Истинно русское создание: в Новой опере сыграли «Свадебку»

Театр Новая опера и Балет «Москва» представили «Свадебку» Игоря Стравинского в постановке хореографа Павла Глухова. Премьера приурочена к столетию сочинения, впервые представленного в «Русских балетах» Сергея Дягилева.

Катерина на Ивана Купала

Мерцают на черном экране белые всполохи, свежим деревом отливает дощатый помост, алой скатертью устилается свадебный стол. Павами плывут хористки в расписных юбках-колоколах, степенно выступают хористы в длиннополых кафтанах. Плакальщицы в печальном сером грустят, танцовщики в льняных рубахах отбивают такт, новобрачные слепят глаза блеском золотых одежд, и тут же на всеобщем обозрении не покладая рук трудятся музыканты.

«Свадебка» в Новой опере, пестрая и многособытийная, напоминает огромный сундук невесты, куда заботливые родители (читай: творческая команда) положили все, что может пригодится в жизни. А зрителям, похоже, отведена роль требовательных сватов, призванных оценить приданое.

На первый взгляд, все там кажется при деле — свет, декорация, аксессуары, но что-то не складывается с новобрачными. Мечется неприкаянная невеста, орлом нависает над ней суровый жених. Только что выслушивали они добрые пожелания, и вот уже перед нами картина жизни подневольной.

Не отходя от стола (алая скатерть сменяется белой) исполняется дуэт несогласия. Жена кренится, как подрубленная березка, и бежит к дружкам-подружкам, затеявшим иванокупальские хороводы. Муж вихрем вторгается в игрище, но поздно. Суженая уже далече. Друзья-подруги телами выстлали ей млечный путь. Погребальные аккорды. Скорбное шествие. Темнота.

В хореографических сценах Стравинского на русские народные тексты из собрания П. Киреевского (1-я часть — Коса, 2-я часть — У жениха, 3-я часть — Проводы невесты, 4-я часть — Красный стол), ничего подобного нет, но сундук у постановщиков оказался с секретом.

В программке читаем, что главными героями постановки стали не собирательные образы жениха и невесты «из народа», а Катерина и Тихон из «Грозы» А. Н. Островского.

«Свадебка» для хореографа, как Эверест для альпиниста. Каждый в определенный момент творческого пути думает, осилит ли эту вершину. В нашей версии мы максимально приближаемся к тому, каким балет, скорее всего, предполагал сам Стравинский», — размышлял хореограф, анонсируя спектакль.

Частное, семейное

Увы, Стравинский ничего подобного не предполагал. И, казалось бы, где Стравинский и где Островский? Тем не менее историю частных семейных отношений видели в «Свадебке» и самые маститые хореографы.

В спектакле Мориса Бежара жениха и невесту, образы которых решались средствами характерного танца, преследовали двойники в белом, танцующие чистую классику (Ballet du XXe Siècle, Бельгия, 1962).

От обреченности к надежде вел невесту Иржи Килиан (Nederlands Dans Theater, Нидерланды, 1982). В финале в глубине сцены высвечивалось открытое пространство. Новобрачные направлялись к нему медленным шагом. На каждый удар колокола женщина поворачивалась к мужчине и вопрошающе заглядывала ему в лицо.

Для Марио Бигонзетти «Свадебка» стала поводом поразмышлять о таинствах супружества. В его балете наряду с ансамблем действовали две пары — только вступившая в брак и уже имеющая опыт совместной жизни (Compagnia Aterballetto, Италия, 2002).

Анжелен Прельжокаж усмотрел в свадебном ритуале насилие: пяти невестам соответствовали пять кукол, одетых в свадебные наряды (Compagnie Preljocaj, Франция, 1989). Женщин били, отталкивали, с размаху бросали на пол, а на поднятые скамьи, как символ поруганного девичества, насаживали тряпичных кукол. Всего этого хореограф, вероятно, насмотрелся в своем албанском детстве и всю боль, гнев и бессилие выплеснул в балете.

Тема столкновения полов присутствовала и в постановках «Свадебки», не имеющих отношения к свадебному ритуалу, а также переносилась на другую национальную почву. В постановке Джунгзу Ким на русскую музыку воспроизводилась корейская свадебная церемония с соответствующими костюмами и аксессуарами (Geungsoo Kim Ballet Company, Южная Корея, 2000).

Репертуарными эти спектакли, кроме поразительно музыкального создания Килиана, не стали. В то время как первое прочтение «Свадебки», сделанное Брониславой Нижинской для «Русских балетов» Сергея Дягилева, неоднократно возвращалось на крупнейшие сцены мира и, без сомнения, будет еще не раз востребовано.

Великий балет — великая идея

Что бы не говорилось о зрительской любви к мелодраматическим историям, от балета на великую музыку мы подсознательно ждем великой идеи. У Нижинской, досконально проникшей в замысел Стравинского, она есть.

По словам композитора, Дягилев, которому он посвятил «Свадебку», после прослушивания заплакал и сказал: «Это самое и истинно русское создание нашего общего сотрудничества».

Сам автор, говоря о своем сочинении, подчеркивал: «Я пытался создать балет по возможности безличный […] Так, в начальной сцене мы слышим голос невесты, но не видим ее – это голос не невесты, которую выдают замуж, но как бы всех невест».

Продолжая эту мысль, можно сказать, что и жених, и родители, и гости на пиру — это женихи, родители и гости православного мира. Обобщенный образ русской свадьбы. Плоть от плоти русской соборности. В ритуальной картине, составленной из фрагментов песен и речей свадебного обряда, личная эмоция сливается с коллективной, индивидуальность перерастает в общность.

Все это Нижинская воплотила с такой силой, что у первых зрителей «Свадебка» вызывала почти мистический восторг. При этом постановщица сохранила свой, как она говорила, хореографический размер. Стравинский замыслил сложность. Нижинская захотела простоты.

Этот противоречивый союз отметила Марина Цветаева, посетившая спектакль в 1926 году: «В противовес сложному плетению музыки и текста — прямая насущная линия, чтобы было на чем, вокруг чего виться причуде».

Кипящую взвесь песенных цитат и обрывков разговоров остужала геометрическая ясность ансамблевых перестроений, завершающихся статическими групповыми позами — символами девичества, мужества, дома, храма. А результатам, по словам Цветаевой, становилась «музыка Стравинского, уносимая не в ушах, а в очах».

Очи и уши

В «Свадебке» Новой оперы «очи» и «уши» живут параллельно. Хочешь — смотри на сцену. Танцовщики балета «Москва», художники Светлана Тегин (костюмы) и Лариса Ломакина (сценография) традиционно демонстрируют крепкий профессионализм.

Хочешь — слушай музыку. Хор, солисты, оркестр под началом Дмитрия Волосникова преисполнены исполнительского азарта. Речь не только об исполнении Стравинского. Партитуру «Свадебки» обрамляют пролог и эпилог авторства Николая Попова, в основу которых лег первоначальный замысел композитора.

Соборную внеличную идею балета он поначалу хотел подчеркнуть звучанием механических пианол, считая, что этот инструмент не подвержен влиянию нервной системы исполнителя. В итоге балет был исполнен с фортепиано, но нереализованный замысел требовал воплощения. В 1990-е Дмитрий Покровский со своим народным ансамблем записал «Свадебку» с применением MIDI и синтезаторов, и под эту запись Джером Роббинс поставил спектакль в New York City Ballet (1994).

Попов в своей музыке использовал электронные дисклавиры и другие достижения электроакустики. Для контраста включил в партитуру живое исполнение фольклорного ансамбля Hodíla ízba — плачи, лирические протяжные и игру на аутентичных инструментах. Русский фольклор — дань Стравинскому и личная привязанность молодого автора, постоянного участника этнографических экспедиций.

— Для меня фольклор каждого региона нашей страны — лаконичный музыкальный мир со своими правилами. Элементы их традиций, в особенности брянской и белгородской, мне и хотелось вычленить, — пояснил он.

Другим приветом оригиналу стала цитата из «Свадебки». Коротким колокольный мотив, которым Стравинский завершает сочинение, его последователь прослоил эпилог. В остальном он пошел своим путем.

Стравинский называл «Свадебку» фонематической музыкой. Его увлекала ритмическая энергия русского слова, фраз, акцентов. Попов большей частью занимается музыкальным пространством, организует звуковые миры, где живой голос ведет беседу с отстраненной «надмирной» электроникой. Особенно хорош в этом плане пролог с его объемным, почти космическим звучанием.

Оценить достижения творческой команды теперь можно всем желающим. «Свадебка» включена в репертуар Новой оперы. Так или иначе диалог со Стравинским на 101-й год жизни его балета можно только приветствовать и желать ему успешного продолжения. 

Фотографии: Валерий Шарифулин/ТАСС.