«Омела», не нашедшая Бальдра

Как утверждает «Младшая Эдда», дело было так... Сын Одина Бальдр был «самым добрым, самым мудрым и самым честным из асов». И красивым! В Средние века скандинавы называли ромашку «чело Бальдра». Он, будучи бессмертным богом, очень боялся смерти, которую увидел во сне, о чём и рассказал матери — жене Одина, Фригг. Та восприняла сон сына всерьёз и взяла нерушимую клятву у всех предметов в мире — живых и неживых, что они не причинят вреда Бальдру. Пропустила только омелу: поглядев на её хилый побег, Фригг решила, что она и так не сможет причинить сыну вреда.


Фокус сработал: теперь ни один предмет в мире не мог причинить юному богу вреда, чем тот с друзьями немедленно воспользовался: молодые (если в отношении богов это слово применимо) балбесы тут же стали кидать в Бальдра всем, что под руку попадёт, зычно ржа, когда копья, мечи и стрелы (а также молотки с наковальнями и прочий хозяйственный инвентарь) отскакивали от неуязвимого сына Одина. Само собой, это не понравилось коварному Локи, который, обернувшись служанкой, решил выпытать у Фригг: с кого клятва взята не была? И выведал, что побег омелы ничего никому не обещал. Тут-то Бальдру конец и настал: Локи сорвал побег, сделал из него то ли копьё, то ли стрелу (есть разные версии) и дал слепому богу судьбы Хёду, с которым никто не играл (слепой же!). Хёд с радостью согласился и засадил в Бальдра холодным древковым оружием из омелы, от чего тот и скончался.

В общем, когда гитлеровским конструкторам пришла пора дать имя созданному ими хитроумному оружию, миф пришёлся в тему, и оружие обрело имя: «Мистель» — омела. Что же из себя представляло это вундерваффе?

Тут стоит сделать отступление. Как известно, у Люфтваффе не было тяжёлых бомбардировщиков: и «Юнкерсы-87-88», и «Дорнье-17», и «Хейнкель-111», и даже экзотические «Фокке-Вульфы-200 Кондор» на это звание не тянули — бомбовая нагрузка была явно маловата, да и дальность не впечатляла (кроме «Кондора», само собой, у того с дальностью всё в порядке было, но... не бомбардировщик!). В принципе, пока немцам удавалось проводить «блицкриги», этот факт их не особо волновал, но, когда стало понятно, что война затягивается, выяснилось, что бомбить крупные цели в тылу врага нечем. И надо с этим что-то делать. Причём быстро — не теряя времени на разработку нового самолёта. И сумрачный тевтонский гений нашёл парадоксальное решение: а что, если запускать бомбардировщик на вражеский объект в один конец? Это же сразу дальность действия удваивается!


Нет, смертников птенцы гнезда Геринга применять не собирались. Задумка была следующая: сверху на фюзеляж бомбардировщика крепится истребитель, пилот которого и управляет «связкой». В бомбер, на место пилотской кабины, устанавливается кумулятивная боеголовка — большая кумулятивная боеголовка! Пилот ведёт связку в направлении цели, затем, на определённом расстоянии от неё, отцепляется и летит домой. А бомбардировщик продолжает полёт до тех пор, пока, по расчётам командования, не достигнет вражеского объекта. В этот момент перекрывается подача топлива к двигателям, и самолёт-бомба падает на головы врагов.


Идею подал лётчик-испытатель Зигфрид Гольцбауэр. Он ещё в 30-е годы участвовал в испытаниях английской сцепки Шорт S.20 — Майа S.21 «Композит»: авиаматка Майа S.21 везла на горбу гидросамолёт Шорт S.20 «Меркурий». Сцепке удалось достигнуть мирового рекорда по дальности полёта для гидросамолётов — 9652 километра! Конец экспериментам положила Вторая Мировая война, но Гольцбауэр предложил использовать это решение для увеличения дальности немецких бомбардировщиков. Он предложил «перевернуть» английскую схему: если в ней до цели добирался «самолёт-паразит», а авиаматка возвращалась на базу, то здесь полёт в один конец совершала как раз авиаматка, а пилот возвращался домой на «паразите».

Инженеры «Юнкерса», услышав о такой идее, решили, что ничего безумнее им слышать не доводилось. Но! Времени на разработку нормального дальнего бомбардировщика не было, поэтому идею доложили в Министерство вооружений. В Министерстве также решили, что ничего безумнее им слышать не доводилось, и ответили: проектируйте! Но за свой счёт. В конце концов, после долгих препирательств Министерство удалось убедить в том, что дело стоящее: по расчётам, самолёт-бомба мог пробить своей кумулятивной боеголовкой до семи метров бетона, а любой линкор — гарантированно отправить на дно. В общем, военные проявили умеренный интерес к проекту, и работа закипела!

Для начала построили пятнадцать сцепок. В качестве носителя использовали Ju-88A-4, в качестве «паразита» — Bf-109F-4. Уже в ноябре 1943 года первый «Мистель» был испытан против старого французского корабля-цели. Результат признали удовлетворительным. После этого испытали против фортификационных сооружений: выяснилось, что 2 метра бетона «омела» пробивает. Наконец, первая эскадрилья «Мистелей» IV/KG.101 прибыла на фронт во французский город Дезиер.


Первый боевой вылет был неудачным: 24 июня 1944 года сцепку атаковал «Спитфайр», так что пилот «Мистеля» предпочёл отцепиться от носителя и уйти в облака. Ночью того же дня остальные «Мистели» поднялись в воздух и атаковали суда в устье Сены. Ни одного попадания добиться не удалось, но взрывы были настолько сильны, что несколько судов были повреждены. Это позволило Министерству вооружений потребовать перевооружения ещё 75 бомбардировщиков в «Мистели»...


Собственно говоря, рассказывая про это вундерваффе, стоит сразу сказать: стандарта в оборудовании сцепок не было: к тому, что было под рукою, лепили то, что было под рукою. Поэтому в качестве «паразитов» использовались и разные модификации Bf-109, и FW-190А, в качестве носителя — разные модификации Ju-88.

Вскоре была создана ещё одна эскадрилья «Мистелей» — II/KG.200 «Бетховен». Для начала эскадрилье поручили бомбить главную ВМБ Великобритании Скапа-Флоу, но не срослось с погодой. Потом была разработана операция «Железный молот» — налёты на советскую промышленность. Но на дворе стоял уже 1945 год, и для «Омелы» решили поискать «Бальдра» поближе: советские переправы через Одер, Вислу и Нейсе. Выяснилось, что неповоротливые сцепки — слишком хорошая цель для истребителей и зениток, благо и тех и других в прифронтовой полосе было в избытке.


В общем, серьёзных успехов «Мистели» не достигли. Перед самым окончанием войны на чертёжных досках появились проекты сцепок на основе реактивных самолётов: Ju-287/Me-262 или Ar-234/Ar Е.377, но дальше чертёжных досок они так и не ушли. Всего до конца войны было выпущено порядка 250 «Мистелей». Оказал ли этот проект влияние на ход войны? Нет! Мог оказать... Здесь есть место для фантазии любителей альтернативной истории.


Дело в том, что под конец войны немцы активно работали над созданием реального вундерваффе — атомной бомбы. Так вот, учитывая размеры и вес реальных первых атомных бомб (около 4,5 тонн), носителей для них, кроме «Мистелей», у Люфтваффе просто не было. Собственно говоря, и для «Омелы» они были тяжеловаты, но подобрать конфигурацию сцепки, способной потянуть бомбу, возможность была. Ничего больше в качестве носителя для гипотетического ядерного оружия у Гитлера не было...