Воля и ее помощники (цитата недели)

Ханна Арендт Воля говорит памяти, что запоминать, а то забывать; она говорит интеллекту, что выбирать для понимания. Память и Интеллект оба созерцательны и как таковые пассивны; именно Воля заставляет их действовать и в конечном счете «связывает их воедино». …Память и интеллект ушли от внешних явлений (outside appearances) и имеют дело не с ними (настоящее дерево), а образами (ранее увиденное дерево), и эти образы очевидно находятся внутри нас. Иными словами, Воля с помощью внимания сначала осмысленным образом объединяет наши чувства с реальным миром, а затем втягивает этот мир в нас и готовит его для дальнейших операций… Ханна Арендт, философ, теоретик и историк политики Комментарий Владимира Кудрявцева: Получается так, что воля (которая бывает только свободной) – царица внутреннего мира человека, как и той части внешнего мира, которая она же сумела втянуть в него, чтобы дальше понимать и запоминать. Правда одна: и память, и интеллект легко поддаются власти импульсов, - а самые мощные и порой коварные те, что исходят изнутри них самих. Пока нет воли мыслить, воли запоминать (старая психологическая проблема избирательности мышления, памяти, внимания, восприятия). Воли – значит, свободы. Свободы мыслить, запоминать, действовать. Выготский потому и коротко определял «культурную» психику, как «опроизволенную», вырастающую из опыта произвольного, свободного действия, который является родовым, коллективным, но обязательно должен заново испытываться индивидуально. Арендт замечает, что на помощь воле в поддержании продуктивного единства человека с миром, основанного на преобразовании того, что продиктовано его деятельной волей, приходит внимание. Замечательная трактовка П.Я. Гальпериным внимания как формы внутреннего контроля привносит в замечание Арендт особый смысл, отличный от того, что мы находим в традиционных учебниках психологии. Есть, правда, у воли еще один «помощник» - воображение. Он наделяет ее зрячестью («слепая воля» - это оксюморон или выдумка Шопенгауэра). Причем многоглазой зрячестью, позволяющей «отбирать материал» для запоминания и понимания, для восприятия и внимания, для преобразующего действия с позиций человеческого разнообразия, которое разделяет свободную, по определению, волю.