Не искушай меня без нужды

История вообще-то громкая: Google по незатейливому запросу «Уфа должник роскошная квартира» выдает 492 тысячи результатов. А то, что за три года люди так и не доискались справедливости — при том, что все СМИ о ней писали, — красноречиво характеризует и работу органов правопорядка, их возможности, вернее, невозможность обеспечивать судебные решения, и попустительство законодателей, которым мы платим министерские зарплаты в том числе и за то, чтобы они постоянно анализировали действующую правовую базу и совершенствовали ее, исходя из насущных потребностей общества...

Жительница Уфы Фания Гумерова одолжила некоему гражданину 3 млн рублей на строительство дома. Тот построил коттедж в 330 кв. метров, но чужих денег не вернул. И женщина подала на него в суд. Суд принял решение: в счет оплаты долга ежемесячно удерживать по 2 тысячи рублей с пенсии должника — при том, что коттедж должника еще в 2012-м оценивался в 10 млн! Тогда Гумерова подает иск о взыскании третьей части дома, и районный суд берет ее сторону. Но вот незадача: Верховный суд Башкортостана это решение отменяет, ссылаясь на статью 446 Гражданского процессуального кодекса, согласно которой взыскивать по долгу единственное жилье должника запрещается. Наконец Гумерова обращается в Конституционный суд РФ, и тот принимает решение, абсолютно революционное для нашей юстиции, хотя и формулирует его весьма осторожно: признает возможным забирать у должников их единственное жилье, если оно больше средних стандартов, и оставлять им только площадь, установленную законом в качестве социальной нормы предоставления жилья человеку...

Очевидно, судьи КС понимали, что еще чернила не успеют просохнуть, как вокруг закричат о гарантированном гражданину-должнику иммунитете на единственное жилье. Но разве интересы кредитора, наивного и доверчивого материалиста, не должны быть защищены?! Он-то не мошенничал, чужого не брал, к бандюкам не обращался (а уж те обошлись бы с должником по понятиям) — он положился на наш «самый гуманный суд в мире», на службу судебных приставов, на добросовестность господ-законодателей, на цивилизованный опыт... Между прочим, и в дореволюционной России казус Гумеровой был бы невозможен в принципе: не можешь расплатиться — жилье с молотка, а фигуранта в яму. То есть необходим баланс между правами должников и кредиторов. Но неспроста же судья — докладчик КС Николай Бондарь в том же 2012-м констатировал, что за последние годы Конституционный суд обращается к этой проблеме уже в седьмой раз! И что все семь его постановлений предписывают федеральному законодателю внести изменения в нормативные акты...

И вот, как пишут романисты, прошло три года. Звоню в пресс-службу КС справиться, есть ли подвижки. Мне обещают скинуть ссылку, «если что». Занавес. Между тем мой интерес к судьбе Гумеровой вовсе не абстрактный. Думаю даже, не объединить ли нам с ней усилия. Потому что и я имела несчастье поверить приятельнице и помочь ей в трудную минуту и теперь уже четвертый год жду исполнения судебного решения. Она же выплачивает мне по 1,5 тысячи рублей в месяц из предписанных судом 5 млн. Из своей пенсии, разумеется. Хотя живет широко. Найти истинные источники ее вольготной жизни судебные приставы по закону тоже не в состоянии — руки коротки. А сколько уже пени набежало, за четыре-то года! 6,7 млн набралось еще до кульбитов рубля — не каждый бы вынес такую ношу, но у нее нервная система крепкая, она не парится. И очень любит порассуждать про христианские ценности, явно чувствует себя защищенной 446-й статьей. Моя американская подруга Джуд не постигает, как такое возможно! Еще студенткой она в один день лишилась обоих родителей. А через три месяца, вернувшись из университета, вдруг увидела: дом опечатан, на двери извещение — так и так, вы, уважаемая, задолжали государству, не обессудьте, дом теперь не ваш, пойдет с молотка. Родители, как потом выяснилось, не заплатили в срок налог на недвижимость, пусть и по причине собственной смерти, а она об этом ни сном ни духом. Все ее, конечно, жалели, но никому в голову не пришло ставить под сомнение судебное решение...

У нас же, получается, законы на практике защищают мошенников. Хотя все та же статья 446 Гражданского кодекса отнюдь не исключает справедливого компромисса: почему бы должнику не перебраться в жилье поскромнее? Жить, скажем, не в доме Высоцкого на Грузинской напротив костела, а в Жулебино или в Медведково. Или дышать кислородом где-нибудь в Тверской области — там, кстати, и «квадрат» на порядки дешевле столичного. Между тем, по данным Росстата, на конец прошлого года доля просрочки в общем объеме задолженности россиян только по банковским кредитам доросла уже до астрономических 628,7 млрд рублей и продолжает стремительно расти. То есть роль хронического должника, без перспективы вернуть деньги, уже мало кого пугает. А вот если бы, скажем, тому же уфимскому коттеджестроителю или моей наглой должнице показательно вручили по 20 социальных «квадратов» где-нибудь в Алапаевске, а нам потом полгода вещали бы про это из каждого утюга, как теперь вещают про положение в Донецке и Луганске, многие, очень многие круто переосмыслили бы свое житье, и свои потребности, и свое отношение к взятым обязательствам.

Голос

Эрик Найман, партнер образовательных программ финансового холдинга FIBO Group

— С точки зрения действующего в РФ закона единственным жильем может считаться и малогабаритная квартира, и роскошный особняк. Поэтому логично, если нормой федерального законодательства будут введены соответствующие ограничения. Возможность изымать жилье за долги — это глобальная мировая практика, в России же камнем преткновения пока является пояснение о единственном пригодном для жилья объекте должника. При таком раскладе кредитор оказывается в заведомо проигрышном положении.