Дмитрий Брекоткин: Сам я не был никудышным зятем

Комедийный сериал «Мама будет против» с комиками из «Уральских пельменей» показал высокие рейтинги, и сейчас на СТС — новый сезон. Главную роль по-прежнему исполняет Дмитрий Брекоткин: он блестяще играет ту самую маму Тамару Игоревну, которая против. Нам удалось расспросить известного комика и об этой роли, и о его собственной маме, и о детях, и об увлечениях, и о КВН, да много о чём. Отвечал он на все вопросы не только очень искренне, но и с присущим ему юмором.

 

«Концентрация яда повысилась»

— Дмитрий, можете коротко рассказать о 2-м сезоне сериала?
— В 1-м сезоне по накалу страстей мы достаточно высоко подняли планку, теперь концентрация яда повысилась, плотность огня увеличилась. На самом деле в сериале всё немного утрировано, но, конечно, это узнаваемо — такая классика. Кстати, сам я не был таким уж никудышным зятем.
— Что вам говорили родные и друзья после показа 1-го сезона?
— «Тамара Игоревна — это же вылитая твоя мама!» — понятно, что это они не про характер. Видимо, поймали что-то знакомое в мимике, жестах, которые я неосознанно взял от мамы.
— А вы мамины черты не замечаете в себе?
— Я — нет. Но со стороны всегда виднее. Уверен, что любой актёр копирует какие-то яркие характерные жесты, особенно из своего, так сказать, ближнего круга. Допустим, когда в шоу «Уральские пельмени» я играю героя Витю, у меня перед глазами сын Гоша, все его «включалки» обиженного человека (у Дмитрия Брекоткина четверо детей: старшие — Анастасия и Елизавета, младшие — Гоша и Рита. — Авт.). Я просто наблюдаю это постоянно и запоминаю. Сейчас такого уже поменьше, конечно: он всё-таки растёт, превращается в маленького мужичка. А раньше были прямо «надувашки»...
— А в вашей юности возникали ситуации, когда мама была против?
— Конечно! Когда меня отчислили из института, мама очень сильно была против. Но огромная благодарность маме и поклон — за то, что она всё-таки разрешала мне ошибаться и не давила. Я не помню ни одной серьёзной конфликтной ситуации с ней. Хотя возникали порой местечковые проблемки, потому что рос я весьма активным шалопаем.
 

Гениальный папа-пофигист

— Если мы заговорили о детях: вашей героине Тамаре Игоревне, мягко говоря, не нравится парень дочери. Вам уже приходилось знакомиться с поклонниками ваших старших дочерей?

— Да, приходилось.

— Вы в этом смысле не так строги?
— Абсолютно нет. Говорю им: «Пожалуйста, девчонки, совершайте ошибки сколько хотите!» А потом думаю: «Я такой гениальный папа или папа-пофигист?» (Смеётся.)
— Дети часто обращаются за советом?
— Старшая — реже (Анастасии 27 лет. — Авт.), она идёт по каким-то своим рельсам, очень похожим на мои: институт, стройотряд… Работает сейчас, занимается серьёзнейшими делами на производстве. Средняя дочь (Елизавете 20 лет. — Авт.) — та спрашивает. Даже не столько спрашивает, сколько просто рассказывает. Видимо, надо кому-то высказаться, а я как раз для этого подхожу: слушаю и не поучаю. Я вообще понял: когда женщины что-то рассказывают, хочется им что-то посоветовать — а оказывается, что совета у тебя никто не спрашивал. Вот поэтому я часто слушаю и ничего не говорю. Наверное, это дочь устраивает… Вот третья дочь пока мало спрашивает. Она маленькая и не спрашивает — требует!
 

Медитация с лопатой

— Вы согласны с мнением, что быт — лучшая проверка отношений?
— Конечно. Как и разлука, которая, казалось бы, должна разделять, а она, наоборот, притягивает. Потому что самое коварное — когда родные совсем рядом, но ты не ценишь этого. Всё приходит с опытом. А бывает, такие подбираются половинки, настолько близкие друг другу, что всё само получается. Вообще, всё в жизни либо тренируешь, либо получается само. А лучше, когда и то, и другое.
— А какие у вас отношения с домашними обязанностями?
— Проблема в том, что, кроме меня, никто не считает это домашними обязанностями. Я говорю: «Как? Подождите! Допустим, чтобы на диване не было пыли, я его закрываю всем телом. Встаю — и там ни пылинки!» (Улыбается.) А если серьёзно, периодически что-то по дому делаю. К мытью посуды отношусь совершенно спокойно, а вот прибирать и расставлять всё по своим местам — это точно не моё. Обожаю чистить снег — это меня успокаивает. Всю зиму так медитируешь: ходишь с этой лопатой или со снегоуборщиком и не только снег чистишь, но и свои ментальные лабиринты… Заметил, кстати: то ли мне всё больше и больше лет, то ли каждая зима всё более и более снежная. Я раньше как-то лучше справлялся… Ещё заливаю корт с удовольствием — просто у меня есть маленький хоккейный корт. Я обожаю хоккей, сын тоже, поэтому мы там зависаем.
 

От хоккея до КВН

— То есть хоккей — любимый вид спорта?
— Я его обожаю! Он меня поглотил. Я люблю смотреть и люблю играть. Понятно, что на любительском уровне, потому что никогда серьёзно не занимался этим. Знаете, есть две категории людей: которые когда-то занимались хоккеем в детстве и которые не занимались никогда, но встали по какой-то причине в 40 лет на коньки.
— А что, кроме хоккея, любите смотреть?
— Есть стендаперы, которые радуют: у них смешно, умно, остро. Дуэты разные... Но я мало за чем наблюдаю пристально — разве что за снегом, падающим на только что залитый лёд. Или за дроздами, которые летают над грядкой с клубникой, — за ними ещё пристальнее. Думаю: «Как же наказать вас, мерзавцев?» (Смеётся.)
— Как-то вы отмечали, что потеряли интерес к КВН, перестав играть. Но несколько лет назад вернулись на знакомую сцену. Отношение не изменилось?
— Отношение не изменилось. Объясню почему. На самом деле КВН — очень непростая штука: это симбиоз искусства и спорта. Причём спорта больших достижений. Играешь за первое место — и, сделав что-то не так, оступившись, понимаешь, что это повлияет на финальный результат. Конечно, это давит, потому что живёшь в жутком стрессе. Играешь, шутишь, зал смеётся — вроде всё хорошо, но при этом сильно переживаешь. И вот этот «рюкзачок» мы тащили и тащили на себе, пока в какой-то момент не решили снять. И так сразу легко стало! Образно говоря, я уже не готов играть на чемпионате мира по хоккею — теперь только в любительской лиге, получая от этого удовольствие.
//Фото телеканала СТС и из личного архива Дмитрия Брекоткина (ИА «Столица»)