое в армии бывает. Проблема психологической подготовки и моральной устойчивости. Но к мигрантам, конечно, особое внимание.
«СП»: Мигрантам разрешено служить и в зоне СВО. Таких, немало, кстати. Но вы знаете, что в среднеазиатских республиках действуют свои законы, гражданам этих республик запрещено участвовать в СВО, это карается законом и приводит к тюремному заключению. Выходит, у мигранта после СВО только один путь — Россия. И вы понимаете, что он перевезет сюда всю свою семью, скорее всего многодетную, будет требовать льгот, материнский капитал, пенсию для мамы и папы и так далее. Мы готовы ко всему этому?
— Я считаю, что не готовы. Если эти люди не отчисляли деньги в наш Пенсионный фонд, Фонд медицинского страхования, то опять перекладывать нагрузку за приезжих на плечи российских граждан неправильно. Хочешь жить в России — тогда все отчисления, которые ты делал в своей республике, будь добр перевести в Россию. Мы все время говорим о пенсиях, повышении пенсионного возраста, потому что у государства денег нет. Если нет, тогда для всех нет.
«СП»: О многом заставляют задуматься недавние события в Англии, где началось что-то похожее на гражданскую войну между мигрантами и местным населением. Мигрантские общины там очень хорошо организованы, а коренное население оказалось разобщено. И полиция встала на сторону мигрантов. А власть тем временем, особо не вмешиваясь, наблюдала, кто одержит верх в этом конфликте. У нас в России такой сценарий не может повториться?
— Нет, этот сценарий не для России. Но он говорит об одной общей проблеме. Люди, находящиеся в условиях несвободы, как мигранты, всегда находятся в некомфортном окружении, их воспринимают как чужих. И именно это может привести к усилению радикального исламизма. И это на самом деле мировая проблема.