ЭНЕРГИЯ ДНЯ  1 июля 2024 года.

Энергетический прогноз на первое число седьмого месяца две тысячи двадцать четвёртого года. Числовой вибрационный код 1356 =
«Все ваши воззрения базируются на так называемом линейном времени и на весьма ограниченных знаниях исторических событий» =
"Высший смысл Жизни каждого индивида - в познании своей Души. Остальное всё временно, проходяще… попросту пыль и иллюзия" =
 Главное, "Жизнь на десятую долю состоит из того, что с нами происходит, и на девять десятых из того, как мы на неё реагируем" = 
Добиваются успеха лишь те, кто всегда стремится помогать другим. Те, кто ищет лишь свою выгоду, обречены на поражение = 
Материальный Мир есть всего лишь мир плотной Энергии с ограниченными возможностями восприятия его человеком =
Настоящая Любовь является восстановлением Единства Душ. Любящий человек видит в другом родство, красоту его Души =
Необходимо перенаправить намерение заботиться о своем положении на Лестнице превосходства на намерение развивать достоинства = 
Поймите, всё зависит от вас! Поймите, ибо от этого зависит ваше Преображение. Если в вас ад, то куда бы вы не пришли, вы всегда создаёте вокруг себя ад! = 
Показать всю великолепную мощь Познания, беспредельный интерес видения Мира, решающее его воздействие на самовоспитание =
При совершенствовании человека первую роль играют чувства, и только вторую - разум - это аналитический аппарат чувств =
Что такое "любить себя"? – Значит, праздновать сам факт существования своей Личности и быть благодарным Богу за подарок Жизни! = 
Что такое "эволюция"? - Это естественный процесс расширения, преображения, трансформации, совершенствования =
Эпифиз имеет сложную, многоуровневую структуру и выполняет роль фильтра между вашим намерением и его реализацией.

Составила Ельга.

P.S. Мои дорогие читатели! Это моя последняя публикация Числовых кодов, больше «Энергии дня» выходить не будут. БЛАГОДАРЮ вас от всей Души за ваше внимание и ваши добрые отзывы о них в течение почти 8 лет!  Желаю всем всего самого доброго и наилучшего! 

ß

Правда та Кривда
 
(Комментарии от составителей Сказки и повести Древного Египта (перевод с древнеегипетского), Москва, 1956 р.):


Дошедшие до нас сказки, конечно, отличаются и по содержанию и по языку от своих прообразов, от сказок, которые рассказывались многие тысячелетия тому назад где-нибудь под пальмами после трудового дня. Сказки, возникшие в народе, были глубоко народными и по духу своему и по форме. В них выражались чувства, чаяния и стремления тружеников и обездоленных, всего простого люда, испытавшего на себе гнет и несправедливость существующих порядков и мечтавшего о лучшем будущем. Естественно, что подобная идеологическая направленность сказки полностью противоречила интересам господствующих слоев общества: знати, жрецам, чиновникам-писцам. Но искусство письма было привилегией жрецов и писцов, то- есть именно тех, кто был кровно заинтересован в сохранении строя, обеспечивающего им богатство и легкую жизнь.

Для того чтобы научиться грамоте, дисец должен был запомнить сотни буквенных, слоговых, смысловых и пояснительных знаков. Он должен был прочно закрепить в памяти орфографию каждого слова и усвоить сложные обороты, диктовавшиеся правилами хорошего тона и требованием литературного стиля. Знания приходилось приобретать путем длительных упражнений. Это заставляло тратить на учение долгие годы и, следовательно, требовало значительных средств.

Естественно, что простым землевладельцам, составлявшим основную массу населения Египта и жившим впроголодь, обучиться письму не представлялось никакой возможности.

Совершенно ясно поэтому, что люди, монополизировавшие искусство письма,— то есть писцы и жрецы,— не могли примириться ни с первоначальной социальной направленностью сказки, ни с той оценкой, которую народ давал окружавшей его действительности, историческим событиям или лицам. При литературном оформлении сказки обычно подвергались существенной обработке. Очень показателен в этом отношении круг сказок, связанных с фараоном IV династии Хуфу (Хеопс греков). Воздвигнутые им и его преемниками около 2800 г. до н. э. великие пирамиды, конечно, в значительной степени способствовали возникновению легенд и преданий об их строителях. Одну из этих легенд записал со слов проводников и переводчиков Геродот, посетивший Египет в середине V века до н. э., то есть спустя более двух тысяч лет после описываемых в ней событий. Геродот писал: «Царь Хеопс подверг Египет всевозможным бедствиям... Он заставил всех египтян работать на себя. Одних он заставил перетаскивать камни из каменоломен Аравии до самого Нила. Другие должны были тащить эти камни, переправленные через Нил на плотах, до так называемого Ливийского хребта. Так работало непрерывно около ста тысяч человек в течение трех месяцев каждый. Народу пришлось около десяти лет трудиться только над проведением дороги, по которой тащили камни... Постройка же самой пирамиды продолжалась двадцать лет... Подлость Хеопса доходила до того, что, нуждаясь в деньгах, он поместил свою дочь в публичный дом и заставил ее зарабатывать определенную сумму денег». И далее, говоря о Хуфу и его преемниках, Геродот пишет: «Насчитывают сто шесть лет, в течение которых египтяне терпели всевозможные беды... Из ненависти к этим царям египтяне неохотно называют их имена».

Вероятно, именно это недовольство народа и привело к смене IV династии. Но как раз этот мотив совершенно смазан в обработанной жрецами сказке «Фараон Хуфу и чародеи». Как видно из ее содержания, в приходе к власти новой династии какую-то, быть может даже решающую, роль сыграли жрецы бога солнца — Ра. Не исключена возможность, что первый царь новой династии Усеркаф сам был верховным жрецом в Гелиополе, где находился центр культа Ра. В сказках о Хуфу отразились и последующие события — социальные смуты конца Древнего Царства (около 2400 г. до н. э.) и последовавшего за ним периода распада страны — борьба между старой областной знатью и усилившейся прослойкой средних землевладельцев-рабовладельцев, «недже-сов», требовавших искусственного орошения полей. Из неджесов комплектовалось основное ядро армии, из них выходили зажиточные ремесленники и торговцы. Чародеи из представителей знати первых двух сказок, рассказанных сыновьями Хуфу, противопоставляются чародею-неджесу третьей сказки. Если в первой из них чародей-вельможа одерживает победу над простолюдином, с которым ему изменила жена, то в последней сказке чародей-неджес Джеди значительно превосходит знатных волшебников своими знаниями, могуществом и предвидением будущего. Именно он предрекает Хуфу гибель его династии. Очень типично, что характеристика последнего смягчена. И это вполне понятно. Ни один писец не осмелился бы ни в эпоху Древнего Царства, ни позже, в эпоху Нового Царства, когда был написан этот папирус, наделить фараона — «сына Солнца» — столь отрицательными чертами.

И все же сказки, несмотря на обработку, которой они обычно подвергались при записи, ярко отображают жизнь народа с присущей ей яркостью и разнообразием. Одна из них, например сказка «Два брата», при всей ее фантастичности, вполне реалистически рисует быт крестьянской семьи, с ее заботами и патриархальным укладом. Другие — уводят слушателя в далекие моря и чудесные страны. Таковы сказки «Потерпевший кораблекрушение» и «Хитроумный полководец Джхути».

Подобного рода сказки возникают несколько позже, когда египтяне пускаются по волнам Красного моря на юг в страну Пунт (современное Сомали) за благовониями, слоновой костью, шкурами редких животных или когда фараоны-завоеватели начинают свои грабительские походы в соседние страны, в частности в Сирию, где развивается действие сказки «Обреченный сын фараона».

Но не всегда удается писцам приглушить сатиру на сильных мира сего. В особенности отчетливо проступает она в некоторых произведениях поздней эпохи, в частности в сказаниях о Сатни-Хемуасе. В одном из них фараона подвергают постыдной порке, что никак не вяжется с его «божественным» саном.

Почти все египетские сказки — волшебные. Но у народов древности вообще вся идеология была неотъемлема от религии и веры в магические силы. В этой вере в чудесное воплощались мечты и надежды на счастье и лучшее будущее. Ведь при низком уровне научных познаний люди верили, что магия может помочь им познать природу и воздействовать на ее силы.

Однако гробницы и развалины храмов Египта сохранили нам не только сказки. Из них были извлечены и древнейшие в мировой литературе повести. Здесь авторство принадлежит одному лицу или небольшой группе лиц, вносивших при переписывании текста те или иные изменения, в особенности стилистические, пока произведение не получало более или менее законченную форму. Сюжетная линия при этом обычно оставалась неизмененной. В данном отношении особенно характерен рассказ о похождениях Синухета. Известно около двадцати пяти различных списков этого произведения, относящихся к XIX—X векам до н. э. и содержащих от нескольких обрывочных строк до почти полного текста. И каждый из них имеет какую-либо особенность в языке или стиле, отличающую его от других. В основе повести, видимо, лежат подлинные события, впоследствии приукрашенные и опоэтизированные. Повесть «История Синухета» во многом напоминает те автобиографии, которые египетские вельможи приказывали высекать на стенах своих гробниц, чтобы увековечить свои деяния. Примыкает к ней по характеру и другая повесть — «Злоключения Унуамона», которая сохранилась, к сожалению, только в одном, и то далеко не полном экземпляре. Этот рассказ очевидца значительно менее приукрашен, чем предшествующий, хотя, видимо, также подвергся последующей литературней обработке. Лаконично и просто описывает Унуамон все, что ему довелось пережить и претерпеть. Ему нельзя отказать также, как и Синухету, в яркости и образности некоторых эпитетов и сравнений, что вообще в высокой степени присуще древнеегипетской литературе. В этих повестях можно найти образы которые могут поразить и современного читателя, например срав ненне ощущения жгучей жажды со вкусом смерти в «Истории Синухета». Иногда встречаются и очень меткие выражения — очевидно, пословицы. Особую живость придает повествованию то, что рассказ ведется от первого лица — этот прием, заимствованный, видимо, из уже упоминавшихся выше автобиографических надписей, был впервые в мировой литературе применен в Египте. Но, конечно, подобные повести, возникшие в иной социальной среде, существенно отличаются от сказок. Их объединяет не только иная направленность, иное содержание и иная форма, но и иной стиль. В сказках в общем он остается более простым, хотя имеются и исключения.

Выше уже отмечались некоторые характерные черты, присущие литературному стилю и языку Древнего Египта, в том числе стремление к аллитерации, ритму и созвучию. Египтян увлекала игра слов. Нам сегодня покажутся скучными напыщенные длинные фразы, которыми восхваляются сильные мира сего, в первую очередь фараоны. Нас не могут тронуть вычурные обороты, надуманные метафоры, многочисленные и не всегда ясные сравнения. Но у древних египтян была своя, отличная от нашей эстетика, и наша задача постараться ее понять.

Сказанное выше до некоторой степени относится и к содержанию. Рассказчик не всегда бывает строго последователен. Причины некоторых поступков и действий остаются для нас неясными, как, например, причины, побудившие Синухета покинуть родину, или некоторые речи в повествовании Унуамона, но нельзя не отдать должного чувствам, которые одушевляют героев, или мыслям, которые они высказывают. Эти мысли и чувства понятны и близки нам. Прежде всего это страстная любовь к своему родному краю, к своей стране. Ею диктуются поступки Унуамона, Синухета, Потерпевшего кораблекрушение. Все они, вынужденные по той или иной причине находиться на чужбине, тоскуют по Египту. И нет для них большего счастья и радости, чем возможность возвращения на берега Нила. В равной степени характерна и привязанность египтян к семье, к близким. Лучше всего это выражено в словах доброго змея — владыки чудесного острова из сказки «Потерпевший кораблекрушение»: «Если ты мужествен, овладей собой! Будь смел, и ты обнимешь своих детей, ты поцелуешь свою жену, ты снова увидишь свой дом,— а что может быть лучше этого?» Сказителей воодушевляют идеи справедливости, возмездия за причиненное зло, в особенности если оно причинено с корыстной целью («Правда и Кривда»). Мы найдем в них и осуждение деспотии и эксплуатации человека человеком и прославление верности и преданности («Два брата», «Обреченный сын фараона»).

Но этим далеко не исчерпывается значение древнеегипетских сказок и повестей. Большая часть их — древнейшее свидетельство художественного творчества человека. В древнеегипетской литературе впервые встречаются многие литературные приемы, и притом довольно сложные, которые применяются и поныне во всех литературах мира. Например, «рамка» с самостоятельным сюжетом, которая позволяет объединить в единое целое не-сколько не связанных между собой отдельных произведении. Эта «рамка» связывает вместе сказки о фараоне Хуфу и чародеях. В сказке о Сатни-Хемуасе и мумиях мир реальный связан с миром фантазии путем введения мотива сна. Это сделано чрезвычайно искусно, и читатель почти до самого конца останется полном неведении, что развивающиеся события происходят во сне, а не наяву.

Наконец, многие сюжеты, разрабатываемые в фольклоре и итературе почти всех народов мира, впервые получили литературное оформление в древнеегипетских сказках. Тому можно привести сотни примеров. Достаточно указать, что сказка о Рампсините и хитром воре имеет параллели в сказках немецких, датских, английских, русских, кипрских, тибетских, индийских, китайских, осетинских, арабских, чешских, бретонских, сицилийских и т. д. То же можно сказать о сказке «Правда и Кривда», близкой русской сказке с аналогичным названием. Сказка о Потерпевшем кораблекрушение перекликается с Синдбадом-Мореходом, из «Тысячи и одной ночи», и т. д. Это не означает, что Египет вообще является родиной сказки, но более древних сказок, чем египетские, пока неизвестно.

Но не только древность египетских сказок и повестей составляет их ценность. Помимо огромного познавательного значения и художественных достоинств этих сказок, в них заключены многие идеи, которые делают эти древнейшие произведения народного творчества, несмотря на иную социальную среду, в которой они возникали, и тысячелетия, отделяющие их от нас, близкими и понятными советским людям.

Достижения цивилизации Древнего Египта унаследованы всем человечеством. И ныне, когда Египет сбросил оковы колониального рабства, прекрасные традиции его великой и древней культуры несомненно помогут ему осуществить те мечты и надежды, которые воодушевляли далеких предков современных египтян.

Переклад І. С. Кацнельсона та  Ф. Л. Мендельсона.

Коменти-2 (з підкресленнями):

"...Однако фараон Хуфу, будучи человеком весьма осведомлённым о происках и натисках Архонтов, твердой рукой пресёк все эти, так называемые «народные волнения», а по сути организованные выступления обученных Архонтами жрецов-«пастухов», ведущих свои стада на длинном поводке Архонтов. Хуфу просто-напросто перегородил дороги, ведущие в храмы этих  архонтских прихвостней. И народ, оставшись без своих «пастухов» постоял, постоял на этих дорогах перед заслоном фараоновых стражей, попарился на солнцепеке, да и, плюнув на это дело, разошёлся, кто по домам заниматься своими неотложными мирными делами, кто в соседние храмы для привычной «молитвы». А самих этих «жрецов-пастухов» вместе с «сочувствующими» им некоторыми вельможами, фараон отправил на Синайский полуостров добывать камни в каменоломнях аравийских гор, так сказать, дабы они на ниве физического труда искоренили все свои «праздные мысли». А других и вовсе послал загружать и разгружать суда. Рабочая сила везде была нужна в процветающем государстве! Для жрецов и вельмож, которые в своей жизни палец о палец не ударили, такая ссылка была хуже смерти. Зато в государстве вновь на какое-то время воцарился мир и спокойствие, где каждый занимался своим делом.

Самое смешное, что уже гораздо позже, спустя много веков(!) после этих событий, некоторые египетские жрецы-солнцепоклонники с обидой жаловались греческому историку Геродоту, посетившему Египет в V веке до нашей эры, как этот фараон (Хуфу) «тиранил свой народ», как «преграждал дороги во все храмы и запрещал добропорядочным египтянам совершать жертвоприношения», «как он заставлял их трудится на себя, словно рабов». И вообще, обрисовали его в самых чёрных тонах, как деспота, эгоиста, и законченного человека, «впадшего в крайнее распутство». Вот как жрецам запомнилась поездочка на Синайский полуостров и физическая работа наравне с простым народом! Даже потомки этих жрецов вспоминали это с диким ужасом!
* * *
Что фараон Хафра был достаточно сильным и энергичным человеком, как я уже говорил, также входящий в ядро организации «Свободных каменщиков». Кстати, даже в дошедшем до нынешних времён его скульптурном изображении (диоритовая статуя), можно найти и знаки «Свободных каменщиков». Это сокол, находящийся за спиной фараона и оберегающий своими крыльями его голову, орнамент цветка лотоса на троне, где восседает фараон, а также львиные лапы и головы. Все эти знаки, это не просто как сейчас полагают «украшения и символы царской власти». Они указывают на конкретные знаковые места для «Свободных каменщиков» и некоторые отличия людей Знания из прошлого.
* * *

Архонты перешли на другую, более методичную, планомерную тактику действий. Пользуясь славой и популярными слухами, ходящими среди простых людей о невероятных чудесах учеников Имхотепа, загадочном обществе «Свободных каменщиков», о том, каких неимоверных высот в духовном развитии достигают эти люди, а также воспользовавшись скрытостью подлинной информации от масс, Архонты сделали на основе наиболее популярных слухов свою обновленную религиозную концепцию, дополнив её древней Гелиопольской религией почитания солнца, причем, не просто дополнив, а заодно и переделав её на свой лад.

Смысл заключался в чём? В традиционной для древнеегипетского государства религии (а при Имхотепе, как вы помните, центр её располагался в Мемфисе) превалировали этические ценности. То есть, самый простой человек знал в доступной его мышлению форме, что эта жизнь временна, что тело смертно, что есть душа и её энергетическое окружение (те же оболочки Ка и так далее). Даже в некотором смысле он был осведомлен, говоря современным языком, о процессах реинкарнации. Только для древнего египтянина это понимание было либо в виде перехода на райские поля, либо в виде путешествия его души по разным часовым делениям Дуата и возращения её со временем в первое часовое деление, откуда она попадала в свою другую жизнь. Люди не боялись смерти, они умирали с верой и произносили в своих молитвах: «Осирис, я буду умирать и возрождаться», «Я буду жить как Осирис. Он не исчез, когда умер, и я тоже не исчезну, после того, как умру»(...)

— То есть человек, проживая здесь, в этом мире, стремился своей хорошей, праведной жизнью (а, по сути, укрощением своего Животного начала и развития Духовного начала) заслужить себе лучшие условия существования в следующей жизни. На самом деле, оно так и происходило, только процессы реинкарнации протекают несколько в иной форме, чем люди себе это  представляют. Но это не суть важно. Главное, как человек при жизни становится Человеком! При Имхотепе и его учениках такое духовное стремление было максимально популяризировано.

Что сделали жрецы от Архонтов? Создавая вначале своё тайное религиозное учение, они, по сути, всё очень искусно вывернули наизнанку, привязывая жизненные стремления человека не к Духовному, а к его Животному началу. Поскольку новая религия в Египте формировалась в основном выходцами из Азии (где в то время в Месопотамии уже имелись укреплённые очаги Архонтов), то её основу по большей части стала составлять магия, а не этические верования. То есть, они сделали так, что теперь загробное будущее человека зависело не от его праведного прижизненного поведения, а от его знания магических формул, тщательности исполнения и соблюдения усложнённых ими религиозных ритуалов. Эти магические формулы, естественно, знали только «избранные» жрецы. Человек должен был ещё верно и долго им послужить, прежде чем они откроют ему какую-либо из этих «пустышек». Впоследствии, когда подобная концепция была внедрена массово, то жрецы и вовсе превратили эту религию в весьма доходное, обогащающее их предприятие, торгующее якобы магическими формулами. Для пущей привлекательности для «покупателей» жрецы приукрасили свою концепцию загробного рая популярными слухами о духовных достижениях учеников Имхотепа, ходившими среди народа.

Так вот (...)они прописали в своей концепции, что если человек будет верить и исповедовать именно их религию, а не какую-нибудь другую религиозную концепцию Египта, то любой их верующий после своей смерти станет избранным среди усопших. После своей смерти он преобразуется в сияющего духа и будет сопровождать бога Ра в его путешествии по Дуат. Но его счастливое существование в загробном мире зависит исключительно от того, какую формулу приобретёт этот человек у жрецов при своей жизни, которая позволит ему доходить до того или иного деления в загробном мире.

— Причём, поскольку впоследствии религия солнцепоклонников Ра стала главенствующей в Египте, то соответствующие представления «унаследовали» и копты. По их воззрениям ад населяли демоны с головами змей, львов, крокодилов, которые после смерти вытягивали из тела обречённого душу и с большой жестокостью кололи её, рубили, вонзали в «бока» стрелы и подгоняли к реке огня, сбрасывая её туда. Потом терпящая муки душа, по их представлениям, выбрасывалась во внешнюю темноту, стуча «зубами» от пронизывающего холода. Но, несмотря на эти муки, она не прекращала своего существования и через некоторое время опять попадала в первое часовое деление Дуата.

— Заметьте, даже душу в этих представлениях привязывают к понятию тела, что она с «рёбрами», «зубами». И сколько во всё это вложено людских страхов! — обратил наше внимание Сэнсэй. — Так вот, вначале эта обновлённая религиозная концепция была апробирована жрецами Архонтов на остатках своей тайной организации. И это имело успех. Этим стали интересоваться новые люди, которые потянулись в данную организацию, думая, что это и есть те самые знаменитые «Свободные каменщики». Тогда новоявленные жрецы Ра ещё больше активизировали свои действия и начали тайно обращать в новую веру влиятельную знать и вельмож с разных номов, подбираясь к членам царской семьи. Многие люди, ища общество «Свободных каменщиков», стали попадать в общество «Вольных каменщиков», под влияние обновлённого культа Ра. Культ Ра стал набирать силу. Благодаря своим хитрым политическим манёврам, эти жрецы добились формального признания своей религии уже при следующем фараоне Хафра, навязав фараону титул «сына солнца» и постепенно превращая свою организацию в официальную религию и распространяя своё влияние на остальные культы.

Надо отметить, что фараон Хафра был достаточно сильным и энергичным человеком, как я уже говорил, также входящий в ядро организации «Свободных каменщиков». Кстати, даже в дошедшем до нынешних времён его скульптурном изображении (диоритовая статуя), можно найти и знаки «Свободных каменщиков». Это сокол, находящийся за спиной фараона и оберегающий своими крыльями его голову, орнамент цветка лотоса на троне, где восседает фараон, а также львиные лапы и головы. Все эти знаки, это не просто как сейчас полагают «украшения и символы царской власти». Они указывают на конкретные знаковые места для «Свободных каменщиков» и некоторые отличия людей Знания из прошлого.( )

На долю Хафра выпало самое яростное противостояние Архонтов. Он делал всё возможное, чтобы остановить их вновь оживающую деятельность. Из-за чего впоследствии, уже после смерти фараона Хафра, жрецы солнцепоклонники припишут его к числу фараонов, которых люди якобы «ненавидели», от которых «отвернулись боги». Хуфу и Хафра столько много сделали, чтобы не допустить Архонтов к власти и уберечь страну и людей от этих Деструкторов, что даже после их смерти жрецы от Архонтов всячески пытались испоганить память о них. Даже заставляли людей называть пирамиды этих фараонов не по их имени, а по имени пастуха Филитиса, который рядом с ними пас скот.

А вот когда у власти стал фараон Менкаура (греческая форма Микерине),  жрецы сохранили о нём для потомков самые «тёплые воспоминания», назвали его «справедливым монархом», который «облегчил бремя», «и не просто выслушивал жалобы на чиновников, но и всегда был готов устранить несправедливость». Да и вообще, «разрешил открыть храмы, чтобы люди смогли совершать  жертвоприношения богам». Хотя на самом деле этот человек, имевший меланхоличный тип личности, уже был зависим от жрецов Ра. Его дочь была выдана замуж за высокопоставленного вельможу, который состоял в тайной организации «Вольных каменщиков», и соответственно, впоследствии стал жрецом «трёх обелисков», возведённых в честь Ра. Потом жрецы сделали так, что дочь фараона скоропостижно скончалась. Удручённый потерей своей любимой дочери фараон стал ещё больше зависим и манипулируем жрецами Вольных каменщиков. При этом фараоне «Свободным каменщикам» Имхотепа, тем, кто ещё оставался у власти, пришлось довольно трудно, в том числе и в вопросе постройки третьей пирамиды из пояса Ориона. Тем не менее, они смогли закончить данное строительство.

*
— Согласно Мемфиской легенде, в начале времён Птах с помощью восьми своих помощников Хнумов («модельщики») создал землю, небеса, людей и существ. Согласно Гелиопольской концепции все эти функции перенесли с Атума на Ра. Да ещё включили в эту девятку семитского бога Сета, приписав ему спасение Ра от чудовищного змея Апопа, олицетворявшего мрак и зло. Причём, новая религия культа Ра, как таковая насильно навязывалась людям и была принята в основном лишь придворным окружением и выходцами из Азии. Помимо того, помощники Архонтов, под видом введения сложных религиозных церемоний новой религии и соответственно расширения штатов её служителей, на самом деле усиленно наращивали армию своих жрецов. К примеру, когда культ Ра стал лидирующим, в том же Гелиополе их уже насчитывалось более двенадцати тысяч.

— Ого-го-го, — усмехнулся Володя, — хорошенький штатец!

— Ну так, целая политическая партия с преданным электоратом, — с иронией добавил Сэнсэй. — Кроме того, на фоне всех этих изменений стала активно переделываться история ближайших двухсот лет, когда люди, благодаря Имхотепу цивилизованно шли по пути духовного развития. История переписывалась заново. Уничтожались ценные свитки прошлого, особенно написанные духовно зрелыми людьми. Другие свитки, текст которых был уже достаточно известен и популярен в народе в виде пословиц, изречений, попросту переделывали на собственный манер. Оригиналы уничтожались, а людям подсовывались уже измененные копии, в которых на фоне оставленных общеморальных поучений, в то же время помещались цитаты с переориентировкой человека на более материальное мировоззрение. Эти новые поучения были в основном рассчитаны на подрастающее поколение. В школах, особенно находящихся при храмах, учеников заставляли письменно копировать и учить наизусть данные общеморальные изречения. Такая практика была и при Имхотепе, но несколько в другом направлении, более углубленной в духовном.

Эта архонтская истерия по искоренению исторических записей, оставленных последователями учения Имхотепа дошла до того, что из гробниц стали изыматься тела-мумии людей (в том числе публичных и знаменитых), про которых Архонтам было известно, что те когда-то состояли в обществе «Свободных каменщиков». Эти мумии не просто изымались, а разрывались и уничтожались. Всё это было преподнесено как «гнев народа», хотя народа там и близко не было. Это выполняли специальные жрецы, которым было поручено искать тексты тайных знаний, надписи из учения Имхотепа, которые возможно были запрятаны в самих мумиях этих людей, настолько Архонты опасались того, что данные знания вновь могут случайно всплыть в миру.

— М-да, Имхотеп конкретно их напугал своей деятельностью! — сказал Виктор.

— Ещё бы, — кивнул Сэнсэй. — Разрушить иллюзию этого мира и перенаправить людей на духовную стезю, выведя их из-под контроля Архонтов, — это серьёзно… Так вот, чем завершилась вся эта история? После того, как Архонты окончательно утвердили своих людей у власти в Египте и провели там всю свою негласную работу по уничтожению организации «Свободных каменщиков» и учения Имхотепа, а также вывели курс государственной политики, направленный на переориентировку мировоззрения простых людей, они утратили к Египту свой интерес. Выставив свои опоры от «Вольных каменщиков», Архонты стали наживаться на разрухе и бедах людей.

Пятая династия была обречена. Знатные вельможи боролись за трон, не чураясь самых грязных политических методов. Местные «царьки» соперничали между собой, вплоть до вооружённых конфликтов. Жрецы номов, пользуясь такой дестабилизацией, стали стремительно набирать силу, ещё больше пропагандируя и распространяя влияние именно своего религиозного культа. В результате чего, политическое влияние жрецов Гелиополя (которых Архонты просто кинули, сделав их руками свои дела) испытывало упадок. В народе начались серьёзные волнения и, как следствие, восстания. Пришедшая к власти шестая династия пыталась навести порядок, проводя политику военной агрессии, но это уже было подобно наспех сооруженной плотине из тонких веток против стремительно растущего бушующего потока грязи и воды. Страна находилась в состоянии политической нестабильности. В конце правления шестой династии в Египте начался сильный голод, из-за стечения двух обстоятельств: такой политики и резких климатических изменений, вызвавших целую серию низких разливов.

После окончания правления шестой династии в стране воцарилась полная анархия. Знатные вельможи предприняли попытку создать временное правительство, где они по очереди бы занимали ведущие посты. Но поскольку каждый из них был заинтересован только в развитии собственного нома, ничего путного, естественно, из этого не вышло. Седьмая династия не смогла долго удержаться у власти: в ней было «семьдесят царей, правивших семьдесят дней». А после этого в Египте и вовсе началась гражданская война, которая раздробила некогда могучее, сильное, процветающее государство на ряд мелких, слабых, незащищённых государств, управляемых династиями крупных землевладельцев. Вот так Архонты своей активной деструктивной деятельностью на многие века обрекают целые поколения людей на страдания и озабоченность только проблемами выживания в этом мире.

Сэнсэй сделал паузу в разговоре. Мы же молчали, находясь под впечатлением такого откровенного рассказа Сэнсэя о реальности этого мира. Виктор первый не вытерпел и произнёс а едином порыве свои эмоциональные впечатления:

— Мать их.., да что эти Архонты вечные что ли? Что их нельзя было тогда ещё проутюжить? А что же народ молчал?! Ведь среди людей двести лет царила духовная идеология! Как можно было вот так взять и вверх ногами всё перевернуть?

— Да! — поддержал его Володя. — Как же так получилось, что сами люди допустили Архонтов к власти?! Переворот-то свершала всего лишь группа людей. А где воля народа?

— Воля народа?! — грустно усмехнулся Сэнсэй. — Хороший вопрос. И вы себе не представляете, как я тоже хотел бы знать этот ответ… — Сэнсэй задумался и, словно рассуждая сам с собой, проговорил. — Хотя, видимо, история ничему людей не учит. Внешний мир лишь отражение внутреннего… В людях ещё слишком доминирует материя и страх её утраты и поэтому они боятся изменить свой мир, довольствуясь подачками Архонтов. Лишь истинно Свободный способен бросить вызов самому себе… От внутреннего рождается внешнее …"

Цитати з книги "Сенсей. Исконный Шамбалы".

Читайте на 123ru.net