Все политические дебаты можно объяснить одной простой теорией

На первый взгляд цитата звучит банально, но когда её пишет человек, считающийся одним из самых выдающихся социологов в Соединённых Штатах, то должно быть в ней скрыто нечто гораздо большее.

Размышляя над фундаментальными вопросами: что определяет представления человека о мире и обществе и почему они порой далеки от реальности, выявленной в эмпирических исследованиях, Соуэлл сформулировал теорию, которая придала понятию «точка зрения», а точнее «точки зрения», новое и интересное значение.

Философия Соуэлла основана на двух центральных понятиях, с помощью которых человек воспринимает окружающий мир: «определённая точка зрения» и «неопределённая точка зрения». По его словам, именно разница между ними заставляет разных людей разделять разные мнения.

«Определённый» — это такой взгляд, который в каждой ситуации и в каждом вопросе образует ограничения и пределы, с помощью них мы принимаем решения и действуем, чтобы достичь наилучших результатов.

Ограничения могут быть природными, социальными или личными, как мы увидим ниже. В противоположность этому, «неопределённый» — это взгляд, который рассматривает ограничения как нечто, что можно преодолеть или изменить. Согласно этой точке зрения, человек — «завершённость и совершенство», но институты «изменчивы», как и социальные системы, которые могут постоянно изменяться и, изменяясь, совершенствоваться к лучшему.

«Предположим, что великое королевство Китай с огромным числом жителей внезапно поглощено землетрясением, — пишет Соуэлл, вдохновлённый примером шотландского философа и экономиста Адама Смита, пытаясь проиллюстрировать эту точку зрения. — А теперь представьте, как отреагирует на это европеец, не имеющий никакого отношения к Китаю, когда услышит об этом страшном бедствии. Предполагаю в душе, что он сначала выразит глубокую скорбь о трагедии, постигшую этот несчастный народ, у него появятся грустные мысли о хрупкости человеческой жизни и тщетности её усилий, которые могут быть стёрты в одно мгновение. Если европеец является основательным исследователем, он может даже рассмотреть возможные последствия катастрофы для торговли в Европе и остальном мире после происшедшего в Китае.

Но после того, как он закончит созерцать все свои размышления и выразит свои человеческие чувства подобающим образом, он продолжит заниматься своими делами или удовольствиями и найдёт успокоение, будто ничего не произошло. С другой стороны, если ему самому угрожает небольшой несчастный случай — например, если завтра ему придётся ампутировать мизинец, — он не сможет спать по ночам. Но что касается катастрофы, в которой погибли миллионы ему незнакомых людей, — спать он будет в полном спокойствии».

Человек с определённой точкой зрения или взглядом, в приведённом выше примере, считает, что и в человеческой природе, и в природе вообще существуют фундаментальные ограничения, которые невозможно изменить или контролировать. Стихийные бедствия, такие как землетрясения, представляют собой эти ограничения — они являются неизбежной частью мира и находятся вне нашего контроля. Они «просто происходят» как часть жизни, и вы мало что можете с этим поделать. Такой человек будет выражать печаль, но не будет чувствовать глубокого обязательства действовать или менять свой распорядок дня после катастрофы, так как выражение печали в этом случае является пределом, которого можно достичь, но не переступить.

Человеком с неопределённой точкой зрения или взглядом, в контрасте с предыдущим, переходит границы. Он не только выразит скорбь, но и почувствует себя обязанным действовать в попытке изменить ситуацию. Он попытается организовать пожертвования, присоединиться к усилиям по оказанию помощи или использовать свои ресурсы для помощи пострадавшим.

Катастрофа не будет для него преходящим событием — он будет следить за последствиями и искать способы предотвратить подобные катастрофы в будущем, веря, что его действия могут привести к реальным изменениям. С его точки зрения, человеческая природа может преодолеть пределы эгоизма: «это прискорбно, но это происходит далеко отсюда, это не обо мне». Поэтому он культивирует больше эмпатии и социальной ответственности по отношению к своему другу с определённым взглядом на вещи.

Соуэлл подчёркивал, что не все люди подходят под эту дихотомию. Некоторые из них находятся между двумя подходами, а по некоторым вопросам заменяют один подход другим.

«Возможно, в каком-то смысле лучше обсуждать менее определённые точки зрения в сравнении с более определёнными, а не полагаться на представленную здесь дихотомию. Однако эта дихотомия не только более удобна, но и подчёркивает важное различие. Различные способы восприятия человека мира приводят не только к разным выводам, но часто и к диаметрально противоположным действиям по многим фундаментальным вопросам, от вопросов справедливости и до вопросов войны. Дело не только во взглядах, но и в реальных конфликтах между ними».

Соуэлл посвятил часть своей книги анализу того, как различия между определённым и неопределённым взглядом на вещи формируют наш образ мышления почти во всех областях — от того, как мы относимся к рискам и безопасности, до того как мы воспринимаем роль институтов, законов и средств массовой информации в обществе. От войны и мира к бизнесу и семье.

1. Война и мир

«Великие бедствия мира — войны, бедность и преступность, например, — воспринимаются в совершенно разных терминах теми, у кого определённые и неопределённые точки зрения», — пишет Соуэлл.

Когда человек обладает неопределённым мировоззрением, доступные ему возможности по своей сути безграничны, поэтому он ищет решения таких разрушительных явлений, пытаясь их уменьшить.

Даже определённого мировоззрения человек стремится найти решения этих проблем, но считает, что существуют пределы и ограничения, продиктованные существующими социальными, культурными и политическими институтами. Любая попытка переступить эти ограничения, по его словам, приведёт к издержкам, часть из которых будет выражаться в создании новых социальных проблем. Поэтому человек с определённым мировоззрением всегда будет искать решения в существующих рамках, и возможные компромиссы находить в их границах.

«С точки определённого зрения, идеалы сопоставляются с ценой, необходимой для их достижения. В противоположность этому, с точки неопределённого зрения, любой прогресс в направлении идеала должен быть предпочтительным, даже если он сопряжён с болезненными и досадными издержками, поскольку эти затраты не должны склонять чашу весов», — писал Соуэлл.

Согласно этой точке зрения, «нельзя готовить омлет, не разбив яиц».

Томас Джефферсон, третий президент Соединённых Штатов (1801–1809) и один из отцов-основателей страны, изначально поддерживал Французскую революцию, даже когда она привела к гибели невинных людей, в том числе его друзей, пишет Соуэлл. Джефферсон писал, что он предпочёл бы, чтобы мир был уничтожен, чем свобода потерпела крах, — утверждение, согласующееся с неопределённой точкой зрения («Такова цена, которую мы платим за свободу»).

Но со временем, по мере того как революция становилась всё более жестокой и приводила к увеличению смертей, Джефферсон изменил своё мнение и перестал его поддерживать. Он больше не верил, что идеалы можно преследовать любой ценой и это говорило о его переходе к определённому взгляду в мировоззрении.

В Израиле дебаты по поводу соглашений в Осло в 1990-х годах продемонстрировали различия между неопределённым взглядом и определённым. Неопределённая точка зрения направлена на реализацию идеалов мира с помощью широких и новаторских мер, даже если они сопряжены с рисками для безопасности, таких как передача контроля и власти Палестинской администрации на некоторых территориях и признание ООП в качестве законного представителя палестинского народа. С другой стороны, определённая точка зрения подчёркивает практические ограничения и возможные риски и отдаёт предпочтение осторожному и взвешенному подходу, который опирается на прошлый опыт и действует в границах существующей реальности.

В нынешних дискуссиях в Израиле по поводу сделки по заложникам и прекращения огня с ХАМАСом также можно выявить различия между «неопределённой» и «определённой» точкой зрения. Сторонники сделки придерживаются неопределённого взгляда о том, что идеалы, такие как спасение жизней, могут и должны быть достигнуты путём переговоров и компромиссов, даже ценой рисков безопасности или значительных уступок. Согласно теории Соуэлла, они верят в то, что человек и социальные институты способны преодолеть существующие ограничения для достижения моральных и желаемых результатов (освобождения заложников).

В отличие от этого, те, кто выступает против сделки, представляют определённую точку зрения, которая подчёркивает практические ограничения и опасности, связанные с капитуляцией перед требованиями ХАМАСа. Они считают, что выполнение этих требований укрепит ХАМАС и поощрит дальнейшие враждебные действия в будущем. Поэтому они предпочитают осторожный и благоразумный подход, который действует в границах существующей реальности, даже если это означает продолжение боевых действий, с целью поддержания долгосрочной безопасности.

2. Знания и право

Соуэлл повторяет, что люди обычно имеют разную степень определённых и неопределённых взглядов, и во многих случаях они не определены или полностью не определённы.

«Мало того, что каждый из двух взглядов имеет промежуточные степени, но также существуют противоречивые и гибридные взгляды».

Другими словами, человек может придерживаться «неопределённой точки зрения» в контексте сделки с заложниками, например, и «определённой» в других вопросах.

Соуэлл пишет, что именно представители неопределённого взгляда в XVIII веке создали «Эпоху Просвещения», что отражено в названии знаменитой книги Томаса Пейна того времени. Для них разум имел первостепенное значение. Мыслители Эпохи Просвещения стремились освободить мышление от оков религии, традиционных институтов и высшего авторитета, но вместо этого продвигали идею использования человеческого разума в качестве основы для понимания мира и развития общества.

В этом разница между теми кто придерживается определённой точки зрения, считая, что конкуренция между институтами и даже целыми обществами часто приводит к выживанию эффективных культурных характеристик, которые следует сохранять, даже если их преимущества и недостатки не всегда ясны.

Ценности, которые были эффективными в племенных обществах, были заменены ценностями, которые позволяли или способствовали развитию более крупных и сложных групп, и таким образом общество прогрессировало. Знание, согласно определённому взгляду, является продуктом накопленного социального опыта многих, выраженным в поведении и привычках, а не плодом мудрости немногих, какими бы одарёнными они ни были.

Философ и писатель Уильям Годвин, живший в конце XVIII и начале XIX веков, считался, по мнению Соуэлла, человеком с неопределённым взглядом. Годвин писал в «Исследовании о политической справедливости» (1793), что мудрость веков в значительной степени является иллюзией народов мира. По его мнению, возраст веры или обычая не освобождает их от решающего испытания справедливостью, выраженным ясным и чётким языком.

«Нельзя держаться за то, что пришло из древности, потому что мы привыкли думать, что оно священно, или потому, что было неприемлемо подвергать сомнению его обоснованность, — писал он. — Претензия на мудрость толпы определённо является обманом».

Этот неопределённый взгляд имел прямое влияние на реальность, которую мы видим сегодня в юридическом мире, а также в средствах массовой информации, причём сразу.

«С неопределённой точки зрения, эффективное управление социальными действиями зависит от использования уникальных знаний немногих для руководства действиями большинства», — пишет Соуэлл.

Согласно этой точке зрения, «образованным и мыслящим» в обществе должны прививаться «правильные представления об обществе», которые, по мнению Годвина, будут служить «руководителями и учителями для народа». Эта идея не была уникальной для Годвина, но была центральным и непреходящим принципом неопределённого взгляда. Это часто сопровождалось восприятием, согласно которому интеллектуалы рассматривались как объективные советники. Вольтер даже заявил:

«Поскольку философы не имеют особого интереса в его защите, они могут говорить только в интересах разума и общества». […] Руссо также считал, что «самый превосходный и естественный порядок — это когда мудрейший из людей управляет массами».

А французский философ XVIII века Жан Ле Рон д’Аламбер считал, что даже если неинтеллектуалы управляют реальным аппаратом правительства, «величайшее счастье нации достигается тогда, когда её правители соглашаются с её учителями».

Соуэлл утверждает, что эта точка зрения выражается сегодня в требовании «активистского суда», который будет использовать мудрость своих судей для обеспечения широкого и творческого толкования законов и Конституции, а также сможет вмешиваться в решения исполнительной или законодательной ветвей власти.

«Те, кто поддерживает законодательство через судебную деятельность, основывают свою позицию не на наличии демократического большинства, каким бы временным оно ни было, а на том, что они считают процедуру, которой они следуют, интеллектуально и морально превосходящей для принятия решений», — пишет Соуэлл.

В этом заключается отличие от тех, кто придерживается определённой точки зрения, считая, что развитие права является процессом «спонтанного роста», основанным на прошлом опыте, а также расширением или развитием уже существовавшей практики, а не результатом интеллектуального или морального превосходства, приписываемого конкретному лицу или группе.

Излишне говорить, что судебная активность, описанная Соуэллом в 1987 году, отражена и в Израиле. Верховный суд расширил свои полномочия по толкованию Основных законов и законодательства на основе мудрости и мудрости судей, а иногда вмешивался в решения исполнительной и законодательной ветвей власти.

3. Журналистика, бизнес и наука

Точно так же, как неопределённый взгляд побуждает судей участвовать в судебном активизме, он также мотивирует бизнесменов принять «социальную ответственность», утверждает Соуэлл. От социально ответственного бизнесмена требуется, например, трудоустроить малообеспеченные слои населения, инвестировать в сферы, которые считаются жизненно важными для общества, а не только в те, что приносят наибольшую прибыль бизнесу, и направлять часть выручки на пожертвования или культурные инициативы, вместо того чтобы передавать всю прибыль акционерам или реинвестировать её в бизнес.

«Согласно определённому взгляду на человеческое знание, роль бизнесмена заключается в том, чтобы управлять своим бизнесом таким образом, чтобы он способствовал его экономическому успеху, соблюдая при этом закон, — объясняет Соуэлл. — Предполагается, что к социальным выгодам приведёт влияние конкуренции на рынке, а не личные намерения бизнесменов. По словам Адама Смита, когда бизнесмен „стремится только к собственной прибыли“, он способствует благу общества „более эффективно, чем когда он только намерен его продвигать“. Смит также отметил: „Я никогда не слышал о том, что общее благо расцветает от того, что кто-то лишь говорит о том, что действует ради общего блага“».

С определённой точки зрения, основным моральным значением бизнесмена или человека, работающего в компании, является его преданность выполнению своей роли в жизни.

«Там, в рамках своих полномочий, человек может внести наиболее значимый вклад в общество, служа более широкому системному процессу, который приводит к реальным результатам. Эта концепция долга радикально отличается от неопределённого мировоззрения, в котором моральная ответственность человека сосредоточена на том, чтобы принести прямую пользу всему человечеству».

Точно так же, как с определённой точки зрения, моральным долгом бизнесмена является лояльность по отношению к акционерам, которые доверили ему свои сбережения, а не стремление к общественному благу посредством благотворительных пожертвований или решений о приёме на работу, объясняет Соуэлл, точно так же моральный долг судьи заключается в том, чтобы добросовестно исполнять Закон, который он дал под присягой, а не изменять его ради достижения результатов, которые он искренне считает лучшими.

Соуэлл также связывает это с работой академических исследователей и журналистов в средствах массовой информации.

«В соответствии с этой точкой зрения, моральный долг исследователя состоит в том, чтобы добросовестно продвигать интеллектуальный процесс среди своих учеников и читателей, а не направлять их к выводам, которые он лично считает лучшими для общества».

Точно так же он пишет о журналистике и журналистах:

«Мобилизованные СМИ считаются отвратительными теми, кто придерживается определённых взглядов, поскольку они воспринимают их как нарушителей доверия, возлагаемого на них. Доверие требует верности профессиональной цели, а не использования должности в качестве инструмента для продвижения социальной или политической адженды».

4. Семья

В целом, объясняет Соуэлл, в определённой точке зрения доверие к ролям играет центральную роль, потому что индивид при выполнении своей определённой роли опирается на экспериментальный капитал наций и поколений.

«Человек действует в рамках своей профессиональной или социальной роли, оставаясь верным существующим правилам и процессам. Напротив, в неопределённом подходе, в котором интеллект и честность индивида рассматриваются как первостепенные, определённые роли иногда кажутся им ненужным препятствием. Те, кто придерживается этой точки зрения, склонны критиковать „стереотипы в работе“, стремятся к „более гибким“ ситуациям, стремятся к „демократизации“ отношений между родителями и детьми или учителя и ученика, и приуменьшают значение официальных титулов и проявлений почестей».

Когда речь заходит о семье, люди с определённым мировоззрением считают, что человеческая природа ограничена, и поэтому семья рассматривается как необходимый институт, помогающий защитить общество от человеческих слабостей. Семейная ячейка обеспечивает стабильность, дисциплину и структуру для детей, чтобы они выросли ответственными и нравственными гражданами. Люди с такой точки зрения склонны поддерживать традиционные семейные структуры (родители и дети), предполагая, что альтернативные устройства семейной ячейки могут подорвать общественный строй и привести к негативным последствиям.

Это контрастирует с теми, кто придерживается неопределённого мировоззрения, которые считают, что человеческая природа не ограничена границами. Таким образом, семейная ячейка воспринимается не как фиксированный и жёсткий институт, а как структура, которая может меняться в соответствии с социальными, культурными и технологическими обстоятельствами.

Те, кто придерживается этой точки зрения, рассматривают семью как более гибкий вариант и готовы принять различные её модели, такие как неполные семьи, однополые семьи или воспитывающие сообщества. В зависимости от характеристик неопределённого взгляда, они утверждают, что следует поощрять общество, которое допускает индивидуальную свободу, в том числе свободу в выборе типа семьи.

В целом, как указывает Соуэлл, почти никто не придерживается определённого или неопределённого мнения по всем вопросам. Многие из нас придерживаются разных позиций в спектре между двумя точками зрения. И тот факт, что эти взгляды продолжают существовать и сохранять свою жизнеспособность на протяжении всей истории, намекает на глубину их корней в человеческой природе и их бесконечную силу.