«Золотой век адыгской истории»

В этом году исполняется 205 лет со дня рождения писателя, историка и видного общественного деятеля Султана Адиль-Гирея. Природа щедро одарила этого человека умом, благородством, отвагой и яркими литературными способностями. Адиль-Гирей сделал блестящую военную карьеру и стал одним из первых просветителей адыгского народа.   
Он вёл свою родословную от ханской династии крымских Гиреев – потомков Чингисхана – и был пятым – самым младшим – сыном в семье. Его отец князь Султан Магмет-Гирей верно служил России, был награждён золотой медалью «За усердие» и назначен войсковым старшиной Черноморского казачьего войска.  
Султан Адиль-Гирей появился на свет в родовом имении на левом берегу Кубани. Через два года его отец скончался, оставив сиротами девятерых детей. 
Следуя родительскому примеру, Адиль-Гирей выбрал военную карьеру и добился на этом поприще немалых успехов. Он дослужился до высоких чинов и стал кавалером ордена святой Анны. 
Службу двадцатилетний князь начал рядовым на Черноморской кордонной линии, но уже в следующем году был произведён в корнеты и переведён в Санкт-Петербург. В столице он стал кавалеристом Кавказско-горского полуэскадрона, которым командовал его старший брат Хан-Гирей.  Это был замечательный человек: боевой офицер, этнограф, фольклорист, искусствовед, создатель азбуки родного языка… 
Братья были очень дружны, и после смерти Хан-Гирея Султан взял под опеку его единственного сына.  
В 1847 году Адиль-Гирея назначили адъютантом главнокомандующего отдельным Кавказским корпусом. Спустя несколько лет, он уже штаб-ротмистр в Кавказском конно-горском дивизионе, а получив чин полковника, становится его командиром. 
Адиль-Гирей командовал Кубанским казачьим дивизионом, был комендантом Варшавы, состоял при свите императора Александра I, а незадолго до смерти был произведён в генералы.  
Он по праву считается одним из ранних просветителей. Его художественные произведения составили основу молодой адыгской литературы, а научные труды украсили кавказскую историографию. 
Писательским дебютом Адиль-Гирея стала статья «Об отношении крестьян к владельцам у черкесов». В ней автор подробно описывает классовые взаимоотношения в адыгском обществе.  
Рассказ «Жена черкеса», опубликованный в 1847 году, посвящён супружеским отношениям.  Эта короткая новелла рассказывает о нравственной чистоте и духовной силе адыгской женщины. Финал рассказа красноречив, хотя и не лишён некоторого пафоса, свойственного литературе тех лет: «Кто-то тихо постучал в ставни. «Он, о Боже!..» – проговорила молодая женщина, быстро вставая и дрожа всем телом. С минуту стояла она в нерешительности, потом твёрдыми шагами приблизилась к окну и, раскрыв ставни, сказала тихим, но решительным голосом: «Войди!» Едва князь просунулся в окно по грудь, как, поражённый в самое сердце оружием, опрокинулся назад, произнеся глухим умирающим голосом «несчастная!». «И несчастная, и убийца, но не бесчестная жена, не так ли, о мать моя?» – простонала бедная женщина и без чувств пала на пол...». 
Где бы ни находился Адиль-Гирей – в Варшаве или в Санкт-Петербурге, в Грузии или в Дагестане, он всегда оставался сыном своего народа и всеми силами стремился ему помочь.  Писатель знакомил русскую публику с историей, бытом и культурой своих соотечественников, способствуя сближению русских и черкесов. 
Несмотря на лояльность к царскому правительству, большое место в его сочинениях занимает история антиколониальной борьбы.  Анализируя военные события на Кавказе, автор приходит к выводу, что силой оружия адыгов покорить нельзя. По мнению Адиль-Гирея их можно привлечь на свою сторону только убеждением, а не «унижением поражения».
 В «Рассказе аварца» Адиль-Гирей рассказывает о Шамиле от лица его старого знакомого. Имам показан не полководцем, а простым человеком. Адиль-Гирей не даёт оценку его политическим действиям – для него Шамиль скорее характерный персонаж: «Занимая первое место в Дагестане, имея все средства к роскошной жизни, Шамиль, однако, любит во всём строгую простоту и умеренность; в одежде, пище, домашней утвари его вы не найдёте большой разницы между ним и простым мюридом; исключение только в чалме, которую он не всегда носит, но которую делает большей частью из дорогой шали белого цвета – белый цвет его любимый. Для провождения дня у него нет установленного порядка, и деятельность его в ту пору или бездействие зависят от случаев; ночь же он делит на три части: две посвящает сну, а остальную часть молитве, чтению священных книг, а иногда переписке со своими главнейшими наибами…».
В «Очерке горских народов правого крыла Кавказской линии» Адиль-Гирей показал прекрасное знание истории, общественных отношений, психологии и культуры своих земляков. Он рассказывает о происхождении адыгов, рассматривает их взаимоотношения с древними народами европейского происхождения – франками, греками, генуэзцами… 
 Прошлое он воспринимал как «золотой век в истории адыгов», считая, что благодаря контактам «с образованными переселенцами, жившими между ними, они стояли на более высшей точке общественного развития». 
В нём не было сословного чванства. Адиль-Гирей подробно и объективно описывает классовые отношения в адыгском обществе. Анализирует причины крестьянской борьбы против князей и дворян: «В прежние времена значение пшей и ворков было весьма велико: они решали все дела, как по внутренним, так и по внешним сношениям горцев. Сделавшись распорядителями... черкесских племён, князья и дворяне стали не только презирать низшие сословия, но притеснять их. Много раз низшие сословия вступали в борьбу со свободными классами, но восстания эти всегда были подавляемы силою князей и дворян. Наконец, выведенные из всякого терпения, народы племени абадзе изгнали в конце прошлого столетия своих князей, а с ними большую часть дворянства…». 
Султан Адиль-Гирей выступал за сближение с Россией, полагая, что «отдельное существование общества вне форм благоустроенного государства невозможно». При этом Россия должна взять на себя «полную ответственность в дальнейшей судьбе»  адыгов, «вести их к нравственному совершенству», «развивать между ними общественную жизнь, и, обезопасив личную независимость каждого, привести эти племена к убеждению, что оружие, с которым они теперь не расстаются для личной своей безопасности, более им не нужно; что закон, равно обязательный для всех членов общества, есть лучший страж общего спокойствия, и что под сенью его спокойно можно предаваться разработке естественных богатств страны, ими населённой». 
Его глубоко волновали проблемы образования и просвещения. Адиль-Гирей поддерживал молодых земляков, обучавшихся в России, с интересом следил за попытками создания письменности родного языка. «Кто знает цену образования, кто в счастье родного края и близких сердцу его людей видит и собственное своё благополучие, тот не может не сочувствовать человеку, которого труд, достигнув предположенной цели, несомненно, осуществит его пламенные желания, его святые помыслы», – писал он в рецензии на «Русско-черкесский словарь с краткой грамматикой», составленный  членом Кавказского отдела Русского географического общества Леонтием Яковлевичем  Люлье. 
Султан Адиль-Гирей прожил недолгую, но яркую жизнь. Он умер 30 декабря 1876 года в Тифлисе. На тот момент генералу и писателю было всего 57 лет.