Британское обострение

Великобритания приняла решение выслать из страны военного атташе России Максима Еловика и лишить дипломатического статуса некоторые объекты недвижимости РФ в Соединенном Королевстве. При этом ограничения на недвижимость затронут принадлежащий России объект в графстве Сассекс – Сикокс Хит, а также секцию торговли и обороны в Хайгейте. По заявлению британского правительства, эти объекты якобы использовались нашей страной в разведывательных целях. Лондон также ограничит срок действия российских дипломатических виз.

Очевидно, что действия Великобритании по последовательному ухудшению дипломатических отношений с Россией ведут не только к ослаблению двустороннего диалога и возможностей наших представителей взаимодействовать с коллегами, гражданским обществом в целом, проводить мероприятия. Здесь есть еще один важный момент. С одной стороны, снимая дипломатический статус с объектов недвижимости и высылая специалистов разного уровня, Британия как государство пребывания пользуется правом объявить любого из членов дипломатического персонала представительства персоной non grata.

Но с другой стороны, Лондон ставит себя еще и в позицию «сильного», «старшего», который имеет право (присвоил его себе) выносить необоснованные решения по типу «highly likely», судить и карать, перехватывая повестку у России и таким образом тотально меняя характер диалога, направляя его в определенную сторону. Так что подобные решения и действия говорят о том, что для Британии дипломатический диалог с Россией не имеет ценности, она его рассматривает лишь как инструмент воздействия и манипуляций. Причем еще и в отношении собственных граждан, которые, видимо, по логике Лондона, боясь агрессивных дипломатов, должны поддержать все дальнейшие действия своего правительства, якобы изо всех сил стоящего на страже безопасности британцев.

Подобные действия Лондона стали системными. Во многом он зачинатель дипломатических скандалов. Мы можем вспомнить, как в 2018 году после туманного дела Скрипалей были высланы 23 российских представителя. Вслед за Британией подобное решение было принято и другими странами. И тогдашний премьер-министр Тереза Мэй, не предоставив доказательств, обвинила Россию в действиях против Британии руками дипломатов. А до этого был еще крупный скандал в 2007 году.

Важно, что очередное решение об усложнении дипломатического диалога было принято накануне празднования Победы в Великой Отечественной войне. Высылая здесь и сейчас именно военного атташе, британцы дают понять, что перечеркнули даже страницы сотрудничества в ходе Второй мировой.

Кроме того, уже сейчас в Британии готовят почву перед выборами в стране, ведь там всегда могут сказать, что тщательно проверяли российских дипломатов, и тогда уже якобы предотвратили попытки России через них влиять на голосование и позицию британских граждан. Поэтому разного рода ограничения еще и в рамках такого обоснования могут быть продолжены. Уж очень часто и неслучайно Лондон в последнее время говорит о так называемых киберугрозах от Москвы, связывая их, в том числе, с политическими процессами в разных странах мира.

Безусловно, такие системные действия уже можно рассматривать как нарушение Венской конвенции о дипломатических сношениях. Государственные деятели Британии, включая нынешних премьер-министра Риши Сунака и министра иностранных дел Дэвида Кэмерона, обвиняют Россию в ревизионизме и автократизме, утверждая, что с нею нельзя иметь дело в принципе. При этом в Венской конвенции особо подчеркивается необходимость сохранять дипломатические сношения между государствами «независимо от различий в их государственном и общественном строе», и уж тем более нельзя ограничивать дипломатов другого государства безосновательно, на основе измышлений разных деятелей о государственном и общественном строе той или иной страны.

Кроме того, дипломатический иммунитет и закрепленные права и привилегии дипломатов, как и объекты недвижимости, необходимы для осуществления функций органов, представляющих то или иное государство. Именно поэтому действия Лондона мы можем трактовать как удары непосредственно по России, как стремление лишить нас инструментов общения с британским гражданским обществом, равно как и ослабить возможности в реализации своих дипломатических функций, как стремление забрать весь функционал диалога себе, контролируя его и потенциальные возможности российских дипломатических представительств.

Помимо этого, британцы стремятся снова показать «пример» своим партнерам, как надо жестко вести себя с Россией, и что можно бороться с Москвой и ее влиянием, воюя с ее дипломатическими представителями.

В любом случае, дипломатические отношения всегда развиваются по взаимному согласию. А британцы нам упорно показывают, что его не существует, и они точно не согласны с нами по очень большому списку вопросов, а точнее — в принципе по всем вопросам. Поэтому это еще явное проявление несогласия с результатами прошедших выборов президента РФ, когда Владимир Путин получил от российских граждан впечатляющую поддержку. В частности, в Великобритании прямо заявляли, что результаты выборов показали якобы недемократический характер избирательной системы, подавление инакомыслия. Так, Дэвид Кэмерон следующим образом прокомментировал итоги голосования: «Эти российские выборы ярко подчеркивают глубину репрессий режима президента Путина. <...> Это не демократия». Но ведь в Британии всегда знали о колоссальной поддержке гражданами России Путина и беспрецедентном доверии ему. Поэтому британцы проявляют готовность бороться с нами всеми, то есть со всеми российскими гражданами, а дипломаты — это граждане России, которые находятся на переднем фланге этого сложного диалога, превращенного с легкой британской руки в противостояние.

Вряд ли британская борьба против нас стала неожиданностью и уж тем более новостью. Конечно, в подобных случаях всегда следуют симметричные ответы. Однако мы можем рассматривать действия Лондона не только как показательные, но и как обнаруживающие его слабость. Вероятно, мы действительно постепенно все шире распространяем свою информационную повестку. Граждане Британии желают услышать и иную точку зрения. Это очевидно. Необходимо ее предоставить, а также развивать множественные каналы передачи информации, не только через диппредставительства. Но это то, что мы уже давно делаем и развиваем, и, по-видимому, небезуспешно.

Автор — доктор политических наук, кандидат исторических наук, профессор СПбГУ

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора