Глава Минстроя Коми Андрей Чибисов — о принятии разумных решений в строительстве

Почему железобетон для школы в Емвале везли из Перми, хотя могли заказать в Сыктывкаре, почему для дороги в республике подобрали саратовский песок, почему в Айкино построили дом с огромным подвалом, почему «случайно» вырубили деревья в Яблоневой аллее в Сыктывкаре — об этом рассуждал Андрей Чибисов на встрече с журналистами.

В конце июня заместитель председателя правительства Коми — министр строительства и ЖКХ Андрей Чибисов ответил на вопросы представителей СМИ, рассказав о ремонте дорог, реконструкции мостов, переселении из ветхого жилья, дефиците рабочих, возведении социальных объектов. Помимо прочего несколько ответов касались принятия решений, которые не всегда оказываются разумными. БНК приводит тезисы его выступления.

О внешне не совсем эстетичных домах для переселенцев

В каждом муниципальном образовании есть архитекторы, которые должны согласовывать фасадные решения и могут эту функции на себя взять. То есть муниципалитет несет ответственность за то, как выглядит его населенный пункт. Если он разрешает строить дома, внешне не всегда похожие на жилье, то все-таки это ответственность муниципального образования. Муниципалитет разрешил это у себя на территории построить. Через архитектурный надзор он может заставить проект согласовать с архитектором, он может посоветоваться с архитектором республики, привлечь Минстрой, если в этом есть необходимость.

О доме в Айкино с большим подвалом и избыточных решениях

Недавно на Водном конгрессе я выступал с докладом о точках принятия разумного решения. Вот с учетом того, что у нас во многих отраслях компетенции потеряны, на местах по крайне мере, у нас принимаются решения не всегда разумные. Ведь от принятия того или иного решения будет зависеть, сколько стоит объект, сколько будет стоить его последующая эксплуатация. Я приводил в пример канализационно-очистные сооружения: можно одни и те же КОСы построить за 6 миллиардов, можно за 9, можно за 12 — и они будут выполнять одну и ту же функцию, они будут одинаково качественно очищать сток. Но, поменяв некоторые параметры, можно стоимость увеличить вдвое, при этом не получив никакого качественного выхлопа на конце. И то, и другое пройдет через экспертизу — потому что экспертиза не смотрит технологию, нет такой функции у экспертизы. Экспертиза смотрит только то, что ветром не сдует, снегом не раздавит и землетрясением не разрушит и чтобы стоимость соответствовала нормативным расценкам. А то, что заложены избыточные решения, — экспертиза не смотрит. И получается, что эта функция сконцентрирована только в руках заказчика. Если заказчик принимает разумное решение, то объект будет подешевле, может быть, покачественнее, может быть, подешевле в эксплуатации. А если заказчик принимает решение спорное, то и объект будет таким.

О школе в Емвале

Вот мы сейчас строим школу в Емвале. Отличная школа, хороший проект, город Сыктывкар заказывал. Она собирается из сборного железобетона. Когда сделали проект, сборный железобетон взяли с завода в Перми. Но при этом в Сыктывкаре тоже производят сборный железобетон. Почему нельзя было спроектировать на изделиях, которые производят в Сыктывкаре? Железобетон — это весь конструктив здания: плиты, перекрытия, колонны, регеля. Везти из Перми — 900 километров плечо. Вот мы весь железобетон готовый привезли из Перми, 900 километров. Это на 20 процентов удорожание строительства. А здесь в Сыктывкаре — рабочие места, налоги. Почему не спроектировать из железобетона, который производится на трех сыктывкарских комбинатах? Какой-то человек принял такое решение, оно абсолютно легитимно, никакая экспертиза не скажет: «Почему вы так делаете?»

О саратовском песке для дороги

Или вот мы спроектировали дорогу, а в дороге используется песок, который не добывается в Республике Коми. Песок добывается в Саратовской области — проектировал саратовский проектировщик. Ему привычнее проектировать на своих песках. А песок — это инертный материал, стоимость которого в основном — перевозка. Везти его из Саратова? Все подрядчики сказали, что не будут выходить на этот объект. Но заказчик, который принимал этот проект, он же мог посмотреть и сказать: «А почему вы приняли такие пески?» Но поменяли песок на наш местный — и поплыл весь конструктив дороги, пришлось перепроектировать, заново делать всю дорожную одежду, потому что разные пески имеют разные характеристики, и это влечет за собой серьезные изменения.

О вырубке деревьев в Яблоневой аллее Сыктывкара

Мы опять возвращаемся к разумности принятия того или иного решения. Ведь это конкретный человек обратился с предложением вырубить, конкретный человек согласовал вырубку. Может быть, попросить их ответить за это? Это может быть административная и даже уголовная ответственность. Может быть, спросить: «Вот вы ошиблись, признали, что ты ошиблись, а дерево растет 70 лет, может, надо как-то понеси ответственность за такое решение?»

О централизации решений

Точки принятия разумного решения у нас сейчас достаточно сильно размыты. У нас очень много государственных служащих на местах, которые принимают решения, но при этом не имеют компетенций — ни образования, ни опыта, но решения принимают. Вот человек сел где-то в заказчики, подписал… Поэтому иногда то, что у нас выходит в строительстве, удивляет итоговым результатом.

Централизация принятия решений идет, многие отрасли укрупняем в принятии решений. Есть поручение главы забрать у муниципалитетов функцию заказчика и передать ее на республиканский уровень. Мы поручения выполняем, но это достаточно сложно — опять же кадровый дефицит. Нужна же будет филиальная сеть. Рано или поздно мы к этому придем. По крайней мере, все ответственные решения будем централизовать.