Почему ведьм сжигали не в Средневековье, а в эпоху Ньютона?

Книга «Молот ведьм» — классическое пособие по борьбе с колдовством, породившее европейскую охоту на ведьм. Поскольку ее авторы — инквизиторы Крамер и Шпренгер, кажется, будто бы книгу написали от имени католической церкви, которая решила издать свое «средневековое мракобесие» в систематическом виде. На самом деле «Молот» не имеет никакого отношения к церкви, а сама охота на ведьм — плод просвещенной эпохи и массовой грамотности. О том, почему ведьм сжигали современники Ньютона, а не средневековые монахи, — в материале «Газеты.Ru».

Полет средневековой Маргариты на шабаш

Грязная, беззубая, одержимая животной ненавистью толпа, которая собралась на площади и с наслаждением смотрит, как обвиненную в колдовстве ведьму волочат на костер, — обязательный атрибут поп-культурного образа Средневековья. У этой толпы, как правило, есть дирижер: одержимый фанатик-священник, который с маниакальным упорством выискивает в городе колдунов и еретиков, веря, что каждый мор, неурожай или нашествие крыс порожден какой-то ведьмой. Подобный голливудский образ многие сочли бы утрированным, но в целом «средневековое религиозное мракобесие» — это сложившееся клише, которым клеймят то взрывы древних храмов Исламским государством (организация запрещена в России), то погром художественной выставки в Манеже «православными активистами».

В описанном выше образе есть, как минимум, одна вопиюще лживая деталь. В средние века не существовало охоты на ведьм как массового явления, и уж точно ее не проводила христианская церковь.

Более того, церковь не была оплотом мракобесия, не пропагандировала суеверия и в целом была ближе к научному взгляду на мир, чем подавляющее большинство современников.

matrioshka/Shutterstock/FOTODOM

Например, западная церковь со времен античности и раннего средневековья (тех самых «Темных лет») наотрез отрицала само существование магии и прочих сверхъестественных явлений. Наиболее четко это изложено в церковном документе Canon Episcopi, написанном примерно в X веке, но имеющим более ранние истоки. Начинается он весьма «средневеково»:

«Епископы и их служители должны прилагать все силы, чтобы полностью искоренить из своих приходов пагубное искусство гадания и магии, изобретенное дьяволом, и если они найдут какого-либо мужчину или женщину, приверженных такому преступлению, они должны изгнать их, как мерзких нечестивцев, из своих приходов».

Но что автор имеет в виду под магией? Как следует из дальнейшего текста, вовсе не реальное воздействие ведьм на мир.

Речь заходит о неких «негодных женщинах, которые верят и утверждают, будто они ночною порой скачут на каких-то животных с Дианой, языческой богиней, или с Иродиадой и бесчисленным множеством других женщин, и будто они проносятся таким образом в безмолвии глубокой ночи через необозримые пространства, повинуясь во всем велениям богини и являясь по ее вызову на служение ей в известные ночи». Доказательством этого служат увиденные ночами сны. Видеть сны совершенно нормально, в том числе фантастические по содержанию, считает анонимный автор текста. Однако, продолжает он, величайшая глупость думать, что пережитые во сне события происходили во плоти.

Документ предписывает священникам разъяснять пастве, что подобные ночные или дневные видения — это фантазмы, навеянные злым духом.

Через сны и мороки Сатана пытается воздействовать на людей и склонить их к греху. Те же, кто считает наваждения физической реальностью, кто считает, что «какое-либо существо может измениться или преобразиться в лучшее или худшее состояние, в иной образ или подобие без участия самого Создателя, который все творит и которым все создано, тот, вне сомнения, неверный и хуже язычника».

«Ведьм не существует»

Эта цитата хорошо выражает церковную доктрину тех лет. Господь — создатель материального мира и его законов. Раз мир — плод его труда, то по своему желанию он может творить в нем чудеса, преследуя непостижимые человеческим умом цели, но, в конечном итоге, благие. В тот момент, когда Бог не творит чудо, действуют законы материальной реальности, нарушить которые не может никто, даже дьявол.

Сила дьявола заключена в способности склонять людей к греху, для чего он насылает дурные мысли или сны. Но ни сделать волос на голове белым или черным, ни сдвинуть гору, ни отправить ведьму в настоящий полет он не в состоянии.

А вот попытки воззвать к дьяволу, языческим богам или древним мудрецам для колдовства — это грех, причем грех глупый: ничего не получится, а душа погибнет. С этим и связан призыв изгонять гадателей из прихода, ведь не место в церкви тому, кто молится дьяволу.

Фрагмент картины «Шабаш ведьм» (1798), Ф. Гойя

Поэтому в средние века церковь боролась не с колдовством, а с верой в колдовство, то есть делала то же самое, что отдел науки. И направлена эта пропаганда была в первую очередь на простолюдинов, которые в магию как раз верили.

Ведьм казнили в разных культурах с древнейших, дохристианских времен. Наказания за порчу упоминаются и в Законах Хаммурапи, и в римских Законах XII таблиц, и в древнегерманском традиционном праве. С приходом христианства охоту на ведьм пришлось запретить.

«Пусть никто не осмелится убить иностранную служанку или [просто] служанку как ведьму, ибо это [ведьмовство] невозможно и не должно быть принято христианским умом», — говорилось в Ломбардском кодексе XII века. Венгерский король Кальман I в ту же эпоху запретил охоту на ведьм, поскольку «их не существует».

Казни все равно периодически случались, ведь и Жанну д'Арк сожгли как ведьму. Но каждый человек понимал, что это сугубо политическое решение англичан и месть за удачное восстание против них.

Никто всерьез не пытался обосновать этот приговор с богословской точки зрения.

Теолог-неудачник

Приблизительно к XIV веку церковная доктрина изменилась. Если не вдаваться в богословские тонкости, то священники стали допускать, что дьявол может в исключительных случаях влиять на мир через божественное попустительство (бездействие). Но даже после этого тема борьбы с колдунами была для церкви маргинальной и считалась уделом светских властей, как и любые другие уголовные преступления. Изменилась же эта практика благодаря абсурдному историческому парадоксу, в реальность которого трудно поверить.

В 1474 году инквизитором Тироля, Зальцбурга, Богемии и Моравии стал немец Генрих Крамер. Он был ярким оратором и заметной личностью, которую постоянно сопровождали скандалы. Среди прочего, он был одержим идеей борьбы с колдунами и все время порывался расследовать очередные слухи о них. Местные епископы были людьми более спокойными и образованными, и потому разрешения на расследование ему не давали: дело инквизитора — искать еретиков и проповедников лжеучений, а не ловить гадателей на крысином помете. Использовали они для этого юридическую уловку: раз в письме о назначении Крамера не указано конкретного места, где он имеет полномочия, то проводить расследования он там не может.

Однако Крамер был человек деятельный и пробивной. Он написал письмо с жалобой на епископов папе Римскому Иннокентию VIII.

В ответ на это 9 декабря 1484 года папа издал буллу Summis desiderantes affectibus, которая признавала проблему увлечения ересями и колдовством в Германии и прямо наделяла инквизитора полномочиями расследовать это в указанных регионах.

В этот момент Крамер решил, что теперь он — великий борец с колдовством под личным кураторством папы Римского. Свои личные фантазии о магии он спустя два года опубликовал в виде знаменитой книги «Молот ведьм». Для придания веса своему труду он взял в соавторы уважаемого богослова Якоба Шпренгера и надеялся, что «Молот» станет настольной книгой инквизиторов нового поколения.

Обложка книги «Молот ведьм» лионского издания, 1669 год
Европейская библиотека информации и культуры

Однако его план провалился. Церковь осудила его книгу, идеи и методы как неэтичные, незаконные и теологически несостоятельные, а инквизиторам предписывалось и далее заниматься поиском еретиков. Колдовством же должны были заниматься светские власти, если им это интересно.

Союз инквизиторов с еретиками

За полвека до того, как Крамер закончил свой труд, другой немец, Иоганн Гутенберг, открыл первую в Европе типографию. Вероятно, к этому новому явлению относились, как к в 1990-х к интернету: романтики верили, что теперь великие ученые и мыслители смогут донести свои мысли до максимально широкого круга людей, прекратят войны и сделают мир более гуманным.

В итоге с типографией случилось то же, что потом с интернетом. Бестселлером стал не чей-то труд об астрономии и медицине, а опус Крамера о ведьмах — скандальный и захватывающий, полный ярких образов и подробных описаний нечистых практик.

Без типографии никто бы никогда не узнал о Крамере, над которым посмеялись настоящие теологи, зато его произведением зачитывались далекие от церковной жизни люди. Те, кто не мог осилить толстую книгу, читали брошюры с кратким содержанием или по мотивам. На «Молот» начали ссылаться в светских судах, как на настоящее исследование о ведьмах. Наконец, делу инквизитора Крамера помогли те, с кем он должен был бороться, его заклятые враги, отъявленные еретики: протестанты-лютеране.

Создателя протестантизма Мартина Лютера, именем которого было названо лютеранство, обычно помнят как обличителя пороков церкви, который осуждал продажу индульгенций, а также требовал искренней веры в Бога в пику слепому следованию ритуалам. У его искренней веры, однако, была оборотная сторона в виде не менее искренней веры в дьявола, волю которого он видел во всем.

Женщина, которую сжигают на костре за занятие колдовством, 1692 год
Kean Collection/Getty Images

«Мы все подчинены Дьяволу, как телом, так и имуществом, и мы чужие в этом мире, князем и богом которого он является. Дьявол жив и правит во всем мире», — писал он. Католики, с которыми он боролся, соглашались, что Сатана может пакостить, но признавать его Богом для них было явным перебором.

Вдобавок, Лютер и другие протестанты уничтожили церковь как источник вероучения. Они признавали только авторитет Священного Писания (без Священного Предания), которое каждый волен толковать, как хочет. Поэтому многовековая традиция трактовки Библии, столь важная как в католицизме, как и православии, отправилась в печку.

Именно поэтому волна охоты на ведьм шествовала рука об руку с Реформацией и была распространена в протестантских странах больше, чем в католических. Например, ее лично организовывал датский король Кристиан IV, воцерковленный лютеранин. В конце XVI века в отпавшей от католической церкви Великобритании начался знаменитый процесс над ведьмами в Северном Бервике. По его итогам светские власти казнили после чудовищных пыток десятки людей якобы за то, что они наколдовали шторм, помешавший заморскому плаванию короля. В Англии охота на ведьм достигла пика под властью пуритан в XVII веке — примерно в то же время, когда начал научную карьеру Исаак Ньютон.

Поэтому можно с уверенностью сказать, что охота на ведьм — это атрибут не «темного и мрачного» средневековья, а просвещенного и научного века.