драматична та захоплююча історія про те, як Сатні-Хемуас книгу вкрав

—   Дочь наша Ахура стала взрослой, и пришло время выдавать ее замуж. Надо найти ей достойного супруга!
Так он сказал и отослал меня. Но я любила только брата моего Ноферка-Птаха и не желала никакого другого мужчину. И вот призвала я приближенного слугу фараона и повелела ему передать моему отцу такие слова: «Дочь твоя Ахура любит сына твоего Ноферка-Птаха, и он тоже любит ее. Сделай по желанию детей твоих и отдай Ахуру в жены Ноферка-Птаху!»
Отправился приближенный слуга к фараону и сказал ему:
—  Дочь твоя Ахура любит сына твоего Ноферка-Птаха, и он тоже любит ее. Сделай по желанию детей твоих и отдай Ахуру в жены Ноферка-Птаху! Пусть брат и сестра будут супругами по обычаю фараонов!
Но фараон рассердился и ответил ему:
—  Я женю своего сына на дочери военачальника моей армии и отдам свою дочь в жены сыну другого военачальника моей армии!

* * *

И еще сказал фараон:
—   Не гневай меня! у меня только двое детей и, может быть, больше других не будет, разве я поступлю по закону, если женю их друг на друге? Нет, я женю Ноферка-Птаха на дочери военачальника, и я отдам Ахуру в жены сыну другого военачальника, чтобы  потомство моё умножилось!
И вот, когда пришел час и все собрались на пир, прислали за мной и призвали меня к фараону. Сердце моё было опечалено, и я сама на себя не походила.
Сказал мне тогда фараон:
—   Ахура, это ты послала ко мне моего приближенного с такими неразумными словами: «Отдай меня в жены моему старшему брату Ноферка-Птаху»?
Ответила я ему:
—   Пусть он женится  на  дочери  военачальника, пусть отдадут меня в жены сыну другого военачальника, чтобы потомство твоё умножилось!
И тут засмеялась я, и фараон тоже засмеялся. И сказал  он  своему  приближенному,   надзирающему над дворцом фараона:
—  Пусть Ахуру этой же ночью отведут в дом брата её Ноферка-Птаха и пусть принесут за ней следом всякие свадебные подарки из наилучших!
И вот я вошла как супруга в дом брата моего Ноферка-Птаха, фараон прислал мне золотые и серебряные украшения, и все приближенные фараона принесли мне свои дары. Ноферка-Птах провел со мною счастливый день, принимая у себя приближенных двора фараона. И в ту же ночь он остался со мной и познал меня и увидел, что я девственна и прекрасна. Он познал меня ещё и ещё, ибо мы сильно любили друг друга.
Но вот настала пора месячных очищений, но у меня месячные не пришли. Сообщили об этом фараону, и он обрадовался всем сердцем. Повелел он взять из сокровищницы своего дворца всякие драгоценные вещи и послал мне прекрасные подарки из золота и серебра и одежды из царского полотна.
А когда пришло время родов, родила я сына, которого ты видишь перед собой. Дали ему имя Мериб, и занесли его в списки Дома Жизни ( 1Дом   Жизни — школа при храме, где обучались чтению священных книг, астрологии и магии..).
Прошло после этого много дней. Супруг мой и брат мой Ноферка-Птах, казалось, только затем и живет на земле, чтобы бродить по городу мертвых, близ Мемфиса, и разгадывать надписи на стенах гробниц фараонов и на погребальных стелах писцов Дома Жизни. Он разбирал и читал все надписи, ибо думал все время только о них.
И вот однажды Ноферка-Птах увидел торжественное шествие в честь бога Птаха. Следом за шествием он вошел в храм бога, чтобы там помолиться. Но когда он шел позади и разбирал надписи, сделанные там, где стояли статуи богов, увидел его один жрец-старик и засмеялся.
Спросил его Ноферка-Птах:
—   Почему ты смеешься надо мной? Но жрец ответил ему:
—   Я смеюсь вовсе не над тобой. Однако я не могу удержаться от смеха, глядя на то, как ты разбираешь здесь надписи, не имеющие никакой силы. Если ты хочешь познать истинное, пойдем со мной! Я расскажу тебе, где хранится книга, написанная рукой самого бога Тота в те времена, когда он спускался на землю вместе с другими богами. Есть в той книге два заклинания. Если ты скажешь первое заклинание, заворожишь ты небо и землю, горы, и воды, и загробный мир. Ты поймешь язык птиц в небесах и ползучих тварей земных, ты увидишь рыб из бездонных глубин, ибо чудесная сила поднимет над ними воды. А если ты скажешь второе заклинание, ты сможешь даже в гробнице принять тот облик, который имел.на земле. И ты вновь увидишь, как солнце совершает в небе свой путь в окружении сонма богов, как луна зарождается в высоте, и ты увидишь звезды в их истинном образе. Сказал тогда Ноферка-Птах жрецу.
—   Заклинаю тебя жизнью фараона! Я дам тебе всё, что ты пожелаешь, если ты скажешь мне, где хранится та книга!
И жрец сказал Ноферка-Птаху:
—   Если ты хочешь, чтобы я указал тебе место, где хранится та книга, дай мне сто дебенов серебра, чтобы устроить мое погребение, и прикажи изготовить мне двойной саркофаг, как подобает жрецу.
Ноферка-Птах тотчас же позвал слугу и повелел дать жрецу сто дебенов серебра. Затем повелел он изготовить двойной саркофаг. Он сделал всё, о чем просил жрец.
Тогда жрец сказал Ноферка-Птаху:
—   Книга, о которой я говорил, покоится посреди Нила близ Коптоса. Там лежит на дне железный сундук. В железном сундуке лежит сундук бронзовый. В бронзовом сундуке лежит сундук из дерева лавра. В сундуке из дерева лавра лежит ларец из эбенового дерева и слоновой кости. В ларце из эбенового дерева и слоновой кости лежит серебряный ларец. В серебряном ларце лежит золотой ларчик. А в том золотом ларчике хранится книга, о которой я говорил. Скорпионы и змеи окружают то место кольцом длиною в двенадцать тысяч локтей. А вокруг сундука обвился бессмертный змей.
Когда жрец рассказал это, Ноферка-Птах потерял покой. Вернувшись из храма, он поведал мне обо всем, что с ним было, и сказал:
—   Я отправлюсь в Коптос, я достану ту книгу, а потом вернусь сюда, в Мемфис.
Разгневалась я на того жреца и сказала ему:
—   Да покарает тебя Амон за то, что сказал ты Ноферка-Птаху! Ты принес в мой дом раздор, ты принес мне горе!
Потом я простерла руки к Ноферка-Птаху, чтобы удержать его и не пускать в Коптос, но он не стал меня слушать. Он пришел к фараону и рассказал ему обо всем, что узнал от жреца.
Спросил его фараон:
—   Что желает сердце твое?
И ответил ему Ноферка-Птах:
—   Пусть дадут мне корабль фараона, полностью снаряженный. Я возьму с собою сестру мою Ахуру и ее маленького сына Мериба и отправлюсь с ними в сторону юга. Я хочу поскорее достать ту книгу и возвратиться в Мемфис.
И вот ему дали корабль фараона, полностью снаряженный, и мы взошли на него. Мы отправились в путь и прибыли в Коптос.
Когда сообщили о нас жрецам храма Исиды, владычицы Коптоса, и верховному жрецу Исиды, они спустились на берег навстречу к нам. В тот же час явились они к Ноферка-Птаху, а их жены пришли ко мне.
Мы высадились на берег и направились в храм Исиды и Гора-Младенца. Ноферка-Птах повелел привести быка и принести гуся и вино. Он принес жертвы и совершил возлияния перед Исидой и Гором. Затем отвели нас в превосходный дом, полный всяких прекрасных вещей.
Четыре дня провел здесь Ноферка-Птах, пируя со жрецами Исиды, владычицы Коптоса. А я в это время пировала с их женами.
Когда наступило утро пятого дня, Ноферка-Птах повелел принести ему побольше чистого воска. Он изготовил из воска барку с гребцами и корабельщиками. Он произнес над ними заклинание, вдохнул в них дыхание жизни, спустил барку на воду и поставил ее впереди корабля фараона. Затем он наполнил корабль фараона песком, попрощался со мной и взошел на корабль. А я села на берегу Нила и сказала:
—   Если что-нибудь с ним случится, я сразу узнаю!
И вот повелел Ноферка-Птах созданным им гребцам:
— Гребите! Гребите, пока мы не доплывем до того места, где хранится та книга!
И они принялись грести и гребли три дня и три ночи. Когда достигли они того места, где хранилась на дне книга Тота, и привели за собой корабль фараона, Ноферка-Птах бросил в Нил песок с корабля, и река осушилась в том месте. Увидел Ноферка-Птах кольцо в двенадцать тысяч локтей из змей, скорпионов и прочих ползучих гадов, а в середине того кольца — железный сундук, в котором хранилась книга. Увидел он бессмертного змея, который обвил тот сундук. Тогда произнес Ноферка-Птах заклинание, и все кольцо в двенадцать тысяч локтей из змей, скорпионов и прочих ползучих гадов сразу замерло.
Затем он спустился туда, где лежал сам бессмертный змей, и напал на него. Он убил бессмертного змея, но тот снова ожил и стал таким же, как прежде.
Он второй раз напал на бессмертного змея и убил его. Но бессмертный змей снова ожил и стал таким же,
как прежде.
В третий раз Ноферка-Птах напал на бессмертного змея, убил его и рассек пополам. Между двумя половинами он бросил песок, и змей не смог стать таким, как
прежде, и умер.
Тогда подошел Ноферка-Птах к сундуку и узнал тот железный сундук. Он открыл его и нашел в нем сундук из бронзы. Он открыл его и нашел в нем сундук из лаврового дерева. Он открыл его и нашел в нем ларец из эбенового дерева и слоновой кости. Он открыл его и нашел в нем ларец из серебра. Он открыл его и нашел в нем ларчик из золота. Он открыл его и увидел книгу, которую так искал.
Тут вынул Ноферка-Птах эту книгу из золотого ларчика и произнес первое из начертанных в ней заклинаний. Заворожил он небо и землю, горы и воды и загробный мир. Он стал понимать язык птиц в небесах, язык рыб в водах и речи зверей в горах. Произнес он второе из начертанных в книге заклинаний и увидел, как солнце совершает свой путь в небесах в окружении сонма богов, он увидел, как восходит луна, и увидел звезды в их истинном образе. Он увидел рыб из бездонных глубин, ибо чудесная сила подняла толщу вод над ними.
Потом он произнес заклинание над рекой, и она вернулась на прежнее место. Ноферка-Птах взошел на корабль и повелел гребцам:
—   Гребите! Гребите, пока мы не вернемся туда, откуда отплыли!
И они принялись грести и гребли три дня и три ночи, пока не привели корабль к берегу, где я их ждала. Я сидела на берегу, я не ела и не пила и не двигалась, словно мертвое тело, принесенное в Дом Погребений (помещение, где производилось бальзамирование и пеленание мумий). И сказала я Ноферка-Птаху:
—   Заклинаю тебя жизнью фараона! Покажи мне ту книгу, из-за которой нам пришлось столько претерпеть.
И он дал мне в руки ту книгу. Я произнесла первое из начертанных в ней заклинаний и заворожила небо и землю, горы и воды и загробный мир. Я поняла язык птиц в небесах, и рыб в бездонных глубинах, и зверей на земле. Я произнесла второе из начертанных в книге заклинаний и увидела солнце, совершающее свой путь в окружении сонма богов, и луну, восходящую в небе, и все звезды в их истинном образе. И я увидела рыб в глубине, ибо чудесная сила подняла толщу вод над ними.
Я не умела писать и сказала об этом Ноферка-Птаху, моему супругу и старшему брату. Но он был искушенным писцом и великим мудрецом. Он повелел принести ему свиток чистого папируса и начертал на нем все слова, которые были в той книге. Потом он смочил свиток пивом и растворил его в воде. И когда он увидел, что все уже растворилось, он выпил ту воду и познал все, что было начертано в книге Тота.
В тот же час мы вернулись в Коптос и провели счастливый день перед храмами Исиды, владычицы Коптоса, и бога Гора-Младенца.
Затем мы взошли на корабль фараона и пустились в обратный путь. Но мы успели проплыть на север от Коптоса только двенадцать тысяч локтей.
Бог Тот узнал, что Ноферка-Птах овладел его книгой. В тот же час он явился к Ра и сказал ему:
—   Узнай, что Ноферка-Птах, сын фараона Мернеб-Птаха, да будет он жив, здоров и могуч, нарушил закон и присвоил себе мои права. Он проник в мои владения и ограбил меня. Он овладел моим сундуком, в котором хранилась книга заклинаний. Он убил моего стража, который стерег тот сундук, рассуди меня с Ноферка-Птахом.
На это сказал ему Ра:
—   Отдаю тебе Ноферка-Птаха и всех его ближних. Они твои!
Затем повелел Ра Небесной силе спуститься на землю и приказал:
—   Сделай так, чтобы Ноферка-Птах и все его ближние не смогли прибыть в Мемфис целыми и невредимыми!
В тот же час маленький сын мой Мериб вышел из-под навеса корабля фараона, и упал в воду, и пошел ко дну во исполнение воли Ра, а все, кто был на корабле, громко закричали. Тогда вышел на палубу Ноферка-Птах. Он произнес над мальчиком заклинание и заставил тело его всплыть наверх, и чудесная сила подняла его над водой. Он произнес над ним еще одно заклинание и заставил мертвого заговорить. И тогда рассказал мертвый все о том, что с ним было, а также о жалобе бога Тота и приговоре Ра.
Мы вернулись в Коптос и отнесли тело мальчика в Дом Погребений. Мы повелели, чтобы над ним совершили всё, что нужно, и его набальзамировали, как подобает бальзамировать знатного человека. Мы повелели положить его в саркофаг, и его погребли в городе мертвых Коптоса.
Сказал тогда Ноферка-Птах, мой брат и супруг:
—   Отправимся в путь на север! Не будем задерживаться! Оповестим фараона о том, что случилось, и пусть сердце его скорбит вместе с нашими!
Мы взошли на корабль фараона и отправились в путь. Но мы успели проплыть на север от Коптоса только двенадцать тысяч локтей. Когда мы достигли того места, где мой маленький сын Мериб утонул, я вышла из-под навеса корабля фараона и упала в воду. Я пошла ко дну во исполнение воли Ра, а все, кто был на корабле, громко закричали.
Тогда вышел на палубу Ноферка-Птах. Он произнес надо мной то же заклинание и заставил тело мое всплыть, ибо чудесная сила подняла меня. Он повелел достать меня из воды и произнес надо мной другое заклинание. И тогда рассказала я все о том, что со мною было, а также о жалобе бога Тота и приговоре Ра.
Ноферка-Птах вернулся со мною в Коптос, и меня отнесли в Дом Погребений. Он повелел совершить надо мной все, что нужно, и тело мое набальзамировали, как подобает бальзамировать самых знатных людей. И меня погребли в той же самой гробнице, где уже покоился мой маленький сын Мериб.
Ноферка-Птах взошел на корабль фараона и отправился в путь. Он проплыл на север от Коптоса двенадцать тысяч локтей и достиг того места, где я и мой сын упали в воду. Тогда обратился он к своему сердцу и спросил его: «Не лучше ли мне вернуться в Коптос? Ведь если я возвращусь сейчас в Мемфис и фараон меня спросит, что стало с его детьми, как я ему отвечу? Разве смогу я ему сказать, что вот я увлек за собою твоих детей к фивам, погубил их, а сам остался жив и возвратился в Мемфис?»
И вот повелел Ноферка-Птах принести ему полосу тончайшего царского полотна и сделал из нее волшебную перевязь. Он перевязал ею книгу Тота и крепко прибинтовал ее к своей груди. Затем он вышел из-под навеса корабля фараона, бросился в воду и пошел ко дну во исполнение воли Ра, а все, кто был на корабле, громко закричали:
—   Великое горе! Великое несчастье! Ушел от нас искусный писец, ушел мудрец, которому не было равных!
Поплыл дальше корабль фараона, и никто на свете не знал, где был Ноферка-Птах.
Когда корабль прибыл в Мемфис, сообщили обо всем фараону, и фараон спустился на берег к кораблю. Он облекся в одежды скорби, и все жители Мемфиса, все жрецы бога Птаха, и верховный жрец бога Птаха, и все приближенные фараона явились в одеждах скорби. И тогда заметили они тело Ноферка-Птаха, которое зацепилось за рулевое весло корабля фараона, ибо так пожелал Ноферка-Птах, искусный писец и чародей.
Его вынесли на берег и увидели на груди его книгу Тота. И повелел фараон:
—   Эта книга, что покоится у него на груди, должна быть скрыта от всех!
И все приближенные фараона, все жрецы бога Птаха и верховный жрец бога Птаха сказали:
—   Повелитель наш, да будешь ты долговечен, как Ра! Ноферка-Птах был искусным писцом и великим мудрецом. Пусть останется эта книга у него!
И тогда фараон повелел отнести Ноферка-Птаха в Дом Погребений. Шестнадцать дней пребывал он там, через тридцать пять дней запеленали его мумию, и через семьдесят дней совершилось его погребение. И положили Ноферка-Птаха в его гробницу в городе вечного успокоения.
Я рассказала тебе обо всех несчастьях, которые мы претерпели из-за этой книги. Не говори же: «Я возьму ее!» Нет у тебя на то права, ибо мы из-за этой книги покинули землю раньше, чем было нам предназначено!
Но ответил ей Сатни-Хемуас:
—  Ахура, дай мне книгу, которую я вижу между тобой и Ноферка-Птахом! Иначе я возьму её силой!
Тогда поднялся Ноферка-Птах из своего саркофага и сказал:
—  Твое имя Сатни, не так ли? Ты слышал рассказ этой женщины о несчастьях, которых ты сам не испытал. Но можешь ли ты овладеть этой книгой благодаря твоим знаниям искуснейшего писца и умению игры в таб? (Таб — современное название древнеегипетской игры, напоминающей шашки. По доске, разделенной на квадраты, передвигали фигурки с головами шакалов; эти фигурки назывались просто «шакалы» или «собаки».) Сыграем, и пусть достанется книга тому, кто выиграет!
На это ответил Сатии-Хемуас:
—   Я согласен!
И вот они взяли доску для таба, расставили на нет «шакалов» и принялись играть.
Первый раз выиграл Ноферка-Птах. Он произнес над Сатни-Хемуасом заклинание, ударил его по голове доскою таба и вогнал его в землю до колен.
И второй раз выиграл Ноферка-Птах. Он произнес заклинание и вогнал Сатни-Хемуаса в землю до бедер.
И в третий раз выиграл Ноферка-Птах и вогнал Сатни-Хемуаса в землю до шеи. И еще сверху ударил его рукой.

Тогда Сатни-Хемуас призвал на помощь молочного брата своего Инара. Сказал он ему:
—   Не медли здесь! Поднимись на землю, расскажи обо всем, что со мной стало, фараону и принеси мне талисман отца моего, бога Птаха, и магические книги заклинаний!
Немедля поднялся Инар на землю и рассказал фараону обо всём, что случилось с Сатни-Хемуасом. Повелел тогда фараон:
—   Отнеси ему талисман отца нашего, бога Птаха, и священные книги заклинаний!
Поспешно вернулся Инар в гробницу, положил талисман на голову Сатни-Хемуаса — и тот сразу вышел из земли.
Протянул Сатии-Хемуас руку к волшебной книге и схватил ее. Он направился к выходу из гробницы, и свет разливался впереди него, а позади него шествовал мрак.
Заплакала Ахура и закричала ему вслед:
—  Уходит сияние света, надвигается темнота! Все, что было в нашей гробнице, ушло с этой книгой!
Но сказал Ноферка-Птах Ахуре:
—   Не печалься так! Я заставлю его вернуть нашу книгу с покаяниями: он придет к нам с колом в руках, посыпав голову горящими углями.
Тем временем Сатни-Хемуас вышел из гробницы и закрыл её за собой, как было прежде. Он пришел к фараону и поведал ему обо всем, что случилось с ним, когда он искал священную книгу. И сказал ему фараон:
—   Будь мудрым и верни эту книгу Ноферка-Птаху! Иначе он заставит тебя вернуть ее с покаянием, и ты придешь к нему с колом в руках, посыпав голову горячими углями.
Но Сатни-Хемуас не стал его слушать. Он везде разворачивал свиток и читал эту книгу всем без различия, словно не было у него другого дела на свете.

ІІ

Но вот однажды, когда прогуливался Сатни-Хемуас но двору храма Птаха, он заметил прекрасную женщину: красоте ее не было равных! Богатые украшения ее были из золота, юные девушки окружали ее, а за нею следовало двое слуг.
Увидел ее Сатни-Хемуас и потерял покой. Он призвал своего молодого слугу и приказал ему:
—   Поспеши к этой женщине и узнай, кто она такая! Слуга поспешно отправился следом за красавицей.
Он остановил одну из девушек, которые ее окружали, и спросил:
—  Кто это такая? Ответила ему девушка:
—  Это Табуба, дочь жреца богини Баст (1Баст — богиня любви и веселья. Почиталась в образе кошки в Анхтауи, близ Мемфиса. Центром ее культа был город Бубаст.), владычицы Анхтауи. Она пришла помолиться в храме великого бога Птаха.
Вернулся молодой слуга к Сатни-Хемуасу и передал ему слова той девушки. Сказал тогда Сатни-Хемуас:
—  Пойди и скажи ее приближенной: «Сатни-Хемуас, сын фараона Усер-Маат-Ра, послал меня, чтобы ты передала своей госпоже его слова: «Если ты согласишься провести со мной один час, я подарю тебе десять дебенов золота! Но если ты не согласишься, я возьму тебя силой! Я увлеку тебя в скрытое место, где тебя не отыщет никто на свете».
Молодой слуга вернулся туда, где была Табуба, отозвал её приближенную и заговорил с ней. Но она негодующе закричала, словно  оскорбленная его словами.
Тогда Табуба сказала молодому слуге:
—  О чем ты там говоришь с этой глупой служанкой. Подойди ко мне и говори со мной.
Молодой слуга приблизился к Табубе и сказал ей:
—  Сатни-Хемуас, сын фараона Усер-Маат-Ра, даст тебе десять дебенов золота, если ты согласишься провести с ним один час. Но если ты не согласишься, он возьмет тебя силой! Он увлечет тебя в скрытое место, где тебя не отыщет никто на свете.
На это сказала ему Табуба:
—  Ступай и передай Сатни-Хемуасу: «Я не простая женщина, а жрица. Я чиста! Если ты желаешь насладиться мною, приходи ко мне, в мой дом в Пер-Басте (Пер-Баст — один из районов Мемфиса.).
Там будет всё для нас приготовлено. Ты насладишься мною, но меня не увидит никто на свете. А поступать так, как делают уличные девки, я не желаю!»
Молодой слуга вернулся к Сатни-Хемуасу и передал ему всё, что сказала Табуба, до последнего слова. Тогда проговорил  Сатни-Хемуас:
—  То, что ты мне сказал, превосходно!
Но все, кто был рядом с ним, вознегодовали.
Однако Сатни-Хемуас повелел приготовить для себя барку. Он взошел на неё и поспешно направился в Пер-Баст.
Он достиг Пер-Баста и пришел в западную часть города. Там увидел Сатни-Хемуас высокий дом. Перед домом была терраса, а с северной стороны был сад, окруженный стеною. Спросил Сатни-Хемуас:
—   Чей это дом? И ему ответили:
—   Это дом Табубы.
Тогда Сатни-Хемуас вошел в сад, окруженный стеною, и остановился перед беседкой, которая была в саду.
О его приходе пошли и сказали Табубе. Она спустилась в сад, взяла Сатни-Хемуаса за руку и сказала:
—   Клянусь процветанием дома жреца богини Баст, владычицы Анхтауи, в который ты прибыл, я рада твоему приходу! Пойдем со мной наверх!
И Сатни-Хемуас последовал за Табубой. Они поднялись по лестнице и вошли в дом.
Весь верхний этаж был украшен и чисто прибран. Пол был выложен чистым лазуритом и чистой бирюзой. Там стояли ложа, покрытые царским полотном, а на столике было множество золотых сосудов. Налила Табуба золотую чашу вина, подала ее Сатни-Хемуасу и сказала:
—  Выпей и поешь!
Но ответил ей Сатни-Хемуас:
—  Я не за этим сюда пришел.
Они подбросили благовония в огонь, они умастились притираниями, какими умащаются фараоны, и Сатни-Хемуас провел рядом с Табубой счастливый день. Никогда еще он не видел красавицы равной ей!
Но вот сказал Сатни-Хемуас Табубе:
—   Совершим то, для чего мы сюда пришли!
 Однако Табуба ему ответила:
—  Ты уйдешь отсюда и вернешься в свой дом. Но я не простая женщина, а жрица. Я чиста! Если ты хочешь насладиться мною, напиши мне дарственную, как супруге, на все богатства дома твоего.
И сказал ей Сатни-Хемуас:
—   Пусть призовут ученого писца!
В тот же час привели к нему ученого писца, и Сатни-Хемуас повелел отписать в дар Табубе всё, что она просила. Он составил дарственную запись на все достояние и богатство, которыми он обладал.
Но вот к Сатни-Хемуасу пришли и сказали:
—   Твои дети стоят внизу! Приказал он:
—   Пусть они войдут!
Тогда поднялась Табуба и облачилась в одежды из тончайшего полотна, увидел Сатни-Хемуас все её тело сквозь прозрачное одеяние, и желание его стало сильнее, чем прежде. Сказал он Табубе:
—   Дозволь совершить мне то, для чего я сюда пришел!
Но она ему ответила:
—   Ты уйдешь отсюда и вернешься в свой дом. Но я не простая женщина, а жрица! Я чиста! Если ты хочешь насладиться мною, ты заставишь своих детей подписать эту дарственную, чтобы потом твои дети не оспаривали право моих детей на твое добро!
И Сатни-Хемуас повелел привести своих детей и заставил их подписаться под дарственной. Потом он сказал Табубе:
—   Дозволь же мне совершить то, для чего я сюда пришел!
Но Табуба ему ответила:
—   Ты уйдешь отсюда и вернешься в свой дом. Но я не простая женщина, а жрица! Я чиста! Если ты хочешь насладиться мною, ты прикажешь убить своих детей, чтобы они не отняли твоё добро у моих детей.
И сказал ей Сатни-Хемуас:
—   Пусть же свершится ужасное злодеяние, раз ты этого пожелала!
И Табуба приказала убить детей Сатни-Хемуаса на его глазах, а тела их выбросить из окна на растерзание собакам и кошкам. Потом они сели пить вино, и до слуха их доносилось, как собаки и кошки пожирали детей Сатни-Хемуаса.
И опять сказал Сатни-Хемуас Табубе:
—   Совершим же то, для чего мы пришли сюда, ибо я сделал всё, о чем ты меня просила!
Тогда сказала Табуба:
—   Войди в эту комнату!
Вошел Сатни-Хемуас в ту комнату и лег на ложе из слоновой кости и эбенового дерева. И Табуба легла рядом с ним, чтобы утолить его страсть. Протянул он к ней руки и обхватил ее. Закричала она ужасным голосом, широко разинув рот, и он вошел в нее, словно в горящую печь...
Но вот Сатни-Хемуас очнулся. Он лежал обнаженный, и не было у него одеяния, чтобы прикрыть свою наготу. Он увидел перед собой колесницу, а на ней человека огромного роста. Множество людей склонялось к его ногам, и по облику своему он походил на фараона.
Сатни-Хемуас хотел встать и не мог, ибо не было на нем никакой одежды и нечем было ему прикрыть свою наготу. Тогда спросил его дух в обличии фараона:
—   Сатни, что случилось с тобой? И ответил ему Сатни-Хемуас:
—   Это сделал со мной Ноферка-Птах.
Сказал ему дух в обличии фараона:
—   Возвращайся в Мемфис! Дети твои жаждут видеть тебя. Они пришли, как обычно, к фараону и ждут тебя.
Но ответил ему Сатни-Хемуас:
—   О повелитель, господин мой, да живешь ты вечно, подобно Ра! Как же могу я вернуться в Мемфис, когда мне нечем прикрыть своё тело?
Тогда окликнул дух в обличии фараона слугу, который стоял рядом с ним, и повелел ему дать одежды Сатни-Хемуасу. И сказал он Сатни-Хемуасу:
—   Сатни, возвращайся в Мемфис к своим детям. Они живы и ждут тебя, как обычно, у фараона.
И вот Сатни-Хемуас вернулся в Мемфис. Он увидел, что дети его живы, и с радостью обнял их. И тогда спросил его фараон:
—   Что с тобой было? Неужели ты был так пьян?
И рассказал ему Сатни-Хемуас всё, что сделали с ним Табуба и Ноферка-Птах. Сказал ему фараон:
—  Сатни, я уже помог тебе один раз, когда сказал тебе: «Если ты не отнесешь эту книгу туда, откуда ты её взял, тебя убьют!» Но до сих пор ты не хотел меня слушать. Верни же теперь эту книгу Норферка-Птаху с покаянием: возвращайся к нему с колом в руках, посыпав голову горящими углями!
И вот Сатни-Хемуас вышел от фараона с колом в руках и с горящими углями на голове и спустился в гробницу Ноферка-Птаха. Увидела его Ахура и воскликнула:
—   Сатни, видно, сам великий бог Птах дозволил тебе вернуться сюда целым и невредимым!
А Ноферка-Птах засмеялся и сказал:
—   Вот видишь, Сатни, всё случилось так, как я тебе говорил.
И Сатни-Хемуас почтительно приветствовал Ноферка-Птаха. В гробнице было теперь светло, как прежде, словно в ней сиял сам солнечный лик бога Ра. Поэтому Ноферка-Птах и жена его Ахура с радостью ответили на приветствие Сатни-Хемуаса.
Затем обратился Сатни-Хемуас к Ноферка-Птаху и спросил его:
—  Скажи мне, Ноферка-Птах, что печалит тебя? Я тебе помогу!
И ответил ему Ноферка-Птах:
—   Ты знаешь, что жена моя Ахура и сын мой Мериб покоятся в Коптосе, и сюда я могу призывать их Ка лишь с помощью моей власти искусного писца и чародея. Отправляйся же в Коптос и перенеси их тела сюда.
Тотчас Сатни-Хемуас покинул гробницу и пришел к фараону. Он рассказал ему обо всем, что говорил Ноферка-Птах, и фараон повелел:
—   Сатни, отправляйся в Коптос и принеси сюда мумии Ахуры и сына ее Мериба!
Тогда попросил его Сатни-Хемуас:
—   Пусть дадут мне корабль фараона, полностью снаряженный!
И ему дали корабль фараона, полностью снаряженный. Он взошел на него, отправился в путь и без промедления прибыл в Коптос. Сообщили об этом жрецам Исиды, владычицы Коптоса, и верховному жрецу Исиды. Они вышли к нему навстречу, спустились на берег Нила и подали ему руку, помогая сойти с корабля.
Сатни-Хемуас сошел с корабля и направился в храмы владычицы Коптоса и бога Гора. Он повелел привести быка, доставить гуся и вино, и он принес жертвы и совершил возлияния в честь Исиды и Гора-Младенца.
Затем со жрецами Исиды, владычицы Коптоса, и верховным жрецом Исиды отправился Сатни-Хемуас в город мертвых Коптоса. Три дня и три ночи искали они гробницу, где покоятся Ахура и ее сын Мериб. Они ходили среди могил, они осматривали погребальные стелы писцов Дома Жизни, они разбирали и читали надписи, начертанные на них. Но они не нашли гробницы, где покоились Ахура и ее сын Мериб.
И вот Ноферка-Птах узнал о том, что они не могут найти гробницу, где покоятся Ахура и ее сын Мериб. Тогда он принял обличие старика жреца, отягченного бременем лет, и предстал перед Сатни-Хемуасом. Увидел его Сатни-Хемуас и сказал:
—   По виду тебе уже много лет. Может быть, ты знаешь, где гробница, в которой покоятся Ахура и ее сын Мериб?
Ответил ему старик:
—   Отец отца моего отца так говорил отцу моего отца: «Отец отца моего отца сказал отцу моего отца, что гробницу, в которой покоятся Ахура и её сын Мериб, надо искать под южным углом дома жреца».
Сказал тогда Сатни-Хемуас старику:
—  А что, если жрец чем-нибудь досадил тебе и ты говоришь это лишь для того, чтобы мы разрушили его дом?
Но старик ответил ему:
—   Пусть меня заключат под стражу, а после этого пусть ломают дом жреца. И если под южным углом его дома вы не найдете гробницы, где покоятся Ахура и ее сын Мериб, пусть постигнет меня злая кара!
И старика заключили под стражу. Но вот под южным углом дома жреца они отыскали гробницу, в которой покоились Ахура и её сын Мериб. Повелел Сатни-Хемуас перенести этих высоких особ на корабль фараона, а разрушенный дом жреца отстроить заново. Тогда обратился к нему Ноферка-Птах и рассказал ему,что это он сам явился в Коптос, чтобы помочь отыскать гробницу, где покоились Ахура и ее сын Мериб.
И вот Сатни-Хемуас взошел на корабль фараона. Он отправился в путь и без промедления прибыл в Мемфис вместе со всеми, кто был с ним. Сообщили об их прибытии фараону, и он вышел навстречу своему кораблю. Повелел фараон перенести мумии Ахуры и сына её Мериба в гробницу, где покоился Ноферка-Птах. А затем повелел он закрыть гробницу и наглухо замуровать ее, как было раньше.
Здесь завершается рассказ о Сатни-Хемуасе и Ноферка-Птахе, а также об Ахуре, супруге Ноферка-Птаха, и сыне её Мерибе.
Список этот закончен в первый зимний месяц 15-го года (— по-видимому, пятнадцатый год правления Птолемея III Эвергета, то есть 233 г. до н. э.).