Жутко, громко и запредельно быстро: интервью с гуру отечественного харш-нойза Стасом Андреевым

Меломану не в теме словосочетание «харш с головой» может показаться бессмысленным: мол, от вашего грохота голова взорвется быстрее, чем расслышишь в нем музыку. Однако музыкант Стас Андреев — шумовик тонкий и грамотный. Хаос харша в его умелых руках обретает форму, душу и сердце. Впрочем, сложносочиненный cut-up проекта .nyctalops., хищный бит ANDREEVKA или «силовуха» Neolithic Nation — не единственные коньки Стаса. Фестиваль Erotika, лейбл «Акоазм», сплиты и туры с западными звездами жанра — все это также про него. Разносторонние таланты мы уважаем, поэтому попросили нашего нойз-архивариуса Кирилла Бондарева взять у Андреева обстоятельное интервью. Итак, всё, что вы хотели знать о шуме, но боялись спросить, — в тексте ниже. Приятного чтения.

— Привет! Давай по накатанной: кто ты, сколько тебе лет, чем дышишь и что кушаешь?

— Привет. Я Стас, мне 36, у меня черный пояс по харш-нойзу. Я играю и пишу шумовую/около-шумовую музыку разной степени тяжести более 10 лет. В зависимости от тусовки меня знают под никами .nyctalops. или ANDREEVKA. Также есть пара сторонних проектов, которые не так активны и известны. Еще я интенсивно практикую йогу почти 4 года, изучаю и преподаю ее (конкретно теорию и практику асан). Это моя самая любимая деятельность на данный момент, то, что меня заряжает.

На моем столе сегодня был омлет без молока со свежим брокколи, сладким перцем Рамиро, куркумой и копченой паприкой, на десерт — свежесваренный турецкий кофе с фисташковым рахат-лукумом, обсыпанным сушеными лепестками роз. Абонент кайфует.

— Красавчик. А работаешь?

— Основной мой доход — это работа в рекламном агентстве; я накачиваю трафиком мобильные донат-помойки.

— Ты выбрал путь релоканта до того, как это стало мейнстримом. Как тебе живется в Грузии?

— Я уехал из любимой Андреевки 8 марта 2022 года. В Грузии был до этого несколько раз, так что поездкой в никуда это назвать сложно. Здесь мне нравится доступность и разнообразие природных ландшафтов, в Грузии одни из самых живописных маршрутов для хайка в мире. Погулять по реликтовому лесу, каньонам, заснеженным горам или альпийским лугам — это очень круто, отлично разгружает голову после бетонных джунглей. Еще отмечу качество местной зелени и овощей, это очень важный пункт для меня; топовый фермерский продукт, а не пластиковый на вкус московский стафф.

Базируюсь в Тбилиси. Здесь есть свои плюсы и минусы, как и везде, но в целом я привык. Столица Сакартвело — маленький город, без суеты, он не требует от тебя долгих и утомительных передвижений, как Москва: все близко, все рядом. Я был пару раз в Москве после релокации; нужно было сделать разные дела, разбросанные по всему городу. И я тогда знатно ***** от того, сколько времени тупо тратится на дорогу; немудрено, что по возвращению домой человек ощущает себя выжатым, высосанным. От такого быстро отвыкаешь, конечно.

Тбилиси довольно контрастный в плане районов, архитектуры, его я могу смело назвать городом порталов. Тут тебе и утилитарная бетонная архитектура Советского Союза, исторический центр с маленькими улочками и древними домами, панельки-франкенштейны с бесконечными наростами из пристроек, и целая улица, спроектированная немецкими архитекторами начала XIX века. А если устанешь от всего этого, всегда можно выехать за город к камням, водопадам и лесам.

— Звучит. А что там у вас по тусам?

— Когда только переехал — часто висел в Mutant Radio. Это бар под открытым небом в индустриальной локации. Довольно стильно оформленный, плюс это еще и медиа-платформа, ориентированная на самые разные направления. На территории бара — будка с диджейкой и мониторами, сюда приглашают артистов для проведения лайв-стримов. Также ребята устраивают концерты с участием живых групп или экспериментальных проектов. В первые месяцы аудитория места состояла преимущественно из экспатов, потом все как-то подзабили туда гонять. Но всем рекомендую к посещению, если будете здесь: у чуваков хороший вкус.

Буквально в паре шагов от «Мутанта» еще три ночных клуба: Test, Left Bank и Tbili Orgia. Когда Mutant Radio закрывался, мы шли в один из них. По музлу там найдется все: от базового техно, хауса, старого брейкса до пошлого нейрофанка и хардстайла. Для меня особенно ценно, что на одной из тусовок в этих местах я познакомился со своей йога-тичером, благодаря которой конкретно влетел в йогу.

Хорошо прогрессировав в личной практике, стал интересоваться традицией и философией, а после принял решение преподавать сам. Сейчас занимаюсь этим онлайн и офлайн, в Тбилиси у меня есть зал и небольшая группа практикующих. Параллельно с этим я учусь онлайн на тичера в одном из топовых йога-центров Москвы, а то и во всей России.

В распиаренном Басиани я не был, только в Кхиди году в 2016-м. Мы гоняли московским десантом на мощный ивент с индустриальным техно, состоявшим из очень топовых имен на тот момент. Было весело, хотя сейчас у меня такое мероприятие особого восторга не вызвало бы.

Спустя три месяца после начала войны в Тбилиси стали появляться экспатские площадки. Некоторые уже закрылись, а какие-то существуют до сих пор. Например, панк-бар Secret Place, где я неоднократно играл «лайвы» или диджей-сеты. Это такой трехэтажный дом в закутке; на первом этаже веган-кафе, на втором — бар, в подвале сцена для громкой музыки. Причем чуваки не ограничиваются только музыкой, там могут быть лекции, маркеты, кинопоказы, воркшопы, вечера поэзии. Антон из Nazlo Records периодически организовывал в подвале нойз-ивенты Gazvdm. На одном из последних мероприятий играл итальянец Venta Protesix. Чел активен с 2005 года: выдает жесткий цифровой харш, сыгранный с помощью самописного софта. Было очень громко и болезненно, после раскалывалась голова и свистело в ушах. Даня Борисов, с которым мы делали фестиваль EROTIKA, устраивал в Secret Place диджей-четверги, где играл сеты с разными своими знакомыми. В один из таких четвергов мы крутили много арабского хип-хопа из Палестины и Ирана, плюс чуть-чуть «силовухи». Также Secret Place популярен среди молодых грузинских рокеров, из-за чего пару раз его пытались накрыть местные боны…

— Прям настоящие, как в 1990-х?

— Да нет, просто малолетки с мышлением гопников, ряженные в камуфляжные карго-штаны и бесформенные бомберы. При мне группа таких типов швырнула дымовуху у входа в заведение, что-то выкрикнула на грузинском и быстро ретировалась. Их нашли минут через 10 неподалеку. Пообщались. Оказалось, что типы — обычные карланы с кашей в голове из кучи противоречий и взаимоисключающих понятий. К заведению и русскоговорящим посетителям у них претензий и неприязни нет, только к своим неформальным землякам, которые там тусуются. Короче, субкультурный детсад.

Был еще бар-клуб Ertad на набережной у Сухого Моста. Место было заряжено мощной аудиосистемой, которую можно было так раскачать, что бутылки ходили по полу от басов. К тому же там работали мои знакомые, поэтому я запросто мог организовать у них мероприятие или залететь на опен-деки. Место закрылось чуть меньше месяца назад.

Из интересных мне мероприятий хочется отметить серию ивентов Sscaping. Организует их Петр Кан, с ним я познакомился еще в Москве, мы играли на Weird Nights в «Мутаборе». Sscaping — это про экспериментальный звук и визуал. Большая часть лайн-апа — лайвы различных приезжих экспериментальных артистов. Там и модульные синты, и Elektron-нёрдство, и кодинг звука в Max и SuperCollider. По саунду — электроакустика, экспериментал, нойз, саунд-арт. Петр довольно серьезно и ответственно подходит к организации, поэтому у Sscaping всегда хорошая посещаемость.

— Как проходит обычный день нойз-релоканта? Есть отличия от будней в Подмосковье, где ты провел большую часть жизни?

— В Грузии у меня гораздо больше социализации, чем в те времена, когда я жил в Андреевке. Опять же все близко, все рядом. Здесь я и выступаю гораздо чаще, причем в разных амплуа, из-за чего не ***** от самого себя в плане звука.

Мой обычный день начинается с нескольких кругов Сурьи Намаскар, брюшных манипуляций с помощью техники Наули Крийя. Затем я завтракаю и сажусь работать. Днем — онлайн-персоналка, вечером — либо личная практика с учителем, либо мой офлайн-класс. А если ничего из этого нет, то занимаюсь музлом. Сейчас, например, два новых релиза готовлю для .nyctalops. Ну а перед сном смотрю в обнимку со своей любимой женщиной очередную серию «Клана Сопрано».

— Я заметил, что металхэды валят из РФ в Казу, а шумоголовые — в Грузию или Армению. Почему, как считаешь? У вас там какая-то особая атмосфера или «просто совпало»?

— Многие шумоголовые были в Грузии и до войны. Здесь можно спокойно находиться 365 дней, и лишь потом мутить визаран. Удобная тема. А если и просрочишь выезд, дело ограничится простым штрафом, не более.

Из Армении многие в Тбилиси перебрались; тут удобнее и движухи побольше. И все-таки Тбилиси — это некий хаб, откуда многие едут дальше — например, в Европу или Юго-Восточную Азию. Людей, которые тут хотят базироваться надолго, мало.

Как дела у металхэдов, я не в курсе. Слышал только, что Олег Олемус, который Ritual Booking, в Казахстане. У них там есть своя, уменьшенная версия аризонского Гранд-Каньона, а еще леса как в Орегоне.

Вообще в Сакартвело действительно большая концентрация приезжих артистов, связанных с шумом, это факт. Проектов семь можно насчитать. Хотя прям жесткого харша почти нет. Есть типы, которые каждую среду мутят нойзовые сейшены в баре Revolution по вечерам, Wednoisea они называются. Как-то играл у них; там еще помимо меня был дуэт Disco Lab Rat по харш-нойзу. Помню, слушая их сет, я словно в самолете себя почувствовал, который вот-вот разобьется.

— Кажется, твоя муз. история началась с некой краст-грайнд-банды, где ты ревел в микрофон про героин и прочие ужасы. Расскажешь, как оно было?

— В 2006 году я написал одному из своих френдов с ресурса LiveInternet на тему поиска вокалиста в гор/порнограйнд группу. Они назывались Tooth Fairy. В то время я слушал горятину с порнухой (преимущественно чешские и голландские банды) и не менее активно практиковал свино-жабий вокал. Забились с типами из «Феи» на прослушивание. Ребятам очень зашла моя рыготина, и меня сразу взяли в команду.

Как я говорил, изначально Tooth Fairy ориентировались на гор/порнограйнд. Когда я влился, мы какое-то время играли в этом жанре и записали пару демок. Краст-грайнд/грайндкор начался немного позже. Наверное, повлияло выступление Extreme Noise Terror на Petrogrind-фесте, на котором мы играли в 2007 году. Хотя нас и без ENT уже ***** горовый саунд, мы стали слушать больше красткора, д-бита, олдскул-грайндкора. В финале Tooth Fairy являла собой мешанину из этих стилей. То был период беззаботной рокерской юности. Меня не сильно заботила музыкальная составляющая групп, в которых я играл; просто нравилось тусоваться и угорать со своими чуваками. Помимо «Феи» я еще фигачил на басу в Quality Pain, была такая банда из Перловки по олдскул-грайндкору. Ближе к 2010 году мой фокус внимания больше сместился на .nyctalops. К нему я более осознанно подходил, чем к року, который для меня был в большей степени тусовкой, чем творчеством.

— Как появилась погремуха hash-noise, под которой тебя знают старожилы шумового движа?

— Это мой никнейм из «ВК»-эры динозавров. В переводе с английского — «мешанина», «гашиш» и почти harsh noise. То есть фишка в простой игре словами и смыслами.

— Ты всегда был модником: носил ботинки «с пальчиками» в эпоху «Феи», а в шумные нулевые одним из первых натянул рэпперский оверсайз вроде самопальной худи Genocide Organ и тишки KILL EGO. Даже на гиге Bizarre Uproar, помнится, ты восхищался кожаным плащом Паси больше, чем его музыкой. Неужели стилёк так важен?

— Ну поехали, рубрика «поясни за шмот» (смеется). Начнем с того, что в нулевые я еще знать не знал про «Орган Геноцида», а лейбла Kill Ego (на котором, кстати, вышел первый релиз Andreevka) не существовало. Это все десятые. Ниндзя-шузы у меня появились позже «Феи», и это не самая удобная и практичная обувь. Если интересует что-то «с пальчиками», попробуй Vibram Fivefingers; говорят, в них хорошо скакать по горам и черноморскому побережью с крупной галькой. Но сам я такие не тестил.

А что до Bizarre Uproar… Убери оттуда резиновое облачение и прочие визуальные обвесы с атрибутами, и получишь елозящий по крышке системного блока «пьезик», пропущенный через дисторшн. Думаю, понятно, куда я веду. Я ценю, когда артист заморачивается над оберткой, когда это продуманно и выглядит со вкусом. Плюс внешний вид и подача могут компенсировать слабую звуковую составляющую.

— Насколько я знаю, у тебя своя философия харш-нойза. В чем она заключается? И вообще, почему ты выбрал заковыристый кат-ап, а не джапанойз или ХНВ?

— Хм, философия… Очень уж патетично. Особенно в отношении такого жанра, как харш, где все сводится к сильно перегруженному, громкому и хаотичному звучанию лишь потому, что артист с публикой любят это громкое, сильно перегруженное и хаотичное звучание.

Концепция и идея ХНВ мне как продюсеру не близка: слишком просто и скучно. Ну не вижу я интереса для себя в условном выкручивании всех ручек вправо без каких-либо дальнейших манипуляций с сет-апом.

В харш-нойз я влетел как раз благодаря японской сцене и в плане звука ориентировался именно на нее (Government Alpha, Guilty Connector, Pain Jerk, K2, Incapacitants). На моих сплитах с теми же Gov Alpha или Guilty C. это слышно, как и на моих ранних лайвах. А кат-ап меня привлек своей агрессивностью, скоростью, динамикой, еще большим разнообразием в звуке, плюс техникой исполнения. К тому же сказалось общение с австралийцем Майклом Элингфордом (Areyfu, Deafault), меня с ним познакомил Сергей Ханнолайнен (МАААА, Triangle.Records), а также польский тур 2013 года с вышеупомянутыми людьми и господином Давидом Ковальски (Purgist). Давид и Майкл преуспели в набиравшем тогда обороты жанре stop’n’go, он же кат-ап. Это очень впечатляет, когда за 10 минут сета чувак буквально расстреливает публику быстро меняющимися кусками тяжелого шума. Для представления полной картины рекомендую заценить этот лайв Майкла.

Вообще за 10 с лишним лет я много экспериментировал со звуком. Играл скоростные и короткие кат-ап сеты, мешал японщину с нарезкой, заполнял паузы между харшем кусками с дроном, филдами с заброшек или пульсирующими синтами, а иногда даже с истеричными воплями в пьезодатчик за моей щекой. Единственное, что оставалось неизменным, это максимально громкий и жесткий саунд.

Если рассматривать .nyctalops. только в харш-контексте — это как плаванье в море во время шторма. Думаю, многим знакомы те ощущения и чувства, что испытываешь, когда тебя накрывает волной; ты теряешься в пространстве, не понимая, где верх, а где низ, бултыхаешься в толще воды, испытывая легкую панику. Это сравнение идеально подходит к моему кат-апу; бомбардировка слушателя контрастной нарезкой с небольшими паузами, чтобы выплыть на поверхность, глотнуть воздуха и тут же погрузиться вновь, так как за первой волной идет вторая, третья и так далее. Я сталкиваю юзера со стихией, с чем-то неизведанным и пугающим, погружаю его в чертоги разума, что рождает чудовищ. Весь этот аудиальный аттракцион работает, если на площадке качественная аудиосистема, которую можно хорошо раскачать в паре со звукачом.

— Расскажи о своем сет-апе. Насколько сильно он изменился со времен первых записей?

— Ух, это довольно обширная тема, учитывая то количество устройств с их комбинациями, что я использовал. Но ок, поехали.

Харш-нойз тесно связан с Синдромом Приобретения Оборудования (GAS). В моем случае это была бесконечная купля/продажа разных педалей, фильтров и синтов. В конечном итоге осознав, что за звук тебе нужен, ты останавливаешься на чем-то конкретном, изредка что-то меняя и дополняя. В основном я использовал известные в нойз-сцене дисторшны от DOD, фуззы от японской конторы MASF, мощный двухканальный фильтр от Sherman, kaoss pad от Korg (чтоб без заморочек мутить важный для кат-апа stutter-эффект). Также основой для моего сет-апа служили кастомные коммутационные девайсы, существенно расширявшие возможности, и, конечно же, неубиваемый микшер Xenix от Beringer.

Началось все с цепочки из трех педалей, в которую была воткнута консервная банка с пьезодатчиком внутри, прошитая басовыми струнами. Свои первые лайвы я играл на репточке в андреевском гараже для пары корешей с района, слушавшими русский рэп. Для них мои сеты были некой диковинкой, чудачеством, сродни городскому сумасшествию.

Спустя годы из трех педалей вырос 20-килограммовый кастомный кейс-педалборд. В нем была организована хитрая коммутационная схема с разделением и переключением входящего сигнала по 4 каналам. Так во время лайва я мог легко переключаться между петлей обратной связи (feedback loop) и погремушкой (shakerbox), либо неким иным источником вместо шейкера. Таким образом я получал вместо 4 каналов все 8, каждый из которых звучал по своему благодаря собственным педалям. Для необходимого эффекта stop’n’go я дополнительно использовал четырехканальный пассивный микшер с mute-кнопками: они глушили сигнал канала, как только я убирал палец с кнопки. Могу соврать, но вроде бы эта штука называется kill switch. Кстати, рекомендую брать те, в которых установлены кнопки от аркадных автоматов — они легкие и не требуют особых усилий. Мой — кастомный, с кнопками от советского пулемета, очень тугими, из-за чего ты немного теряешь в скорости. Просто чел, который мне его делал, решил, что так будет надежнее.

У такого кейс-педалборда есть свои плюсы и минусы. Да, он тяжелый, громоздкий, кататься с ним можно только на тачке, зато ты экономишь уйму времени на подключение перед сетом и на отключение после. К тому же появление на сцене эдакой громадины выглядело очень круто и эффектно. У публики сразу просыпался живой интерес, как это нагромождение девайсов и проводов зазвучит. Если интересно, мой кат-ап чемодан можно услышать на релизах, начиная со сплита с японцем Facialmess 2017 года.

В 2019-м я решил немного поменять стиль, существенно уменьшив сет-ап: бомбить слушателя жесткой нарезкой 20 минут кряду уже было не особо интересно. Хотелось какой-то атмосферы, сторителлинга. Я оставил только самые громкие свои педали на двух каналах для харша, а на оставшихся двух задействовал сэмплер Digitakt (с него проигрывались деконструированные филды с берлинских заброшек). Все это дело было довольно вариативным по звуку и легко помещалось в городской рюкзак. Подобный материал — на записи лайва с Weird Nights в Мутаборе и на 3-way сплите с «Акоазма».

В Тбилиси из оборудования я привез только свои девайсы от Elektron. Для лайвов .nyctalops. использовались синт Monomachine и сэмплер Digitakt. Звучание кардинально изменилось: это был уже не харш-нойз, а тягучий синтовый death industrial с power electronics. За год гигов с таким сет-апом у меня накопилось порядочно материала. Его я пока не светил; готовлю релиз, в котором эти записи будут использованы.

Венец эволюции моего сет-апа на данный момент — это лэптоп с Ableton Live и внешняя звуковуха Alesis, которую не выпускают с 2010 года. Последние полгода я использую только комп. Да, чувак, потребовалось 10 с лишним лет, километры проводов, килограммы педалей, чтобы в конечном итоге прийти к лэптопу (смеется).

Если в двух словах, то в «аблике» я собрал хитрую харш-машину. Она нарезает мои треки рандомно в реальном времени, со всеми паузами, заиканиями, глитчем, хард-пэннингом и другими атрибутами кат-апа. Треки — либо скачанные из инета харш-композиции с моих релизов разных лет, либо всякие «чемоданные» черновики. По саунду — тот же аналоговый кат-ап, ведь технически это сэмплинг записей аналогового оборудования, только замороченный. Вторая моя машина — 16-ти канальный сэмплер из кусков моих death industrial лайвов, филдов, etc. Основная ее задача — создавать гнетущую, мрачную атмосферу. На выходе может получиться, например, саундтрек к стоп-моушен-муви Mad God, сквозь который прорывается хрустящий харш.

Словом, в оконцовке все свелось к оптимизации и мобильности в контексте лайвов и транспортировки. Конечно, выглядит лэптоп не столь эффектно, как звучит, но меня это мало заботит.

— Nyctalops — это название зина 1970-х годов, посвященного Лавкрафту. Ты поэтому выбрал такой никнейм для своего харш-монстра? Или тут какой-то свой смысл?

— С журналом связи никакой, это просто совпадение. Потаенный смысл скорее скрывается за точками в начале и в конце никнейма: это вход (Input) и выход (Output). А вообще nyctalops в переводе с латыни — больной куриной слепотой. Тот, кто хорошо видит в сумерках, но плохо днем, и наоборот. Из-за никталопии нарушается адаптация глаза при смене освещения. Мне понравилось, как звучит и выглядит это слово, да и значение подходящее. 80% информации об окружающем мире мы получаем через зрение, и если с ним что-то не так, наше воображение может само дорисовать то, чего глаз не воспринимает.

— Есть мнение, что .nyctalops. — это русский ответ Government Alpha. Согласен? И что о твоей музыке думает сам Есида, с которым вы не раз сплитовались?

— С Gov Alpha у меня был один сплит, поэтому не знаю, откуда у тебя инфа про «не раз». В нашей переписке от 2012 года Ёсида оценил мои треки, сказав, что отслушал мастер несколько раз, и отметил, что мой материал более харшевый, чем у него. Конечно, было приятно: Gov Alpha для меня — один из топовых нойз-артистов вне зависимости от географии, а его коллажи в оформлении релизов просто прекрасны. На тот момент .nyctalops. ориентировался на японское звучание, и Gov Alpha был одним из главных вдохновителей. К слову, Давид (Purgist) тоже говорил о моем сходстве с японцем, когда мы ехали поездом в Аушвиц Биркенау во время нашего тура.

— А в каких отношениях ты сейчас с Эриком Вудом из Bastard Noise? Вы ведь когда-то корешились, если не ошибаюсь.

— Эрик отписал мне в личку в инсте после того, как послушал мой CD с Facialmess. Он дико кайфанул от моих треков и предложил потрейдиться, после чего я отправил ему все, что у меня было из своего стаффа на физических носителях. В ответку я получил около 6 позиций BN, среди которых был релиз на четырех дисках — Our Earth’s Blood IV. Там совместки проекта с топовыми артистами тяжелой шумовой сцены по всему миру, очень крутая вещь. Старик не поскупился: в виде бонусов кинул в посылку несколько нашивок и даже подписанную открытку. Короче, Вуд милый дядька, но не могу сказать, что мы прям закорешились, как ты говоришь. Обычно все ограничивалось его реакциями на мои сторис или посты в инсте. Впрочем, после моего добавления в аккаунт road kill фото (я его сделал в 2016 году, во время автостопа Ереван-Тбилиси), Эрик жестко оскорбился им и заблокировал меня. Кстати, при всем уважении к Эрику, я никогда особо не слушал его нойз. Но то, что я слушал, мне понравилось.

— Ты всегда охотно соглашался на коллабы, сплиты и прочие междусобойчики. С кем работать было особенно приятно? И вообще, насколько западные шумовики отличаются в рабочем плане от наших?

— Большинство сплитов получались с моей подачи, сам я редко на что-то подписывался, а в последние годы — тем более. В джемах с коллабами было прикольно участвовать лет 10 назад, но это всегда была для меня некая форма досуга, энтертейнмента без особой ценности в творческом плане. Сейчас у меня такое мнение: если мутить что-то крутое, запоминающееся и весомое, то нужен основательный, комплексный подход, а не двадцатиминутная запись вантейком, упакованная в ксероксную обложку.

На мой взгляд, иностранные артисты больше наших любят ***** [нарушать договоренности]. Кто-то вообще сливался в процессе, объясняя это личными проблемами или отсутствием вдохновения. За русскими такого не могу припомнить. А в целом все мои сотрудничества были ок. Приятно, что в свое время на меня обратил внимание Женя Синицын (Sickcore), на лейбле которого я издал два релиза с японцами, и Вова Савин (Abgvrd, ROKOT), выпустивший несколько моих релизов и опубликовавший в своем небезызвестном паблике почти всю мою дискографию. И, конечно, нельзя не упомянуть Temple of Joy, которые регулярно звали ANDREEVKA на свои вечеринки JOY.

— Мне кажется, одно из важных различий между нойз-сценами — в том, что на Западе репетируют, а мы бухаем, долбим и выеживаемся. Плюсуешь?

— Вообще нет. Знаю иностранцев, лайвы которых звучали и выглядели очень слабо, или которые ужирались настолько, что валились ***** в пол со сцены (привет Карманику и компании). И знаю отечественных артистов, которые долго готовятся к сетам и так же скрупулезно работают над внешней составляющей. Так что успехи и падения есть у всех.

— У .nyctalops. массивная дискография, как и подобает правильной нойз-единице. Какими релизами ты особенно горд?

— Массивная? Чувак, за десять с лишним лет в шуме — всего 27 позиций на Discogs. Для харш-нойз артиста это очень мало, разве нет? Учитывая, что около 10 релизов содержат всего одну композицию, в виду своего формата.

Тем же, кто хочет познакомиться с .nyctalops., я рекомендую начать с изданий Sickcore Records. Сплит с Paraplegic Twister мне тоже очень нравится. Но лучше всего — слушать упоминавшийся в нашем вью сплит, и далее релиз за релизом.

— О да, я просто обожаю работу с Faciamless, это абсолютный masterpiece! Ты тогда напрочь уделал забугорного коллегу по звуку и по контенту. Расскажешь о релизе подробнее?

— Спасибо на добром слове. Этот CD — мой кат-ап дебют, и он реально получился бодрым. Мистер Сандерсон выдал материал в привычной для себя манере: нагнетающая атмосфера покинутого пространства, в котором кроется что-то опасное. Вероятно, его материал может показаться не таким плотным и жестким, как предыдущие работы Faciamless, зато вполне отвечает новой волне кат-апа, где акцент делается на композицию с атмосферой, а не на голую атаку харш-нарезкой.

На моей стороне диска — то, что происходит в голове у космического десантника на боевых стимуляторах во время атаки инопланетных инсектоидов. Я говорю про первый трек; голос в промежутках между харшем — сэмпл из одной культовой игры. Второй трек мало отличается от первого: это разнообразная харш-нарезка, которая прерывается переговорами диспетчера с машинистом московского метро. Здесь передается нелепость и стрем ситуации, в которой оказались участники действа. Поезд с пассажирами встал в тоннеле, диспетчеры пытаются все исправить, но ничего не выходит, так как машинист «не алё». Оба трека писал лайвом в один заход, голосовые сэмплы добавлял после. Постобработка отсутствует.

— В нулевых ты успел пошуметь на сцене легендарного «Рускомплекта». Там действительно шиза творилась?

— И опять ты путаешь нулевые с десятыми! (Смеется) С теплотой вспоминаю то время, когда гонял в Питер играть в «РК». Сразу после прибытия на Московский вокзал я ехал на квартиру к Грише Аврорину. В первый приезд он мне показал разные архивные видео и фото с местных шумовых мероприятий в Питере. Нойз в огромных ржавых резервуарах для воды на Крондштате, первые выступления «Талонов Нет», первые шоу МАААА, голые выходки Mudenoise… На этой же квартире я познакомился с Сережей Ханолайненом, автором МАААА, когда тот приезжал с гастролями.

В «РК» творился тотальный угар, местами опасный для здоровья. Это была полноценная нойз-площадка, где ты мог навалить максимально громко и это только приветствовалось, никого не парил clipping в динамиках. От посетителей можно было ожидать чего угодно: швыряния различными предметами, опрокидывания комбиков, столов, эксгибиционизма, даже поджогов! В общем, атмосфера там была весьма маргинальная, но веселая. Кстати, исполнители играли на фоне стены с ободранными обоями и словом Х.. — посланием от строителей.

Помню легендарный сет, когда мы играли в шесть рук с Хрустом и Тарасом, а Mudenoise был на подтанцовке, голый и в маске некого президента. Андрей Иваныч (автор Mudenoise) валяется по полу, его поливают пивом, шлепают сковородками по голой жопе, он поднимается, начинает переворачивать комбари, столы. Свет выключен, Кирилл Казанов мигает дачной лампой не переставая, все сопровождается непрерывным харш-нойзом. Потом резко свет включается, тишина, Андрей Иваныч спокойно одевается, и мы все вместе отправляемся висеть в двухэтажном гараже-веломастерской.

Еще было мероприятие, когда в «РК» на сете Toxi-X закатили мотоцикл. Хозяин байка, Фактограф, начал его заводить, дергать ручку газа, что было отличным дополнением к харшу Тараса, а другой чел стоял рядом и долбил кувалдой по принесенным дорожным знакам. Постепенно небольшое помещение «РК» стало заполняться выхлопами от байка, превращая нойз-логово в газовую камеру (окна тогда были заделаны). В итоге все высыпали на улицу под звуки сигналки, которую врубил Фактограф — не менее громко, но хотя бы без вони.

Еще на гигах в «РК» били бутылки, бросались книгами, метали тарелки от барабанов. Одна такая прилетела участнику «Дагестанского Ядерного Прорыва» в голову и рассекла скальп: уверен, он запомнит тот сет надолго. В меня один раз кинули керамической пепельницей во время моего лайва, она просвистела над головой. И при этом — никакого хейта и агрессии, просто напрочь слетевший колпак аудитории на почве большой любви к шуму.

Был там еще интересный концерт австралийского бомжа. Он резал себе рот большим куском стекла с прикрепленным к стеклу пьезодатчиком. Последний был воткнут в цепь примочек, что висели у бомжа на поясе, отчего получался этакий нойз-пояс Бэтмена.

Закрылся «РК» эпично: там тупо побили и разломали все, что было можно. Больше всего пострадал стеклянный потолок, состоявший из множества стеклянных окошек. Кстати, в соответствующей группе «ВК» можно найти видео, как происходил этот разнос.

— Есть мнение, что московская «Рубильня» была своего рода ответом «Рускомплекту». Так ли это?

— «Рубильня» была обычной площадкой с довольно привлекательными условиями в плане организации мероприятий, плюс там лояльно относились ко всяким маргинальным движухам. Но мне она всегда казалась каким-то говнорокерским клубом, поэтому назвать ее ответом «РК» не могу. Кажется, хозяева «Рубильни» особо не врубались в нойз и экстремальный индастриал.

— Как в твоей жизни появились Коля Хруст, Роза Собчак и Леня Котельников?

— Хруста я позвал играть на одно из своих первых нойзовых мероприятий году в 2011-м. До этого я наблюдал за бесконечной сменой названий его проектов только в интернете. Колямба подкупает своей своеобразной подачей и фанатичной любовью к шуму. Мне запомнилось наше совместное выступление перед сетом Hypnoskull. Хруст в майке I Love Noise забрался на стол, вооружившись микрофоном, и стал истошно орать, заполняя паузы между моим харшем. Патрик (автор Hypnoskull) тогда очень кайфанул от этого действа. Вообще в начале 2010-х мы с Колей довольно часто играли на одних и тех же ивентах. На второй EROTIKA он дал крутое шоу со своим проектом Junkmeat, а его сет на фесте D-Formation в 2015-м — один из самых крутых харш-лайвов, которые я видел и слышал.

С Розой Собчак мы никогда толком не общались. Так, разок в Питер гоняли, когда меня и его позвали играть на очередном гиге в «РК». Знаю только, что Саша, он же Роза — большой фанат Ричарда Рамиреза (это который харш-нойзовый гей, а не серийный маньяк).

Котельникова я впервые увидел на собственном мероприятии Winter Noise Wall в «Джерри Рубине» (2012). Наш сейшн накрыл Центр «Э». Было неожиданно узреть столько копов в штатском, с оперативной съемкой на хендикам — возможно, даже больше, чем посетителей. Причем в отдел для беседы забрали самых модных. Питерский Merry Bread тогда не успел выступить, он был последним в лайн-апе, я играл до него. Копы ворвались в клуб сразу после того, как я закончил свой сет. Леонид под впечатлением от такого успеха вечеринки написал мне «ВК» с предложением понойзить на репточке в подвале школы в Жуковский — с Хрустом, Кириллом Клаусом из MPEC и Юрой Городецким (но без ребят в форме, конечно). По приезду на место Леонид встретил нас в маске Бэтмана и женском платье. Мы заперлись и всю ночь крутили ручки, пока Леонид кочевряжится в своей привычной манере и неистово мял рентгеновский снимок, найденный на помойке. Тогда же он мне рассказал, что планирует сделать фестиваль «Структурность». Точно не вспомню, на какой из них я играл, но моя любимая проводилась в «МосХаусе», самая отлетевшая (это та, что с казаками на охране и с тонной бетонной пыли во рту). Леонид всегда был главным суппортером на лайвах .nyctalops.: он буквально расшибался в лепешку под животворящий харш. В Тбилиси с ним тоже виделись, ходили в качалку, на турники. Сейчас он активно гастролирует по Европе с проектом fake_trailers.

— Значит, Котел — главный суппортер .nyctalops.? Странно. Я-то думал, что это одиозный Витя Еретик. По сути он же идеальный нойз-фанатик.

— Виктор меня больше знает по ANDREEVKA. Познакомились мы с ним, когда я играл в «Рабице» в 2016 году на вечеринке «Самый Темный Кабинет» с вышеупомянутым проектом. Тогда он вообще не знал о существовании .nyctalops. Да и в харш Виктор не погружен особо. Звание нойз-фанатика больше Коле Хрусту подходит. А Витя — пати-бой, он завсегдатай индустриальных гигов и тех, что около, плюс на черный метал большой любитель ходить. Хотя круто, конечно, что он так суппортит местные промо и скупает кучу релизов локалов и не только. Наличие таких людей в тусовке всегда хорошо.

Помню, Виктор купил мне билет на Merzbow, за что ему большое спасибо: сам я вряд ли бы это сделал. К сожалению, сет Акиты был максимально скучным, с не менявшейся стеной высокочастотного шума на два часа, которую слушала толпа в 500 человек самого разного типа. Я там даже коллегу с работы встретил.

— Никогда Merzbow не любил, много шума из ничего. А вот про твои загрантуры с MAAAA и Concern послушал бы. Расскажешь?

— С .nyctalops. я дважды гонял в Польшу (с заездом в Германию), это 2012 и 2013 годы были. С ANDREEVKA дал четыре шоу на острове Бали в 2017-м.

Оба раза в Польше я оказался с подачи Ханнолайнена. С Гордоном (Oscillating Innards, Concern) мы познакомились в 2012-м, во время первого тура, это был мой первый выезд заграницу. Компанию нам составили итальянский дуэт Matar Dolores, ну и МАААА, собственно. MD — среднетемповый атмосферный харш-нойз с лязгом, хрустом и грохотом метал-джанка. Concern — лоуфайный теплый эмбиент, полученный путем манипуляций с магнитной пленкой. Он появился, когда Гордон отошел от харшевого Oscillating Innards ввиду проблем со слухом (что не редкость в шумовой среде).

Помню, мы триповали из города в город на уродливом Fiat Multipla, которым по очереди рулили Франческо и Джузеппе из MD. Со своим двадцатилетним стажем вождения и опытом работы ночным таксистом в Нью-Йорке, Гордон тот «Фиат» водить не мог: там была ручная коробка, а он сидел только за автоматом. Зато итальянцы гоняли агрессивно: за день до нашей встречи их штрафанули дважды и на приличную сумму. Поэтому деньги, вырученные с гигов, я скидывал им: они были им на тот момент нужнее, к тому же чуваки меня катали по Польше, а потом еще в Берлин отвезли. Гордон перед каждым своим выступлением быстро и ловко нарезал тейп-лупы невообразимой длины. Каждый тейп-луп содержал запись с его предыдущего лайва, который перезаписывался на следующем, и так далее, до самого конца тура.

В 2013 году Ханнолайнен и Давид Ковальски (Purgist, The Sleep Sessions) организовали Cruel Summer Tour при участии австралийца Майкла Элингфорда (Areyfu, Deafault), питерского дуэта Merry Breadberry и вашего покорного слуги. План был такой: дать 5-6 концертов в разных населенных пунктах Польши, затем сгонять в Аушвиц Биркенау на экскурсию и закончить двухдневным «афтычем» на какой-то турбазе у речки среди березок. Это была целая неделя кат-ап нойза от профессионалов. Где мы только не играли! Саунд-лаборатория в старом замке Варшавы с панорамным звуком в огромном зале; старое паровозное депо, переделанное в клуб; подземные казематы в Кракове. В общем, крутая поездка получилась.

Не менее позитивные впечатления остались от Юго-Восточной Азии. С индонезийскими чуваками меня познакомил Раман (CIRCUITRIP). Сингапурцы играли у нас на третьей EROTIKA в 2016 году. Я сказал Раману, что еду на Бали в феврале, после чего он связал меня с балийской сценой, а именно с аптечным ковбоем Эрлангой (Ohoi Records). Несмотря на активное увлечение аптекой и араком (это самогон из кокоса), Эрланга быстро организовал мне четыре мероприятия, где я обрушил дисторшированные биты из своей драм-тачки на местных.

— В 2013 году ты выступал на разогреве у Brighter Death Now в составе The Fourth State Of Death, экспериментального ПЕ-проекта Миши Барыкина и Кирилла Минаева (MPEC). Карманик оценил ваш сет? И как тебе Рогер по общению?

— Знаю, что наш сет зашел чуваку из IRM, они тоже играли на том мероприятии. С Кармаником мне довелось пообщаться в другой день, когда у BDN был концерт в «Плутоне». По-моему, Рогера не интересует ничего, что происходит вне BDN, а еще он большой любитель залить за воротник и быть в центре внимания.

— Насколько помню, ты не раз появлялся «спешл гестом» на разных нешумовых мероприятиях. Зачем оно тебе было нужно?

— Когда не шаришь за локальную сцену (а ее, по сути, и не было), но выступать хочется, приходилось как-то выкручиваться. Поэтому я вписывался на всякие хардкор-панковые гиги. Через знакомых из панк-среды писал оргам, скидывал свои аудио/видео, и просился поиграть. Как правило, им было несложно выделить мне 10-15 минут в лайн-апе. Чего-то особенного не припомню, все проходило стандартно: недоумевающий звукач то и дело переспрашивал, все ли в порядке с оборудованием и должно ли все звучать так громко и перегружено. Зал во время моих сетов пустовал почти полностью, а охрана напрягалась, не понимая, удалять меня со сцены или нет. Сейчас, конечно, такое в редкость, а вот в начале десятых — отнюдь.

— Ок, с харшем вроде разобрались, давай теперь за ритмик-нойз.

— Учитывая мою большую любовь к дисторшированным битам, кастрюльной перкуссии и прочему ритмическому скрежету, переход в эту область был вопросом времени. На первых порах получалось не особо. Поэтому я долго искал свой звук, исследуя способы его извлечения.

Все изменилось с приобретением Machinedrum от Elektron. Мне хотелось делать все по тру-стайлу, прямолинейно, на физической драм-машине. Я обожаю девайсы Elektron: то, как у них все устроено в аппаратах, их эргономику, архитектуру, концепт. Помню, продавец тогда уточнил, для чего именно мне машин-драм. Услышав ответ, он обеспокоенно сообщил, что «песка» в шведской коробке маловато. Разумеется, чувак заблуждался, просто «песок» не был его стихией. Позже я позвал его на свой дебют с ANDREEVKA на первом фесте EROTIKA в клубе «ДИЧ»; отслушав мой сет, экс-владелец техники забрал свои слова обратно. Кстати, первый релиз ANDREEVKA — Fatigue — был как раз сделан исключительно на Machinedrum, лайвом. Позже к сет-апу присоединился Monomachine — лучший синтезатор, что я держал в руках. Благодаря ему проект стал более целостным: появились мелодика, атмосфера.

— Стоит ли за ANDREEVKA некий концепт, или все дело в танцах?

— ANDREEVKA — проект самостоятельный, не связанный с .nyctalops. Я назвал его в честь моего поселка в Московской области Солнечногорского района. Поселок прежде всего известен предприятием легкой промышленности НПО «Стеклопластик», которое было образовано в 1946 году. Это крупнейший, а по некоторым направлениям единственный в России научно-производственный центр по созданию стекловолокнистых материалов и композитов на их основе.

Русскоязычная аудитория часто недоумевала: мол, ANDREEVKA — имя топорное, неэстетичное и вообще странное. А вот иностранцы, напротив, считали его экзотичным.

Хотя проект мутирует от релиза к релизу, все так или иначе крутится вокруг механизации плоти, роботизации, утопического техпрогресса и прочих продуктов техно-гримдарка и киберготики. Не той, где у тебя на голове кислотные шиньоны из пластика и респиратор на лице, а киберготики Ника Ланда. Где человек пытается усилить свое видовое превосходство путем технологии, но, исключив себя из естественной природной среды, сам становится узником технократической тюрьмы.

В ANDREEVKA много металла. При желании в треках можно расслышать жирные риффы Bolt Thrower (лучшая метал-банда планеты!), Marduk, Carpathian Forest, Ad Hominem, Archgoat. Я набивал их в Monomachine, миксовал с прямой сатурированной бочкой, на выходе получая агрессивный EBM. Наслаивать несколько «киков» друг на друга, заполнять пространство тучей техногенных звуков, использовать нестандартные структуры композиций и топить эту историю в дисторшнах — все это про ANDREEVKA.

— Насколько отличаются процессы сочинения в .nyctalops. и твоем ритмик-нойзе?

— Разница в том, что ANDREEVKA требует большей усидчивости и концентрации внимания, создавать для нее треки и выступать с ними куда сложнее, чем в .nyctalops. — хотя бы потому, что переменных гораздо больше.

Изначально в ANDREEVKA я собирал готовый трек в драм-тачке и на синте, потом нажимал на запись и в прямом смысле играл трек. Чтобы не накосячить, приходилось репетировать, а если я все же ошибался — переписывал трек заново (копипейст, увы, не спасал). Первые три альбома именно так и делались. Все это сильно связывало руки во время живых выступлений: лайвы превращались в нажимание кнопок по шпаргалке. Какая уж тут импровизация…

Впоследствии подходы к студийной записи и выступлениям разделились. Дома я сэмплировал драм-тачку и синт, накручивая звуки так, как мне нравится. После этого обрабатывал, расставлял композиционно и сводил в Ableton Live, не ограничиваясь только звуками, добытыми из своих «железок». В итоге получались сложносочиненные композиции. Пример такой работы — мой четвертый EP Ephemeral Predominance, вышедший на берлинском лейбле Autonoma Industriale.

А живые выступления превратились в импровизацию на Elektron Machinedrum, Monomachine и Digitakt с добавлением пары дисторшн-педалей по вкусу. Готовясь к сету, я собирал некий каркас из основных ван-шотов, синтовых партий и стартовых секвенций. В процессе лайва все это начинало мутировать, менялся ритмический рисунок, темп, характер звука, и на выходе публика получала сторитейл.

— Мне всегда очень нравился твой сайд Miasmatha. Откуда эта дикая идея — замешать блэк с жестким дэнсом?

— В 2015 году я слушал кучу индустриального и шумового блэка, вот оттуда все и пришло. Основными вдохновителями были (V.E.G.A.) и Iperyt, так же этот альбом Haemoth. А в концептуальном плане повлияла книга Канатжана Аликбекова о разработке и производстве биологического оружия в СССР конца 1970-х — начала 1980-х годов. Бывший топ-менеджер организации «Биопрепарат», ее автор имел максимальный доступ секретности. Довольно занятная книжка, включающая в себя не только тонкости секретной биохазард-кухни, но и байки в стиле «пробирочка случайно разбилась». Темой альбома Miasmatha и послужили разные проекты «Биопрепарата», как видно по трекам.

Для проекта я просто собрал все любимые компоненты разных поджанров блэка: самосвал колючего и ядовитого песка в звуке, электронные барабаны, плюс истеричные вопли.

— Кстати, о воплях: как ты насобачился верещать таким лютым образом? Тот же вопрос — по гитарным тремоло.

— Учитывая мое рокерское прошлое, базовые понятия музыкальной теории и знание DAW, записать гитару не было какой-то непосильной задачей. Я одолжил инструмент у знакомого и записал свои партии под метроном с разными педалями. Квинт-аккорды, тремоло и т.д. — дело техники и чутка фантазии. Никто ведь не запрещает писать каждую струну отдельно, а потом миксовать в DAW. Тем более, что дрочить ровно одну струну медиатором я научился, когда играл быстрый грайнд на басу.

Микрофон, пропущенный через дисторшн, любой шепот превращает в скрим. Я просто эмулировал положение голосовых связок при скриме и шрайке и нашептывал в микрофон. Шрайк — это такой тип вокала, когда голос звучит как истошный вопль, полный отчаяния (см. Austere и других героев DSBM). Остальную работу делал дисторшн. Напрягать глотку в полную силу было бы скорее минусом из-за мусорных и ненужных частот, что только осложнило бы дальнейшую проработку саунд-картины.

— EROTIKA в деталях: как вы с Даней Борисовым и Машей Харитоновой решили замутить этот знаковый фестиваль?

— На самом деле это не просто фестиваль был, EROTIKA — целое творческое объединение художников и музыкантов. Изначально идея его создания принадлежала Дане и Маше, я присоединился к команде позже. Мы возили такие проекты, как Haram, Restive Plaggona, Purgist, Circuitrip, Body Stress, Puce Mary, MAAAA. Глядя на этот список, думаю, ясно, о чем был звукоряд.

Основной фишкой наших мероприятий были видео на пару часов из странных фетиш-роликов, которые красиво монтировала Харитонова. Проф. режик, Маша очень хорошо разбирается в видеонауке, поэтому все выглядело солидно, необычно и, что главное, не пошло. Гость мог наблюдать, как мужики на экране закутываются в несколько слоев из пуховиков, которые потом смачно разрезались канцелярским ножом; как девушка надевает латные доспехи; как женщины купаются в деловых платьях в олимпийском бассейне; а то и вовсе крупные планы женских шей, по которым скользит шелковая лента. Причем видео зачастую шло как бы отдельно от лайва, в стороне, являя собой самостоятельный перфоманс.

Вкусы и взгляды у нашей команды были довольно похожие, поэтому сложностей в работе почти не возникало.

— Позже команда EROTIKA вроде как частично перешла в «Акоазм». Что с лейблом сейчас, он жив?

— Никто никуда не переходил. Мы просто решили сделать кассетный лейбл, чтобы издавать артистов, которые нам нравятся. Сейчас «Акоазм» не функционирует, наш последний релиз — 3-way split с записями лайвов трех проектов с мероприятия в Red Eyes (2021 год). Это были Facial Agnosia, Saraf и .nyctalops. На этом все закончилось.

— Примерно в 2018 году ты занялся кикбоксингом. Митя-Деконструктор вспоминал, что ты даже на свои гиги гонял с боксерскими перчатками. Почему именно кик и лупишь ли ты грушу на релокации?

— На кик меня затащил мой старый кореш. Занимался я на любительском уровне, года полтора или два. Меня эта активность очень увлекла, каждая тренька была как праздник, и спустя полгода занятий я даже сгонял на сборы. Там мы две недели жили в лагере по четко установленному режиму (три треньки в день, один выходной). На третий день сборов я ломаю лодыжку, но обратно не еду, а продолжаю тренить, выполняя более специфические бойцовые упражнения и качая верх корпуса. Далее — где-то полтора месяца реабилитации, и снова в зал.

Кикбоксинг, бокс, «тайка» — не просто многофункциональные виды спорта, что развивают твое тело в нескольких направлениях, но и особое состояние ума. Увы, потом ты неизбежно узнаешь иную сторону бойцовского быта — с травмами, мелкими и не очень, Поэтому в какой-то момент я решил выйти из игры: повеселились, и будет. Сочные ***** [удары] в голову по три раза в неделю, да еще и бесплатно — не самая привлекательная тема, чувак. Из физической активности я оставил упражнения с собственным весом и прыжки на скакалке, а позже подключил к этому ежедневные занятия йогой. Как я уже говорил в нашем вью, йога усилила мою связь с телом и существенно подняла качество моей жизни. В первую очередь это способ познания себя, своих возможностей, это уникальный инструмент, который позволяет закалять ум через тело, а также познакомиться с ведической философией и ее духовной составляющей.

— Про ваш ПЕ-проект с Егором-Варваром (Neolithic Nation) мы уже вдоволь поболтали в другом материале. А вот твой коллаб с Серафимой Окуневой — штука более теневая. Расскажешь, как все вышло?

— Neolithic Nation, кстати, не ограничится одним релизом, так что следите за новостями. А с Saraf мы хотели сотворить что-то в стиле Galakthorroe. Я взялся за музыку, она — за вокал и лирическую составляющую. В итоге все застопорилось после записи данного трека, который был полностью сделан на компе (хотя звучит вполне аналогово). Думаю, до полноценного релиза дело уже вряд ли дойдет.

— Сейчас подросло новое поколение шумоголовиков со своими представлениями о нойз-сцене. ПЕ у них зиждется на синем угаре и голой зубастости, плюс увязан с антифа-этикой. Что ты думаешь об этих ребятах и чего бы им пожелал?

— Я, честно говоря, не в теме, как дела у отечественных силовых неофитов. То, что ты мне кидал послушать, интереса и восторга не вызвало. Они копируют, пережевывая, одни и те же темы, да и по саунду там не моя чашка чая. Все-таки я люблю вещи позаковыристей, чем «пьезик» в алюминиевой кастрюле, утопающий в дисторшне. А вот касаемо левой эстетики — ради бога. Силовуха, посвященная смене пола, гендерному самоопределению и правам трансов будет звучать провокативнее в контексте жанра. В целом молодым начинателям я пожелаю не воспринимать жанр слишком серьезно. Включайте самоиронию, не бойтесь экспериментировать и не становитесь заложниками образа true evil. В конце концов, звук — всего лишь форма.

— Аминь. И напоследок: какой звук самый невыносимый для твоих ушей?

— Уведомление о новом сообщении в Slack. Особенно то, что застает тебя лежащим в кровати.