«Восстание масс» и снижение качества элит: о причинах политических кризисов современного мира
Вопрос о причинах кризиса современного мира – политического, идеологического, экзистенционального – является предметом многочисленных дискуссий. Причины наступления упадка многих государств философами и различными учёными называются самые разные, однако одной из основных причин следует назвать снижение качества политического класса, то есть снижение качества элит.
Качество государственного управления и политическая стабильность всегда зависят от качества политических элит, управляющих государством. Ещё Гаэтано Моска утверждал, что господство элит – закон общественной жизни, о чём свидетельствует исторический опыт всех времён и народов. Даже либеральные демократы, по мнению Моски, подвержены манипулированию, поскольку свободные выборы контролируются партийными элитами. Такую господствующую демократическую доктрину, как воля большинства, он называл обманом [1].
Но что из себя представляет современная политическая элита в Европе и США? По большей части она представляет собой посмешище. Президент Франции Макрон фотографируется в компании полуголых чернокожих парней, один из которых к тому же показывает неприличный жест, а канцлер Олаф Шольц хихикает над немцем, который из-за кризиса поменял электрическую плиту на газовую.
Но наиболее ярким примером деградации политических элит является избрание в 2020 году президентом США Дж. Байдена и пребывание его на этом посту в течение четырёх лет, несмотря на прогрессирующую деменцию. Возникает вопрос – почему человека, который демонстрировал неустойчивую походку, падал на ровном месте и здоровался с пустотой, избрали президентом сильнейшей мировой державы?
Чтобы ответить на него, для начала следует понять, в чём заключается причина снижения качества политических элит.
Для начала кратко скажем об элитах. Уже в XVI в. под словом «элита» стала пониматься определённая избранная категории людей, занимающих в иерархической социальной структуре общества привилегированное положение. При этом в каждой сфере жизнедеятельности, как правило, имеется своя элита, например: политическая элита, научная элита, культурная элита и т. д. Существует несколько теорий о видах и концепциях элит, но все они сходятся в том, что в любом обществе, в любой жизненной сфере есть немногочисленный особый слой людей, обладающий привилегированным положением.
Первые современные классические концепции элит возникли и конце XIX – начале XX века. Они связаны с именами Гаэтано Моски, Вильфредо Парето и Роберта Михельса. Вместе они образовали целое направление в исследовании элит, получившее название «макиавеллистской школы». Общие черты в их теориях можно сформулировать следующим образом:
1. Признание элитарности любого общества, его разделение на привилегированное властвующее творческое меньшинство и на пассивное нетворческое большинство. Такое разделение закономерно вытекает из естественной природы человека и общества;
2. Особые психологические качества элиты. Принадлежность к ней связана в первую очередь с природными дарованиями и воспитанием;
3. Элита представляет собой сплочённую группу, отличающуюся исключительными качествами и способностями, осознающую своё превосходство над другими;
4. Легитимность элиты, более или менее широкое признание массами её права на политическое руководство [1].
Именно культурная элита более всего соответствует самой этимологии термина «элита» (или, по крайней мере, наиболее близка к нему), это именно лучшие, наиболее способные, творческие люди, способные найти нетривиальные решения проблем, стоящих перед страной [3]. Если принять точку зрения Вильфредо Парето о том, что власть расчленяется на ту, которая основана на силе, и ту, которая основана на убеждении, то политическая элита является носителем первой, а культурная элита – второй.
Вместе с тем понятие «элита» рассматривается классиками элитологии в непосредственной взаимосвязи с понятием «массы». Роберт Михельс, изучая вопрос о механизмах реализации власти элитой, обращает внимание именно на особенности масс. В частности, он исходит из тезиса о невозможности непосредственного господства масс. Михельс, упоминая ряд попыток передать принятие политических решений народу, подчёркивает, что массы, подверженные законам массовой психологии, в большей степени действуют под влиянием искусных ораторов [4].
Искусный политик подчиняет массы своей воле, и они теряют чувство ответственности, легко принимают необдуманные решения. То есть свойства власти основаны не только на стремлении представителей элиты к власти и укреплению личного авторитета, но и на апатичных свойствах масс, готовых быть управляемыми. Элита, по мнению Михельса, является результатом психологических свойств нации и обусловлена неизбежной необходимостью большинства в управлении [3].
Это позволяет учёному сделать вывод о том, что от масс трудно ожидать адекватного реагирования на действия элиты по реализации власти. Р. Михельс прямо указывает, что
Неспособность масс отличить демагогию от реальных предложений, чёрно-белое видение мира, готовность обожествить очередного кумира и ненавидеть конкурентов не позволяют им участвовать в принятии важных решений.
Действительно, не вызывает сомнений то, что массы нуждаются в сильных лидерах, которые поведут их за собой. Даже в момент, когда они недовольны властью, они вспоминают чью-то «сильную руку», сильного лидера, который направлял их. А если кто-то посмеет усомниться в том, что их кумир был бы способен справиться с вызовами другого века, они немедленно обрушат свой гнев на этого человека. Если говорить о России, то у различных групп общества разные кумиры – у кого-то это Сталин, у кого-то Пётр I, у кого-то Николай II – но каждая из этих групп считает, что «железная рука» их лидера помогла бы исправить кризис нынешнего дня.
Классики элитологии – Г. Моска, В. Парето, Р. Михельс, М. Вебер, Х. Ортега-и-Гассет, А. Тойнби – так или иначе обращая внимание на то, что формирование элиты является следствием естественного отбора наиболее способных, достойных представителей общества, обладающих высокими нравственными качествами. Однако аспект исключительности элит был поставлен под сомнение в XIX-XX вв. Наиболее ярко это было отражено в творчестве Хосе Ортега-и-Гассета, который зафиксировал восстание масс: общее снижение уровня культуры, упрощение её для восприятия основной массой населения и, как следствие, снижение качества элит.
Неслучайно Густав Лебон на исходе XIX в. предупреждал:
А в 1930 г. Хосе Ортега-и-Гассет уже мрачно констатировал наступление этой эпохи, рассматривая её в качестве свидетельства если не конца света, то, по крайней мере, конца цивилизации и культуры вследствие победного утверждения профанического начала, олицетворявшегося массой [6].
В работах Ортеги, прежде всего «Восстании масс», содержится описание европейского общества, возникшего в результате восстания масс. Это – общество «самодовольных недорослей», «массовой посредственности», а недуг европейской жизни Ортега видит в том, что эти массы пришли к власти. Их приход к власти – это возможность неограниченного потребления, когда бытовые потребности среднего человека превышают прежние запросы испанской королевы. Но самое главное, что пришедшие к власти массы грозят одичанием культуре [5].
Ортега считает, что цивилизация – это тонкий ранимый слой, который сохраняется благодаря усилиям культурной элиты. Достижения цивилизации, согласно Ортеге, стали возможны благодаря культуре, усилиям творческих личностей, которым и должна быть обязана масса. Однако массовая культура подчиняет себе элитарную и диктует всему обществу свои стандарты [5].
Культурологические характеристики массы достаточно очевидны в работе Ортеги «Восстание масс». В этом отношении классически культурологическим является следующее определение массы у Ортеги:
То есть отсутствие самоопределения, способности размышлять и делать собственные выводы превращают человека в массу.
Но насколько сильно «восстание масс» повлияло на деградацию политических элит?
На самом деле достаточно значительно. Как справедливо отмечает кандидат философских наук Дмитрий Моисеев, в соответствии с новейшей политической тенденцией, политические фигуры формируются по принципу максимальной схожести с «простым народом», массовым избирателем, наделённым всеобщим избирательным правом. Ввиду этого, если раньше политические лидеры и вожди позиционировались как особенные фигуры, ведущие свои народы к какой-либо высокой идеологической цели, то ныне лидеры стали воплощением «массового человека» [8].
Что из себя представляет «массовый человек», уже было кратко описано выше. Он формируется отчасти благодаря научному прогрессу, связанному с информационными технологиями – средства массовой коммуникации задают стереотипы поведения и формируют ценности, по сути, трансформируя культуру. «Массовый человек» не способен к объективному анализу ситуации и к принятию сложных решений, предпочитая, чтобы это за него делали другие. Более того, зачастую он не способен оценить ни реалистичность политических программ, ни адекватность политических решений. Ещё Уинстон Черчилль отмечал, что
Сегодня же успешность политической карьеры как раз зависит от степени схожести политика с «электоратом», тем самым среднестатистическим избирателем – чем более линеен и упрощён публичный образ политика, тем больше у него шансов достичь политических высот. Таким образом, власть, которая определяет пути развития современного общества и устанавливает стандарты потребления, состоит сегодня в основном из представителей всё той же массы.
По мнению В. П. Мохова:
Снижение качества элит происходит под предлогом всеобщей демократизации – ныне политик, обладающий сильной харизмой и лидерскими качествами зачастую называется «диктатором», «фашистом» и т. д., в то время как очень посредственный и даже глупый политик находит поддержку СМИ и масс.
Если ранее существовал определённый критерий отбора элит, и туда действительно зачастую попадали талантливые люди, то ныне ситуация кардинальным образом изменилась. Именно поэтому можно говорить о снижении качества «новой номенклатуры», то есть правящей элиты, по сравнению со старой (что связано со случайным подбором кадров, отсутствием управленческого опыта, большой коррумпированностью, продвижением по службе по принципу «нужны не умные, а верные» и т. д.).
Однако во время возникновения кризисной ситуации посредственные политики, являющиеся воплощением «массового человека», неспособны разработать концепции выхода из такой ситуации и оказываются в затруднительном положении. Кроме того, существенная часть таких политиков в силу своей недалёкости оказывается лишь пешками в глобальной игре различных наднациональных сил.
Использованная литература:
[1]. Политология для юристов: Курс лекций / Под ред. проф. Н. И. Матузова и проф. А. В. Малько. — М.: Юристъ, 2002.
[2]. Кудаярова М.К. Проблема отношения масс и элит в философии Роберта Михельса // Наука и современность. – 2011. – № 13-3. – С. 74-77.
[3]. Ашин Г. К., Кравченко С А. Социология политики: сравнительный анализ российской и американской политических реалий. – Москва: Экзамен, 2001.
[4]. Элитология: учеб. пособие / под общ. ред. проф. И.Ю. Киселева; Яросл. гос. ун-т. – Ярославль: ЯрГУ, 2006.
[5]. Буклов Д. А. Культурологическое учение Ортеги-и-Гассета: диссертация ... кандидата философских наук: 24.00.01.- Ростов-на-Дону, 2002.
[6]. PRO NUNC: Современные политические процессы. Вып. 7. Субъектное поле политики. Элита. Номенклатура. Бюрократия / Редкол.: О. В. Гаман-Голутвина (пред.), В. Ф. Пеньков, Д. Г. Сельцер ; Федеральное агентство по образованию, Тамб. гос. ун-т им. Г. Р. Державина. – Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2007.
[7]. Ортега-и-Гассет. «Восстание масс» // Ортега-и-Гассет. Эстетика. Философия культуры. – М.,1991.
[8]. Моисеев Д. На руинах «правой» идеи // Политическая доктрина Юлиуса Эволы в контексте «консервативной революции» в Германии. — Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2021.
[9]. Мохов В.П. Деградация элит: проблема анализа // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – 2014. – № 12-2 (50).
Качество государственного управления и политическая стабильность всегда зависят от качества политических элит, управляющих государством. Ещё Гаэтано Моска утверждал, что господство элит – закон общественной жизни, о чём свидетельствует исторический опыт всех времён и народов. Даже либеральные демократы, по мнению Моски, подвержены манипулированию, поскольку свободные выборы контролируются партийными элитами. Такую господствующую демократическую доктрину, как воля большинства, он называл обманом [1].
Но что из себя представляет современная политическая элита в Европе и США? По большей части она представляет собой посмешище. Президент Франции Макрон фотографируется в компании полуголых чернокожих парней, один из которых к тому же показывает неприличный жест, а канцлер Олаф Шольц хихикает над немцем, который из-за кризиса поменял электрическую плиту на газовую.
Но наиболее ярким примером деградации политических элит является избрание в 2020 году президентом США Дж. Байдена и пребывание его на этом посту в течение четырёх лет, несмотря на прогрессирующую деменцию. Возникает вопрос – почему человека, который демонстрировал неустойчивую походку, падал на ровном месте и здоровался с пустотой, избрали президентом сильнейшей мировой державы?
Чтобы ответить на него, для начала следует понять, в чём заключается причина снижения качества политических элит.
Элита и массы
Для начала кратко скажем об элитах. Уже в XVI в. под словом «элита» стала пониматься определённая избранная категории людей, занимающих в иерархической социальной структуре общества привилегированное положение. При этом в каждой сфере жизнедеятельности, как правило, имеется своя элита, например: политическая элита, научная элита, культурная элита и т. д. Существует несколько теорий о видах и концепциях элит, но все они сходятся в том, что в любом обществе, в любой жизненной сфере есть немногочисленный особый слой людей, обладающий привилегированным положением.
Первые современные классические концепции элит возникли и конце XIX – начале XX века. Они связаны с именами Гаэтано Моски, Вильфредо Парето и Роберта Михельса. Вместе они образовали целое направление в исследовании элит, получившее название «макиавеллистской школы». Общие черты в их теориях можно сформулировать следующим образом:
1. Признание элитарности любого общества, его разделение на привилегированное властвующее творческое меньшинство и на пассивное нетворческое большинство. Такое разделение закономерно вытекает из естественной природы человека и общества;
2. Особые психологические качества элиты. Принадлежность к ней связана в первую очередь с природными дарованиями и воспитанием;
3. Элита представляет собой сплочённую группу, отличающуюся исключительными качествами и способностями, осознающую своё превосходство над другими;
4. Легитимность элиты, более или менее широкое признание массами её права на политическое руководство [1].
Именно культурная элита более всего соответствует самой этимологии термина «элита» (или, по крайней мере, наиболее близка к нему), это именно лучшие, наиболее способные, творческие люди, способные найти нетривиальные решения проблем, стоящих перед страной [3]. Если принять точку зрения Вильфредо Парето о том, что власть расчленяется на ту, которая основана на силе, и ту, которая основана на убеждении, то политическая элита является носителем первой, а культурная элита – второй.
Вместе с тем понятие «элита» рассматривается классиками элитологии в непосредственной взаимосвязи с понятием «массы». Роберт Михельс, изучая вопрос о механизмах реализации власти элитой, обращает внимание именно на особенности масс. В частности, он исходит из тезиса о невозможности непосредственного господства масс. Михельс, упоминая ряд попыток передать принятие политических решений народу, подчёркивает, что массы, подверженные законам массовой психологии, в большей степени действуют под влиянием искусных ораторов [4].
Искусный политик подчиняет массы своей воле, и они теряют чувство ответственности, легко принимают необдуманные решения. То есть свойства власти основаны не только на стремлении представителей элиты к власти и укреплению личного авторитета, но и на апатичных свойствах масс, готовых быть управляемыми. Элита, по мнению Михельса, является результатом психологических свойств нации и обусловлена неизбежной необходимостью большинства в управлении [3].
Это позволяет учёному сделать вывод о том, что от масс трудно ожидать адекватного реагирования на действия элиты по реализации власти. Р. Михельс прямо указывает, что
«некомпетентность масс... служит для оправдания господства вождей.»
Неспособность масс отличить демагогию от реальных предложений, чёрно-белое видение мира, готовность обожествить очередного кумира и ненавидеть конкурентов не позволяют им участвовать в принятии важных решений.
Действительно, не вызывает сомнений то, что массы нуждаются в сильных лидерах, которые поведут их за собой. Даже в момент, когда они недовольны властью, они вспоминают чью-то «сильную руку», сильного лидера, который направлял их. А если кто-то посмеет усомниться в том, что их кумир был бы способен справиться с вызовами другого века, они немедленно обрушат свой гнев на этого человека. Если говорить о России, то у различных групп общества разные кумиры – у кого-то это Сталин, у кого-то Пётр I, у кого-то Николай II – но каждая из этих групп считает, что «железная рука» их лидера помогла бы исправить кризис нынешнего дня.
«Восстание масс» как фактор снижения качества элит?
Классики элитологии – Г. Моска, В. Парето, Р. Михельс, М. Вебер, Х. Ортега-и-Гассет, А. Тойнби – так или иначе обращая внимание на то, что формирование элиты является следствием естественного отбора наиболее способных, достойных представителей общества, обладающих высокими нравственными качествами. Однако аспект исключительности элит был поставлен под сомнение в XIX-XX вв. Наиболее ярко это было отражено в творчестве Хосе Ортега-и-Гассета, который зафиксировал восстание масс: общее снижение уровня культуры, упрощение её для восприятия основной массой населения и, как следствие, снижение качества элит.
Неслучайно Густав Лебон на исходе XIX в. предупреждал:
«Наступающая эра будет эпохой масс.»
А в 1930 г. Хосе Ортега-и-Гассет уже мрачно констатировал наступление этой эпохи, рассматривая её в качестве свидетельства если не конца света, то, по крайней мере, конца цивилизации и культуры вследствие победного утверждения профанического начала, олицетворявшегося массой [6].
В работах Ортеги, прежде всего «Восстании масс», содержится описание европейского общества, возникшего в результате восстания масс. Это – общество «самодовольных недорослей», «массовой посредственности», а недуг европейской жизни Ортега видит в том, что эти массы пришли к власти. Их приход к власти – это возможность неограниченного потребления, когда бытовые потребности среднего человека превышают прежние запросы испанской королевы. Но самое главное, что пришедшие к власти массы грозят одичанием культуре [5].
Ортега считает, что цивилизация – это тонкий ранимый слой, который сохраняется благодаря усилиям культурной элиты. Достижения цивилизации, согласно Ортеге, стали возможны благодаря культуре, усилиям творческих личностей, которым и должна быть обязана масса. Однако массовая культура подчиняет себе элитарную и диктует всему обществу свои стандарты [5].
Культурологические характеристики массы достаточно очевидны в работе Ортеги «Восстание масс». В этом отношении классически культурологическим является следующее определение массы у Ортеги:
«Масса – всякий и каждый, кто не в добре, не в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, «как и все», и не только не удручен, но и доволен собственной неотличимостью [7].»
То есть отсутствие самоопределения, способности размышлять и делать собственные выводы превращают человека в массу.
Но насколько сильно «восстание масс» повлияло на деградацию политических элит?
На самом деле достаточно значительно. Как справедливо отмечает кандидат философских наук Дмитрий Моисеев, в соответствии с новейшей политической тенденцией, политические фигуры формируются по принципу максимальной схожести с «простым народом», массовым избирателем, наделённым всеобщим избирательным правом. Ввиду этого, если раньше политические лидеры и вожди позиционировались как особенные фигуры, ведущие свои народы к какой-либо высокой идеологической цели, то ныне лидеры стали воплощением «массового человека» [8].
Что из себя представляет «массовый человек», уже было кратко описано выше. Он формируется отчасти благодаря научному прогрессу, связанному с информационными технологиями – средства массовой коммуникации задают стереотипы поведения и формируют ценности, по сути, трансформируя культуру. «Массовый человек» не способен к объективному анализу ситуации и к принятию сложных решений, предпочитая, чтобы это за него делали другие. Более того, зачастую он не способен оценить ни реалистичность политических программ, ни адекватность политических решений. Ещё Уинстон Черчилль отмечал, что
«лучший аргумент против демократии – пятиминутная беседа со среднестатистическим избирателем.»
Сегодня же успешность политической карьеры как раз зависит от степени схожести политика с «электоратом», тем самым среднестатистическим избирателем – чем более линеен и упрощён публичный образ политика, тем больше у него шансов достичь политических высот. Таким образом, власть, которая определяет пути развития современного общества и устанавливает стандарты потребления, состоит сегодня в основном из представителей всё той же массы.
Заключение
По мнению В. П. Мохова:
«Современная деградация элит заключается в утрате ею качества национальной силы, способной организовать и мобилизовать общество, государство на достижение национальных целей [9].»
Снижение качества элит происходит под предлогом всеобщей демократизации – ныне политик, обладающий сильной харизмой и лидерскими качествами зачастую называется «диктатором», «фашистом» и т. д., в то время как очень посредственный и даже глупый политик находит поддержку СМИ и масс.
Если ранее существовал определённый критерий отбора элит, и туда действительно зачастую попадали талантливые люди, то ныне ситуация кардинальным образом изменилась. Именно поэтому можно говорить о снижении качества «новой номенклатуры», то есть правящей элиты, по сравнению со старой (что связано со случайным подбором кадров, отсутствием управленческого опыта, большой коррумпированностью, продвижением по службе по принципу «нужны не умные, а верные» и т. д.).
Однако во время возникновения кризисной ситуации посредственные политики, являющиеся воплощением «массового человека», неспособны разработать концепции выхода из такой ситуации и оказываются в затруднительном положении. Кроме того, существенная часть таких политиков в силу своей недалёкости оказывается лишь пешками в глобальной игре различных наднациональных сил.
Использованная литература:
[1]. Политология для юристов: Курс лекций / Под ред. проф. Н. И. Матузова и проф. А. В. Малько. — М.: Юристъ, 2002.
[2]. Кудаярова М.К. Проблема отношения масс и элит в философии Роберта Михельса // Наука и современность. – 2011. – № 13-3. – С. 74-77.
[3]. Ашин Г. К., Кравченко С А. Социология политики: сравнительный анализ российской и американской политических реалий. – Москва: Экзамен, 2001.
[4]. Элитология: учеб. пособие / под общ. ред. проф. И.Ю. Киселева; Яросл. гос. ун-т. – Ярославль: ЯрГУ, 2006.
[5]. Буклов Д. А. Культурологическое учение Ортеги-и-Гассета: диссертация ... кандидата философских наук: 24.00.01.- Ростов-на-Дону, 2002.
[6]. PRO NUNC: Современные политические процессы. Вып. 7. Субъектное поле политики. Элита. Номенклатура. Бюрократия / Редкол.: О. В. Гаман-Голутвина (пред.), В. Ф. Пеньков, Д. Г. Сельцер ; Федеральное агентство по образованию, Тамб. гос. ун-т им. Г. Р. Державина. – Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2007.
[7]. Ортега-и-Гассет. «Восстание масс» // Ортега-и-Гассет. Эстетика. Философия культуры. – М.,1991.
[8]. Моисеев Д. На руинах «правой» идеи // Политическая доктрина Юлиуса Эволы в контексте «консервативной революции» в Германии. — Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2021.
[9]. Мохов В.П. Деградация элит: проблема анализа // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – 2014. – № 12-2 (50).