Париж, опера.Часть 1.Демиург Роберт Уилсон и его «Мадам Баттерфляй»
Разговор об опере «Мадам Баттерфляй» в Парижской опере надо начать с режиссера Роберта Уилсона.
Да, безусловно, потом надо будет упомянуть дирижера, художника, певцов и певиц, возможно, балетмейстера или хормейстера, но на первом месте в данном случае будет режиссер.
Впервые эта постановка была показана 19 ноября 1993 года, таким образом, этой постановке скоро 31 год. Уникальный срок для оперной постановки.
Хотя вот «Аида» Верди шла в Метрополитен-опере с 1988 года до сегодняшнего дня, стало быть, этот спектакль шел 36 лет: премьера новой постановки «Аиды» состоится прямо сейчас, режиссер новой постановки — Майкл Майер, известный в основном как постановщик мюзиклов.
Но разница в том, что «старая постановка» Аиды в Мет была супер традиционной. Там на сцене были и лошади, и (кажется) слоны, и весь традиционный набор якобы Древнего Египта. Что будет в новой постановке — трудно сказать, но, наверняка, это будет легкодоступное зрелище, что-то близкое к бродвейскому мюзиклу.
Постановка же Уилсона уже в 1993 году была (и есть!) очень современная, или даже «модерновая» — в хорошем смысле этого слова.
Фактически все, что сделал Уилсон тогда, было началом его «оперного стиля», его особого подхода к оперной партитуре, зарождение того самого термина, который называется director’s operа, а по-русски — неблагозвучным словом «режопера».
***
Стоит немного рассказать о Роберте Уилсоне…
Многие русскоязычные читатели не знают о нем ничего, или очень мало… Было время, когда этот режиссер зачастил в Москву, и поставил там несколько заметных спектаклей. Не буду их перечислять, театралы знают. Но в последнее время его связи с Россией разорвались. Увы!
***
Роберту Уилсону совсем недавно исполнилось 83 года, он по- прежнему творчески активен, и каждое его создание — а он занимается не только режиссурой, но работает как хореограф, сценарист, художник, скульптор, видеохудожник, а также как саунд-дизайнер и дизайнер по свету. Все это на самом высоком профессиональном уровне.
(Тем, кто серьезно заинтересуется Робертом Уилсоном, советую прочитать монографию о нем Виктора Березкина. Есть также любопытна книга Марии Шевцовой, которая так и называется «Роберт Уилсон»).
Не буду рассказывать подробности, все есть в Интернете.
Расскажу только про некоторые важные моменты его биографии.
Первая опера, которую поставил Уилсон, называлась «Эйнштейн на Пляже», это был 1976 год, Уилсону было 35 лет, а Филипу Глассу, композитору этой оперы — 39.
Известная легенда гласит, что Филип Гласс был в то время не очень успешным, в финансовом смысле, композитором и зарабатывал деньги таксистом… И даже когда его опера была поставлена в Метрополитен-опере, он по-прежнему «крутил баранку» …
И вот когда спектакль уже шел в здании Метрополитен-опере, к нему в такси села некая болтливая пассажирка, которая стала ему рассказывать, что она сегодня идет в оперу, и там будет про Эйнштейна и про пляж, и это будет су-у-уперр!
А Гласс помалкивал.
И когда она уже выходила из машины, она вдруг заметила карточку водителя, на которой было крупными буквами написано: Филип Гласс… Тетенька аж завопила: «Слушайте, а вас зовут точно так, как того композитора, на чью оперу я сегодня иду!»
Гласс промолчал. Тетенька ушла.
Он сам рассказывал эту историю, и всегда подчеркивал, что ему было стыдно сказать, что он написал эту оперу. И тетя так и не узнала, кто ее подвозил…
…
Конечно, в опере «Эйнштейн на пляже» не было ни Эйнштейна, ни пляжа… вообще это был такой очень современный балет-пантомима, на самые разные темы. Вы можете найти запись этой оперы в Интернете, она длится почти 4 часа. Но не пытайтесь понять, о чем это.
Это обо всем… Да, там есть вокальные соло и ансамбли, но их очень мало, все они разрознены, и никак между собой не связаны…
Уверен, что об этой опере написаны десятки диссертаций, где с американской дотошностью описываются разные «глубокие связи» на разные «мелкие темы»: поезд, вокзал, тюрьма, снег — да, в общем, что угодно, смысла никакого нет, все полнейший абсурд. Однако до сих пор у этой оперы есть поклонники.
Хотя эта опера сейчас исполняется крайне редко… Один мой приятель смотрел недавно постановку в Париже и сказал, что все это ужасно устарело и уже неинтересно.
Но Уилсон пристрастился к оперному искусству, и поставил много опер за это время.
***
Я видел его в жизни один раз, в Москве, он тогда приезжал ставить «Сказки Пушкина». Мне удалось обменяться с ним несколькими фразами, и сразу стало ясно, что он человек необычный: крупный, большой, с каким-то особым взглядом, который прожигает тебя в первый же момент.
Узнав, что я композитор, он дружелюбно похлопал меня по плечу, и сказал, что послушал бы мою музыку… И отправил меня к какой-то своей ассистентке.
Но я ему ничего не посылал. Понимал, что его слова — просто дань вежливости. Композиторов у него хватает и без меня.
Мне рассказывали, что однажды где-то, не в России, его пригласили что-то поставить, и наступил момент знакомства с труппой. Роберт Уилсон вышел перед труппой, и стал на них смотреть. Смотрел на них минут 20, молча, не говоря ни слова. И все замолкли, не было никаких вопросов и никаких ответов.
После этого он ушел.
Вот такой удивительный человек.
Ну а теперь об опере «Мадам Баттерфляй».
Это — безусловно одна из наиболее удачных опер композитора Пуччини. Она вписывается в его трилогию (там еще «Тоска» и «Богема») и, безусловно, эти три оперы составляют репертуар практически всех уважаемых оперных театров. Гениальная музыка, блистательные либретто, невероятно точно выписанные вокальные линии, когда у каждого певца/певицы есть прекрасные возможности блеснуть в своей арии и получить заслуженные аплодисменты.
В этом смысле опера «Чио-Чио сан» — образцовый пример. Там есть что попеть и Пинкертону и Судзуки, но, конечно, главный удар — в руках у главной героини, и нет такого сопрано, которая не мечтала бы спеть эту партию.
Постановка Уилсона — холодная. На сцене практически нет декораций, работает только свет. Никакого видео — тогда это еще не стало обязательным дополнением к любой оперной постановке.
Многие считают, что это — «японистская» постановка, вытекающая из японского театра «Кабуки» и что-то в этом духе.
Да безусловно, это здесь присутствует, и даже нарочито выпячивается режиссером: «Смотрите, вот как я все стилизовал под «настоящую Японию».
Особая хореография — японка Сузуки Ханаюгу поставила японские движения, и даже не надо объяснять почему они такие странные, и непохожие на традиционную оперную хореографию. Также странные костюмы — все в кимоно, в том числе и американец Пинкертон. Все это — условности, которые зритель мгновенно понимает и принимает.
При этом режиссер тщательно сохраняет музыку Пуччини и либретто его постоянных соавторов Джузеппе Джакоза и Луиджи Иллико… Никаких купюр, и никаких добавлений… Все идет так, как написали авторы.
И это очень ценно.
Но здесь дело не только в японских деталях. Здесь есть тайна, и рука Уилсона в этом спектакле гораздо важнее, чем японская каллиграфия или чайная церемония.
***
Помню, в Метрополитен-опере шла постановка Роберта Уилсона оперы Вагнера «Лоэнгрин». Это было в 1998 году. И это был скандал. Я был на премьере, и публика букала и свистела… Эта постановка публике не понравилась.
Но так было только на премьере…
А потом вдруг стало ясно, что это был своего рода шедевр. Который перевернул традиционные постановки Дзеффирелли и Отто Шенка… И во многом благодаря этому спектаклю на сцене МЕТ появилась новая «Травиата» и новая «Лючия де Ламермур», а также многие спектакли последних сезонов.
***
Состав певцов в Парижской опере был хороший. В заглавной роли была Елена Стихина, и это одна из ее удачных работ… (Замечу, что Асмик Григорян в Нью-Йорке мне понравилась гораздо больше. Также вспомню блестящее исполнение этой роли Элеонорой Буратто в прошлом сезоне).
Хорош был Пинкертон (Стефан Поп), Сузуки (Ауде Экстрим), прекрасная дама-дирижер Сперанца Скапуччи.
В целом спектакль — высокого класса, в меру холодный, в меру сентиментальный.
Есть, пожалуй, вопрос к образу сына Мадам Баттерфляй.
Все герои в этой опере говорят, что прошло 3 года после отъезда его отца…. Стало быть, мальчику и должно быть примерно три года…
Однако мальчику на вид лет 12-13.
В этом смысле постановка Энтони Мингеллы в Метопере выигрывает: там роль мальчика исполняет классно сделанная кукла. Это очень трогательная кукла, она движет и руками, и ногами, и у нее очень выразительное лицо… Глядя на эту куклу, зрители чувствуют, как слезы подступают к глотке.
***
Завершая рассказ об этой постановке, повторюсь: как здорово что Французская Национальная Опера так долго держит в репертуаре этот бриллиант! И надеюсь, что это будет продолжаться еще достаточно долго!
А также здоровья создателю, настоящему демиургу Роберту Уилсону…
Ждем его следующего творенья!