Городские легенды. Как реликтовый лес готовился Ульяновск оборонять

1 мая в городских парках открылся весенне-летний сезон. Посетителей всех возрастов ждут аттракционы и карусели, кафе и сладкая вата, концерты и праздники. Погода-то рано или поздно наладится, дело к лету! А один из парков Ульяновска 9 мая может отмечать День Победы как полноправный солдат запаса. Дуб-старожил Винновская роща, что находится в Железнодорожном районе Ульяновска - это кусочек реликтового леса, каким-то чудом сохранившийся и когда Симбирск обрастал деревнями, и позже, когда Ульяновск расширял свои границы. По сей день в роще стоит почти что лукоморский дуб. Лет ему от 350 до 400, ветки обломились, кора в шрамах – это привет от трескучих морозов 1941 года, внутри - сердцевинная гниль из-за сырости на полянке. Но великан не сдается. Заботливо обнесен заборчиком и планирует жить еще лет двести. Видел он на своем веку первого русского историографа, автора «Истории государства Российского» Николая Карамзина, который посещал в роще собрания масонской ложи «Златой Венец». Видел струги Степана Разина. Наблюдал, как росло, богатело и погибло в одночасье имение Киндяковых, владевших местными землями с 1703 по 1918 годы. Аттракцион «Газовое крещение» Найти дуб – старожила Винновской рощи достаточно просто: надо зайти в парк со стороны улицы Первомайской и почти сразу свернуть налево по широкой грунтовой тропе, уходящей вниз. Нам, команде проекта «Симбирская кругосветка», показал его и рассказал много интересного историк, краевед, учитель истории и обществознания МБОУ «Гимназия № 30 им. Железной Дивизии» города Ульяновска Дмитрий Семенов.  «Если бы мы спустились пониже и оказались в 1924 году, то смогли бы пройти с вами «газовое крещение». Стоял деревянный герметичный домик, нас бы туда запустили, дали нам противогазы и зажгли настоящую шашку, которая испаряла бы настоящие ядовитые вещества. И нужно было какое-то время в домике просидеть. Это называлось «газовое крещение». Уже тогда готовились к грядущей войне и думали, что она будет связана с отравляющими газами. Потому что самая большая трагедия Первой мировой войны – это повсеместное использование ядовитых газов. Начали газовые атаки немцы, но впоследствии их применяли все воюющие страны. Все боялись газов и так наглядно хотели народ научить, что ничего страшного нет: ты надел противогаз, зашел в этот домик, и пускай там концентрация газа огромная, но противогаз тебя спасет», - рассказывал историю такого привычного, спокойного, зеленого парка Дмитрий Семенов. Но спокойных времен у Винновской рощи было совсем не много. С 1918 года, когда Симбирск освободили от белогвардейцев, в парке располагались части особого назначения (ЧОН), в годы Великой Отечественной войны – учебные базы для красноармейцев, после войны здесь проходили мотогонки, тренировались биатлонисты. Это не природные овражки. Это заросшие окопы минувших войн Эхо войны Недалеко от дуба начинаются и тянутся вглубь рощи неглубокие зигзагообразные ложбинки. На самом деле это окопы. И лет им уже больше ста. Сразу после установления Советской власти Киндяковская роща (так она называлась до середины прошлого века) стала учебным полигоном для ЧОНа. В их состав входили молодые парни 18-19 лет, которые охраняли важные объекты, принимали участие в ликвидации банд. Потом в роще располагались территориальные регулярные части Красной армии, проходили учения. Среди обучающихся были не только люди, но и собаки. В центре подготовки кинологов четвероногих воспитанников учили подрывать вражеские танки.  Сначала собаку-камикадзе приучали нырять под танк или трактор с заведенным мотором, чтобы достать лакомство. А в боевых условиях смертнице вешали на спину ранец со взрывчаткой, которая детонировала, когда взрыватель, торчащий, как антенна, из ранца, задевал днище танка. К счастью, очень быстро просчитали, что подготовка собак-взрывателей стоит дороже, чем танковый выстрел, и отказались от жестокой идеи. Склеп - ДОТ. Сейчас, увы, большая мусорница Хотя что может быть более жестоким, чем смертельный враг на пороге родного дома? В 1942 году, когда развернулась битва за Сталинград и исход ее еще был не ясен, в Ульяновске серьезно готовились встретить фашистов в Киндяковской роще. Парк избороздили окопы, в склепе последней владелицы усадьбы Екатерины Перси-Френч оборудовали ДОТ – долговременную огневую точку. Пройди враг Сталинград, в Ульяновске он бы оказался через неделю-две и киндяковская гора стала бы вторым Мамаевым курганом. А взять наш город фашистам было важно. Во-первых, здесь находился стратегический объект – мост через Волгу, связывавший европейскую часть страны с Уралом. С начала войны в парке стояли зенитки, сторожившие небо над Волгой, а молодые девушки-зенитчицы укрывались в окопах от налетов. Здесь работал патронный завод, на котором в годы войны был выпущен каждый второй патрон для фронта. Во-вторых, захватить родину вождя советского народа и всех коммунистов мира Владимира Ленина означало бы одержать идеологическую победу. Но Сталинград выстоял, хотя далась эта победа  невероятно высокой ценой. Над склепом Перси-Френч стоял большой каменный католический крест. В годы войны его согнули танком, чтобы он не демаскировал местность Это не женщина, это – легенда Когда в склепе Перси-Френч сооружали ДОТ, то покой хозяйки не нарушили. В то время там была похоронена совсем другая особа – гувернантка симбирской ирландки мисс Дженни Томпкинс. Симбирской ирландкой прозывали самую богатую женщину губернии - Екатерину Максимилиановну Перси-Френч. Подробнее об ее жизни можно прочитать здесь. Она была последней местной помещицей, но еще ее дед начал охранять рощу от посторонних. Значит, территория была ухожена, для ее посещения нужно было приобрести билет в лавке колониальных товаров. Находилась эта лавка, как рассказал Дмитрий Семенов, в центре Симбирска, в здании на перекрестке современных улиц Гончарова и Бебеля. В лавке продавались экзотические для симбирян продукты – чай, кофе, какао …и билеты для загородной прогулки. Во времена Екатерины Перси-Френч территория парка-усадьбы охранялась конными черкесами. Так в то время называли всех уроженцев Северного Кавказа и просто сторожей. Они следили, чтобы местные жители даже веток сухих из парка не выносили. А уж если сюда забредала чья-то корова, то рубили ей хвост по самую репицу. Говорят, это был приказ сожителя Екатерины, сына симбирского полицмейстера фон Братке. Вот для него и себя хозяйка и построила склеп недалеко от дома. Но сама Екатерина нашла последний приют в Харбине, где жила после эмиграции из России. А фон Братке вообще исчез в неизвестности. Или был так напуган гневом местных крестьян, что не оставил своей пассии даже намека на местопребывание, либо  крестьянская месть настигла его тут же и была безжалостной. Екатерина якобы в двадцатых годах инкогнито приезжала на родину, чтобы найти следы гражданского мужа, но поиски были безуспешны. Обычно, рассказывая про Перси-Френч, говорят, что умерла она в бедности.  Однако это не совсем так. «Часть своих денег она держала за границей, что потом позволило ей безбедно жить в эмиграции. Она была чрезвычайно хлебосольной, была центром общения всего Харбина, всего русского населения, все к ней стекались. С финансами у нее было не так хорошо, как здесь. Может быть, в два-три раза накопления сократились, но она не голодала и не нищенствовала. Но она и сама по себе не роскошествовала, могла себя ограничивать, открыто не шиковала, европейцы не любят сорить деньгами. Ну а большая часть ее вещей - они в краеведческом музее, это коллекция бронзы, предметы интерьера.  Во всяком случае, часть денег Перси-Френч исчезла, и где они находятся, никто не знает. Если  бы я был Перси-Френч, я бы спрятал их здесь, на киндяковской горе, это же гора ее родовая», - рассуждает Дмитрий Семенов. Видимо, так считают и многочисленные кладоискатели, бродящие с металлодетекторами по Винновской роще. Но пока им попадаются только металлические крышки от бутылок. Местами в Винновской роще встречаются такие возвышения с провалом в центре. Это остатки ледников, то есть погребов-холодильников имения Перси-Френч. Их использовали и в 30-е годы, когда в парке размещался пионерский лагерь, и во время войны для хранения армейских продуктов Обрыв Однако не только склепами и легендами о кладе запомнилась симбирская ирландка Винновской роще. В 1912 году симбиряне, очень уважавшие писателя Ивана Гончарова – местного уроженца, решили к столетию со дня его рождения поставить в Киндяковской роще мемориальную беседку. Дело в том, что действие одного из романов Гончарова -  «Обрыв» - разворачивалось именно в этих местах. В описаниях деревни Малиновка без труда угадывалась Винновка. А сюжет романа трогал за душу каждого почтенного симбирянина. «Обрыв» - это история благовоспитанной девушки, полюбившей и соблазненной нигилистом, революционным демократом 60-х годов XIX века. Но еще «Обрыв» - это повествование о разрыве, обрыве связей между поколениями, между уходящим патриархальным миром и грядущим, полном революционных перемен. Симбиряне чувствовали их приближение, боялись и всячески пытались оградить от них свой мир. Проектировал беседку-памятник самый модный симбирский архитектор Август Шодэ. Конструкция повторяла описанную в романе. Все работы финансировала Екатерина Перси-Френч. На открытие памятника приезжал душеприказчик Гончарова -  знаменитый столичный юрист Анатолий Кони. Он привез в дар симбирскому музею некоторые вещи из петербургской квартиры Гончарова, посетил банкет в честь открытия памятника в усадьбе Перси-Френч. Однако первая беседка стояла совсем на другом месте, нежели современная. Екатерина расположила ее на другой стороне киндяковской горы, подальше от своего дома. За 50 с лишним лет первая кирпичная беседка разрушилась, и городские власти решили установить новую, железобетонную, подняв ее на вершину холма, подальше от оползней. Это сооружение простояло еще 40 лет, а к двухсотлетию Ивана Гончарова возвели беломраморную  беседку, которая сейчас является и смотровой площадкой на Волгу, и популярным местом для фотосессий. Фотографии второй - железобетонной - беседки сохранились в фотоальбомах Ульяновска конца ХХ века  А обрыв, который описывал Гончаров в романе, со временем тоже срыли, чтобы оборудовать трассу для биатлонистов. Однако кое-что от него все-таки осталось. Это русло древней речки, по которой проходит одна из многочисленных рощинских тропинок. Если приглядеться, то в земляных слоях косогора можно отыскать остатки кремневых орудий труда, которые мастерили Homo ergaster (человек работающий). Они населяли наши места полтора миллиона лет назад.   А по этой ссылке  можно посмотреть путешествие «Симбирской кругосветки» по Винновской роще и другим легендарным местам нашего города. Фото автора.