Судья. Главы 18-21

Павел стянул с головы плед. Зажмурился от брызнувшего в глаза солнечного света. Занавески были раздвинуты.

Несколько секунд понадобилось, чтобы сообразить, где он. Воспоминания о случившемся вчера нахлынули волной стыда и раскаяния. Так, наверное, чувствует себя человек после шумной и глупой попойки.

Павел остановился на пороге огромной, сверкающей хромом кухни. Инна стояла у плиты в переднике.

Обернулась со слабой улыбкой.

- Доброе утро.

- С каких это пор оно стало добрым?

Павел обнял девушку. Поцеловал в шею.

Она мягко отстранилась.

- Не сейчас.

- Почему? - прошептал он. - Мы ведь уже делали, помнишь?

- Я не настроена.

Павел сел за стол.

- Знаешь, что было? Когда мы переспали в первый раз? Я плакал. Ты спала, а я рыдал как ребенок.

Я думал о твоем бывшем, о всех, кто знал тебя до меня - сколько их было?

Павел рассеянно посмотрел в окно.

- Не представляешь, как было больно думать об этом. Почему ты не можешь принадлежать мне одному? Почему не дождалась меня? Не сохранила чистоту?

- Павел, ты зарываешься.

- Почему я должен делить тебя с кем-то? Мне нужно все или ничего, Инна.

Пауза.

- Что ты готовишь?

- Картошку. С мясом. Сейчас будет готово. Погоди пять минут.

- Ты здорово смотришься у плиты.

Инна рассмеялась. Без особого энтузиазма.

- А где прислуга? Где наемные рабы?

- Никого нет. Не выношу чужих в доме. Они приходят, когда я сама им звоню.

Павел с восхищением разглядывал девушку.

- Не смотри на меня так.

- На тебя нельзя не смотреть. Ты восхитительна!

Павел обнял ее. Поцеловал. Ее губы, сперва холодные, потеплели и размягчились.

Павел прижал ее к себе, погладил по волосам.

Глава 19. Версия.

Быстров сидел за своим столом. За столом Чернухина сейчас никого не было - он уехал в районный суд. С ходатайством от комиссии по делам несовершеннолетних на лишение родительских прав отца и матери Димы Сотникова.

Точилин сидел на диване в расслабленной позе, но лицо его выглядело напряженным.

Час назад они вернулись с квартиры, где было совершено новое убийство.

- Ну, - Точилин взглянул на Быстрова. - Что думаешь?

Капитан покачал головой.

- Пока ничего не думаю. Одно радует - с этим убийством Инна Нестерова не связана. Значит, ее можно оставить в покое.

Точилин встал. Сложив руки на груди, прошелся по кабинету.

- Но я очень надеюсь, что убийца связан с Бариновым.

Быстров раздраженно тряхнул головой.

- Слушай, хватит, а? Ты уже плешь мне проел. Ты зачем в Высокие Холмы приехал - расследовать убийства или под Баринова копать?

Следователь сел на подлокотник дивана.

- И то, и другое, - ответил он с ироничной усмешкой. - И если можно, без хлеба.

- Хватит! - Быстров поморщился. - Можешь хоть сейчас обойтись без шуток?

Точилин хохотнул, но, увидев отчаяние на лице друга, посерьезнел.

- Ладно, ты прав. Пора переходить к делу. Убита молодая пара. На собственной квартире. Почерк тот же, что и в деле Нестерова. Орудие убийства пока не установлено. Отпечатков пальцев нет, других следов тоже не обнаружено.

- А соседи что говорят?

- Никто ничего не слышал, не видел. То есть вообще ничего, - Точилин нахмурился. - Что странно. Первый раз в моей практике.

- А по-моему, ничего странного. Помнишь, что сказала соседка? Полгода назад Ольга и Артем выжили из квартиры владельца, отца Ольги. Соседи с тех пор их возненавидели. Вот и заболели глухотой и слепотой.

- Кстати, о старике, - Точилин снова поднялся и начал мерить комнату шагами. - Его нужно найти, если сам не явится. Потому что убийца проник в квартиру сам, его не впускали. А значит, у него были ключи от входной двери и от спальни.

- Думаешь, старик дал ему?

- Или убийца украл ключи и сделал копию.

Быстров провел рукой по волосам.

- Пока ничего не понимаю. Где мотив? Может, это кто-то из соседей решил отомстить за старика? Но как тогда это связано с убийством Нестерова?

- С убийством Нестерова связи, может, и нет, - Точилин прищурился. - А с Бариновым есть. Убитый, Артем Плетнев, работал на предприятии, которое принадлежит Баринову.

- Господи, это еще ничего не значит! - поморщился Быстров. - В городе два с половиной завода, и все они принадлежат Баринову.

- И работают очень плохо. Потому что служат лишь прикрытием для более важных дел. Баринов что-то затевает. Смерть Нестерова ему на руку. Он уже купил половину города, включая многих сотрудников твоего отделения, а скоро подомнет весь город.

- Тихо ты! - прошипел Быстров, косясь на дверь. В коридоре слышались голоса сотрудников. И, да, Быстров подозревал, что Точилин прав - многие из них продались.

Он взглянул на следователя. Тот скупо улыбнулся.

Глава 20. Златоцвет.

Инна села напротив Павла. Тот смотрел на нее с улыбкой.

- Как у тебя получилось?

- Что?

-.Остаться целым после того, как я... тебя сбила.

Павел медленно прожевал пищу. Посмотрел в окно.

- Ты придаешь этому слишком большое значение. Скажем так: моя способность к выживанию чуть сильнее, чем у других людей.

- И ты никогда не пытался выяснить, откуда это идет? Что с этим можно сделать?

- А зачем? Возможно, я обладаю неким даром. Ну и что? Он бесполезен. Денег на нем не заработаешь, карьеры не сделаешь, успеха и признания не добьешься. Да это и не дар вовсе, - его взгляд стал туманным.

- Почему?

- Я заплатил за него слишком большую цену. А разве за дары платят?

Павел покачал головой.

- Это, скорее, аванс... мне дали в долг. Я должен его вернуть.

- Когда? И кому?

- Не знаю. Когда я понял, что отличаюсь от других детей, страшно обрадовался. Но в следующую секунду испугался. Очень испугался.

- Можешь не говорить! - расхохоталась Инна. - Мне это знакомо. Мне с детства говорили, что у меня дар актрисы. Прочили большое будущее. Девочкой я наряжалась то ведьмой, то принцессой, разыгрывала перед гостями сценки. Мне нравилось, и все выходило легко.

- Но актрисой ты не стала.

- Да, - Инна рассмеялась. - Знаешь, почему? Я боюсь сцены! Мерзость, да? Я бы это преодолела, да просто незачем. У меня же все есть!

Павел помрачнел. Не глядя на нее, сказал:

- Я сказал, что не знаю, откуда эта способность. Скажу тебе больше: я делал и другие вещи... но я стараюсь забыть об этом. Потому что это слишком великая ответственность. Я ненавижу дар, и с радостью бы от него избавился...отдал кому-нибудь другому.

На минуту он погрузился в раздумья. Подняв глаза, с глубокой тревогой взглянул на Инну.

- Послушай меня. Ты должна рассказать мне, что случилось в тот день, когда убили твоего дядю. Кто убил его?

Инна побледнела. В глазах ее заблестели слезы.

- Я, - прошептала она. - Это я его убила.

Она рассказала Павлу все, что помнила. Что убийца спросил у нее разрешения убить дядю, и она сказала: "Да".

Девушка разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Павел встал из-за стола, обнял ее.

- Ты не виновата, - сказал он, гладя ее по волосам. - Он заставил тебя.

Инна помотала головой.

- Нет. Не заставил. Я просто испугалась, что Он и меня убьет. И... я действительно захотела, чтобы дядя умер. Втайне я давно желала ему смерти. Паша, это так ужасно!

Она прижалась к нему, положила голову ему на грудь.

- Я знаю, - сказал он. - Нестеров плохо с тобой обращался. Все в городе это знали. Вы самые известные люди в городе. Поэтому я так легко находил тебя, ища встречи. Ты всегда на виду. И именно по этой причине Он начал с тебя.

Инна подняла голову, посмотрела на Павла широко раскрытыми глазами.

- Ты знаешь, кто Он?

Павел нахмурился.

- В лицо - нет. Но знаю, зачем Он здесь. Чтобы убивать грешников, совершивших тайное преступление, и оставшихся безнаказанными. Инна, он не обычный человек.

Девушка нервно рассмеялась.

- О, да, это я уже поняла!

Павел сжал ее руку.

- Он не оставит тебя просто так. Это я тоже знаю. Он вернется. Идем со мной, Инна. Здесь ты не будешь в безопасности. Быстров и Точилин не защитят тебя от Него.

Инна с грустью усмехнулась.

- Да? А ты сможешь?

- Со мной у тебя больше шансов. Только я понимаю Его природу. Ты как-то сказала, что я похож на призрака. И Он такой же. Я это знаю, потому что встречался с Ним в прошлом. Он пытался убить меня. Но не смог.

Инна пристально посмотрела на Павла.

- Пытался убить тебя? За что?

Он отвел глаза.

- Сейчас не время говорить об этом. Тем более, что ты все равно не поверишь.

Инна высвободила свою руку.

- Я действительно ничего не понимаю.

Павел поднялся. Положил руки ей на плечи.

- Раз в сто лет некая сила вселяется в конкретного человека, чтобы вершить правосудие его руками. Этот человек убивает, а потом исчезает, и его никогда не находят. И даже памяти об этих событиях не остается. Не спрашивай, откуда я знаю. Просто поверь мне.

Инна с минуту задумчиво разглядывала его взволнованное лицо. Потом встала, и с серьезным видом сказала:

- Ладно. Некоторое время я поживу у тебя, - она оглядела кухню. - В Доме мне сейчас действительно нельзя оставаться. А там посмотрим.

Глава 21. У Павла.

Инну поразила запущенность, свойственная жилищу одинокого мужчины, бедность убранства и убогость обстановки. Комнаты казались темнее и мрачнее, чем были на самом деле. На жестких расшатанных стульях нельзя было сидеть, не заработав мозолей. Инна боялась прикасаться здесь к чему-либо, не запачкавшись.

Несколько первых минут ее мучил запах чужого дома - запах гнилых досок, лука и чего-то тошнотворно-сладкого, как непереваренная пища. Но постепенно Инна привыкла к запаху и перестала его замечать, как уборщики цирка, вычищая обезьянник, не замечают вони.

Павел пытался быть гостеприимным, но у него получалось только быть суетливым и неуклюжим. Он явно не жаловал гостей. Инна сомневалась, что, кроме нее, за порог этого дома ступала чья-то нога.

И все же она быстро подавила раздражение. "Ладно. В конце концов, случалось ночевать в местах и похуже".

Инна как можно более спокойным тоном попросила дать ей женский халат и какие-никакие тапочки.

- Буду обживаться в твоих хоромах, - заявила она, ослепительно улыбаясь. На самом деле ей не хотелось разгуливать здесь в блузке и фирменных джинсах. Еще ей в голову запала странная идея, что, раз она прячется, нужно изменить внешность. Для начала - обрядиться в тряпье.

Павел вытащил из комода в прихожей стоптанные розовые тапочки, подал Инне черный халат с красными маками.

- Чье? - Инна взяла у него одежду.

- Жены. Бывшей жены, - поправился Павел, отводя глаза.

- Это которая умерла? - Инна подозрительно покосилась на халат. - Ты на память хранишь, что ли?

Павел промолчал. Инна пожалела о том, что сказала. Но и не подумала извиняться.

Павел кашлянул, разглядывая бледные розы на выцветших обоях.

- У меня есть белье. Дать?

Инна замерла перед дверью спальни.

- Нет. Я куплю, что нужно.

Она переоделась в халат. Немного великоват. Инна с удовольствием подумала, что жена Павла не отличалась стройностью.

Она приколола на затылке волосы. Посмотрела в зеркало. Улыбнулась самой себе, подмигнула. Спустя секунду это показалось ей глупым. Дом осуждал ее, проникал в сердце, менял оценки.

- Дура, - сказала Инна самой себе.

Павел стоял за дверью. Инна взяла его под локоть.

- Я теперь твоя жена, - объявила она. - Ну, сударь, ведите меня в опочивальню.

Они встретились взглядами и прошли в кухню, натянуто улыбаясь.

Инну неприятно поразило, что Павел дал ей чашку с отколотым краем. Вдобавок, к внутренней стороне чашки прилипла какая-то гадость - засохшее варенье.

- А у тебя других чашек нет? Эта какая-то... не такая.

Они начали спорить и быстро закипели. Павел бросил полотенце на пол, покраснев от гнева:

- Знаешь, что, милая моя? Здесь тебе не дворец!

- Вот как? А кто затащил меня сюда? Можно подумать, я сама напросилась!

Павел поднял полотенце.

- Как знаешь. Раз уж ты здесь, привыкай. Праздник закончился.

Он отвернулся.

Инна закрыла рот.

- Ничего себе заявочки, - пробормотала она.

Пока все для нее исчерпывалось протекающим бачком в туалете, отсутствием телевизора, газет и журналов.

Зато его дом был завален книгами. Учебники, монографии, психология, философия, фантастика, классика, оккультизм. Инна вяло пролистала "Униженных и оскорбленных", пока Павел готовил ужин. На третьей странице у Инны заболела голова из-за длиннот и отсутствия диалога.

Ужин оказался не так плох, хотя его никак не назовешь романтическим: жареная картошка с яичницей и сосисками, чай с бутербродами. В конце трапезы Павел и Инна ели свиную тушенку прямо из банки. Ужинали молча.

- Ты всегда на ночь так наедаешься? - спросила Инна. - Смотри, нам сегодня не спать!

Павел промолчал.

Инна разделась и легла в кровать. Хотя бы простыни свежие.

"Теперь будем трахаться".

Ей стало противно, как никогда не было.

Она ждала Павла, но он так и не пришел. Лег на диване. Вскоре послышался тихий свист его дыхания. Инна почувствовала странную благодарность.

Девушка повернулась набок и заснула под вой ветра за стеной.

Когда Инна открыла глаза, белый утренний свет струился между занавесками. Девушка наморщила лоб, рассматривая витиеватые трещины на потолке.

Несколько секунд понадобилось ей, чтобы вспомнить вчерашнее. Она в чужом Доме. У Павла. Он выкрал ее и утащил в подземное царство.

Некоторое время Инна прислушивалась. Если Павел дома, она притворится спящей.

Но ни топота, ни покашливаний, ни звона посуды девушка не услышала.

Всякий раз, вставая с кровати, Инна совершала неимоверное усилие. И всегда вставала в тяжелой депрессии, которую было просто необходимо залить алкоголем. Внутренние голоса Инна заглушала, включая телевизор или музыку. От боли и гложущей тоски Инну изо дня в день спасали многочисленные вечеринки, гулянки, лихорадочный секс. Только так. Окунуться в дурманящий водоворот. Не думать о завтра и забыть все вчера.

Но в это утро она с изумлением обнаружила, что совершенно спокойна.

На столе стояла холодная сковородка с остывшей яичницей, обернутый полотенцем чайник и накрытое тарелкой блюдо. Инна приподняла тарелку. Оладьи.

На столе записка. Корявым мелким почерком Павел написал:

УШЕЛ НА РАБОТУ И ПО ДЕЛАМ. ВЕРНУСЬ НЕ ЗНАЮ КОГДА. НЕ ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЛЮБИШЬ НА УЖИН, ПОЭТОМУ ПРИДЕТСЯ ЕСТЬ ТО, ЧТО ЛЮБЛЮ Я.

- А что ты любишь? - раздраженно спросила Инна. - Мертвых детей?

УШЕЛ НА РАБОТУ И ПО ДЕЛАМ. Если работа - не дело, то что - "дела"? Инна представила, как Павел бредет под дождем в черном плаще, перешагивая через лужи.

Девушка тряхнула головой.

Позавтракав, всерьез задумалась о том, чем заняться.

Она терпеть не могла быть у кого-то на иждивении. Решила отплатить Павлу за гостеприимство, т.е. прибраться.

Надев фартук, она нашла в чулане ведро, лентяйку, метлу и совок.

К полудню вымыла окна, протерла мебель. Ковры скатала и свалила в углу, твердо решив, что заставит Павла по приходу вытряхнуть.

Вытирая руки тряпкой, остановилась на пороге кабинета.

Кабинет - святилище любого человека. Здесь каждый прячет свои тайны.

Инна шагнула за порог. На цыпочках прошла к столу, вздрагивая от каждого шороха.

Что она рассчитывает здесь найти? Отрубленные головы мертвых жен?

Она обнаружила кое-что похуже.

На чистой поверхности стола лежала рукопись. Титульный лист специально оставлен лежащим так, чтобы любой, кто войдет, с порога мог прочесть:

ИСПОВЕДЬ ПРИЗРАКА.

Инна протянула руку и отдернула, когда внутренний голос завопил: НЕ ТРОГАЙ! ЭТО ЛОВУШКА!

Но отступать было поздно.

На счастье или на погибель, Инна перевернула страницу и начала читать.

Обсудить