Африка — кадровый резерв России?

Повод для нашего сегодняшнего разговора одновременно важный и в массовом восприятии достаточно болезненный. Ресурс hh.ru провел анализ вакансий, размещаемых работодателями в привязке к географическим регионам планеты, и опубликовал достаточно неожиданные данные. Выяснилось, что российские компании и организации теперь меньше ищут работников, например, в Германии, Польше и Нидерландах, а количество предложений в США и вовсе рухнуло на четверть. Также незначительное сокращение отмечено в ОАЭ и Таиланде, при этом увеличился спрос на специалистов из Турции и Сербии. Данные анализа свидетельствуют, что впервые в истории российские вакансии для соискателей были размещены в доменах таких стран, как Барбадос, Багамские острова, Непал, Малави и Исландия. Но главной неожиданностью стал резкий скачок предложений в государствах Африки. Черный континент оказался безоговорочным лидером по приросту вакансий и в процентом соотношении, и в абсолютных числах. За первое полугодие текущего года по сравнению с аналогичным периодом 2023-го количество вакансий от российских работодателей увеличилось: - Кения, почти 4000 новых вакансий (прирост в 38 раз); - Зимбабве, 1,5 тысячи (в 15 раз); - Камерун, более 800 (в 9 раз); - Замбия, 700 (в 8 раз); - Алжир, чуть менее 600 (в 7 раз); - Уганда, 350. Еще раз подчеркнем, что речь идет только о новых предложениях работы, в этот же список также попали Албания, Пакистан и остров Маврикий. Тема трудовой миграции в нашей стране в последнее время все больше выходит на первый план общественного обсуждения и массмедиа, проблема перезрела настолько, что ее поднимают на уровне правительства и Государственной думы. Потому не будем нагнетать страсти еще больше и попробуем разобраться, грозит ли России африканское трудовое цунами. Начнем со спокойных цифр статистики. Главной кадровой базой для отечественных работодателей, как и прежде, остаются Казахстан и Белоруссия. За тот же период здесь появилось 143 и 106 тысяч предложений по работе, то есть спрос на соседские мозги и руки увеличился от двадцати пяти до тридцати процентов. Основная причина — единое деловое (а в случае с Белоруссией и таможенное) пространство и, что критически важно, единая языковая среда. И казахи, и белорусы прекрасно говорят по-русски, а в любом мало-мальски сложном бизнесе коммуникация всегда стоит на первом месте. Во-вторых, если оторваться от сухих цифр и проанализировать характер и профессиональную направленность новых вакансий, выяснится, что отечественный работодатель хочет заполучить специалистов по продажам, работе с клиентами, маркетингу, рекламе и пиару, в отрасли развлечений и СМИ, востребован также и административный персонал. Отрасли строительства, различных рабочих кадров и перевозок, то есть те, куда обычно едет массовый трудовой мигрант, занимают лишь с шестой по восьмую строчки. Немного смешно, но в затылок вакансиям для работяг на стройках дышат предложения в сфере науки и образования. То есть наша страна не только продает и строит, но еще хочет учиться, и для этого ей нужны иностранцы. Теперь перейдем к менее приятным цифрам и тенденциям. Еще полгода назад мы с вами говорили, что Россия и ее набравшая обороты экономика с размаху влетели в непредвиденную яму. По данным Росстата, в текущий год страна входила, имея порядка 72 миллионов реально занятых граждан. Это исторический антирекорд. Не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорится: данная отрицательная тенденция привела к рекордной занятости россиян, предельно низкому уровню безработицы и росту медианных зарплат. Последние увеличились от пятидесяти до ста десяти процентов. При этом средний возраст работающего россиянина превысил 42 года и продолжает расти. Постепенно углубляющаяся демографическая яма уже к 2030 году приведет к тому, что в отечественном реальном секторе будет кадровая дыра диаметром четыре миллиона человек. И залатать ее только российским многонациональным "кирпичом" не удастся сугубо математически. То есть надо либо завозить зарубежных специалистов, либо резать планы развития. В этом моменте у рядового обывателя, отягощенного ворохом житейских проблем и далекого от державных масштабов, часто возникает рефлекторное раздражение. Оно объяснимо. На сегодняшний день в России, по разным оценкам, находятся от 7,5 до десяти миллионов трудовых мигрантов (включая нелегалов), абсолютное большинство из которых составляют выходцы из Средней Азии. Если лет десять назад это были почти поголовно мужчины, то за прошедшие годы к ним приехали жены, дети, уже тут родились новые дети. Какое в этой массе количество людей с нарушениями российского законодательства — вопрос открытый. Не так давно, когда тема вышла на первые полосы державного внимания, были массово отозваны лицензии у центров тестирования на знание русского языка, и количество не прошедших языковой фильтр мигрантов тут же прыгнуло с трех до тридцати процентов. ФСБ регулярно отчитывается о задержании лиц и организованных групп, на поток поставивших легализацию любых мигрантов вне зависимости от гражданства и проблем с законом. То есть сфера миграции сильно криминализована — и это медицинский факт. Есть вопросы и по преступлениям, совершаемым иностранными гражданами, причем из всех стран, а не только бывших советских республик. Например, глава Следственного комитета Александр Бастрыкин на днях сообщил, что за первое полугодие 2024 года количество изнасилований, совершенных мигрантами, увеличилось на пять процентов, развратных действий в отношении несовершеннолетних — на 25 процентов, а количество проявлений экстремизма — на 55 процентов. С другой стороны, есть заявление министра внутренних дел Владимира Колокольцева. В нем говорится, что за этот же период количество тяжких и особо тяжких правонарушений со стороны мигрантов уменьшилось на 7,6 процента. Думается, имеет место разность составления отчетности, а истина где-то посередине. Россия в настоящий момент — это быстро развивающееся государство, к сожалению, практически исчерпавшее собственные кадровые резервы. А потому миграция будет, нравится это кому-нибудь или нет. При этом на первый план выходит вопрос правового регулирования пребывания здесь трудовых мигрантов, будь то азиаты или африканцы, без разницы совершенно. Отнюдь не праздный разговор и об интеграции тех, кто получил документы на проживание в России, а значит, об изучении русского языка, освоении и принятии многонациональной российской культуры. На каждом из этих этапов проблем хватает, и решение их назрело еще вчера. Что же касается рабочих из Африки или с любого другого континента, то никакой трагедии тут нет. Количество их на общем фоне миграции ничтожно и никогда не вырастет до заметных значений. Как бы то ни было, если человек работящий и законопослушный, какой бы цвет кожи у него ни был, в России место и работа найдутся для каждого. Сергей Савчук