Транзит номер три: начало

Одной из интересных особенностей современной политической жизни является распространение специфического типа авторитарных режимов – наследственных автократий. Их появление является реакцией на изменения в глобальной идеологии.

В прошлом авторитарный лидер, тем или иным путём пришедший к власти в своей стране, с большой вероятностью объявил бы об основании новой династии – разумеется, сославшись в целях религиозно-идеологической легитимации на «мандат неба», «волю Всевышнего» или иную идеологему, авторитетную в данном обществе. 

Однако в большей части современного мира едва ли не единственным приемлемым способом легитимации режима является ссылка на волю народа, которая проявляет себя через демократические институты, в первую очередь – через выборы (неважно, насколько свободные и конкурентные). В этой обстановке лидер не имеет возможности объявить о создании полноценной классической монархии, так как эта модель управления государством воспринимается как безнадёжно устаревший анахронизм. Тем не менее, идея передачи власти по наследству остаётся привлекательной как для самого правителя, так и для значительной части элиты, которая заинтересована в сохранении политической стабильности[1].

В соответствии с подсчётами, которые были проведены в 2020 г., в 1945–1920 гг. на планете существовало 18 наследственных автократий (в это число не включаются те режимы, которые, будучи абсолютными монархиями, официально признают свой наследственный характер)[2]. Во многих случаях применение термина автократия может вызывать споры, но в целом эта оценка представляется достаточно точной. На начало 2020 г. средняя продолжительность правления наследственной автократии составляла 32 года, существенно меньше, чем аналогичный показатель для абсолютной монархии[3]. Для наследственной автократии особо сложной задачей является второй транзит власти, то есть передача высшего поста от сына к внуку (или иному родственнику) основателя. Только 2 из 18 наследственных автократических режимов, существовавших после 1945 г., смогли справиться с этой задачей – и одним из них является Северная Корея[4].

КНДР выделяется среди наследственных автократий по целому ряду параметров, не в последнюю очередь – по продолжительности своего существования. Ким Ир Сен пришёл к власти в стране на рубеже 1945 и 1946 гг., на настоящий момент представители семьи Ким правят Северной Кореей уже около восьмидесяти лет. В 2011 г. успешно осуществлён второй наследственный транзит, в настоящее время ведётся активная подготовка к нетипичному по мировым меркам третьему транзиту.

Другая необычная черта третьего транзита состоит в том, что его подготовка, включая и информационно-пропагандистское обеспечение, началась необычно рано: потенциальной преемнице около двенадцати лет.

Хотя к Северной Корее применимы многочисленные наблюдения, сделанные специалистами по наследственным автократиям на материале других стран, нельзя не признать, что большую роль в обеспечении исключительной стабильности сыграла политическая культура этой страны. В КНДР сложилась целая система традиций, обеспечивающих стабильный и эффективный переход власти внутри клана Ким. Последние несколько лет система была в очередной раз активирована, чтобы обеспечить условия для третьего транзита.

Первый транзит – 1971–1994

Первый наследственный переход от Ким Ир Сена (правил в 1946–1994 гг.) к его старшему сыну Ким Чен Иру (правил в 1994–2011 гг.) занял более двух десятилетий: подготовка началась с конца 1960-х гг. и завершилась полной передачей власти после смерти Ким Ир Сена в 1994 году. И в наши дни организация транзита власти считается одним из важнейших достижений Ким Ир Сена. Например, на торжественном митинге в центре Пхеньяна, который состоялся 9 июля 2024 г. и был посвящён 30-й годовщине со дня смерти Ким Ир Сена, секретарь ЦК ТПК Ли Иль Хван сказал: «Великий вождь товарищ Ким Ир Сен с благородной ответственностью за будущее Родины и революции наиболее правильно и уверенно решил вопрос о преемственности руководства, – вот в чём одна из самых больших заслуг всей жизни великого вождя перед революцией и будущим» (официальный перевод. – Прим. авт.)[5].

Решение о наследственной передаче власти отражало как специфические личные предпочтения Ким Ир Сена, так и объективные проблемы, с которыми он столкнулся в 1960-е годы. К тому времени, успешно победив в политической борьбе всех своих соперников, Ким Ир Сен установил режим единоличной власти. Он опирался на поддержку боевых друзей – бывших участников партизанского движения в Маньчжурии, с которыми потом служил в 88-й отдельной стрелковой бригаде Красной Армии.

К концу 1960-х гг. Ким Ир Сену было далеко за пятьдесят, появились первые признаки ухудшения здоровья. Скорее всего, тогда он задумался как о будущем созданной им модели государства, так и о своей посмертной репутации. На Ким Ир Сена, вероятно, немалое впечатление произвели события в Советском Союзе и Китае. В СССР после смерти Иосифа Сталина Никита Хрущёв, поддержанный людьми из ближайшего окружения покойного вождя, выступил с резкой критикой его политики, бывшие соратники возложили на прежнего патрона ответственность за массовые репрессии. Это не могло не подтолкнуть Ким Ир Сена к выводу, что сохранить своё наследие он может только путём выбора преемника из числа особо доверенных людей.

По этому пути пошёл Мао Цзэдун, который в конце 1960-х гг. назначил преемником Линь Бяо – одного из высших китайских военных руководителей. Однако с течением времени отношения Мао Цзэдуна и Линь Бяо стали ухудшаться, последний решил не дожидаться смерти Мао Цзэдуна и, предположительно, попытался организовать государственный переворот. Попытка эта – реальная или существовавшая только в подозрениях Мао – окончилась его бегством и гибелью. С точки зрения Ким Ир Сена, дело Линь Бяо продемонстрировало: даже заранее отобранный и, казалось бы, доверенный преемник может стать источником серьёзных проблем.

С учётом советского и китайского опыта Ким Ир Сен принял решение, которое тогда казалось необычным и, отчасти, еретическим: выбрать преемника из собственных детей. В таком случае преемник, во-первых, скорее всего, не выступит против своего предшественника-отца и, во-вторых, придя к власти, не сможет позволить себе прямую критику идеологического наследия.

На тот момент передача власти по наследству была смелым и неожиданным шагом, явно противоречащим традициям стран социалистического содружества. На самых первых порах представители этих стран, равно как и западные наблюдатели, скептически относились к появившимся слухам. Такой поворот событий казался абсолютным анахронизмом – показательно, что вплоть до начала 1970-х гг. северокорейские официальные публикации недвусмысленно осуждали сам принцип династической передачи власти, описывая его как «реакционный» и «феодальный» (соответствующая формулировка, например, содержится в «Политическом словаре», изданном в 1970 г.)[6].

В конце 1960-х гг. у Ким Ир Сена было трое сыновей, которые теоретически могли претендовать на пост преемника: его старший сын Ким Чен Ир, рождённый его второй женой Ким Чжон Сук, и двое младших сыновей, рождённых третьей женой Ким Сон Э. Хотя Ким Сон Э вела активную лоббистскую кампанию в пользу своего клана, в итоге выбор вождя остановился на первенце.

С конца 1960-х гг. родившийся в 1941 г. (не в 1942-м, как официально утверждается) Ким Чен Ир начал делать стремительную карьеру в государственном аппарате. В 1970 г. в возрасте 29 лет он был назначен заместителем заведующего Отделом агитации и пропаганды ЦК ТПК, в 1973-м стал секретарём ЦК, а в 1974 г. вошёл в состав Политсовета ЦК (в тот период так именовалось Политбюро ЦК ТПК)[7]. Современные официальные северокорейские публикации датируют окончательное утверждение Ким Чен Ира в качестве преемника февралём 1974 г. – именно тогда, как говорится в его официальной биографии на русском языке, «вопрос о преемственности дела революции нашёл своё полное решение»[8].

Параллельно началось информационно-пропагандистское обеспечение транзита. До начала 1980-х гг. имя Ким Чен Ира вообще не упоминалось в открытой печати. Однако с февраля 1974 г., с момента утверждения Ким Чен Ира в его новом качестве, в СМИ стали говорить о некоем человеке, которого именовали «Центр Партии», не называя по имени. В СМИ тогда много писали о мудрости и благородстве «Центра Партии», время от времени цитировали его указания по вопросам политической, экономической и культурной жизни. Информацию о том, что «Центром Партии» является Ким Чен Ир, стали доводить в закрытом порядке. Впервые имя Ким Чен Ира упомянуто в открытой печати только в 1980 г., когда о его назначении преемником объявили на Шестом съезде ТПК[9].

С начала 1980-х гг. Ким Чен Ир стал появляться на публике, обычно – сопровождая отца в поездках по стране. В СМИ начали размещать репортажи и фотографии, на которых отец и сын совместно «руководят на месте» работой предприятий, учреждений и воинских частей. С середины 1970-х гг. начинается кампания по размещению изображений Ким Чен Ира в частных домах, для чего выпущены стандартные портреты, которые в обязательном порядке полагалось размещать рядом с аналогичными по стилю и размеру портретами Ким Ир Сена (к тому времени портрет последнего обязательно имелся в любом жилом или служебном помещении). В учреждениях, на предприятиях и в общественных местах парные портреты Ким Ир Сена и его преемника появились позже, в середине 1980-х годов. Имя Ким Чен Ира стали, как и имя его отца, набирать специальным жирным шрифтом. Были выработаны специальные фиксированные титулы, которые могли применяться только к Ким Чен Иру (самый известный из них – «Любимый руководитель»), которые время от времени пересматривались. В 1992 г. Ким Чен Ир получил воинское звание «Маршал КНДР», которое до этого имел только его отец (сам он за неделю до этого был повышен в звании до Генералиссимуса)[10].

С середины 1980-х гг., насколько позволяет судить доступная информация, Ким Ир Сен всё больше перекладывал на преемника ведение текущих государственных дел. Смерть Ким Ир Сена в 1994 г. не привела к сбоям по части транзита. Выдержав трёхлетний траур, который предписывается соблюдать в случае смерти отца, Ким Чен Ир провозгласил себя высшим руководителем страны.

Второй транзит – 2009–2011

Следующий династический переход произошёл в 2009‒2011 гг. и существенно отличался от первого – в основном своей краткостью. Наблюдатели были уверены, что Ким Чен Ир последует примеру отца и тоже выберет преемника среди детей, но на протяжении почти пятнадцати лет он не проявлял инициативы. Правда, в 2002 г. имела место краткосрочная кампания по восхвалению матери Ким Чен Ына, которую можно интерпретировать как первую попытку выдвижения именно его, однако её быстро свернули[11]. Причины пассивности, которая могла поставить под угрозу сохранение северокорейского режима и государственности, не ясны. Возможно, Ким Чен Ир меньше, чем отец, беспокоился о судьбе наследия или не хотел думать о возможности скорой смерти. Окончательное решение о назначении преемника и его кандидатуре Ким Чен Ир принял только после тяжёлого инсульта в конце 2008 года. Примечательно, что тогда северокорейская печать начала публиковать фотографии, демонстрировавшие не лучшую физическую форму руководителя страны – по-видимому, аппарат и население так готовили к надвигающимся переменам[12].

Как и у Ким Ир Сена, у Ким Чен Ира было по меньшей мере трое сыновей. Но он остановил выбор не на старшем, а на младшем, что выглядело несколько неожиданным. Свою роль могло сыграть обстоятельство, что старший сын к тому времени уже давно жил в Китае и поддерживал слишком тесные связи с пекинским руководством.

Первые сведения, что Ким Чен Ир, пусть и запоздало, но начал готовиться передать власть, появились в 2009 году. Намёки оставались подчёркнуто таинственными: началась широкая пропаганда новой песни о молодом гении руководства, «генерале армии Киме», имя которого не называлось – вполне в соответствии с традицией, которая сложилась во время первого транзита (и будет, как мы увидим, повторена во время третьего)[13]. В открытой печати в сентябре 2010 г. появились сообщения, что Ким Чен Ын назначен заместителем председателя Центральной военной комиссии ТПК и получил звание генерала армии (именно оно оставалось на протяжении последующего года его главным титулом)[14].

С начала 2011 г. в стране проводятся мероприятия, обеспечивающие возвышение Ким Чен Ына. На улицах городов появились лозунги, где он упоминается наравне со своим отцом и дедом, – типично присутствие рядом трёх лозунгов: «Счастье от Вождя (Ким Ир Сена)», «Счастье от Полководца (Ким Чен Ира)», «Счастье от Генерала (Ким Чен Ына)»[15].

Ким Чен Ын сопровождал отца в поездках по стране и на официальных мероприятиях. В целом повторялся сценарий 1980‒1994 годов. Однако времени выпало существенно меньше – чуть больше двух лет: Ким Чен Ир скоропостижно скончался в декабре 2011 года. На момент смерти отца Ким Чен Ын занимал единственный официальный пост – заместитель председателя Центральной военной комиссии Трудовой Партии Кореи (а также являлся членом ЦК ТПК, не входя в состав Политбюро). Этот орган с неясными полномочиями фактически восстановили осенью 2010 г. именно для продвижения Ким Чен Ына. До этого ЦВК ТПК несколько десятилетий существовала в основном на бумаге.

Второй транзит прошёл без проблем. Северокорейская элита в своём большинстве считала династическую передачу делом естественным. В первые несколько лет Ким Чен Ын провёл перестановки в высшем политическом руководстве[16]. Особенно пострадал генералитет – некоторых заметных военных репрессировали, многих отправили в отставку или сильно понизили в должности и звании[17]. Вероятно, это следствие скоротечности второго транзита – у Ким Чен Ына не было времени заранее сформировать команду и расставить на ключевые посты доверенных людей. Пришлось заняться этим после прихода к власти.

Доверенный помощник

Ещё одна северокорейская традиция, корни которой уходят в конец 1950-х гг., – на раннем этапе правления действующий лидер назначает на ключевой пост одного из ближайших родственников, делая его вторым или третьим лицом. Наличие второго лица, тесно связанного с первым, увеличивает возможности лидера контролировать партийно-государственный аппарат. Но после назначения преемника и в процессе его активного продвижения наличие такого помощника (до некоторой степени – «резервного наследника») чревато угрозой. На завершающей стадии и первого, и второго транзита лиц, игравших роль особых помощников, удалили из политической жизни.

В конце 1950-х гг. произошло возвышение Ким Ён Чжу, младшего брата Ким Ир Сена, который до 1945 г. не играл никакой роли в коммунистическом движении, а, наоборот, сотрудничал с японцами. В 1958 г. он возглавил Организационно-инструкторский отдел ЦК ТПК, ключевой орган партийного аппарата. На протяжении последующих пятнадцати лет Ким Ён Чжу являлся вторым лицом в северокорейской иерархии. В частности, именно он провёл в 1972 г. первые официальные переговоры с представителями южнокорейского правительства и подписал соответствующие документы (так называемую «Декларацию от 4 июля»).

К середине 1960-х гг. Ким Ён Чжу уже мог рассматриваться как возможный преемник Ким Ир Сена – тем более, что на тот момент Ким Чен Ир, старший сын действующего руководителя, был (по понятиям того времени) ещё слишком молод. Однако, когда преемником стал именно он, Ким Ён Чжу отправили в 1976 г. в комфортабельную сельскую ссылку, где он и провёл почти двадцать лет в изоляции от политической жизни. Только в 1993 г. он вернулся в Пхеньян и стал появляться на официальных мероприятиях. Вскоре Ким Ён Чжу получил почётную синекуру, став одним из (нескольких) вице-президентов КНДР. К тому времени он полностью потерял былые связи и не представлял политической опасности[18].

При Ким Чен Ире аналогичную роль особо доверенного помощника играл брат его жены Чан Сон Тхэк. У Ким Чен Ира не было братьев по матери, доживших до взрослого возраста, а братьям по отцу, рождённым мачехой, он не доверял. Единоутробная сестра Ким Кён Хи в условиях патриархального северокорейского общества не могла претендовать на высшие посты. Поэтому главную роль стала играть не сестра правителя, а её муж[19]. Его судьба сложилась более трагично, чем Ким Ён Чжу. После смерти Ким Чен Ира в декабре 2011 г. и прихода к власти Ким Чен Ына Чан Сон Тхэк попытался вести себя как своего рода неформальный лидер или, по меньшей мере, влиятельный регент при неопытном правителе. Это обстоятельство, как и, возможно, излишне близкие связи Чан Сон Тхэка с Китаем, вызвало раздражение и обеспокоенность у Ким Чен Ына. В конце 2013 г. Чан Сон Тхэка арестовали и казнили (первый с 1955 г. случай, когда о казни высокопоставленного лица официально сообщили в открытой печати)[20].

Третий транзит: подготовка и перспективы

Личная жизнь высшего северокорейского руководства является тщательно охраняемой государственной тайной, о семейной ситуации Ким Чен Ына известно мало. В отличие от предшественников он часто появляется на официальных и неофициальных мероприятиях с женой Ли Соль Чжу. В печати она именуется просто «женой Ким Чен Ына», так как не занимает никаких постов и не имеет официальных титулов (впрочем, её часто именуют «чонгёнханын нёса», что можно перевести как «уважаемая леди»). По имеющимся данным, у супругов не менее троих детей. Две девочки, а по поводу третьего ребёнка точной информации нет, хотя часто можно встретить утверждения, что это сын[21].

Девочку, которая, скорее всего, стала кандидатом в преемники и с конца 2022 г. начала часто появляться в северокорейских СМИ, в зарубежной и южнокорейской печати обычно именуют «Ким Чжу Э». Но в северокорейской прессе её ещё ни разу не называли по имени. Сведения, что дочь Ким Чен Ына зовут именно так, появились после того, как в 2013 г. в загородной резиденции северокорейского правителя побывал известный американский баскетболист Дэннис Родман и сопровождавшие его лица. Иностранным гостям представили ребёнка, которого, как им показалось, называли «Чжу Э». С другой стороны, звучало предположение, что иностранцы, не владеющие корейским языком, приняли за имя девочки выражение «чо э» («этот ребёнок»)[22].

Возможно, именно в связи с необходимостью лечения в последние годы Ким Чен Ын неоднократно «исчезал», не появляясь на публике неделями и даже месяцами. В некоторых случаях он пропускал даже мероприятия, на которых его присутствие по протоколу обязательно. Наиболее заметным было его неожиданное исчезновение в апреле-июле 2020 г., когда Ким Чен Ын не только не принял участия в торжествах, посвящённых дню рождения Ким Ир Сена, но и не отправил в мавзолей деда венок от своего имени. После этого на протяжении почти трёх месяцев Ким Чен Ын явил себя народу всего несколько раз, а на его запястье были заметны следы каких-то медицинских манипуляций. Показательно, что телевидение КНДР не пыталось их скрыть: это напоминает, как в 2008 г., после инсульта и резкого ухудшения здоровья, хронику с ощутимо постаревшим Ким Чен Иром активно показывали в передачах северокорейского телевидения[23]. Ким Чен Ын страдает от избыточного веса – при среднем росте он весит около 140 кг и, возможно, болеет диабетом[24]. На кадрах официальной хроники видно, что он порой испытывает трудности с дыханием даже при обычной ходьбе.

Возвышение Ким Чжу Э

Ким Чжу Э впервые публично показалась с отцом 18 ноября 2022 г. на испытательном запуске межконтинентальной баллистической ракеты «Хвасон-17» (там присутствовала и её мать Ли Соль Чжу). Хотя это восприняли как несколько эксцентрический жест северокорейского руководителя, вскоре стало ясно, что речь, скорее всего, идёт о начале серьёзной политической кампании. С конца 2022 г. Ким Чжу Э постоянно появляется с отцом (иногда и с матерью), что широко освещают в северокорейской печати.

По подсчётам автора, которые основаны на сообщениях СМИ КНДР, с ноября 2022 г. по апрель 2024 г. Ким Чжу Э приняла участие в 27 мероприятиях. 23 из них так или иначе связаны либо с вооружёнными силами, либо с ВПК. С другой стороны, Ким Чжу Э ни разу не показали публике во время посещений учебных заведений и развлекательных центров, не говоря уж о таких «детских» заведениях как зоопарк или парк аттракционов. Иначе говоря, пресса активно и сознательно формирует облик Ким Чжу Э как человека взрослого, серьёзного, связанного в первую очередь с армией и военной промышленностью, стараясь не привлекать излишнего внимания к её более чем юному возрасту. Ким Чжу Э пока ни разу не видели на мероприятиях в одиночку – она всегда сопровождает отца либо обоих родителей.

По традиции, частью процесса продвижения преемника являются рассказы о его выдающихся деловых и моральных качествах – в КНДР это вполне официально именуется «пропагандой величия». В случаях с Ким Чен Иром и Ким Ир Сеном работа сначала велась через закрытые источники, главным образом «лекционные материалы», которые регулярно рассылаются для зачитывания и изучения на собраниях партийно-хозяйственного актива или же на закрытых партсобраниях. Потребность в «пропаганде величия» вызвана тем, что официально в КНДР отсутствует принцип передачи власти по наследству. Полагается считать, что преемником становятся не в силу семейного происхождения, а исключительно благодаря выдающимся моральным и деловым качествам.

В ноябре 2023 г. южнокорейские издания, имеющие информаторов на Севере, сообщили, что в закрытых лекционных материалах, разосланных ЦК ТПК в партийные организации после запуска первого северокорейского разведывательного спутника, Ким Чжу Э именовалась «новой звездой Кореи, женщиной-полководцем». Там же якобы содержалась следующая фраза: «Благодаря новой звезде Кореи, женщине-полководцу будущее [нашей страны] как великой космической державы становится ещё более ярким»[25]. Впрочем, в этой информации можно усомниться, ведь лекционные материалы недоступны для большинства наблюдателей. Однако в открытой северокорейской печати в отношении Ким Чжу Э также используются почётные титулы, которые фиксированы, стандартизированы и, следовательно, определены закрытыми нормативными документами.

В первых публикациях СМИ, где упоминалась дочь Ким Чен Ына (конец 2022 г.), девочку называли «любимым ребёнком»[26]. Особенности корейской грамматики позволяют утверждать, что имелось в виду не то, что девочку любят её родители, а то, что это чувство испытывают к ней окружающие – так что более точный, хотя и менее буквальный, перевод этого титула должен был бы звучать примерно так: «отпрыск [вождя], любимый народом». В феврале 2023 г. титул, используемый в публикациях северокорейских СМИ, был пересмотрен, теперь Ким Чжу Э именуют «уважаемым ребёнком» (любопытно, что в официальных северокорейских публикациях на русском языке эта смена титулатуры не была отражена – там сохранялся прежний титул «любимая дочь»)[27].

С марта 2024 г. к Ким Чжу Э и её отцу стали применять новый титул, который в официальных северокорейских материалах переводится на русский язык как «великие руководящие исполины» (향도의 위대한 분들 – в более буквальном переводе с корейского «великие люди, показывающие путь»). В северокорейских публикациях такой термин употребляется во множественном числе, когда речь идёт о Ким Чен Ыне и его дочери, что не оставляет сомнений: Ким Чжу Э, как и её отец, является «великим руководящим исполином»[28]. На мероприятиях, где присутствует дочь вождя, провозглашается лозунг «Ценой своей жизни защитим род горы Пэкту!» (впервые прозвучал на параде в феврале 2023 г.)[29]. В официальной северокорейской мифологии считается, что Ким Ир Сен в 1940-е гг. руководил антияпонским сопротивлением с тайной базы на склонах горы Пэкту, так что и его, и его потомков часто поэтически именуют «родом горы Пэкту» (Пэктусан хёльтхон). Появление после 2010 г. в северокорейских СМИ упоминаний о «роде горы Пэкту» является первым за десятилетия шагом к признанию династической системы передачи власти.

На некоторых из них Ким Чжу Э сидит в кресле на фоне стоящих за её спиной навытяжку генералов и маршалов. На других можно увидеть генералов, которые максимально почтительно объясняют девочке происходящее[30].

Как уже говорилось, на раннем этапе правления все северокорейские правители выдвигали на один из ключевых постов особо доверенное лицо из числа самых близких родственников. Ким Чен Ын не отошёл от этой традиции и стал с первых лет своего правления активно продвигать свою сестру Ким Ё Чжон. О её биографии известно мало. Считается, что она на один-два года младше Ким Чен Ына, тоже училась в элитной школе на Западе, а высшее образование получила в Университете имени Ким Ир Сена в Пхеньяне. С 2013 г. Ким Ё Чжон активно участвует в официальных мероприятиях, а с 2018 г. фактически выступает представителем правительства КНДР по вопросам как внешней политики, так и политики в отношении Южной Кореи. Она участвовала в дипломатических переговорах, в том числе и с западными странами. В начале 2018 г. Ким Ё Чжон возглавила делегацию КНДР на Олимпийских играх в южнокорейском городе Пхёнчхан. Тогда начался период короткого потепления в отношениях между двумя корейскими государствами, что сделало возможным, в частности, и американо-северокорейские встречи на высшем уровне в Сингапуре и Ханое.

Официальная должность Ким Ё Чжон не очень высока: заместитель заведующего отделом ЦК ТПК (скорее всего, речь об Отделе агитации и пропаганды, но в северокорейской прессе девушку называют просто «заместителем заведующего отделом»). Тем не менее, её активность и поведение почти однозначно показывают, что именно Ким Ё Чжон сейчас – одна из важнейших фигур в партийно-государственной иерархии КНДР.

Необычные черты третьего транзита – логика решения

Решение выдвинуть Ким Чжу Э несколько неожиданно, так как знаменует разрыв с двумя, казалось бы, прочно установившимися представлениями о правилах перехода власти в КНДР.

Во-первых, преемником выбрана дочь. Правда, не следует исключать, что выбора у северокорейского правителя просто не было, поскольку все его дети – девочки. В любом случае, решение о выдвижении женщины на высшую должность соответствует тому, что известно о взглядах Ким Чен Ына на вопросы гендерного равноправия. В отличие от отца и деда он неоднократно назначал женщин на ключевые государственные и партийные посты. В частности, сейчас женщины возглавляют министерство иностранных дел и личный секретариат Ким Чен Ына. Наконец то, что Ким Чен Ын сделал своим «особо доверенным помощником» и, предположительно, «резервным наследником» не брата (мало интересующегося политикой), а амбициозную, жёсткую и талантливую сестру, много говорит о его настроениях. Можно вспомнить, что отец Ким Чен Ына, столкнувшись с похожей проблемой, поступил наоборот: сделал ближайшим помощником не сестру, а её мужа. Тем не менее для многих северокорейцев предпочтение дочери может показаться необычным.

Вторая неожиданность – возраст. Выдвижение Ким Чен Ира началось, когда ему было уже больше тридцати лет. Ким Чен Ын стал преемником в 25 лет, а Ким Чжу Э сейчас, вероятно, порядка двенадцати лет.

Первая причина, по которой подготовка запущена столь рано, вероятно, связана с тем, что выбор остановился на дочери. Хотя в последние 20‒25 лет положение женщин в северокорейском обществе изменилось, значительная часть населения, включая элиты, остаётся патриархальной и, скорее всего, не готова безоговорочно принять женщину во главе страны. Продолжительное пребывание Ким Чжу Э в статусе преемницы позволит снять остроту восприятия. Большинство мероприятий, в которых участвует Ким Чжу Э, связаны с армией или предприятиями ВПК. Будучи женщиной, после прихода к власти она, вероятно, столкнётся с подозрениями, что у неё нет компетенции в этих вопросах. Её частое и широко освещаемое присутствие на военных объектах поможет нейтрализовать подобные упрёки (а также дать необходимые для будущей работы знания).

Во-вторых, Ким Чен Ын, возможно, стремится не допустить, чтобы дочь попала в ситуацию, в которой в своё время оказался он сам. Его отец затягивал с транзитом, за два года Ким Чен Ын просто не успел освоиться с новой ролью, сформировать базу поддержки и в полной мере овладеть навыками. Начав подготовку дочери так рано, он снизит стресс, который девочка испытает в момент прихода к власти.

В-третьих, само по себе решение о начале транзита может служить косвенным подтверждением, что Ким Чен Ын испытывает серьёзные проблемы со здоровьем.

В-четвёртых, решение о выдвижении Ким Чжу Э можно считать ходом для нейтрализации претензий её тётки Ким Ё Чжон. Учитывая властный характер последней, она может представлять проблему для Ким Чжу Э, если к концу транзита у преемницы не будет достаточно твёрдых позиций.

Ким Чен Ын вправе в любой момент пересмотреть вопрос наследования. Но если работа над подготовкой нового транзита продолжится, а Ким Чжу Э останется главным кандидатом, то мы, скорее всего, увидим следующие шаги:

• Появление и развитие культа Ким Чжу Э, первые элементы которого уже появились, и интенсификация «пропаганды величия» в северокорейских СМИ. Возможным представляется распространение её портретов, публикация политических текстов от её имени, появление в печати или уличной наглядной агитации цитат, приписываемых ей.
• Переход Ким Чжу Э к самостоятельным действиям (для начала – появление на публике без сопровождения отца).
• Назначение Ким Чжу Э на официальные посты высокого уровня – возможно, как это было во время второго транзита, созданные специально под неё (это возможно только по достижении ею возраста 18‒20 лет).

Устройство государственной власти и политическая культура в КНДР таковы, что основная масса населения, как и политическая элита, воспринимают переход власти по наследству как нечто естественное.

С другой стороны, решение Ким Чен Ына назначить преемником представительницу женского пола несёт некоторые риски, о которых сказано выше. В отличие от классических монархий в КНДР (и иных де-факто наследственных автократиях) принцип передачи власти по наследству не закреплён институционально и законодательно. Это делает преемника уязвимым на этапе транзита, хотя в целом наследственная передача власти придаёт системе устойчивость.

Решение о заблаговременном начале подготовки к транзиту работает на укрепление стабильности в Северной Корее и вокруг неё, а также на сохранение статус-кво. С точки зрения высшей северокорейской элиты, это делает ситуацию понятной и предсказуемой, облегчает выработку карьерных стратегий. Для держав, которые, как Россия и Китай, заинтересованы в сохранении статус-кво в Восточной Азии, решение о транзите тоже выглядит благоприятным.

Автор: Андрей Ланьков, профессор Университета Кукмин (г. Сеул)