Судьба Героя Клочкова из легендарных панфиловцев тесно связана с Пензенской областью
Всему миру известен подвиг 28 героев-панфиловцев, совершенный у разъезда Дубосеково, во главе с политруком Василием Клочковым, не пропустивших 50 фашистских танков. Слова, обращенные к бойцам: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!» — приписываемые Клочкову, стали известны на всю страну. Во время боя политрук погиб, бросившись под вражеский танк со связкой гранат.
Его подвиг вошел в историю, он воспет в книгах и школьных учебниках. Сам Рокоссовский вспоминает о подвиге Клочкова в своих мемуарах. Однако биография Василия Георгиевича известна немногим. Между тем, она теснейшим образом связана с Пензенской областью.
Василий Клочков родился 8 марта 1911 года в селе Синодском Саратовского уезда Саратовской губернии. Вместе с семьей переехал на Алтай в 1921 году во время голода в Поволжье. Окончил школу крестьянской молодежи в селе Локоть Локтевского района в 1929 году.
Осенью 1934 года будущий знаменитый политрук перебирается в Пензу. Он селится в небольшом домике во дворе городского почтамта на Сенной площади. В нем он проживет около двух лет.
Из подробного описания жизни героя, основанного на документах, выяснилось, что в 1934–35 годах Василий Георгиевич работал главным бухгалтером пензенской почтово-телеграфной конторы.
Вскоре он снова переедет — в город Вольск Саратовской области. Однако за этот небольшой период Пенза заняла важное место в жизни Василия Георгиевича Клочкова. Здесь он женился, работал, начал свою общественную карьеру, вступив в группу сочувствующих коммунистам.
Василий Георгиевич рано остался сиротой, пережил лишения и невзгоды: батрачил у кулаков, зарабатывая себе на кусок хлеба. Пройдя суровую школу жизни, Клочков научился понимать людей, быстро сближался с ними, разделяя тяготы боя, жизни и смерти. Он не был кадровым военным, и когда грянула война, эта лихая година, он встал насмерть, защищая Отечество.
В ноябре 1941 года фашисты рвались к Москве. Стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Панфилова оказалась на линии главного удара немецких войск. У разъезда Дубосеково на Волоколамском направлении против многократно превосходящего численностью врага упрямо удерживала свои позиции группа из 28 бойцов во главе с политруком Клочковым.
Бой начался 16 ноября, когда рота немецких автоматчиков атаковала яростно оборонявшихся красноармейцев. Потеряв в бою около 70 человек убитыми, гитлеровцы отступили. Отчаянно пытаясь сломить сопротивление панфиловцев, немецкое командование отправило на прорыв 50 танков. Погибая в неравной битве, расстреляв последние патроны, героические защитники Москвы смогли уничтожить 18 бронированных машин вермахта.
Оставшись без патронов, но, выполняя приказ держать оборону до конца, Клочков собрал горстку уцелевших бойцов и повел их в последнюю контратаку с гранатами в руках. И погиб смертью Героя.
Народ увековечил память панфиловцев, воздвигнув обелиск у разъезда Дубосеково, а политрук Клочков награжден посмертно Золотой Звездой и удостоен звания Героя Советского Союза.
Отметим, что мемориал памяти 28 героев-панфиловцев был воздвигнут уже после войны. Исполины поражают своими размерами. Высота фигур порядка 10 метров.
В 1962 в селе Синодское Саратовского района, где родился герой Советского Союза политрук Василий Георгиевич Клочков, открыт памятник. На белоснежном обелиске — барельеф Героя, выполненный саратовским скульптором Исаевым.
Отметим, что также было решено установить новый памятник Василию Клочкову в его родном селе.
В Саратове бюст Василия Клочкова находится во дворе школы №97, на улице, носящей имя Героя. Также бюст установлен на улице Международной, 34 при входе в саратовский филиал Российского торгово-экономического университета.
В 1958 году он был навечно зачислен в списки одной из воинских частей. Именем Василия Клочкова названы улицы в Москве, Алма-Ате, Саратове, Вольске, Харькове.
Его имя было присвоено теплоходу.
В деревне Нелидово установлен памятник и открыт музей героев-панфиловцев. В городе Алма-Ате, родном для панфиловцев, есть парк имени 28 гвардейцев-панфиловцев, в котором расположен монумент в их честь.
Упоминание о 28 «самых храбрых сынах» Москвы вошло также в песню «Дорогая моя столица», ныне являющуюся гимном Москвы.
В городе Алма-Ате именем Клочкова названа средняя школа № 23, которая стоит на месте, на котором формировалось его подразделение.
В 1967 году была выпущена почтовая марка СССР, посвященная Клочкову.
В городе Новоалтайске Алтайского края именем героя-панфиловца названа улица в районе Чесноковка.
В селе Николаевка Локтевского района Алтайского края именем Клочкова названы улица и школа.
В Пензе на здании управления федеральной почтовой связи региона открыта мемориальная доска.
В 1985 году ЦСДФ был выпущен документальный фильм «Политрук Клочков» (режисер Г. Красков, сценарий Г. Красков, В. Осипов).
В 1985 году в киноэпопее Юрия Озерова «Битва за Москву» роль Клочкова сыграл заслуженный артист РФ Александр Воеводин.
Отрывок из фильма Ю.Н. Озерова «Битва за Москву». Фильм 2. «Тайфун»
Фильм по повести А. Бека «Волоколамское шоссе» о боях 316-й Панфиловской стрелковой дивизии в октябре-ноябре 1941 года под Москвой. «За нами Москва» (Казахфильм им. Ш. Айманова, 1967 г.)
Всего в России имя Клочкова носят 4 деревни, 14 улиц и 4 переулка.
Жизнь и подвиг Героя увековечен и в очерке пензенского журналиста. В проекте телеканала «Россия 1. Пенза», посвященном 70-летию Победы в Великой Отечественной войне, предлагаем познакомиться с ним.
И за будущее дочки...
Саратов, Угловский и Локтевский районы на Алтае, Мокшан и Пенза, Алма-Ата называют его своим земляком, родным человеком, воспитанником. И это справедливо, так как он формировался в этих краях.
Имя политрука Василия Георгиевича Клочкова, вдохновителя подвига 28 героев-панфиловцев, золотыми буквами вписано в историю Великой Отечественной войны и нашей Родины.
Воскресенье 22 июня 1941 года.
«Утро мы с Васей провели в горах, — вспоминает Нина Георгиевна. — Когда возвращались, увидели толпы у столбов с репродукторами. Вася не вытерпел, побежал вперед. Когда же я подошла, он сказал:
— Нинок, вот гад, Гитлер, все же напал на нашу страну.
Как вздрогнуло мое сердце! Я ведь понимала: Василий молод, к тому же коммунист, он пойдет одним из первых».
4 июля 1941 года Клочкова призвали в армию. Решение военкомата сформулировано коротко: «Политически подготовлен. Использовать политруком стрелковой роты».
12 июля в Алма-Ате началось формирование стрелковой дивизии.
14 июля. И.В. Панфилов подписал первый приказ о формировании 316-й стрелковой дивизии. Она дитя двух республик — Киргизии и Казахстана.
«Когда фашистские разбойники, — вспоминает мать Клочкова, Анастасия Михайловна, — на нашу страну напали, он сразу же вступил в дивизию к генералу Панфилову. Он написал: «Обещаю вам, дорогие мои, что в боях не посрамлю рода Крючковых».
15 июля. В.Г. Клочков с группой других мобилизованных прибыл в расположение дивизии.
16 июля. Состоялось официальное назначение В.Г. Клочкова политруком 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка. Он приступил к исполнению служебных обязанностей.
Не очень просто складывался армейский коллектив. И как много значило землячество! Оно сближало людей и радовало. В этом Клочкову повезло. Комбат И.И. Райкин, командир дивизии И.В. Панфилов и командир полка И.В. Капров — тоже земляки. Несколько красноармейцев из 4-й роты — земляки с Алтая: Г.С. Митин, П.К. Емцев.
«...Вот уже 4-й день нахожусь в должности политрука роты (3 кубика)...», — не без гордости писал он сестре Анне.
Дивизия обучалась по ускоренной программе. Время спрессовывалось до предела. Но, как бы ни был занят боец, всегда он найдет минуту, чтобы написать домой.
В.Г. Клочков был удивительно заботливым человеком. Он писал часто и много. Письма помогали глубже проникнуть в его духовный мир.
Первое письмо жене и дочери после призыва:
«Здравствуй, моя Нинуся и дорогая доченька Эличка! Уж больно я за вами соскучился... Пришли фото... Подъемные еще не получил. Получу — вышлю... Целую вас с дочкой очень и очень крепко. Ваш папа».
Политрук быстро сошелся с бойцами и командиром роты.
«У Клочкова, — вспоминает бывший комиссар полка А.Л. Мухамедьяров, — был очень хороший командир роты. С ним Клочков нашел контакт сразу. Работали, а потом воевали дружно, помогая друг другу. Не было ни одного случая, чтобы они поссорились...»
Июль подходил к концу. Дивизия переживала особые дни. Состоялся митинг, на который прибыли руководители Казахстана и Киргизии. В городском парке дивизия торжественно приняла военную присягу.
«Из Алма-Аты я выехал 18.VIII, — пишет он сестре. — Нина с Эличкой провожали меня до вокзала... Нина вам мое вышлет фото в военной форме вместе с Элей».
Эта фотография была дорога ему. Не случайно он сообщил именно о ней и прямо на лицевой стороне написал:
«И за будущее дочки ухожу я на войну!» Теперь фотокарточка и надпись широко известны.
Слова, как строчка из стихотворения, как чеканный афоризм. Он не страшился смерти, он прекрасно понимал, во имя чего и ради чего шел в бой.
Открытка из Джамбула 19 августа: «Нина! Едем на запад. Настроение превосходное. Целую крепко вас с доченькой. Эличка, соскучилась за папой? Папа за вами соскучился. Всем привет».
Из сообщения Совинформбюро: «В течение 19 августа наши войска вели бои с противником на всем фронте, особенно упорные на Кингисеппском, Новгородском, Гомельском и Одесском направлениях».
Видимо услышав эту грустную сводку, он написал сестре:
«...Достаточно уступать нашей территории. Уж больно мне хочется побывать там, где Гитлеру напишут эпитафию: «Собаке — собачья смерть!»
Открытка из Чкалова: «Здравствуйте, любимые Ниночка и дочка Эличка! Едем ближе к цели. Настроение у всех прекрасное, бодрое. Сегодня, Нина, дважды видел тебя во сне. Хотелось бы видеть и дочку. Крепко, крепко целую. Ваш папа».
Сызрань. Поезд проезжал по мосту. Родная русская река.
«Как любил он Волгу, — говорила Нина Георгиевна.— Зайдет, бывало, разговор о ней — он весь оживится, глаза заблестят. Песен сколько знал о Волге».
Открытка из Сызрани: «...Только что проводили глазами красавицу Волгу. Через 15 минут едем дальше. Завтра встретимся со стервятниками. Привет вам. Послал в Синодское открытку. Ваш папа».
23 августа поезд подходил к Пензе. Наш город занимал в его жизни особое положение.
В 1929 году райком комсомола направил Василия в село Угловое на Алтае старшим пионервожатым в школу крестьянской молодежи. Там он познакомился с Ниной, которая училась здесь же. Молодые люди понравились друг другу, но в 1931 году — разлука. Василий уехал в Саратов, а затем в Мокшан, где работал бухгалтером, одновременно являясь членом бюро райкома комсомола. Нина отправилась в Омск в школу медсестер. Переписка продолжалась. Мокшанский райком комсомола по просьбе Василия послал его учиться в Пензенский комвуз. Устроившись с учебой и квартирой, он в 1934 году вызвал в Пензу и Нину. Здесь они и сыграли свадьбу. А в 1938 году у них родилась дочка Эличка.
...Поезд прибыл на станцию Пенза-I.
«Здравствуйте, Нина и Эля! Приехал в счастьем связавший нас город. Через несколько минут едем дальше. До фронта осталось 900 километров. Завтра встретимся с «соседом». Черт бы побрал такого соседа из семейства шакалов! Знакомых никого не вижу, очевидно, разъехались... Настроение прекрасное. Крепко целую. Соскучился. Ваш папа».
Во второй раз он упоминал слово «завтра». До фронта еще 900 километров, а боя уже ждали завтра. Нетерпение политрука понятно. Враг рвался к Москве. А 316-я дивизия была на колесах, она спешила на помощь столице.
«Здравствуйте, мои любимые Ниночка и Эличка! 24.VIII. Приехали в Рязань, сегодня вечером будем в Москве. Враг совсем близко. Заметно, как по-военному летают наши «ястребки». Завтра в бой. Хочется — чертовски — побить паразитов. Писал эти строки в Рыбном, около Рязани, паровоз тронулся, поехали дальше.
25.VIII. Ночь провели в Москве...
Много мы проехали городов, деревень, сел, аулов и станиц, и везде от мала до велика от души приветствовали нас, желали победы и возвращения. А беженцы просили отомстить фашистам... Я больше всего смотрел на детей, которые что-то лепетали и махали своими ручонками... и желали нам победы.
Из Украины в Азию, к вам туда, через каждые 3–5 минут едут беженцы, с собой везут исключительно все: станки с фабрик и заводов, железо, трамваи, старые тракторы... Словом, врагу ничего не остается... Гитлеру будет та же участь, какая постигла Бонапарта Наполеона в 1812 году.
Наш паровоз повернул на север, едем защищать город Ленина — колыбель пролетарской революции. Неплохо было бы увидеть брата или племянницу.
Настроение прекрасное, тем более что я всем детям обещал побольше побить фашистов. Для их будущего (конечно, прежде всего для своей дочки) я готов отдать всю кровь, каплю за каплей. В случае чего (об этом я, конечно, меньше всего думаю) жалей и воспитывай нашу дочку, говори ей, что отец любит ее.
Конечно, вернусь я, и свою дочь воспитаем вместе. Целую ее крепко и здорово соскучился за ней, конечно, и за тобой, и тебя целую столько же и так крепко, как и Эличку».
Но в Ленинград дивизия не попала. 27 августа в три часа утра комдив 316-й отдал приказ: «...1. Противник занял 25.VIII Новгород. 2. 316-й с. д. к 12.00.30.VIII сосредоточиться... для последующего занятия участка обороны». Определены и задачи 1075-му полку.
В Алма-Ату Клочков отправил открытку: «Нина и Эля, пошел в бой. Целую. Ваш папа. 27.VIII.»
Фронтовые будни. «...Идет дождь, сейчас собираемся оборудовать окопы, а пока сижу под палаткой и пишу. Самолеты сегодня еще не бомбили, между прочим, наших самолетов летает больше. В день 10–15 раз бывает воздушная тревога. Наше подразделение потерь не имеет еще.
Фашисты застыли на одном месте... Дожди здесь ежедневно не дают покоя немцам. Оно и нам неприятно, но для врага убийственное дело...
Вспоминайте папу. Я вам послал несколько писем и открыток и в одном письме послал дочке на мороженое 30 рублей. Из Сызрани послал маме 150 рублей. Всем привет. Крепко, крепко целую вас. Ваш папа».
День за днем в обороне. Василий описывает, каким был фронтовой месяц для панфиловцев:
«Здравствуйте, дочка Эличка и женочка Ниночка! Конечно, вы не прочь читать мои почти ежедневные письма. Я очень много пишу вам. Пока есть время, пишу. Досадно становится, когда наши товарищи воюют, а ты сидишь резервистом... Но скоро дойдет и до нас, и мы повоюем.
Здесь становится холодновато, по ночам заморозки. Мы живем в лесу, недалеко от деревни П. Старшина устроил на нас троих неплохую избушку-землянку, сделал печь, на ночь натапливаем ее, и спать становится теплее. Бойцы сделали точно так же. Идет напряженная учеба, изредка ловим диверсантов и разведчиков. Писем пока от вас не получал».
Но вот в Алма-Ате вдруг забеспокоились: почти каждый день приходили письма, а тут за две недели ни одного. Родные понимали, что могло означать такое молчание.
И наконец знакомый треугольник:
«Здравствуйте, дорогие! За последние 12—15 дней я не писал вам потому, что был со своим подразделением в разведке... Остался жив и невредим. В бою с немцами мы потеряли только двух бойцов и одного ранили, в то время когда мы накрошили много».
Написано в стиле Клочкова — коротко и сдержанно. А ведь было ответственнейшее задание.
«В боях в районе Русская Болотица 4.10.41 г. тов. Клочков показал себя волевым и ответственным руководителем. Своим примером он увлекал в бой бойцов и командиров, в результате чего рота успешно выполнила данное ей задание...» — такими словами начинал генерал Панфилов представление к ордену Красного Знамени — первой награде — политрука Клочкова.
Во второй неделе октября 316-я дивизия после недолгого марша погрузилась в эшелоны и направилась к столице, где все уже кипело и грохотало.
10 октября 1075-й полк разгрузился под Москвой. Он получил приказ командира дивизии выдвинуться на линию Лазарево — совхоз «Болычево».
16 октября. На Волоколамском направлении противник ввел в бой четыре дивизии. Как и предчувствовал командарм К.К. Рокоссовский, прежде всего немцы обрушились на позиции панфиловцев.
«Главный удар, — говорил И. В. Панфилов, — противник нанес в районе совхоза «Болычево» — Федосьино — Княжево. Здесь он попытается протаранить нашу оборону, чтобы оседлать Волоколамское шоссе и устремиться на Москву. Тебе, Илья Васильевич, — обратился он к командиру 1075-го полка, — отражать первый удар».
Так и случилось. Вскоре завязалось ожесточенное сражение. На 2-й и 3-й батальоны наступало свыше 100 танков и большое количество пехоты. В 4 часа дня немцам удалось ворваться в Болычево. Комполка Карпов дал срочное донесение о том, что окружена 3-я рота. Панфилов приказал идти на выручку. В результате атаки уничтожено 10 танков и много живой силы противника.
Холодным, промозглым утром 4-я рота выдвинулась для обороны деревни Федосьино. Стойко, мужественно дрались бойцы.
О них восторженно писал наш земляк Владимир Ставский. А маршал К.К. Рокоссовский вспоминал в своих мемуарах: «Обойдя деревню с юга, гитлеровцы наткнулись на высоту, обороняемую 4-й ротой, политруком которой был Василий Клочков».
Дивизия стойко оборонялась, но силы ее таяли под непрерывными бомбежками и ударами танков. Ранним утром на панфиловцев двинулось до полутора сотен стальных машин. 70 из них обрушились на 1075-й полк. Пришлось отступить. Каждая деревушка, каждый перекресток дорог, каждая высота становились очагом ожесточенных боев.
Немцы усиливали натиск. Пал Волоколамск.
25 октября на рубеже Дубосеково фашисты были остановлены. С 28 октября в сводках и донесениях говорилось: «Дивизия прочно удерживает занятые позиции». Она выстояла.
Мужество и отвага, умелое выполнение возложенных на Клочкова обязанностей не оставались незамеченными. Командование представило его к ордену Красного Знамени за бои под деревней Федосьино. Когда об этом стало известно Клочкову, он сказал: «Пока у меня бьется сердце, пока руки держат винтовку, я до последнего вздоха буду драться за свой народ, за Москву, за Родину, за Сталина. Высокую награду оправдаю с честью!»
Эти слова войдут позднее в штабной документ — представление к званию Героя Советского Союза.
«...Писем от вас еще не получал. Я жив, здоров и нисколько невредим. Пишите, что нового у вас в Алма-Ате. Нина, сегодня я видел тебя во сне обиженной. Утром встал, и взгрустнулось немного. Соскучился чертовски за тобой и Эличкой. Доченька, а ты соскучилась за папой? Папа бьет фашистов, а когда перебьет их всех, приедет к Эличке и привезет ей гостинцев много-много».
3 ноября на партийном активе дивизии выступил и политрук Клочков:
— Четвертая рота вместе с артиллеристами дважды отбрасывала врага. Но немцы прорвались справа. Роту отвели на высоту 233,6 в километре восточнее опорного пункта. Здесь наши сумели подбить шесть танков. Я, например, скажу о Якове Бондаренко. Чудесный парень, храбро дерется, не боится опасности.
Почему не боится? Потому что научились презирать врага. Фашисты собрались завтракать в Волоколамске, а ужинать в Москве. Мы их решили «накормить» раньше. Ни один взвод не дрогнул! Когда пошли танки, встретили их бутылками и гранатами. Слева поддержала пушка. Они пошли второй раз. Мы пропустили танки через траншеи и начали бой с фашистской пехотой. Я считаю, что в роте у нас все большевики...
Гитлеровцы тщательно готовились ко второму наступлению на советскую столицу. У Москвы сосредоточилась 61-я дивизия. В числе немецких приказов был и такой, цинично взывавший к самым низменным инстинктам: «Солдаты! Перед вами Москва! За два года войны все столицы континента склонились перед вами, вы прошагали по улицам лучших городов. Осталась Москва. Заставьте ее склониться, покажите ей силу вашего оружия, пройдите по ее площадям. Москва — это конец войны. Москва — это отдых. Вперед!».
Весь мир тревожно следил за битвой на полях Подмосковья. Привожу четыре документа, четыре письма. Разные судьбы их авторов. Разный взгляд на людей, на войну. Все они адресованы семьям.
Эсэсовец Ксимаи: «...Скоро кольцо сомкнется, тогда мы займем роскошные квартиры, и я пришлю такие роскошные подарки, что тетка Минна лопнет от зависти...».
Рядовой вермахта Симон Баур: «Мы находимся в 100 километрах от Москвы, но это стоило нам огромных жертв. Будут еще жестокие бои, многие еще погибнут. Русские оказывают очень сильное сопротивление...».
Генерал И. В. Панфилов: «Ты, Мурочка, себе представить не можешь, какие у меня хорошие бойцы, командиры, — это истинные патриоты, бьются, как львы, в сердце каждого одно — не допустить врага к родной столице, беспощадно уничтожать гадов. Смерть фашизму!
Мура, сегодня приказом фронта сотни бойцов и командиров дивизии награждены орденами Союза. Два дня тому назад я награжден третьим орденом Красного Знамени...»
Политрук В.Г. Клочков (6 ноября): «Ниночка и доченька, здравствуйте! Привет вам! Поздравляю с XXIV годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции. К празднику поработал, вернее, набил столько немцев, конечно, вместе со своим подразделением, что командование части представило меня к Боевому Красному Знамени.
Работай, Ниночка, лучше, хотя ты и так работаешь за двоих. Некогда, прости, мало написал. Целую вас с дочкой крепко. Ваш папа».
7 ноября В. Клочков с группой особо отличившихся панфиловцев участвовал в традиционном праздничном параде. Ему был вручен пропуск на Красную площадь. Он слышал речь Верховного Главнокомандующего: «...На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, попавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте достойны этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая... Под знаменем Ленина — вперед, к победе!»
Из приказа главнокомандующего группой немецких армий «Центр»: «Противник перед фронтом группы армий разбит...»
Письмо В. Клочкова: «Милая жена и любимая дочка! Ваш папа жив и здоров, неплохо воюет с немецкими извергами.
Нинуся, я вчера вкратце написал вам о награде и поздравил вас с праздником. Сегодня можно описать подробно. Представили меня к правительственной награде за боевые действия. Мне кажется, уж я не так много воевал и проявил геройства. Наше подразделение побило немцев в три раза больше своих потерь. Притом, когда идет бой, очень скоро проходит день.
Нина... Мне кажется, командир части и комиссар переоценили меня, но они также славные командиры, всегда на передовых позициях, они тоже представлены к награде. Словом, наша часть действует хорошо...
Наши самолеты не дают немцам покоя. Особенно, Нина, наши «гитары» (так бойцы называли первоначально гвардейские минометы, и только позднее они стали называться «катюшами») наводят страшный ужас на фашистов. «Гитара» — это такое мощное орудие, что ты и представить не можешь. Черт знает что за русские изобретатели! Мы близко наблюдали, где разрываются снаряды «гитары». Все уничтожалось к черту, и мокрого места не остается.
Сегодня, Нинок, солдаты провели праздник в землянках и окопах. Вспомнил тебя и дочку. Жив, вернусь, расскажу обо всем...
Частенько смотрю фото и целую вас. Соскучился здорово, но ничего не попишешь, разобьем Гитлера, вернусь. Пока до свидания. Привет мамаше, Гале, Марине, Михаилу и Эдику. Вас крепко и очень крепко целую. Любящий вас папа. 7.XI. В. Клочков».
Письмо в далекую Алма-Ату шло не один день. И когда читали его жена и родные, не знали они, что нет уже в живых близкого им человека.
15 ноября вечером, выступая на митинге перед бойцами роты, политрук сказал: «Врага не пропустим, хотя бы это стоило наших жизней».
Ночью дивизионная газета печатала приказ командующего фронтом Г.К. Жукова о награждении бойцов и командиров орденами, в их числе был и В.Г. Клочков.
По сведениям разведчиков, в дивизии знали, что против них немцы сосредоточили танки, но еще не видели, с какой армадой им придется сражаться.
16 ноября. «К восьми утра бойцы позавтракали,— вспоминает бывший старшина роты Ф.Т. Дживаги. — Я доложил об этом командиру роты капитану Гундиловичу, тут же, в землянке, сидел политрук Клочков...
— Ты пойдешь в охранение, Вася? — спросил Гундилович у Клочкова.
— Туда.
— Что-то долго молчат фашисты. Пора бы им начинать...
В эту самую минуту гитлеровцы и ударили. Первый снаряд...»
Началось. Политрук Клочков спешил к передовому охранению.
«Немецко-фашистские войска, — пишет в своей книге «Воспоминания и размышления» Г.К. Жуков, — нанесли мощный удар в районе Волоколамска... Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями».
«Сразу определилось главное направление, — вспоминает К. К. Рокоссовский, — в полосе нашей армии. Это был левый фланг — район Волоколамска, обороняемый 316-й дивизией и курсантским полком.
Танки лезли напролом. До десятка уже горели или начинали дымиться. Автоматчики, сопровождающие танки, попав под наш огонь, залегли, некоторым танкам все же удалось добраться до окопов. Там шел жаркий бой...».
Клочков пришел к разъезду в самом разгаре сражения. Накатилась первая волна атакующих — рота автоматчиков, наглых, уверенных в победе. Отбили! 70 трупов осталось у окопов.
Вторая волна — танки! Пока только 20. Политрук пошутил: «Меньше чем по одному на брата». Когда 14 было подбито, остальные повернули.
И снова атакующий вал — 30 вражеских машин, а за ними пехота.
— Верно, придется всем нам умереть, — крикнул политрук Клочков. — Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!
Четыре часа продолжалась битва. Кончались боеприпасы. Горели еще около десятка бронированных чудовищ. Наши воины отбивались гранатами. Свою связку под траки танка бросил политрук и упал смертельно раненный...
Последние слова Клочкова передал нам, потомкам, Иван Натиров:
— Помираем, брат... Когда-нибудь вспомнят о нас...
Всего несколько часов, выигранных у врага. Но каких драгоценных! Они дали возможность другим частям дивизии успеть занять оборону на опасных для Москвы направлениях. Благодаря им Волоколамское шоссе немцы не могли оседлать, и им не удалось прорваться к столице.
Так шел к своему бессмертному подвигу Василий Георгиевич Клочков. На месте, где погибли герои, воздвигнут монумент Славы. Их именами названы улицы, села, скверы, корабли.
* * *
В очерке использованы материалы из книги В. Осипова «Ротный политрук», корреспонденции, опубликованные ранее в местной печати, и документы, хранящиеся в Пензенском областном государственном архиве.
Е. Верстунин
«Герои и подвиги» (Сборник очерков), Саратов, Приволжское книжное издательство, 1981 год)
При составлении биографических данных о Героях Советского Союза были использованы архивные материалы и сведения из Интернета
Группы телеканала «Россия 1. Пенза»