Судья. Глава 14. Баринов

– Ира, зайдите ко мне.

Маленький толстый человечек, утопающий в кожаном кресле, задумчиво смотрел на поверхность стола поверх сцепленных пальцев.

Валерий Баринов прикрыл тусклые серые глазки, глядя из-под полуопущенных ресниц, как томная первокурсница.

Больше всего он походил на модного адвоката. Брюшко. Тихий, вкрадчивый голос, выговор со смягчением согласных, особенно шипящих. Серые и зеленые костюмы. Из нагрудного кармана торчит цветастый платок.

На самом деле он – крупный бизнесмен. Крупнейший делец города Высокие Холмы. Сеть торговых центров, несколько аптек, строительство домов в юго-западной части города.

Вошла секретарша – молоденькая девушка с глазами опытной женщины.

К сожалению, Ира почти все время смотрела в пол.

Девушка с судьбой. Баринов за свой полувек повидал многих девушек с судьбами. И все они смотрели в пол.

– Что-то нужно, Валерий Георгиевич?

Ира уже освоилась, хотя работает четвертый день. Толковая девчонка.

– Ирочка, возьми эти файлы, – Баринов отдал ей диск. – Отправь на главного бухгалтера. Конечно, сделать это нужно как можно скорее. Немедленно.

– Я поняла.

– Ну и чудненько, – Баринов потерял к Ире всякий интерес. Вновь погрузился в размышления.

Ира была самой прилежной из всех девушек, работавших в офисе Баринова.

Многие из них пытались соблазнить его. Таких он увольнял сию минуту. ТП не сможет утаить то, что здесь можно подслушать. И подсмотреть.

Большинство использовали служебный телефон, чтобы трепаться с подругами. Или хахалями. Все эти девушки большую часть дня прихорашивались, попивали кофеек и строили глазки посетителям.

Баринов платил 500 долларов. Прежние секретутки выражали недовольство. Ира промолчала. Она, кажется, даже обрадовалась.

Баринов оттолкнулся ножками от пола. Кресло на колесиках откатилось назад. Обитая кожей спинка уткнулась в стену. Баринов со странной улыбкой развернул кресло, переставляя коротенькие ножки (еле доставал) по паркету. Оттолкнулся. Кресло выехало из-за стола на открытое пространство. Баринов на ходу дернул левой рукой за подлокотник. Развернулся. Слишком резко. Кресло качнулось, как лодка в штормовую погоду.

Он улыбнулся, тяжело дыша. Достал платок. Вытер со лба пот. Взгляд наткнулся на стену с фотографиями, дипломами и лицензиями. Под стеклом хранилась бейсбольная бита с эмблемой его фирмы.

Баринов подъехал к витрине. Нагнулся, чуть не вывалившись. Прижался лбом к гладкому стеклу. Нос и верхняя губа сплющились.

Жанна работала у него три года назад. Высокая блондинка с фигурой Венеры. Ее мясо тряслось и подпрыгивало, как желе, при каждом шаге. Эта шлюха с накрашенным личиком одевалась так, чтобы в как можно более выгодном ракурсе показать всем свои прелести.

С посетителями она разговаривала исключительно томным голоском.

Три раза Жанна отпрашивалась с работы – "присмотреть за ребенком". Месяц пропустила по больничному + трехдневный отгул, когда ее мать-пенсионерка слегла в больницу с микроинфарктом.

Девочка не поняла, куда попала.

Баринов вызвал к себе Игоря и Вадика.

Игорь Баринову нравился. Его левую скулу пересекал уродливый шрам – память о чеченской войне. Игорь был молчалив и носил кожаные куртки.

Баринов сидел за столом, постукивая карандашом, строгий как гробовщик и мрачный как смерть.

Игорь стоял, глядя прямо в глаза. Вадик за его спиной, руки в карманах. Смотрит в сторону, жует жвачку.

Валерий Георгиевич посмотрел на Игоря.

– Жанну знаешь?

– Знаю.

– Кто ж эту б… не знает! – заржал Вадик. Осекся под тяжелым взглядом шефа.

– Во-первых, вынь руки из карманов. Во-вторых, глотай эту дрянь и перестань жевать, как корова. В-третьих, еще раз матернешься в моем офисе – яйца оторву. Ясно?

Вадик пробулькал что-то невнятное.

– А что Жанна? – спросил Игорь.

Баринов объяснил. Игорь скупо улыбнулся. Но в глазах осталась тихая грусть, появившаяся там восемь лет назад.

– Ясно.

Вечером на столе завыл телефон.

Баринов извинился перед собеседником (между прочим, членом Торговой палаты), снял трубку.

– Да.

– Валерий Георгиевич, – в голосе Игоря чувствовалась горькая ирония. – Мы тут поговорили с Жанночкой. Она очень хочет вас видеть. Правда ведь, солнышко?

– Да, – раздался в трубке сдавленный женский голос. Он звучал так, словно дыханию что-то мешало. Например, сломанный нос.

– Я спущусь через… – Баринов взглянул на часы. – Полчаса. Пусть наша секретарша ведет себя приличнее.

Он положил трубку. Улыбнулся партнеру. Член Торговой палаты понимающе осклабился. Эти секретарши!

Они обсудили все дела (в пользу Баринова, в чем тот и не сомневался) за пятнадцать минут. Баринов проводил члена Торговой палаты до дверей. Тот надел черные очки и выразил надежду, что госинтересы будут учтены.

Баринов направился к лестнице. Не дойдя двух шагов, повернул за угол. Красная стрелка указывала вниз под аршинной надписью: ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖЕБНЫХ ЛИЦ. Спустился вниз, напевая "Стюардесса по имени Жанна…"

В прохладном подвале с кафельными стенами, освещенном мягким светом флюоресцентных ламп, все мысли и все песни вылетели у него из головы.

Жанна с окровавленным лицом сидела на диване, зажатая Игорем и Вадиком. Тушь размазалась по лицу безобразными пятнами. Нос расквашен. Верхняя губа кровоточит.

Игорь поднялся навстречу.

– Да-а-а, – со смешком протянул Баринов. – Чудненько.

Игорь и Вадик рассмеялись. Жанна шмыгнула носом, разглядывая крашеные ногти.

– Ну что, сука, – девушка вздрогнула. – Допрыгалась?

– Валерий Георгиевич, за что?

Она подняла лживые глаза, полные мольбы и боли.

– Ты лгала! – рявкнул бизнесмонстр, подавая знак Вадику. Тот кивнул. Его челюсти по-лошадиному двигались. Секьюрити направился к дальней стене. Теперь двигался его затылок.

– Опять жвачку жуешь? – вскипел Баринов. – Верблюд!

– Валерий Георгиевич, вы ж сказали, в офисе нельзя! Здесь-то че, тоже?

Лицо Вадика сморщилось от обиды.

– Ладно, хрен с тобой. Жуй.

Баринов повернулся к Жанне.

– У тебя нету сына. И матери нет. Тебя воспитывала бабушка.

– Простите, – прошептала Жанна.

Она, плача, рухнула перед Бариновым на колени, распахнула блузку. Под которой, кстати, ничегошеньки не было.

Вадик округлил глаза, чуть не подавившись жвачкой. Игорь смущенно отвернулся.

Баринов поморщился.

– Убери эти… это… короче, запахнись!

Жанна всхлипнула всем телом. Ее тугие груди поднимались и опускались в такт дыханию.

– Валерий Георгиевич…

– Что Валерий Георгиевич? – Баринов встал над ней. Будь он повыше, показалось бы, что он хочет помочиться на Жанну. – Валерий Георгиевич, Жанночка, не вечный. Не бережете вы старика.

– Извините, – прошелестела секретарша. Баринов присел на корточки. Протянул руку. Запахнул края блузки. Поднял пальцами ее испачканный кровью подбородок. Ее влажные глаза встретились с его колючими. Ресницы дрогнули.

– Девочка, никогда, слышишь – ни-ког-да – не пытайся обмануть русского бизнесмена. Он сам обманет кого угодно.

Баринов выпрямился.

– Ты встречалась с Киселевым. Киселев – конкурент.

– Нет… нет, – Жанна помотала головой.

– Мне все про тебя известно. Ты была у них на вечеринке.

– Валерий Георгиевич, это неправда…

– Ты с ними трахалась! У нас есть фотка, где ты делаешь омлет генеральному директору. И хватит врать!

Жанна всхлипнула.

– Да ты не плачь, девочка, – Баринов взял у Вадика бейсбольную биту. Перехватил поудобнее. Он никогда не играл в бейсбол, но ощущение от биты ему понравилось

– Все будет хорошо, – мягко сказал Баринов, поднимая орудие над головой.

Жанна снова всхлипнула. Биты она не видела.

– Валерий Георгиевич, я правда не виновата, – Жанна запрокинула голову, надеясь увидеть на его лице сочувствие.

Вместо этого она увидела опускающуюся сверху круглую биту. Собственно, даже этого она не увидела. Если ты умираешь раньше, чем понимаешь, что тебя убило, считай, ничего и не видел.

Баринов оттолкнулся от пола. Отъехал назад. Развернулся, успел упереться ножками в стену. Оттолкнулся. Кресло силой толчка вынесло на середину кабинета. Баринов остановился, тяжело дыша.

Сейчас с секретаршей нет проблем. Ира – молодец.

Его проблема – Точилин.

Следак явился собственной персоной неделю назад. Сел в кресло напротив, важный и надутый, как голубь, обожравшийся крошек. Спрашивал про Нестерова.

Баринов организовал кофе и бутерброды. Точилин ни к чему не притронулся. Баринов нервно ходил по кабинету.

– Что я могу сказать, Александр Сергеич…

– Что знаешь, то и скажи, – с улыбочкой сказал Точилин.

– Да я не знаю ни хрена!

Баринов действительно понятия не имел, кто кончил Нестерова. Это не мог быть он. И не Бубнов.

Через три дня после смерти Вадима Бубнов позвонил ему, и осторожно поинтересовался: не имеет ли Валерий Георгиевич отношения к убийству? Баринов ответил, что имеет отношение к случившемуся менее, чем никакое.

– Кто же тогда заказал его? – голос в трубке звучал задумчиво, словно Бубнов разговаривал сам с собой. – Я тоже ничего не знаю.

Он помолчал.

– Это может иметь отношение к грузовикам?

Подумав, Баринов ответил:

– Я не знаю. Но обязательно выясню, кто убил Вадима.

– Не будь идиотом! Исполнителя теперь днем с огнем не сыщешь. Нужно искать заказчика.

– Я займусь, – сказал Валерий Георгиевич. – Ты же не думаешь, что его заказала Инна?

– Что она, идиотка? В первую очередь же на нее подумают. Тем более, в то утро она была там и все видела.

– Вопрос – кого она видела? В газетах об этом ни слова.

– Вот и найди ее. Заодно решишь вопрос с наследством. Инна сможет возглавить фирму Вадима?

– Исключено. У нее ни ума, ни фантазии. Она скорее миллион в унитаз спустит, чем вложит в дело. Активы Вадима, да и пассивы тоже, теперь в весьма ненадежных руках.

– Займись, – повторил Бубнов. Он издал короткий смешок. – Я, как понимаешь, трогать ее не могу. Из-за сына. С ним и так в последнее время что-то странное делается. Уезжает с друзьями на всю ночь, возвращается взвинченный, лыбится как идиот. Спрашиваю: "Где был?" – "Нигде, папа". И вижу же, по глазам вижу, что нюхал. А теперь еще моду новую взял – имена наоборот выговаривать. Не знаешь, что это за чертовщина?

– Нет. Может, у них теперь прикол такой новый?

– Инна же нормально говорит! А этот… упустил я сына. Ладно. Я позвоню тебе на днях, еще раз все обсудим.

Они распрощались, а теперь Баринов вертелся в кресле, болтая в воздухе маленькими ножками.

Вчера произошло новое убийство. Почерк тот же. Значит, Вадима не заказывали. Убитые никак не связаны с ним, наркотиков в квартире тоже не обнаружено. Значит, Вадим случайно попал под серийное убийство. Странно и немыслимо, конечно, но жизнь вообще странная и немыслимая.

Но что же это за человек, осмелившийся убить Вадима среди бела дня, да еще при свидетеле?

Обсудить