Махровый модернизм: еще 12 уродливо-красивых зданий, которых вы не замечаете

Псевдосталинка на Тверском бульваре

Тверской б-р, 3. З.Розенфельд, А.Розенбаум, Н.

Удивительный анахронизм, которого сложно было бы ожидать в середине 1980-х, и, вероятно, это один из первых шагов к реалиям лужковской неоклассики. Построенное на месте снесенного дореволюционного дома здание было возведено как продолжение соседней настоящей сталинки, построенной в 1944 году. На их стыке особенно наглядно выдает себя советский модернизм: если приглядеться к фасаду, то полностью отсутствуют все традиционные декоративные для тоталитарной архитектуры элементы, но безошибочно угадываются формы. За это архитектор Борис Шабунин когда-то назвал дом «макетом в натуральную величину». Дополнительный параметр архитектурному иллюзионизму добавляет расположенный в здании ресторан «Палаццо дукале» — густопсовый закос начала 2000-х на венецианскую тему.

Новый корпус Военно-политической академии им. Ленина

Благовещенский пер., 1. В.Гинзбург, Ю.Филлер, Ю.Лебедева, И.Захарова. 1986–1989 годы

Постмодернистский гигант в завершении Благовещенского переулка удивляет не только архитектурой, но и своим происхождением: заказчиком проекта неожиданно выступила Военно-политическая академия — современный Военный университет Минобороны. Не имеющее выходящих на улицу дверей здание сыграло роль перемычки между старыми корпусами различных эпох, а особой деталью стала облицовка фасада. Треугольники из каменной плитки естественно-розовых тонов, по авторскому замыслу, должны визуально отсылать к стоящему прямо напротив второму собственному особняку Федора Шехтеля — там сейчас резиденция посла Уругвая.

Гостиница «Берлин»

М.Юшуньская, 1, корп. 2. Коллектив Всеволода Воскресенского. 1980–1990 годы

Здание гостиницы «Берлин» сейчас сдается под офисные помещения, а отельный функционал сохранила лишь небольшая соседняя постройка. При этом дом по-хорошему дикий: своим ступенчатым фасадом и куполами из синего пластика напоминает любимую вапорвейвом эстетику американских бизнес-центров 1990-х. Сюжет со строительством «Берлина» мог случиться только в СССР: гостиница была частью генплана Зюзино 1962 года и задумывалась как одна из визуальных доминант района. Крайне экономный проект использовал только 4 вида панелей от окружающих домов-пластин серии 1-МГ-601-Д, покрытых бело-серой плиткой ради колористического решения. Экономичность не помогла: работы растянулись на фантастические 30 лет, хотя первоначально должны были завершиться к 1967 году — тогда еще гостиница звалась «Юбилейная» в честь 50-летия революции. Впоследствии ее планировали построить к Олимпиаде — и тоже не смогли. В итоге завершили здание к финалу истории Советского Союза и назвали «Берлином», потому что другую гостиницу «Берлин» переименовали обратно в «Савой». Вероятно, чтобы не обидеть союзную ГДР, которой в 1990-м уже не было.

25-этажный жилой дом в Балашихе

Объединения, 9. А.Белоконь, Б.Бранденбург, Н.Грачева. Проектировали в 1970–1980-х, строили в 1991–1998 годах

Модернистский хардкор: эта пугающая высотка на улице Объединения в Балашихе — ближайший родственник знаменитых футуристических многоэтажек в Зеленограде. На заметно более грубый облик проекта архитектора Александра Белоконя — отца советского монолитного домостроения — повлияла его сложная судьба. Балашихинская башня создана на базе сразу двух советских проектов для Волгограда и Набережных Челнов. Волгоградский никогда не был реализован, а в Набережных Челнах из задуманных 25-этажных домов на проспекте Сююмбике была реализована только одна башня, достроенная даже позже подмосковной — в 2008 году. Перекочевавший в Балашиху к концу восьмидесятых и реализованный лишь в девяностых проект многое потерял в эстетике, заставляя вспомнить еще об одном жилом небоскребе — самарском доме-рашпиле.

Дворец пионеров Перовского района

1-я Владимирская, 20. Ю.Коновалов, В.Лебедев, И.Чалов. 1983–1986 годы

Дворцов пионеров в Москве вообще было немного, а Перовский создавался с тем размахом, который последний раз возникал во дворце на Воробьевых горах. В противовес одной из самых легких и воздушных модернистских построек в районе на подступах к промзоне в конце 1970-х выросла бруталистская крепость из белого камня и красного кирпича с абсолютно футуристической «кампанилой». И она еще увенчана куполом из зеленого стекла.

«Цековский дом» на улице Александра Невского

Александра Невского, 1. А.Меерсон, Е.Подольская, О.Палей. 1982–1988 годы

Относящееся к генерации так называемых «цековских домов» — многоэтажек 1980-х для советского руководства — здание на улице Невского отличается неуклюжими «историческими отсылками», и его, вероятно, можно считать предшественником ряда тенденций в современных жилых комплексах. Странное ощущение создает сочетание знакомого кирпича и всевозможных попыток вписать проект в окружение сохранившихся доходных домов. Это заметно не только по переменной этажности и скатным крышам, но и по оригинальным оконным рамам и даже по облику трансформаторной подстанции, отсылающему к доходным домам общества «Домохозяин» на Чаянова.

Дворец пионеров на Миуссах

Миусская пл., 4. Ю.Н.Шевердяев, К.С.Шехоян. 1960 год

Район Тверских-Ямских улиц и Миусской площади — заповедник недооцененной советской архитектуры. Дворец пионеров, расположенный по соседству с «цековским домом», спроектирован в 1955–1956 годах и представляет собой то, что хочется назвать «наивным модернизмом». Тут буквально видны поиски архитекторов в переходный период после знаменитого постановления об излишествах. Среди безликих и наспех, без декора слепленных зданий 1950-х эта не самая известная постройка оставляет ощущение особенного стиля. Очень сдержанный фасад обрамляют два полностью остекленных боковых крыла, а в порталах входной группы обнаруживаются потрясающие минималистические мозаики. Меж тем авторы здания в Миуссах впоследствии участвовали в проектировании построек, ставших иконами советского модернизма, — кинотеатра «Россия» и Останкинского телецентра.

Ансамбль улицы Сергия Радонежского

Коллектив под руководством В.Лебедева. 1985–1988 годы

Это не самая удачная, но однозначно яркая попытка синтеза архитектурных традиций с типовым домостроением. В конце 1980-х только одна сторона Тулинской улицы была сочтена подлежащей реставрации, а на месте снесенной второй стороны были построены дома одних из самых узнаваемых московских серий КОПЭ и П-55. Для этих высоток целый авторский коллектив разрабатывал декоративные элементы традиционных мотивов русской архитектуры в попытке создания визуальной преемственности и уюта. Сейчас распознать этот замысел в облезлых панельках довольно сложно, но если приглядеться, то можно увидеть нетиповые подъезды, отсылающие к закомарам русских храмов, декоративные плиты на фасадах и характерные завершения крыш. Будете в районе — присмотритесь.

Вестибюль станции метро «Орехово»

Архитектор Лев Попов, скульптор Леонид Берлин. 1984 год

В этом здании на окраине московского юга, построенном классиком метроархитектуры Львом Поповым, ощущается авангардистский дух, присущий многим его проектам. И это редкий случай монументального масштаба для служебной цели — вход в метро — в эпоху модернизма. В лаконичных интерьерах вписанного в бетонный цилиндр прямоугольника сюрреалистический эффект добавляет композиция «Охрана природы» Леонида Берлина — эта идиллия явно не совпадает с военно-крепостным духом архитектуры. Современное состояние вестибюля вызывает сомнения: в процессе недавней волны ремонтов его зачем-то выкрасили в красно-белый цвет. Похожая на ракетное сопло люстра несколько лет назад была разобрана, но так и не вернулась на прежнее место. Остается лишь надеяться, что судьба архитектуры вестибюля все же будет лучше, чем у знаменитой аптеки Ларина и Асса — в ней сейчас «Пятерочка».

Обувная фабрика «Красный пролетарий»

Кантемировская, 58. Неизвестные архитекторы, 1989 год

В это зловещего вида здание в окрестностях Кантемировской в свое время переехало обувное производство с Якиманки, а с 2004 года в нем обосновался бизнес-центр. Происхождение архитектуры остается туманным — только полулегендарная версия про итальянских авторов, приглашенных проектировать в СССР. Для такой дистанции в восприятии вполне есть свои основания — здание вообще непохоже на остальную советскую промышленную архитектуру 1980-х своим обликом и устройством. Скорее оно вызывает ассоциации с декорациями к фильму «Бразилия».

Гостиница «Союз»

Левобережная, 12. Неизвестные архитекторы. 1980 год

Про здание гостиницы на самой окраине Левобережного района редко вспоминают даже фанаты совмода, а если она возникает, то исключительно в контексте ее роли в фильме «Чародеи» — в ней был расположен НУИНУ, Научный универсальный институт необыкновенных услуг. Обладающий странным очарованием неказистый пластиково-футуристичный отель действительно сложно воспринимать как шедевр. Про его происхождение известно по-прежнему мало: скорее всего, на выпадающую из ряда олимпийских построек архитектуру повлияло югославское происхождение — предположительно гостиницу строили из привезенных оттуда деталей. Способные возникнуть здесь ассоциации с метаболизмом и японцем Кисё Курокавой довольно безосновательны: никакой модульности нет, а характерные панели являются лишь визуальным решением.

Здание администрации г. Чехова

Архитекторы неизвестны. 1985–1986 годы

Единственный заслуживающий внимания объект советского модернизма в Чехове (население 70 тыс., 52 км от Москвы), который каким-то невиданным образом возник в массиве максимально типовой застройки. По своему уровню он заметно выделяется среди административных зданий Мособласти в целом — даже в крупных городах это были либо типовые постройки, либо совсем незатейливые. Сильно огрубленные советской действительностью мотивы, впервые появившиеся еще в архитектуре дворца Планалту в Бразилиа, неожиданные конструктивистские отсылки боковых фасадов и асимметричное кубическое крыло с необычным остеклением. Все это, вероятно, можно назвать робким вступлением постмодернизма на смену бетонной архитектуре брежневских обкомов.