Михаил Врубель и Александр Андрющенко: ««Напарник» заворожил нас возможностью совершить технологический прорыв»

14 сентября 2017 года в российский прокат вышла комедия «Напарник», главным героем которой впервые в российском кино стал «компьютерный» ребенок, созданный с применением сочетания технологий Motion Capture (MoCap) и Facial Retargeting (дистрибьютор – компания Наше кино). Продюсеры картины Михаил Врубель и Александр Андрющенко (последний выступил еще и режиссером проекта) рассказали о работе над фильмом, использовании новых технологий, съемках во Владивостоке и многом другом.

Корреспондент:
Фантастическая комедия «Напарник» - это ваш третий совместный продюсерский проект. Насколько широко расписан фильм и каковы ваши эстимейты по сборам?

Михаил Врубель: 
Фильм «Напарник» вышел на 1200 копиях, но сейчас важнее количество сеансов, а не копий. Общий бюджет на выпуск у нас порядка 90 миллионов. Насчет сборов: я заметил, что многие продюсеры – очень суеверные люди, и я, честно говоря, их понимаю. Прогноз по кассе своего фильма – это тонкая вещь. Скажешь слишком мало – плохо, скажешь слишком много – тоже нехорошо. Нужно попасть в середину. В целом, ждем результатов, как у наших же «Джунглей» и «Призрака».

Корреспондент:
Появились ли у вас какие-то новые идеи в плане промо, которые вы не использовали раньше?

Михаил Врубель: 
Есть заметные тренды, как, например, увеличение интернет-присутствия. Мы сторонники того, что нужно делать много разных видеороликов, и выпускать их на базовых сервисах, таких как YouTube, Facebook, Vkontakte… И, кстати, в  этом случае всегда есть возможность тестировать большое количество разного видеоконтента. Ролики, которые меньше нравятся аудитории, мы быстро убираем, а те, которые больше нравятся, остаются. И конечно, никто не отменял влияние и роль телевизионной рекламы, тут нас поддерживает весь холдинг СТС-Медиа. Интернет и телевидение – это основные каналы продвижения картины. 
Существенное отличие «Напарника» в том, что холдинг СТС не просто купил телевизионные права, как это было на «Джунглях» и «Призраке», но и стал сопродюсером проекта. Поэтому объем поддержки и ее разнообразие в рамках холдинга, в первую очередь, на СТС и других каналах медиагруппы, как то 5 канал и РЕН ТВ, более широкие. Сюда входят как стандартные вещи, например, рекламные ролики, так и менее стандартные, среди которых продакт-плейсмент во всех рейтинговых СТС-сериалах, герои которых смотрят «Напарника» или собираются сходить на него в кино, или видят рекламу фильма. Понятно, что есть несколько выпусков «Кино в деталях». В общем, работаем.

Корреспондент:
Отличался ли производственный бюджет от ваших предыдущих проектов, учитывая новые технологии? Никто до вас не делал в российском кинематографе такого рискованного шага – полностью сгенерированный на компьютере 3D-младенец, который говорит голосом Сергея Гармаша.

Александр Андрющенко:
Если вы имеете в виду «Джунгли» и «Призрак», то бюджет приблизительно такой же, а у «Притяжения» бюджет был больше.

Корреспондент:
Насколько нам известно, в связи с удорожанием доллара вы не смогли купить иностранный софт, поэтому пришлось самостоятельно все делать с нуля. Расскажите об этом процессе подробнее.

Александр Андрющенко:
Так как технологии не существует в России – разработки в основном приходятся на  США и Новую Зеландию, то стоял вопрос покупки либо аренды софта. Он отпал в связи с падением рубля и увеличением курса валют – стало понятно, что ни покупки, ни аренды мы себе позволить не можем. Пришлось этот велосипед изобретать заново в России, что и было сделано вместе с Сашей Гороховым и компанией CGF.

Корреспондент:
Означает ли это, что любой другой велосипед подобного уровня, а, может, и круче, мы можем изобрести в России и больше ничего не покупать?

Александр Андрющенко:
Абсолютно, нужна только мотивация. Я абсолютно искренне уверен в этом. У нас много талантливых людей, надо взять и изобретать, конечно, а как еще. Вот мы попробовали и получилось. Вроде ничего, ездит.

Корреспондент:
Сколько времени заняло все производство от замысла до сегодняшнего дня?

Александр Андрющенко:
Почти четыре года. В первый раз с Сергеем Сельяновым мы встретились по поводу «Напарника», по-моему, в конце 2013 года.

Михаил Врубель: 
Еще до съемок «Призрака». «Напарник» - наш самый долгий проект. Бывает, что много времени, лет десять, например, длится работа над фильмом в стадии девелопмента, когда ты придумал идею, и она трансформируется в сценарий. Но чтобы так долго шла работа в производственной стадии – у  нас такого еще не было, и вряд ли будет. Производство длилось дольше, чем в среднем у анимационных фильмов. Технология действительно разрабатывалась лабораторно, а это значит, что мы что-то делали, понимали, что результат нас не устраивает, возвращались назад, пробовали что-то опять, вновь тестировали.

Корреспондент:
Александр, вы четыре года занимались этим фильмом, периодически отвлекаясь на другие – «Призрак», «Притяжение», «Лед». Какие у вас, как у режиссера, возникали сложности при работе над «Напарником»?

Александр Андрющенко:
Самое сложное было довести этот проект до конца, потому что, безусловно, тяжело четыре года делать фильм, не потеряв в него веру. Потому что ты устаешь, часто заходишь в тупик. Опять же, возвращаясь к технологии – она новая, и меня периодически посещали мысли, что мы не сможем осуществить задуманное. Все это еще ухудшается тем, что, так как я еще и режиссер фильма, я не могу никому сказать, что это невозможно, что я зашел в тупик, потому что тогда мы действительно зайдем в тупик. Иногда мне приходилось делать вид, что  я знаю, что делать, и все идет по плану. Тяжело пребывать в этом состоянии так долго, поэтому то, что фильм состоялся и завершился, я считаю нашей главной заслугой.

Корреспондент:
Как рождаются такие проекты? Вас увлекла технология?

Михаил Врубель: 
Мы звали работать над сценарием фильма драматурга Илью Тилькина, но он сказал, что материал ему не нравится, и прислал свою пьесу с вопросом «Может быть, вот такое вы хотите?» Там был абсолютно другой сюжет, но героя – человека, перерождающегося из взрослого в новорожденного, и постепенно обретающего язык, возможность говорить – мы взяли оттуда. Нас заворожила возможность технологического прорыва. Дальше уже был выбран жанр, выстроен сюжет и так далее.

Александр Андрющенко:
Возможность сделать то, что еще никто не делал, нас взбудоражила во всех смыслах этого слова: и с точки зрения технологий, и с точки зрения рассказа истории, и с точки зрения характера героя. Такого героя еще не было. Нам это было интересно.

Корреспондент:
Почему вы решили снимать фильм именно во Владивостоке? Из-за системы рибейтов?

Михаил Врубель: 
Рибейты появились уже после того, как прошли съемки нашего фильма. Логика была следующая: стало понятно, что сюжет будет криминальный, а фильм – комедийный, при этом характер повествования, настроение – ближе к семейному. Делать в Москве пришлось бы либо серьезно, потому что этого требует жанр, или совсем по-дурацки – когда у тебя совсем картонные злодеи бегают. А все-таки Владивосток, поскольку это, во-первых, портовый город, находящийся далеко, и, во-вторых, в нем есть китайская диаспора.

Корреспондент:
Порты есть и поближе.

Михаил Врубель: 
Нам была важна близость к Китаю, к Азии. Необходимо было найти место, где культуры переплетены, так как это можно интегрировать в сюжет, и китайская мафия будет работать именно в нашем жанре, зритель в это поверит. Кроме того, невозможно уже снимать в Москве-сити. Как шутил Сергей Михайлович Сельянов, Фонд кино должен официально запретить снимать на государственные деньги Москву-сити. Я поддерживаю.

Корреспондент:
Поэтому «Притяжение» снимали в Чертаново?

Михаил Врубель: 
Конечно. Пришельцы, падающие на Красную площадь или на Москву-сити, - это довольно пошлая вещь.

Корреспондент:
После ваших съемок во Владивостоке продвинули систему рибейтов?

Михаил Врубель: 
Да, но нам тоже очень помогали во время съемок на губернаторском уровне, при том, что мы туда ехали без каких-либо подготовительных связей, знакомств и так далее. Нам очень помогли, а вот после нас сняли уже три фильма, используя рибейты.

Корреспондент:
Есть ли у вас амбиции на какой-то следующий эксперимент? Над какими проектам вы сейчас работаете?

Михаил Врубель: 
Сейчас мы совместно с компанией Columbia Pictures занимаемся фильмом «Лед». Кроме того, разрабатываем вторую часть «Притяжения», и большой анимационный проект, который сейчас запускаем. Пробуем что-то в тех жанрах, в которых еще не работали. Мы, конечно, не говорим, что комедия про обмен телами является нашим личным изобретением, но для нас это новая вещь, мы ее не пробовали.

Корреспондент:
Будете ли вы теперь свою технологию преподавать в школе «Индустрия», растить кадры?

Михаил Врубель: 
Обязательно. Там, конечно, преподаем не только мы. Наша идея в разноплановости взглядов на одни и те же профессиональные вещи. Кино может быть очень разным, большую роль играют личные предпочтения. Поэтому важно до студентов донести всю палитру возможных взглядов. И мы будем принимать в этом участие.