«Идешь за кофе — возвращаешься с картиной»: как дружат арт и гастрономия
Этим летом консьерж-сервис Lobby запустил собственную карту важных с точки зрения искусства площадок в Москве. Отдельной строкой, наряду с Пушкинским музеем, аукционными домами, выставочными пространствами и кластерами уровня «Винзавода», в нем оказались 20 ресторанов. Немудрено: во многих из них есть не только работы молодых художников, но и музейные имена. И это тот случай, когда имеет смысл сразу переходить к примерам.
Так, в ресторане Amy на углу Спиридоньевского и Большого Козихинского переулков, помимо уверенно подорожавших после персональной выставки в ММОМА работ Надежды Лихогруд, можно увидеть неоновую надпись одной из самых известных ныне живущих «британских молодых» художниц Трейси Эмин (одна из активных участников так называемых Young British Artists). В «Пробке» красуется диптих живописца Айдан Салаховой. Работы художника Егора Плотникова в ресторане Дома культуры «ГЭС-2» выставлены так удачно, что их рифму с выглядывающим из огромных окон небом высоко оценило бюро великого автора проекта реконструкции здания, архитектора Ренцо Пьяно.
Многие рестораны и кафе работают как полноценные выставочные пространства, где художественные проекты сменяют друг друга. Ресторан Soma устраивает масштабные открытия выставок, на которых выступают музыканты, известный своими причудливыми сет-дизайнами гастробар «Кривоколенный 9с3» готовит замысловатые сервировки в тон открытия, в соседнем проекте «ладо» для многостороннего размышления о выставляемом искусстве придумывают одноименные коктейли. Некоторые проекты — как многочастная выставка Якова Хомича под кураторством Петра Иванова и галереи ART & BRUT — могут охватывать целых пять кафе и ресторанов в одном районе и прокладывать по ним полноценный маршрут.
Соосновательница архитектурного бюро Saga Юлия Ардабьевская замечает, что к осознанной интеграции именно современного искусства в интерьеры заказчик стал готов в последние три года, а до этого «относился скорее как к декору». Для бюро Saga переломным моментом в отношении широкой аудитории к искусству стал заказ «Кофемании» на создание интерьера кафе на Вавилова, 64/1, с интеграцией художественных работ в 2021 году. С этим действительно стоит согласиться: еще три года назад в московских заведениях можно было найти и уже энергично подорожавшую живопись Алексея Дубинского (Gentle), и больших классиков уровня Павла Пепперштейна (Pino), и даже харизматичных молодых художников в не самых громких городских кафе — Катю Щеглову в «Школьнике» и Олю Австрейх в «Кофейне 8/25». Однако в массовой риторике заказчика приобретение искусства сводилось к интерьерной трате, покупке антикварной мебели или изящных сервировочных приборов.
Постковидный год ознаменовался возросшим вниманием к теме молодого и современного искусства в целом. До конца 2010-х годов галереи с серьезной репутацией адресовались взрослой аудитории, готовой на солидные чеки. В конце 2010-х ситуация поменялась: ряд возникших онлайн-галерей молодого искусства (Sample, «Объединение», Oily Oil), а затем и ярмарки уровня Win-Win и blazar предложили собирать молодых художников за суммы, потратить которые вполне может и начинающий специалист. Вокруг молодого искусства складывается ажиотаж, и цены на него бурно выросли: если в 2019 году маски художника Дмитрия Шабалина можно было купить за 20 тыс. руб., то к 2022-му они стали стоить 120‒160 тыс. руб., и их готов продавать аукционный дом Vladey. Стоимость работ Евгения Музалевского за те же три года выросла и того больше — если раньше на аукционе одну можно было приобрести примерно за €300, то после получения им Zverev Art Prize цена возросла до нескольких тысяч евро.
На фоне этого ажиотажа формируется новая волна коллекционеров: если прежде собиратели искусства ассоциировались с серьезными работами и солидными бюджетами — такие как Петр Авен, Екатерина и Владимир Семенихины, то теперь куда чаще в медийном поле собирателей искусства фигурируют Ксения Чилингарова и Андрей Малахов.
Искусство стало доступнее и ближе. Консультант по стратегическим коммуникациям и маркетингу в сфере культуры Вероника Кандаурова замечает: «Открытия выставок в кафе стали в одном ряду с вернисажами в музеях. Идешь за кофе — возвращаешься с картиной, приходишь в музей — смотришь корпоративные коллекции».
Любовь к современному искусству становится теперь главным ингредиентом каждого проекта, которому хочется выглядеть актуальным. Бренды одежды и украшений делают коллаборации с художниками (от гиганта 12STOREEZ до более нишевого проекта Azalié), гастрономы показывают художников в витринах и запускают совместное производство тиражных работ (например, коллаборация «Азбуки вкуса» и галереи «Объединение»).
Управляющий партнер агентства Lunar Hare Евгения Фишелева подчеркивает, что сегодня в диалоге с искусством участвует значительно больше сегментов бизнеса, чем раньше: «Это и девелоперы, и рестораторы, и технологические компании со своими экосистемными продуктами. Сырьевые компании и крупные производители также активно зашли на территорию искусства и коллабораций с художниками, в том числе для консьюмерских продуктов. Ключевые задачи подобных партнерств и коллабораций — это актуализация позиционирования, в котором подчеркнута связь с культурой и искусством». Сильно возросший интерес девелоперов к современному искусству подтверждает и основательница консьерж-сервиса Lobby Софья Карповская — как в жилом, так и в коммерческом сегменте.
На фоне этого ажиотажа вокруг современного искусства директор галереи Seréne Александр Бланарь шутит, что сейчас каждое кафе и ресторан стараются сделать что-то совместное с галереей или художником. И не только заведения общепита: из последних проектов Seréne может похвастаться коллаборацией с отелем Wynwood в Санкт-Петербурге.
Однако большинство площадок, которые обращаются к галерее, не имеют бюджета на покупку, поэтому просят предоставить им работы художников на безвозмездной основе. Вместе с тем Анна Мерман, основательница онлайн-галереи «Объединение», с радостью отмечает, что в последнее время для заведений стало нормой не просто попросить у галереи работу на время («повисеть»), но именно приобретать ее в коллекцию или специально заказывать у автора, художественный взгляд которого галерее близок. «Особенно ценны случаи, когда приходят за определенным видением автора и не дают четкого задания. С таким запросом в 2023 году к нам обращался ресторан Omela, для которого Борис Чайка создал специальную серию из пяти холстов. Или есть кейс для питерского кафе Aster Bakery с уже существующими работами: этим летом мы сделали специальную выборку из каталога художника и предложили смелый объект, который в итоге идеально вписался в пространство», — рассказывает Мерман.
Каждый ли художник и проект подходит для того, чтобы появиться в кафе — и для коллабораций с искусством в целом? Архитектор Юлия Ардабьевская считает выбор такого искусства сложной задачей: помимо необходимости уложиться в конкретный бюджет, у работы должно быть определенное настроение, чтобы она появилась в условном кафе. «В этом смысле у этого жанра есть некоторая цензура, работы должны быть в достаточной степени позитивные, располагающие, мягкие. Но одновременно с этим посетители все равно чувствуют, где искусство настоящее, а где нет», — добавляет Ардабьевская.
Бланарь отмечает, что коллаборации публичных пространств с галереями и художниками стали глубже и сложнее, однако задается вопросом, к чему приведет эта тенденция: «Стало ли искусство настолько важно для зрителя, что без него гастрономический опыт оказался неполноценен?» Отвечая на него, важно учитывать идущий с конца XX века тренд на демократизацию музеев: сегодня они разговаривают со зрителем горизонтально, обязательно имеют сувенирный магазин и кафе, а теперь иногда и совпадают с обычными ресторанами по именам присутствия художников. Поэтому вопрос остается открытым.