Анастасия Красовская: о синдроме самозванца, вызовах в профессии, любви к азарту, съемках в сериале «Дайте шоу» и фильме «Ячейка общества»
Это интервью мы записывали с актрисой Анастасией Красовской в Нижнем Новгороде во время киносмотра «Горький fest», где в конкурсе участвовала ее новая картина «Ячейка общества». Настя пришла в Открытую студию «Говорит Инсайт» прямо перед представлением фильма. Она заметно волновалась, но держалась отлично — шутила и рассказывала, что в Нижний ей повезло ехать в одном вагоне с двумя классами школьников. Где-то в соцсетях теперь можно найти фото актрисы с каждым из попутчиков, а полную видеоверсию нашего интервью — посмотреть в группе ОK! в VK.
Во-первых, я не узнала тебя, когда увидела вчера в beauty-студии… Ты теперь блондинка. Варианты объяснения самые простые: истерика, поиск себя, новая роль?
Всё сразу. Мне просто захотелось каких-то изменений, попробовать себя в новом образе. И как раз я смогла совместить это с новой работой.
Ты на фестивале с новым фильмом. Расскажи про него.
Я на самом деле переживаю за это кино, потому что в первый раз играю маму. Собственного опыта в материнстве у меня нет. Так что эта роль для меня является интересным опытом и большой ответственностью.
Я бы сказала, что странно было бы, если бы опыт был…
Почему? У некоторых моих коллег-ровесников уже есть дети. (Улыбается.) Дело же не в возрасте, а в готовности стать родителями. К этой работе мы готовились вместе с Гердой, пытались найти контакт (Герда Пугачёва — девочка, которая играла мою дочку). Ей всего 6 лет, но она потрясающий ребенок и к своим годам уже серьезная, профессиональная актриса. То есть у нее работ в кино, мне кажется, примерно столько, сколько и у меня. (Смеется.) Моего мужа играет Кузьма Котрелёв. Наше кино — про семью, про проблемы, сложные взаимоотношения и про то, что иногда из-за поисков себя мы забываем про самое главное: про самого важного и уязвимого члена семьи —- про ребенка. Всегда же от семейных разборок в первую очередь страдают дети... Хочется, чтобы как можно больше людей посмотрело наше кино.
Не захотелось ли тебе после этой роли быть самой к маме чуть внимательнее, лишний раз позвонить?
Я вообще с мамой очень хорошо общаюсь, мы дружны, каждый день с ней созваниваемся, очень сильно ее люблю. Моя роль еще интересна тем, что Саша, моя героиня, — сама, по сути, ребенок. Ну то есть в этом теле взрослой девушки, женщины, мне кажется, — ровесница своей дочери, и она так же изучает этот мир и ищет себя.
Последний раз мы с тобой виделись на регате во время презентации «Повелителя ветра», помнишь? Ходили под парусом... пришли, не помнишь, двенадцатыми?
Мы соблюдали правила, поэтому и не попали в первую десятку…
Но мы и не в хвосте были!
Потому что честно боролись. Вообще я очень азартный человек, и я говорила: «Может, мы начнем раскачивать эту лодку, чтобы немножко продвинуться поближе к 1-му месту?» (Смеется.) Но нам сказали, что это не по правилам.
Помню, перед стартом нас учили «травить», перемещаться по яхте во время поворотов... Я так понимаю, что это было не самое сложное, что тебе приходилось делать в профессии?
Многое приходилось делать: и учиться кататься на лошадях, и танцевать на пилоне, менять образы, делать пластичный грим, однажды ездила в Дагестан в экспедицию и прыгала с 11 метров в воду. Я за это и люблю свою профессию, потому что постоянно чему-то учишься, пробуешь интересные вещи, ты всегда в поиске чего-то нового, и это здорово, мне кажется.
На фестивале «Пилот» я посмотрела 1-ю серию «Дайте шоу». Это сериал, который мы будем смотреть в начале телевизионного сезона, то есть в сентябре. Ты там поешь. Вот это тебе тоже приходилось самой делать?
Вообще хочу сказать, что это большая любовь — этот проект. Чтобы вся группа была так включена в процесс, всем было настолько интересно и… все с большой любовью и горящими глазами подходили к этой работе. А так-то я вообще не умею петь, от слова совсем.
А как долго пришлось учиться?
Там ситуация такая, что я училась… физике. То есть как держать микрофон, как дышать, я разбирала песню… Там будет один трек играть. Мне кажется, я его раз триста прослушала. Ехала на смену — слушала, обратно ехала — слушала, чтобы попадать в ноты. И мой вокал там… переозвучили.
Серьезно? А у меня было полное ощущение, что это ты поешь сама.
Расскажу смешную историю. Я играю певицу, и Милош Бикович играет певца. Мы вместе стоим на одной сцене, нам включают плюс (а у меня было условие, чтобы мне снимали звук, — всё равно же надо не просто рот открывать, а петь). Нам включают плюс, снимают с нас микрофоны, и мы начинаем петь… А когда сказали «стоп!», Милош подошел ко второму режиссеру и попросил сделать плюс погромче, чтобы не слышать, как я пою. (Смеется.) Потому что это правда плохо, вокалу надо учиться долго. У меня не было столько времени, к сожалению.
У нас в студии были ребята из экспериментального театра местного, где играют все желающие. Прозвучало мнение, к которому многие кинематографисты относятся по-разному, — нужно ли профессиональное образование или достаточно того, чтобы (мне очень понравилось, как это сказано) «горел взгляд и было желание»?
Мне кажется, нужно и то, и то, и даже тем, у кого есть образование, не надо забывать о постоянном развитии. То есть я хожу на курсы. Занимаюсь сценической речью. У Наташи Кудряшовой, которая была режиссером моего дебюта — фильма «Герда», интенсивы актерские стараюсь не пропускать. Это важно. У меня нет профессионального образования, к сожалению, и иногда я чувствую, что мне этого не хватает.
Ты же снимаешься безостановочно. Театрального онлайн-вуза еще не придумали...
Когда мы снимались у Фёдора Сергеевича в «Актрисах», Золотовицкий Игорь Яковлевич ко мне подходит и говорит: «Ты не думаешь поступать?» Я ответила, что не знаю. Он такой: «Девочкам можно до 23». А мне тогда было 24. Я говорю: «А мне просто 24 уже» Он: «До 25!» (Смеется.) Вообще помню, как это было волнительно: первая сцена в «Актрисах» у меня — на сцене МХАТа. А я же не служу в театре... Читаю я свой монолог на сцене, человек сто актеров массовых сцен сидит в зале, Золотовицкий Игорь Яковлевич тоже, Фёдор Сергеевич Бондарчук за плейбэком, а я думаю: «Да это пострашнее, чем поступление». (Смеется.) Да, было очень волнительно.
Я не могу тебя не спросить про «Слово пацана». Проект громкий — мало сказано. Сейчас много говорят про звездность, про то, что первый успех, первая большая слава сносит голову. Я не заметила, чтобы на тебе как-то отразилась популярность проекта. Это заслуга твоя, мамы, людей, которые рядом? Или ты искусственно пытаешься осадить себя, чтобы не кричать: «Я снялась в «Слове пацана!»?
(Смеется.) Кстати, дома я так делаю перед зеркалом. «Это я, у меня получилось!» Отвечая на вопрос... Мне кажется, да, дело в воспитании. И плюс я считаю, что всегда нужно оставаться человеком, независимо от своей медийности. Просто вот так получилось — это прекрасно. У меня же еще постоянный синдром самозванца. Когда ко мне подходят фотографироваться или брать автограф, мне всегда кажется, что меня с кем-то перепутали. (Улыбается.) Мне очень приятно внимание детей, у них же такая искренняя, честная, безусловная любовь. Безумно радуюсь, когда они подходят: «Пожалуйста, распишитесь». У них трясутся ручки, да и у меня, честно говоря, в такие моменты они тоже трясутся. (Смеется.)