Певец и музыкант Сергей Мазаев: «От музыки устать невозможно»

В нынешнем году возглавляемый Сергеем Мазаевым коллектив — «Моральный кодекс» отмечает тридцатипятилетие, а самому фронтмену 7 декабря исполняется шестьдесят пять. «Культура» поговорила с артистом о его планах, о важности музыкального образования и о том, как музыкант когда-то снимался в кино вместе с Высоцким.

—Какие мероприятия запланированы в связи с круглыми календарными датами?

— В ознаменование тридцатипятилетия «Морального кодекса» мы недавно сыграли три больших концерта: в Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге и Москве. Концерты прошли с успехом: сужу как по реакции публики и заполненности залов, так и по отзывам.

Не думаю, правда, что юбилейная концертная история будет иметь мощное продолжение. Во-первых, это сопряжено с трудностями организационного, финансового и технического характера. Во-вторых, у меня очень много работы с другими моими коллективами — эстрадным оркестром и проектом Queentet. В-третьих, «Моральным кодексом» мы сейчас реанимируем несколько песен из старого репертуара и трудимся над свежими композициями.

Правда, материала на новый альбом пока накоплено недостаточно. Мы в последнее время предпочитаем мыслить синглами, ведь с коммерческой точки зрения выпускать альбомы большого смысла нет. Мы осознаем, что пик своей популярности проехали лет двадцать назад, аудитория все равно будет тяготеть к тому, прежнему репертуару, за который она нас полюбила. Да и вообще, не альбомы, а концерты — приоритетная сфера деятельности и основной заработок для большинства наших поп-рок-исполнителей, и мы здесь не исключение.

Свой личный юбилей я тоже отмечу концертом. Ну а что я еще могу? Если бы я был поваром — хотя готовить люблю — то приготовил бы что-нибудь, а так — в свой день рождения, 7 декабря в концертном зале «Барвиха Luxury Village» буду угощать музыкой, при помощи упоминавшихся выше эстрадного оркестра, Queentet и, разумеется, «Морального кодекса».

— Создается впечатление, что музыка занимает в вашей жизни чуть ли не все двадцать четыре часа в сутки. От музыки не устаете?

— Если только чисто физически: с возрастом, что естественно, накапливаются определенные проблемы. Но от самой музыки — нет, конечно. От нее устать невозможно. Игра на кларнете, саксофоне, флейте доставляют мне огромную радость. Но конечный музыкальный продукт нельзя дробить на составные части: он восхищает нас и по-настоящему работает, когда все «ингредиенты» — мелодия, аранжировка, драйв, саунд-продюс — гармонично собраны. И всем этим нужно заниматься. И я не устаю восторгаться тем волшебным эффектом, который хорошее музыкальное произведение оказывает на нас.

— В отличие от большинства коллег по рок-н-ролльному цеху, вы имеете профессиональное музыкальное образование. Дает ли это преимущество?

— Не могу себя назвать очень уж образованным человеком, определенные пробелы имеются. Да, по основной специальности, игре на кларнете, у меня хорошая подготовка. В том, что касается вспомогательных дисциплин — сольфеджио или общее фортепиано, я был далек от совершенства. В детско-юношеские годы, когда учился, многое запустил. В этом смысле я от самодеятельных рокеров, то есть, тех, которые специально музыке не учились, мало чем отличаюсь.

Что же касается преимущества, которое дает образование, — и не только музыкальное, — думаю, ответ очевиден. Человек, знающий итальянский язык, в Италии чувствует себя свободнее, верно? То же и с музыкой: нотная грамота — это ее язык, владение которым открывает новые горизонты. Возьмем, Джимми Пейджа, гитариста Led Zeppelin: он начинал обыкновенным исполнителем ритм-энд-блюза, которых вокруг в середине 60-х было немало. Но по мере развития рок-культуры конкуренция в этом бизнесе росла, найти работу было все сложнее. И пришлось Пейджу, как и некоторым его наиболее амбициозным коллегам, пойти учиться музыке.

— Как раз к вашим юбилеям на прилавках книжных появилось стильно оформленное издание: «Сергей Мазаев. Авторизованная биография». Как появилась эта книга?

— Работа над ней велась примерно год. Идея принадлежит издателю Владиславу Минаичеву и журналисту Денису Ступникову, которые, на основе многочисленных интервью со мной и людьми из моего окружения (музыкантами, друзьями, коллегами), решили к моему дню рождения выпустить книгу.

Это не совсем моя биография — скорее, текст, основанный на беседах со мной, а также теми, кто со мной хорошо знаком. Тем не менее, книга мне понравилась, она информативна и достоверна. И мне приятно, что люди проявили к моей скромной персоне живой интерес.

— Вы в первую очередь играете на духовых инструментах, прежде всего на кларнете. При этом вы весьма незаурядный певец, а голос, в каком-то смысле, тоже духовой инструмент. Помогает ли с точки зрения вокала умение играть на духовых?

— Верное наблюдение. Голос и инструменты духовой секции — звенья одной цепи. Мне в этом смысле повезло. Будучи духовиком, петь я специально не учился, голос мне никто не ставил. Поначалу я делал это на любительском уровне: работал по молодости в ресторанах и пытался копировать Пола Янга, Джорджа Майкла, Джо Кокера — то есть, довольно непохожих друг на друга исполнителей.

Помогло то, что, несмотря на технические недостатки в пении, дыхание у меня, что называется, «работало». А в вокале это едва ли не главная вещь: необходимо правильно дышать. Позднее, когда я начал заниматься с певицей и педагогом Аленой Долбик, она некоторые компоненты в моем пении поправила, и сейчас многие композиции — в особенности, произведения советской эстрадной классики — мне исполнять гораздо легче. Кстати, мы с Аленой Александровной уже записали одну совместную пластинку, в скором времени планируем выпустить следующую.

— Вернемся к «Моральному кодексу». Вы говорите, песен для полноценного альбома не хватает. В чем тут дело?

— Да просто не прет, вот и вся история. Лучше несколько раз исполнить хорошую старую вещь, чем навязывать публике новый проходной материал. Мы ведь не можем существовать в отрыве реалий. Сначала была пандемия, запершая всех по домам, затем СВО… Все эти события не предполагают «веселухи», сами понимаете. Но думаю, все рано или поздно «устаканится». Главное, чтобы каждый на своем месте хорошо делал свое дело.

— Вы снялись во многих художественных лентах — пусть и в эпизодических ролях. А дебютировали в телефильме «Место встречи изменить нельзя». В четвертой серии, в сцене задержания Фокса в ресторане совсем еще юный Сергей Мазаев — среди музыкантов оркестра. Предполагали ли вы, что лента станет культовой? Да и в целом, любили ли Высоцкого?

— Кино всегда манило меня, казалось чем-то недосягаемым... И однажды мне, девятнадцатилетнему пареньку, позвонил друг и предложил прийти на съемочную площадку и за тринадцать рублей — нешуточные, по тем временам, деньги, тем более для студента — изобразить в кадре саксофониста. Бывают ведь статисты, а бывает массовка — так вот мою роль следует обозначить где-то посередине (улыбается).

Я пришел, увидел Белявского, Конкина... А Высоцкий в первый раз, кстати, не появился — он приехал на вторую ночь съемок. У меня тогда было легкое разочарование от съемочного процесса. Никаких огромных прожекторов, светоотражающих экранов, которые я, юноша, рисовал в своем воображении, не увидел. Мне вообще не нравилось, как этот эпизод снимался — затянуто, рутинно, туда-сюда снуют рабочие, царит какой-то полубардак. Я тогда не знал, что одна постановка света занимает уйму времени. Недоумевал: почему никто ничего не делает? Позднее только я понял, что это обычный кинопроцесс. А тогда я никакой «культовости» в картине Говорухина не почувствовал.

Высоцкого видел живьем — и то мельком — только в той сцене, когда он с криком «Угрозыск!» вскочил на стол. А я ведь родился в том же самом дворе, что и Владимир Семенович. Не увлекаться его творчеством тогда было невозможно: его песни раздавались не то, что из каждого окна — чуть ли не из всех водосточных труб. До сих пор помню десятки цитат из его песен, а многие — помню наизусть. Как серьезного музыканта я его, конечно, тогда не воспринимал, но он, несомненно, гений.

Фотографии: АГН Москва; на анонсе Сергей Ведяшкин / АГН Москва.