Мнения: Платон Беседин: Нужно дать миру шанс

Минск – не точка, не финал и даже не середина. Как после всего того, что было, после убийства сотен и тысяч мирных жителей, люди смогут жить вместе, в одном государстве, пусть и с загадочным особым статусом? Они договорились. И это отрадно. Разные люди в Минске пришли, в общем-то, к одному знаменателю. 15 часов изматывающих переговоров не могут быть просто так, зазря. Много домыслов, пересудов, кто подписывать договор отказывался и кто чего не хотел. СМИ, как обычно, дают разную картинку. Но самым довольным, уверенным в себе кажется Владимир Путин. И тот градус радости, с которым подается новостное варево в российских медиа, это предположение укрепляет. Победа Кремля – так подается результат переговоров. В этом действительно есть резон. При всей неоднозначности этого утверждения России мир в Донбассе был необходим прежде всего. Практически на таких, как приняты в Минске, условиях. Продолжение бойни грозило вхождением российской экономики в критическую зону турбулентности, падением рубля, удушливым букетом новых санкций и расходами, на которые никаких нефтяных скважин – тем более при таких ценах за баррель – не хватит. От Донбасса же Кремль устами Сергея Лаврова отказался еще в мае, перед референдумом. Тогда, правда, это восприняли как хитрый план Путина. О чем-то подобном говорят и сейчас. Эта игра в виноватых не терпит смены ролей. И пока в Минске искали компромисс, украинские телеканалы показывали карту боевых действий, где танки российские бились с танками украинскими. Мир новый, как и мир предыдущий – несомненно, прямое следствие военного давления. Не будь успеха ополченцев в Дебальцево, к обсуждению договоренностей и не приступили бы. Оттого Захарченко с Плотницким подписывали соглашение нехотя, под давлением Путина. Еще бы, отвратное дело: наступать, терять людей, а потом узнавать, что все это было, конечно, важным, но не так чтобы. И третьего меморандума, если перемирие будет нарушено, уже не будет. Лидеры ДНР и ЛНР об этом сразу же предупредили. Ведь бились-то они за суверенитет. А теперь за что биться, чем мотивировать? Порошенко, наоборот, то ли не верил, то ли не хотел принимать как данность ситуацию в Дебальцево. Выходил, кому-то звонил, консультировался. Возможно, будь в Минске представитель США, Петру Алексеевичу и выходить бы не пришлось. Но звездно-полосатые гаранты свободы и демократии по всему миру, как всегда, остались в стороне, хотя по факту должны были приехать в Минск первыми. Что ж, умеют дистанцироваться, не замарать рук, предпочитая убивать, разрушать чужими усилиями. И Украина – тоже лишь инструмент. Очередной. Вашингтон устроил бы любой вариант продолжения бойни: от сомализации Украины до геноцида населения Донбасса. Главное – пусть дальше продолжается братоубийственная война. Эскалация конфликта – вот то, чего хотели мистеры из Белого дома. Не случилось. Сколько бы ни противились и ни брыкались. Мир есть, пусть пока что лишь на бумаге. Критиковать Порошенко за упрямство, безусловно, можно, но стоит ли? За ним – не только Белый дом, но и националисты всея Украины. То, что для цивилизованного человека воспринимается как логичный итог, радикал примет за обиду и поражение. Они хотели иного, конечно, эти красно-черные и жовто-блакитные панове, но вышло не так, как им желалось. Оттого, вернувшись в Киев, Порошенко заявил, что «ни о какой автономии или федерализации договоренностей нет». А значит, будут нарушения, провокации. Будет перевооружение. Минск – не точка, не финал и даже не середина. Нет, это лишь самое начало долгой дороги из ада, в который завели мир даже не геополитические интересы, а банальные человеческие страсти. Так что в 00.00 часов 15 февраля прекращение огня не станет окончательным. Только передышка, лишь пауза. Глотнуть воздуха, похоронить мертвых, подлатать инфраструктуру. Россия и Евросоюз, возможно, успеют решить часть вопросов; вот уже и о передаче «Мистралей» заговорили. К сожалению, в самом тексте соглашения слишком много либо маловыполнимых, либо абстрактных пунктов. Ни гарантий, ни внятных формулировок. Все красиво, но что делать с этим в реальности? Например, «отвод всех тяжелых вооружений обеими сторонами на равные расстояния в целях создания зоны безопасности шириной минимум 50 километров друг от друга для артиллерийских систем калибром 100 мм и более, зоны безопасности шириной 70 км для РСЗО и шириной 140 км для РСЗО «Торнадо-С», «Ураган», «Смерч» и тактических ракетных систем «Точка» («Точка-У»)». После выполнения данной тяжеловесной директивы формируется некая зона, где могут оставаться войска и ополчения, и Украины без пушек. Кто осуществит контроль за этой зоной? Неясно. Также неясно, как будет осуществлена конституциональная реформа на Украине, предполагающая в качестве ключевого элемента децентрализацию страны, кто даст ее провести, даже если тот же Порошенко этого очень захочет. Или как будут проведены новые местные выборы. Или как освободить от «наказания, преследования и дискриминации лиц, связанных с событиями, имевшими место». Таких неясностей в меморандуме с лихвой хватает для того, чтобы свежими хищными залпами разрушить мир, вернув на донбасскую землю ад. И главное – что значит особый статус Донецкой и Луганской народных республик в составе Украины? Безусловно, эти регионы в сложившихся реалиях не могли жить самостоятельно; они остаются зависимыми и от России, и от Украины. Постоянное ожидание гуманитарных конвоев или возмущение блокировкой пенсий и социальных выплат – тому подтверждение. Остаться одним – значит для народных республик остаться нищими, голодными, разрушенными, при этом постоянно держа оборону против прирастающей западным оружием и насильно мобилизованными новобранцами украинской армии. Идеальным для Донецка и Луганска, конечно, было бы включение их в состав Российской Федерации, но Москва отказалась от этой идеи давно и надолго, если не навсегда. Оттого – Украина. И вновь тяжелый, горький вопрос: как после всего того, что было, после убийства сотен и тысяч мирных жителей, люди смогут жить вместе, в одном государстве, пусть и с загадочным особым статусом? В государстве, не представляющем, как интегрировать в себя пороховой склад, где постоянно чиркают спичками. Лидеры Новороссии уже заявили, что это невозможно. Тут, как правило, приводят аналогии, параллели с Чечней. Собственно, и минские договоренности во многом напоминают те, на которых Кремль мирился с Грозным. Но, если без эвфемизмов, Россия платит Чечне за согласие оставаться в составе, и платит серьезные деньги. Такова ее индульгенция. Есть ли у Украины подобные средства? Сомневаюсь. Да и платить вряд ли будут. Поэтому угроза того, что Донбасс полыхнет, куда больше. Однако, несмотря на все трудности, неоднозначности, сумятицы, в Минске сделан не просто шаг, а рывок из кровавого болота, подобно тому, что совершил барон Мюнхгаузен, вытащив себя за волосы. И фраза «худой мир лучше доброй войны» – сегодня не просто банальность, а самая точная, самая важная и необходимая вещь на свете. Прежде всего для людей Донбасса, уставших, измученных, обескровленных, жаждущих лишь одного – мира. Give Peace a Chance, как спел Джон Леннон во время постельной акции протеста против вьетнамской войны. Дать миру шанс. И себе тоже. Источник: Украина.ру

Теги:  Украина, Киев, Россия, Минск, Донбасс, переговоры