Руслан Риманас: «Если в обычной жизни назовут клоуном, отвечу — так и есть»

«Нельзя назвать Джокера клоуном. Клоунада совсем не про это»

- Руслан, может быть, кому-то повод для нашего разговора покажется незначительным, но тем не менее: скоро в прокат выйдет второй «Джокер». Вы смотрели первый фильм?

- Вчера специально посмотрел первый раз. Как и вторую часть «Оно». Первую часть мы смотрели в кинотеатре всем курсом много лет назад. У меня тогда были красные волосы, я пришел в шапке, во время фильма ее снял и в какой-то момент встал, чтобы пойти в туалет. Зрители, кажется, были в шоке (смеется) (у клоуна-монстра Пеннивайза длинные красноватые волосы, - прим. Т-и).

- И с каким чувством смотрели эти фильмы?

- Все три фильма смотрел с грустью и печалью. Потому что было очень жаль, что такую сложную, уникальную, интересную профессию выставили в таком свете. Кино ведь массовое искусство, и у людей, в первую очередь у детей, может складываться неверное представление о клоунах. Это, конечно, портит нашу репутацию.

Первая часть «Оно» еще более-менее, но вторая просто какой-то бред, там понапичкали все что можно и нельзя. Я в принципе не люблю фильмы ужасов, но еще больше мне не нравятся фильмы ужасов с клоунами. Мне не нравится, что это ужасный клоун, не нравится сюжет, сценарий, концовка, как все это снято и сделано. Хотя, может быть, это только для нас, для меня так, а для американской культуры нормально. Истории про жутких клоунов там же родились. Но дети-то везде одинаковые, зачем приучать их к страху?

В общем, мне кажется, нельзя назвать Джокера клоуном. Клоунада совсем не про это.

- А про что?

- Это все-таки не сумасшествие. В «Джокере» мы видим психически больного человека. А клоуны — и я, и те, кого я знаю, чаще всего адекватные люди (смеется). Просто мы немного по-другому смотрим на этот мир.

Мне очень понравилось, как Дэвид Ларибле сказал, когда мы были у него на мастер-классе: «Когда у актера спрашивают «Кто ты?», он отвечает: «Я работаю актером», а когда то же спрашивают у клоуна, он отвечает: «Я клоун». То есть ты не работаешь клоуном, надевая костюм и маску — ты клоун всегда, двадцать четыре часа в сутки. Это другое отношение к миру и к жизни.

«Я понял, что могу существовать и рассказывать свою историю в пластике»

Фото предоставлено Русланом Риманасом

«Мой герой в фильме должен был быть ниже ростом, и я сказал, что готов работать на четвереньках»

- В одной из справок о вас указано, что вы актер кино.

- Да, я снимался один раз, но хочу попробовать еще, мне понравилось. Я пробовался на главную роль еще в одном фильме, который выйдет в прокат этой зимой по всей стране, но, к сожалению, не прошел по росту. Изначально мою кандидатуру одобрили, но потом оказалось, что мы одного роста с другим главным персонажем, а мой герой должен быть ниже. Я сказал, что готов работать на четвереньках (смеется), но — се ля ви. Причем искали для этой роли именно клоуна.

- Раскроете, что за фильм?

- Поскольку я не прошел пробы, наверное, можно и сказать — «Волшебник Изумрудного города». А пробовался я на роль Страшилы. Зато там прошел мой очень хороший знакомый, он тоже клоун.

- Вы ведь занимаетесь в том числе уличной клоунадой? У вас были какие-то инциденты с неадекватными людьми на таких представлениях?

- Чаще всего я выступаю на запланированных мероприятиях или на фестивалях. Как, например, в этом году в Кремле или на днях города в Иннополисе, Казани, Бугульме. Меня, или нас, заранее афишируют, поэтому люди приходят не случайные.

Чаще я ловил негативные взгляды просто на улице, когда у меня были волосы разных цветов. Тогда могли и крикнуть что-то, и высказать, но я не обращал внимания. Но сейчас такое бывает редко. А среди зрителей таких, чтобы прямо как-то бурно и неадекватно отреагировали… Не знаю. Некоторым может не понравиться, когда я иду через зрителей с пульверизатором и брызжу на них водой. Но это ведь правила клоуна, и люди должны понимать, что и такое может быть во время спектакля.

- Джокер, кстати, в первом фильме пытается стать стендапером. А вы где-то говорили, что предпочитаете работать без слов. Почему? Со словами же, наверное, проще достигнуть успеха?

- Почему, нет. Мне — нет. Когда я пришел в театральное училище на отделение эстрады, Рустам Мулланурович Фаткуллин, главный режиссер «Театра на Булаке», давал нам задания по клоунаде и эксцентрике, и я понял, что могу существовать и рассказывать свою историю также в пластике. Все-таки 10 лет хореографического училища до театрального дают о себе знать.

- Наверное, у человека, который, как мы видим, носит на груди значок с Маленьким принцем, не может быть другого отношения к тем фильмам про клоунов. У вас и амплуа доброго клоуна, и вы сами по себе, видимо, такой?

- Наверное. Некоторые даже говорят про меня «приторно добрый», хотя в то же время замечают, что я могу четко расставить границы со зрителями. Я, в принципе, и сам это знаю — что могу уметь управлять публикой, где-то притормозить, а где-то наоборот, дать волю зрителю. Но главная моя цель всегда в том, чтобы он улыбнулся. Хочется подарить ему частичку радости.

«Некоторым может не понравиться, что я брызжу на зрителей водой. Но ведь это правила клоуна»

Фото предоставлено Русланом Риманасом

«Администратор этого телеграм-канала, скорее всего, зажатый человек»

- А клоун всегда должен смешить? И в моменты, когда вы понимаете, что публика тяжелая, не мелькают ли у вас мысли – да зачем это все нужно, зачем я этим занимаюсь, и т.п.?

- Нет, клоун не обязан всегда смешить. Он затрагивает весь спектр эмоций человека, просто показывает их через гиперболу. Да и клоунада бывает разная. Бывает провокационная, как у клоуна-анархиста Джанго Эдвардса, который рвал шаблоны и чаще всего выступал для взрослой аудитории. При этом, опять-таки, нужно суметь не перейти грань, не зайти в пошлость. Я вот в эту сторону вообще не хожу, хотя такие темы всегда смешат людей. Как раз потому, что боюсь, что не смогу пройти по этому лезвию.

У меня тоже есть номер, где задача не рассмешить, а вызвать другую реакцию. Я выхожу и с каменным лицом, не моргая, ем лимоны с кожурой. Задача вызвать у зрителя вот это состояние (делает гримасу). В обычной жизни, если я увижу, как кто-то ест дольку лимона с чаем, меня всего передернет. Но когда ты выступаешь, состояние клоуна на адреналине дает тебе возможность съесть лимон и ни разу не зажмуриться. В прошлом году на фестивале в Хакасии, где тоже показывал этот номер, я съел шесть лимонов. Зритель, конечно, весь выкрутился, а мне ничего.

- У вас, видимо, хорошее здоровье. И желудок.

- Надо просто плотно поесть до этого и выпить много воды после. И еще раз плотно поесть.

Бывает, что тебя заносит, и тогда уже ничего не страшно. В этом году в Альметьевске я прекрасно полежал в лужах. Один маленький телеграм-канал выставил это в очень неправильном свете, они смонтировали видео и написали ужасно гадкий текст. Я даже подумывал подать на них в суд, потому что они использовали мое изображение без моего разрешения, и, в принципе, по всем правилам я бы выиграл.

А видео от самого фестиваля показало, что это было прекрасно. Это к вопросу о том, как важно то, как преподносится информация. Идет шествие уличных театров, пошел ливень, зрители прячутся, а клоун ведет себя вразрез с этим миром, у него не существует рамок и границ, он свободный человек. Вот администратор этого телеграм-канала, скорее всего, зажатый человек, который не может себе позволить настолько открыться. А клоун — может.

«Бывает, что тебя заносит, и тогда уже ничего не страшно»

Фото предоставлено Русланом Риманасом

«Я лег и делал ангела в этой луже. И так в каждой луже каждые десять метров»

- А что вы там сделали?

- Там были лужи, а клоунада - это же абсурд, поэтому для клоуна это не лужа, а море. Или снег. Я лег и делал ангела в этой луже. И так в каждой луже каждые десять метров. Конечно, в этот момент я не задумывался о бактериях и всем том, что там может быть. Потом, после шествия и отыграв спектакль, купил тюбик энтеросорбента и всяких лекарств, и все это, конечно, выпил (смеется).

А если зритель не откликается... Нет, у меня никогда не было мысли «К чему все это?». Если и была, то редко, и точно не из-за этого повода. И такого сейчас все меньше, потому что появляется больше прекрасных работ.

Конечно, публика бывает разная. И это на самом деле удивительно: ты в одном и том же городе играешь один и тот же спектакль, но каждый раз он проходит по-разному. Вот я играю «Жизнь Н…» на театральной площадке «MOÑ». Такое ощущение, что приходят не сто разных людей, не знакомых друг с другом, а какой-то живой единый организм. И каждый раз у этого организма свое настроение, состояние, характер. Бывает, что с первой секунды начинают смеяться без остановки, даже в самых неожиданных местах, а бывает, ты полспектакля борешься, борешься, как будто бьешься об закрытую дверь. На других спектаклях тоже такое случается. То есть какие-то мои гэги, наработки, про которые я знаю, что это цепляет, — вдруг бац, и не работают.

В этом случае, конечно, начинаешь перестраиваться, этому нас учили и Слава Полунин, и Дэвид Ларибле, и Дэвид Шайнер. Во время спектакля ты ищешь подход, крючки к зрителю, и если крючок зацепился, то идешь в этом направлении. Иногда усиливаешь мультяшность, иногда меланхоличность, даешь более взрослые шутки или более детские. Но бывает, что ты сделал одно, другое, третье, пытаешься раскачать, а этот организм никак не дается, только под конец спектакля начинает раскачиваться. Но это тоже новый интересный опыт.

- То есть вас это не сбивает с толку?

- Нет. Мне интересно, почему так происходит. И это дает возможность сделать что-то новое, рождаются какие-то новые гэги. Ты видишь, что это зацепило, и записываешь себе шутку, чтобы потом ее использовать.

«Ты в одном и том же городе играешь один и тот же спектакль, но каждый раз он проходит по-разному. Такое ощущение, что приходят не сто разных людей, а какой-то живой единый организм»

Фото предоставлено Русланом Риманасом

«При живых Никулине и Попове слово «клоун» вряд ли было обзывательским»

- Сколько стоит клоунский грим? Нам сказали, что он дорогой.

- Я пользуюсь немецким гримом. В начале пандемии, когда все каналы перекрывались, сделал практически оптовую закупку, назаказывал на годы вперед. Тогда один наборчик из белого, черного, красного грима и пудры стоил около 8,5 тысячи рублей.

- На сколько вам хватает этого наборчика?

- На год, наверное.

- Так это недорого.

- Ну да. Есть еще такая статья расходов, как клоунский нос. У меня они из натуральной кожи, в России такие не делают, делаем только мы совместно с одним казанским мастером. Когда после обучения во Франции я привез три клоунских носа и два из них потерял, а один украли, я начал искать в России изготовителей, но оказалось, что их нет. Поэтому придумал себе такой кожаный микроносик. Вот он, конечно, расходуется чаще, меняю его примерно раз в два месяца. Стоит он 1,5 тысячи рублей.

- К слову о красном носе: откуда он взялся в клоунаде? Правда ли, что это отсылка к алкоголикам?

- Да, одна из версий такая. Ну, может быть, не к алкоголикам, а к людям в состоянии опьянения. Как Слава [Полунин] говорил: откуда вообще берется клоун, где можно найти это состояние? Первое — это ребенок, который смотрит на мир широко открытыми глазами и которого каждое событие удивляет и изумляет. И второе — люди, опьяненные алкоголем. Они часто так же беззащитны, как клоуны, открыты, веселы, добры, для них так же море по колено.

Думаю, все-таки, клоун — это взрослый, который сохранил внутри себя ребенка и делится этим ребенком с другими. То есть не боится быть дураком, открытым, добрым, наивным.

- Вы не обидитесь, если в обычной жизни вас назовут клоуном? В России, как известно, так называют того, кто ведет себя слишком экстравагантно или вопреки ожиданиям.

- Если назовут, так и отвечу — да, я клоун. Но то, что это используют в качестве обзывательства, мне не нравится. Опять-таки потому, что это создает неверное восприятие клоунов и клоунады.

Но это, мне кажется, уже закоренелый смысл слова, от него тяжело избавиться. Наверное, в Советском Союзе, при живых Юрии Никулине и Олеге Попове, такое вряд ли было. Мне кажется, это появилось в 1990-е.

- И, скорее всего, в криминальной среде. Потому что если принять, что клоун — это тот, кто сохранил внутри себя ребенка, то на другом полюсе будут те, кто все время вынужден транслировать брутальность. То есть даже мысли о «ребенке внутри себя» не может себе позволить.

- Да, возможно.

«Если назовут клоуном, так и отвечу — да, я клоун. Но то, что это используют в качестве обзывательства, мне не нравится»

Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»

«Обожаю Казань и считаю, что мне нечего делать в Москве»

- А где вы учились? И как вообще началось для вас это непростое искусство?

- Папа видел меня артистом балета, поэтому сначала я учился в Казанском хореографическом училище. Но в 16 лет понял, что эта профессия не мое, и втайне от всех родственников (только мама знала) поступил в театральное училище на бюджет. А благодаря Рустаму Муллануровичу понял, что мне нравится клоунада.

- Кем работают ваши родители?

- Они работают в продажах — мама супервайзер, папа региональный менеджер. Папа последние 10-11 лет занимается еще лезгинкой, танцует с Сиражем Джавадбековым. Еще он пишет стихи, его приняли в Союз писателей России. И играет в баскетбол. А вообще балетом у меня занимался дядя — муж сестры моей бабушки. Раньше он танцевал, а сейчас работает инспектором балета в театре оперы и балета. А его супруга, бабушкина сестра, всю жизнь пела в опере.

- Можно ли зарабатывать профессией клоуна, чтобы полноценно жить и содержать семью?

- Можно, это моя единственная работа. У меня есть семья, моя жена Лиза переехала из Москвы в Казань, и я полностью обеспечиваю ее и нашу дочь Оливию, которая родилась четыре месяца назад.

- Ваша жена тоже из артистической среды?

- Нет, Лиза отучилась на менеджера по рекламе. Мы познакомились с ней по работе за кулисами «Снежного шоу». Но после знакомства со мной Лиза уже выходила в уличных спектаклях, работала со мной.

Она коренная москвичка, но ей очень нравится в Казани. Лиза более спокойный человек, чем я, и мне кажется, что по темпу и ритму Казань ей намного ближе. Москва все-таки суматошная, быстрая. Но и Казань тоже не маленький город, а столица региона, мегаполис, так что здесь она чувствует себя комфортно.

- Вы ведь тоже не хотите уезжать из Казани?

- Нет-нет, я обожаю Казань. И я считаю, что мне нечего делать в Москве. Там во-первых, уже много театров, во-вторых, все намного сложнее. В Татарстане у меня есть прекрасные люди, прекрасные организации, которые меня поддерживают, за что я очень им благодарен. В Москве такого, конечно, нет.

«Шурале в нашем спектакле совсем не злой, а, наоборот, добрый, который просто хотел со всеми поржать и потанцевать»

Фото предоставлено Русланом Риманасом

«Не так просто отнестись с уважением к национальной культуре через призму клоунады. Могут сказать: почему ты над этим насмехаешься?»

- Как вы придумываете свои номера?

- Мне важно сначала либо услышать музыку, либо увидеть какой-то реквизит или костюм. Обожаю блошиные рынки, и если увижу какую-то интересную хрень, по-другому это не назвать (смеется), я в нее влюбляюсь, сразу появляется миллион каких-то идей. Очень люблю слушать музыку, много от нее получаю. То есть у меня не как в театре, где есть пьеса, от которой все строится. Хотя такой опыт тоже есть — в «Приключениях Луи и Реми», но там мы добавили много клоунады. А в основном идеи моих номеров и спектаклей рождаются от образа, костюма, предмета или музыки.

- А какую музыку вы любите?

- Очень люблю балканскую музыку типа Горана Бреговича, Mahala Rai Banda. Может быть, это играют мои болгарские корни от бабули. Потом, очень люблю корсиканское пение, оно похоже на грузинское многоголосье, которое мне тоже очень нравится.

- То есть вам нравятся этнические вещи?

- В основном да. Подвижная этническая музыка — с драйвом, энергией.

- Самое время спросить о вашей татарской половине и о спектакле «Абау». Как он появился?

- Моя мама чистокровная татарка, так что я на пятьдесят процентов татарин. И четыре или пять лет назад мне стал интересен вопрос — можно ли сделать национальную клоунаду, как это может быть и как вообще в это окунуться. Я очень долго думал, а потом благодаря стипендиям российского и татарстанского союзов театральных деятелей у меня появилась кукла Шурале. И мы вместе с заслуженной артисткой Татарстана Еленой Калагановой и режиссером Лилией Ахметзяновой начали искать и придумывать спектакль. Так родился «Абау».

Мне самому это было очень интересно, потому что хотелось отдать дань своей татарской стороне. И для меня было очень важно опять-таки не перейти грань, чтобы не получилось насмешки над культурой. Тут дело в уважении не только к зрителям, но как минимум к самому себе, к моим маме и бабушке. Ведь не так просто отнестись с уважением к национальной культуре через призму клоунады. Люди разные, не все могут считать то, что ты закладываешь. И они могут сказать: а почему ты над этим насмехаешься?

А что касается содержания, то мы взяли то, что чаще всего ассоциируют с татарами, прямо стереотипные вещи - чай, эчпочмак, гуси. И сделали спектакль, который приглашает в татарскую культуру. Мы показываем через клоунаду, как правильно танцевать татарские танцы, печь эчпочмак, пить по-татарски чай. Шурале в нашем спектакле совсем не злой, а наоборот, добрый, который просто хотел со всеми поржать и потанцевать.

«Мне стал интересен вопрос — можно ли сделать национальную клоунаду и как это может быть»

Фото предоставлено Русланом Риманасом

«Думал, что спектакль «Абау» будет больше востребован в Татарстане»

- Часто вы играете этот спектакль?

- Хотелось бы чаще, потому что я думал, что в Татарстане он все-таки будет больше востребован. Мы играем его раз в год на День республики (смеется). Хотя нет, в прошлом году возили еще в Хакасию на международный эколого-этнический фестиваль театров кукол «Чир Чайаан». И там был невероятный прием у зрителей. Мы ведь чем-то похожи, по-моему, даже к одной языковой группе относимся? Два года назад благодаря администрации Советского района Казани три раза сыграли этот спектакль в парках района. И вот недавно в Иннополисе. На этом, к сожалению, все.

Вообще-то мне грех жаловаться, и я очень благодарен за что, что сейчас со мной происходит, за все мои спектакли. Но хотелось бы еще больше. Я сделал прекрасный проект «Гастроли по малым городам Республики Татарстан» — приезжал в малые города и давал там бесплатные спектакли, любой желающий мог прийти и посмотреть. Хотелось бы его развивать. Сейчас у меня получается выступать в Казани, раз в полгода или год я езжу в Иннополис, стабильно раз в год в Альметьевск на фестиваль уличных театров, а хочется делиться клоунадой и с другими городами Татарстана, играть у них спектакли как на сцене, так и на улице.

Просто грантовые истории — это тяжело. Было бы здорово (это, конечно, моя мечта) найти прекрасного мецената или еще кого-то, кому это было бы интересно, может быть, и Министерству культуры. И сделать новые спектакли, еще более масштабные, красивые, интересные — чтобы развивать уличные театры и клоунаду в Татарстане. У нас есть прекрасный уличный театр в Альметьевске, к нам часто приезжают уличные театры из других городов России, и на данный момент я делаю это в основном своими силами, что-то выплачиваю из своих гонораров. Конечно, хочется, чтобы для создания этого нового была какая-то поддержка.

- О чем ваши спектакли? По большому счету?

- В них есть назидательное начало. Вот спектакль «Жизнь Н...» — он про взросление и про то, какой багаж историй и вещей мы с этим взрослением накапливаем. Про то, что иногда, чтобы прийти в какую-то новую жизнь, нужно от чего-то отказаться. Но это не значит, что дальше будет хуже, наоборот, будет только лучше.

А в «Клоун и Ку», новом спектакле в Кремле, который планировалось показать 10 раз, но уже было 14 показов, интересная история с куклами. Каждая из них — это часть моей жизни. Там есть марионетка-виолончелист — а я закончил музыкальную школу по классу виолончели, есть балерина — это хореографическое училище, есть рыжая собачка Филя — это собака из моего детства, которая, к сожалению, погибла в пожаре у бабушки и дедушки. «Бабулиты» списаны с моей очень активной бабушки с папиной линии. Она ярая болельщица УНИКСа, член их фан-клуба, сама до недавнего времени играла в баскетбол, а в последние несколько лет занялась еще хором бабушек. Реми — это вообще маленький я. В общем, этот спектакль такой весь жизненный, но помимо того, что это части моей жизни, он знакомит детей с миром искусства — цирковым, музыкальным, танцевальным искусством, дрессурой.

«Мы рассказываем, как встречаются прекрасные люди, как они знакомятся, как начинается их новая жизнь»

Фото предоставлено Русланом Риманасом

А новый спектакль «Семейные заморочки», как можно догадаться, про семью. Мы рассказываем, как встречаются прекрасные люди, как они знакомятся, как начинается их новая жизнь — предложение, свадьба, беременность. Как у них рождаются дети, как они шалят и балуются, и все это в любви. И как эти двое стареют, а их дети приходят к ним уже с внуками. История про семью, любовь, понимание.

Рустем Шакиров, Регина Яфарова