Про дружбу народов в СССР честно
Тема, конечно, горячая, мы понимаем. Ленинские мины же у нас причиной текущих бед высочайше обозначены, значит, все было плохо. А кто не согласен, тот агент - выбирайте сами кого и чего. Примерно так нашим детям ситуацию разъясняют в школе на уроках обществоведения, если всякие финтифлюшки отбросить и оставить суть.
Но с другой стороны, на контрасте с нынешними, мягко говоря, инцидентами в сфере межнациональных и межконфессиональных взаимоотношений, ситуация в СССР была действительно достаточно благостной, что служит поводом для полного отрицания каких-либо проблем указанного рода некоторыми людьми 50+. Любой относительно грамотный человек при этом может в интернете посмотреть про события 1969 года в Ташкенте и сделать вывод, что "старички все врут".
Разрушенный землетрясением Ташкент восстанавливали всей страной. Многие наивные романтики остались жить в заново отстроенном "городе Дружбы". И горько пожалели об этом. Ибо из развалин исторических строений, по традиции сделанных из сухого г-на, в город переместилось средневековое темное зло, которое просто до поры до времени старалось не попадать в круг света советского официального интернационализма.
"Добавляет красок" кровавых оттенков в эту картину мнимой дружбы период позднегорбачевских метаний, которые нынешние критики СССР вполне могли застать в младенческом возрасте и по этой причине важно заявляют, что "жили при СССР и все помнят".
И все-таки дружба народов была.
На официальном уровне - в виде системы запретов и противовесов, блокирующей религиозный экстремизм и бытовой национализм, не дававшей им развиться дальше кухонь и задних дворов. Запреты дополнялись очевидными плюсами и бонусами в виде квот в учебных заведениях, обязательном представительстве в органах власти и вообще повышенного внимания к становлению "национальных кадров".
Темное и злобно средневековье, где чужой клан, племя и пр. - обязательно враг, а неосторожный чужеземец - законная добыча, постепенно отступало в полутьму кишлачных задворков, оседало в больных мозгах отдельных "национальных кадров". Вместо него пришел новый вариант - немного искусственный и подкрашенный в плакатном стиле, но все-таки достаточно привлекательный, чтобы молодые поколения его приняли в качестве официальной версии.
Мишкина "перестройка" снова выпустила джина из бутылки... Но это уже другая история. А мы сейчас давайте вернемся в 1983 год, когда "дорогой Михаил Сергеевич" еще только обдумывал свои будущие ходы, а горячо любимая им Раиса Максимовна еще только мечтать могла о яйцах Фаберже и прочих брюликах в подарок от миролюбивой общественности демократических стран.
... Три наших класса (возраст 14-15 лет) на осенних каникулах отправились в турпоездку в Прибалтику: Вильнюс-Каунас. Ехали на поезде в сопровождении двух учителей и нескольких родителей, один из которых, литовский татарин, был родом из тех мест. Мы жили в школе, где он когда-то учился. Уже интересно? Да, вот такая была жизнь в СССР. Звали учителя (физрук) Руслан Русланович. Он был совсем молодым парнем, очень душевным и спокойным. Ездил с нами во все поездки, в совхоз на работу летом и вообще был скорее старшим товарищем, чем надсмотрщиком. От души надеюсь, что он еще жив и здоров.
Как я уже написал выше, разместили нас в одной из школ Вильнюса, в актовом зале. Девочки спали на сцене, задвинув занавес, все остальные - на полу в спальных мешках. Нас встретила специально назначенная группа проводников из местных ребят - русскоязычный парень Алеша и свободно говорящая по-русски без малейшего акцента девочка-литовка, имя забыл к сожалению. Была общая дискотека, где нас призывали соблюдать местные традиции и не вставать в кружок, а танцевать парами, были какие-то странные вопли с улицы и некоторое напряжение, но все прошло тихо-мирно.
На следующий день нас отпустили до обеда в город. Одних. Без сопровождения. Это СССР, граждане, там было все по-другому. Ребенка можно было отправить гулять "на улицу" до обеда и после обеда до ужина, не опасаясь, что его обидят люди без национальности или собьет своей дорогой тачкой какая-нибудь губастая содержанка важного человека. Так мы жили, вот хотите верьте, хотите нет - чистая правда.
Отойдя буквально пару сотен метров от школы, наша небольшая группа из трех человек была перехвачена местными ребятами. Выглядели они хмуро, однако повели себя неожиданно вежливо. Старший (и, видимо, главный в этой компании районных авторитетов) на чистом русском языке объяснил нам, что здесь спальный район и гулять неинтересно, что если мы хотим что-то купить, надо идти туда и туда и даже рассказал как доехать-дойти.
Еще более интересная ситуация случилась уже персонально со мной в Каунасе. Там я гулял вообще один. Ко мне подошли трое местных и в лоб спросили: "Из Москвы?" Я в ответ криво ухмыльнулся и спросил: "Чё, у меня на лбу что ли написано?" Местные радостно заржали и рассказали про выдавшие меня кроссовки "олимпийский Адидас", которые тут считались дурным тоном - моряки привозили "настоящие" регулярно. Мы очень доброжелательно пообщались и обменялись адресами, некоторое время переписывались, один парень приезжал даже к нам в гости в Москву уже когда я из Армии вернулся - мы крепко употребили на кухне и нецензурно ругали Мишку с его перестройкой, загубившего такую замечательную страну.
Армия... Да, землячества в Советской Армии были проблемой. А как иначе? Ну, вот, предположим, я служу в армии Гондураса. Чисто умозрительно. И там со мной еще десяток русских. Естественно предположить, что мы будем кучковаться и помогать друг другу, чтоб хотя бы на родном языке было с кем поговорить.
Но вот скажу честно, в годы срочной службы особых проблем в межнациональных отношениях я не ощутил. Хотя землячества были. С большинством мы находили общий язык и взаимопонимание - иногда после драк, но все же. Самый острый конфликт на грани, что называется, у меня был тогда с отморозком из района Марьиной рощи по имени Валера. Такой классический гопник с оловянными глазами и одной извилиной в мозгу. Он, скорее всего, занимался боксом и пробил мне в висок, я, поднявшись, схватился за кирпич. И сразу стал для Валеры авторитетным человеком, потому что был, в его понимании, готов убить без долгих раздумий и душевных метаний. Таких уникумов, как Валера, в части больше не были ни одного - самые горячие кавказские парни по сравнению с ним были просто добродушными шутниками.
Мы были солдатами. Мы были друзьями и не делились на "черных и белых". Хотя, возможно, где-то было и по-другому. Фото из архива автора. 1988 год. В моду уже опять входили боевые искусства, мы передавали друг другу вырезки из журналов и активно набивали кулаки о пачки прикрепленных к деревьям газет, выясняя в честном поединке порой, "чье кун-фу лучше". Молодость она такая... Но вражды не было.
Да, все сказанное есть личный опыт автора статьи и он не может, разумеется, будучи адекватным человеком, утверждать, что именно так было везде. В книге нашего уважаемого автора, ветерана ЦСН ФСБ подполковника Келпша "Рожденный в ГСВГ" описан занимательный эпизод эпической битвы прибалтов с азиатами в ночной казарме. Весьма рекомендуем. Однако, это был уже не совсем СССР - развал, разлад и разброд нарастал с каждым днем.
И все же дружба народов была. Хотя и не со всеми представителями этих самых народов она была возможна. В семье, как говорится, не без урода. Советская система не могла их перевоспитать, но могла заставить сдерживать свои проявления - как выяснилось позже, до поры до времени. Как только предложенная социалистической системой альтернатива национально-клановой системе исчезла вместе с самим Советским Союзом, настроения указанного рода стали стремительно множится и распространяться. Повторная попытка их нейтрализации традиционными методами Российской империи - т.е. за счет вовлечения и умиротворения национальных элит - ничего кардинально не изменила, лишь до поры до времени проблему замаскировав, а местами даже обострив.
А поводом для написания этого материала стала реакция нашего подписчика на вот этот материал:
Кстати, и сам этот подписчик, и его уважаемые родители являются наглядным примером советского интернационализма и советского человека. Он родом и Дагестана.
Кстати, как насаждался национализм в Прибалтике.
В марте 1985 года генеральным секретарем ЦК КПСС был избран 54-летний Михаил Горбачев, который уже в апреле провозгласил основы перестройки.
К тому времени спрос на демократические перемены в советском обществе вырос. Во всех уголках Союза с интересом отнеслись к предложениям Горбачева. С особым вниманием следили за ходом мыслей генсека и в Прибалтике.
Латвии, Литве и Эстонии, как наиболее развитым политически и экономически, было суждено стать "витриной перестройки". В феврале 1987 года Горбачев приехал в Прибалтику. А год спустя, с легкой руки Москвы, под эгидой КГБ СССР в республиках стали появляться общественно-политические движения: в апреле 1988 года возник Народный фронт Эстонии, а в октябре – Народный фронт Латвии и литовский "Саюдис". Однако честолюбивые реформистские идеи Горбачева забуксовали еще на старте.
Виктор Алкснис
[ Депутат Верховного Совета СССР 1990–1991 гг. ]
К концу 1980-х Горбачев и его окружение начали понимать, что перестройка буксует и надо привлекать народ. То есть нужно создавать народные движения в поддержку перестройки, чтобы сломить антиперестроечные настроения. […] Все – я подчеркиваю – все народные фронты были созданы по указке Горбачева. Им передавали СМИ и запрещали критиковать данные организации".
На заре создания народных фронтов никто не мог предположить, что от организаций, выступающих за демократические реформы, они шаг за шагом будут уходить "направо", превращаясь в националистические. Заявления о выходе из состава СССР, "советской оккупации" стали звучать смелее, когда руководители движений почувствовали безнаказанность при полном попустительстве Москвы. Политика гласности дала импульс разговорам об исторических, этнических, культурных отличиях русских и титульных наций Латвии, Литвы и Эстонии. Прибалтику заштормило.
Интересно, а в Средней Азии Горбачев и КГБ тоже этим занимались? А в УССР и БССР национализм тоже ими поддерживался?