Образцы вируса Эбола хранятся в Минске с советских времен
Белорусские ученые изучают особо опасные инфекции в Республиканском научно-практическом центре эпидемиологии и микробиологии. Именно отсюда образец вируса Эбола, который в последние месяцы погубил уже несколько тысяч человек, в 80-х годах передавался в Новосибирский научный центр вирусологии «Вектор». Ведущий научный сотрудник Александр Петкевич о работе со страшным вирусом говорит очень спокойно, даже буднично.
- Александр Сергеевич, наверняка ваша работа с Эболой засекречена?
- Вся секретность была снята в конце 80-х. Решение об открытости было принято на уровне Совета безопасности ООН - чтобы мир знал, где ведется работа с потенциально опасными инфекциями. Так формируется биологическое мышление, ведь биологическая угроза представляет опасность для всех стран.
- Значит, я могу задавать вам любые вопросы?
- Да.
- Откуда в Беларуси Эбола?
- Мы должны работать с инфекциями, которые есть сегодня, будут завтра и послезавтра. И мы не знаем, какими они будут. Поэтому с целью разработки диагностики, профилактики и так далее мы и изучаем и Эболу, и Марбург, и Ласса, и птичий грипп. Все эти вирусы есть в нашем центре. Эти штаммы - национальное достояние, они входят в национальную коллекцию, и есть обязательная работа по поддержанию штаммов. Что это значит? Образцы вирусов хранятся в холодильниках при минус 80 градусов. Но их периодически нужно доставать, размораживать, размножать. Потом проверять, изменились ли их свойства. Иными словами, штамм вируса у нас должен быть всегда в жизнеспособном состоянии.
- То есть, он должен быть активным и способным погубить...
- Или помочь создать препарат для его лечения.
- И каковы результаты?
- Мы создали несколько поколений диагностических препаратов. Сегодня мы можем диагностировать и вирус Эбола, и Ласса, и Марбург, и вирус Мачупо. И они используются для диагностики тех людей, которые приезжают в Беларусь из стран, пораженных опасными вирусами. При появлении симптомов их обследуют с помощью именно этих препаратов. Так работают во всем мире.
- Страшно работать с этими вирусами? В России ведь ученый погиб во время исследования Эболы...
- В самом начале моей работы я изучал вирус Пичинде, тогда мы еще не знали, что он не опасен для человека. Помню, когда вскрывал ампулу, у меня тряслись коленки. А когда через пару лет вскрывал контейнеры с Эболой, никаких чувств уже не испытывал - только голая техника, которая приходит с опытом. Ты знаешь систему, как она работает, правильно организовываешь свой труд. Плюс оборудование у нас самое производительное, которое сокращает ручной труд.
- Какой самый опасный вирус у вас хранится?
- Это Эбола - ведь он вызывает гибель до 90% заболевших. Выяснилось, что мы не знаем многих его свойств, хотя считалось, что этот вирус давно и хорошо изучен.
ЗАРАЗИТЬСЯ МОЖНО В ОДНОЙ СТРАНЕ, А ЗАБОЛЕТЬ - В ДРУГОЙ
- Для вас не была неожиданной последняя вспышка Эболы?
- Конечно, нет. Таких вспышек было несколько. В Конго это уже седьмая.
- Но Эболой заболевают уже и европейцы.
- Мир сегодня прозрачен. При сегодняшних скоростях человек может заразиться в одной стране, заболеть в другой стране, а вызвать эпидемию в третьей стране. Это было хорошо видно по распространению атипичной пневмонии. Единственное, что для нас неожиданно - масштабы вспышки Эболы. Хотя объяснение есть и этому. Суданский штамм Эболы, который и вызвал нынешнюю эпидемию, более агрессивный по сравнению с заирским, который вызывал прошлые вспышки.
- Как вы думаете, найдут лекарство от Эболы?
- Конечно. Просто до сих пор крупные фармкомпании не занимались этой болезнью, ведь она имела локальный характер и больших прибылей не дала бы. Но сейчас мы видим, что все может распространяться быстро и далеко.
- Во многих фантастических фильмах можно увидеть сюжет, как в какой-то лаборатории случается катастрофа и опасный вирус вырывается наружу. Возможно ли такое в реальной жизни, к примеру, в вашей лаборатории?
- Наш центр потенциально не опасен, ведь мы работаем только с вирусными инфекциями, а не с бактериальными. Вирусные возбудители не живут в окружающей среде самостоятельно, будь это грипп или Эбола. Они живут только на живых организмах - на людях, животных, растениях, бактериях. Если наши вирусы попадут даже в водопровод, они просто погибнут.
Но лаборатории, которые работают с опасными бактериальными инфекциями, все равно должны работать. Человечество вынуждено их изучать, чтобы находить защиту.
МНОГИЕ ИНФЕКЦИИ ВОЗНИКАЮТ ПОВТОРНО
- А банальным гриппом вы занимаетесь?
- Конечно. На базе нашего центра работает Национальный центр по гриппу. Такие же центры есть у нас по полиомиелиту, по кори и краснухе, создан центр по гепатитам, работает региональный центр по ротавирусной инфекции, который получает информацию еще из семи стран СНГ. Это значит, что мы следим за возбудителями в целом регионе.
- Лет двадцать назад лично я про ротовирус даже не слышала. Это что-то новое или раньше просто не выявляли такую инфекцию?
- Между 1950-м и 1990-м годами сформировалось убеждение, что все инфекционные заболевания мы уничтожим благодаря использованию антибиотиков, вакцин и других лекарств. Главный хирург США тогда заявил, что книгу инфекционных заболеваний можно закрыть. И даже выставили все инфекции по ранжиру, в какой последовательности мы будем с ними прощаться. Первой была оспа, ее действительно нет. Штаммы оспы остались на земном шаре только в двух местах - в лабораториях в Атланте и Новосибирске.
Следующая инфекция - полиомиелит. Программа по его ликвидации до сих пор идет. А штаммы дикого полиомиелита уничтожены во всем мире, но сохранены в специальных лабораториях, где созданы особые условия хранения. У нас штаммы дикого полиомиелита также хранятся в национальной коллекции.
Третьей была корь, потом - краснуха.
Но где-то с 1993 года начали появляться новые заболевания, стал меняться характер старых. И появилось понятие: новые, возникающие и повторно возникающие инфекции. Это рабочий термин, который говорит о том, что старые инфекции не сдаются. Для Беларуси или России СПИД - инфекция новая. Ротавирусы относят к возникающим инфекциям, так же как, например, болезнь Лайма. Они были всегда, но их роль увеличивается. Причин для этого десятки - от увеличения численности населения на земле до изменений в структуре питания, химизации и т.п.
- А повторно возникающие?
- Классическим примером является дифтерия. Мы ее победили, а потом - мощная вспышка. Потому что стали меньше прививаться.
МЫ ЖИВЕМ В ОКЕАНЕ МИКРОБОВ
- Обычно в каждом регионе на слуху 50 - 60 инфекций. А бактерий, способных вызвать заболевания, существует в мире 1500 - 2000. Описано 10 тысяч бактерий и 5 тысяч вирусов. А всего бактерий - около миллиона, а вирусов - несколько миллионов.
- Страшно жить!
- Просто надо понимать, что мы живем в океане микробов. Человек - часть биосферы и полностью подчиняется ее законам. Он, конечно, думает, что царь природы. Но ошибается. Бактериальных клеток в нашем организме в 10 раз больше, чем собственных клеток. Они просто намного меньше по размерам. Но, тем не менее, если их взвесить, получится 1,5 - 2 килограмма! Возникает вопрос: кто в ком живет? Поэтому и бороться с ними надо осторожно и постоянно контролировать, ведь большая часть этих бактерий нам необходима.
С другой стороны, человек, адаптируя условия для комфортной жизни, агрессивно внедряется в окружающий мир. Мы нарушаем равновесие природы. На смену одного возбудителя приходит другой.
- А зачем белорусским ученым заниматься Эболой, которая белорусам, скорее всего, не грозит? Не лучше ли направить все силы на борьбу с «нашими» вирусами, тем же гриппом?
- Изучая такие опасные вирусы, как Эбола, мы многое узнали и о гриппе. Работа с особо опасными вирусами - как автогонки «Формулы-1», где отрабатываются технологии автомобилестроения.
Чтобы обезопасить себя от инфекции, нужно вакцинироваться. Пока другого средства против многих болезней нет. Ведь известно, что вакцинированный человек не заболеет, а если заболеет, то легко, а если тяжело, то не умрет. Вот такая логика. Хотя во время эпидемии гриппа активизируются еще около 200 других возбудителей. Поэтому иногда люди удивляются: почему я заболел, если сделал прививку? Но прививаются от трех штаммов, а остальные 200? Поэтому до февраля, когда у нас идет обычно подъем заболеваний гриппом, действуют другие возбудители.
- Но говорят, что в прошлом году не было эпидемии, потому что привилось около 30% белорусов.
- Правильно. В этом году привитых будет уже около 42%. Чтобы не было эпидемии, нужно, чтобы группы риска были привиты на 70%. А это маленькие дети, пожилые люди, часто болеющие, врачи, студенты старших курсов медуниверситетов, учителя, сотрудники МВД, МЧС. У нас они вакцинированы практически полностью.
- Я ни разу не делала прививку от гриппа.
- Нашли чем гордиться.
- Но я не помню, чтобы когда-то болела гриппом.
- Если взять разрез человеческой популяции, то есть люди, которые никогда не болеют - их 10 - 15%. Процентов 25 - те, кому для выработки иммунитета достаточно одной прививки, 50% должны прививаться каждый год по полной схеме. И еще процентов 10, у которых иммунитет не формируется несмотря ни на какие прививки. Поэтому, когда вы говорите, что не прививаетесь, вы должны понимать - вы не защищаете себя, но вы не защищаете и окружающих. Я вас защищаю, я, привитый, создаю в коллективе иммунитет, который не позволяет вам заболеть. Возможно, вы относитесь к той группе, что никогда не болеет. А возможно, вас защищают те, кто уже привит.
- А в 2010 году можно было избежать страшных последствий эпидемии гриппа?
- Грипп меняется. Мы прививаемся - появляется новый штамм. И такие изменения накапливаются-накапливаются - и появляется штамм, против которого нет вакцины, нет иммунитета. Он и вызывает пандемию, как в 2010 году. Избежать ее было невозможно, такие пандемии бывают каждые 10 - 15 лет. Мы эту вспышку ожидали, она просто не достигла тех масштабов, которые прогнозировали.
- То есть, все могло быть еще страшнее? Ведь и так многие умерли.
- Во время любой гриппозной эпидемии в мире заболевают 3 - 5 миллионов человек и 350 - 500 тысяч умирают ежегодно. Во время пандемии 2010 года в мире умерло, по разным данным, 60 тысяч человек. Но особенность была в том, что при обычной пандемии погибают люди старше 60 лет, часто болеющие. А в тот год пожилые пострадали меньше всего, очевидно, у них сохранился иммунитет к штаммам, которые были раньше. А стали погибать молодые, склонные к полноте и беременные.
- Вы говорите, что пандемию ожидали. Почему тогда не хватало того же «Тамифлю»?
- Никогда нельзя сказать, какой препарат будет будет наиболее эффективным и сколько его понадобится. А вы знаете, на сколько миллионов долларов было выброшено «Тамифлю» после того, как эпидемия закончилась? В США - на 800 миллионов, во Франции - на 300 миллионов. Потому что закупили слишком много. У нас, насколько я знаю, все потребности покрывались и по и «Тамифлю», и «Арбидолу», были максимально ускорены процедуры регистрации и закупки других препаратов. Нельзя сбрасывать со счетов и ажиотажный спрос населения. Тем не менее, больницы лекарствами были обеспечены на 100%, а аптеки регулярно пополнялись из резервов. А резервы в стране всегда есть.
Еще один важный момент - поздняя обращаемость. Наши люди вызывают врача тогда, когда уже подняться с постели не могут. Хотя женщины более дисциплинированны, они еще и за детей ответственны. Поэтому и по детям цифры были ничтожные.
- Но какие-то выводы были сделаны из той ситуации?
- Конечно. В Беларуси теперь круглогодично проводится мониторинг вируса гриппа. Наш Национальный центр по гриппу собирает информацию от всех опорных баз, которые есть в каждой области. Мы каждую неделю с октября по март знаем, какие возбудители есть в стране. А с марта по октябрь такая информация собирается раз в две недели.
- Вы знаете, когда в этом году придет грипп?
- Прогноз по инфекционным заболеваниям - неблагодарное занятие. ВОЗ специально подчеркивает, что распространение инфекции не подчиняется линейным зависимостям. Инфекция, к примеру, зависит от погоды. А кто может предсказать погоду хотя бы на месяц?
Но планировать свою работу надо и прогноз все равно приходится делать. Мы предполагаем, что эпидемический подъем по гриппу произойдет в обычные для Беларуси сроки, т.е. в конце января – феврале. Соответствующие предупредительные меры предприняты. Ну, а как говорили древние, «предупрежден - значит, вооружен».