Глава комитета Госдумы: «Надо признавать ДНР и ЛНР»

Леонид Калашников не исключает, что за убийством Александра Захарченко может последовать возобновление войны на Донбассе Убийство Александра Захарченко вызвало шок и у депутатов Госдумы. О том, какие политические последствия будет иметь смерть главы ДНР и какой может и должна быть реакция Москвы, в интервью «МК» размышляет председатель комитета нижней палаты по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Леонид Калашников. - Леонид Иванович, у вас есть ответ на вопрос, кому это выгодно? - Да, ответ для меня очевиден. Хотя бы потому, что это не первое покушение на Александра. Примечательно, кстати, что нынешний теракт произошел в дни прощания с Иосифом Кобзоном - великим российским певцом с Донбасса. Чуть больше года назад мы с Захарченко вместе были на его юбилейном концерте: Александр приезжал тогда сюда инкогнито. Они ушли почти одновременно: Кобзон, пусть ему земля будет пухом, умер своей смертью, Саша - не своей... Кто? Понятно, что это нынешние украинские власти, которые хотели бы чтобы на смену ему пришел другой, менее твердый человек, для которого не стояли бы на первом месте, как для Захарченко, свобода и независимость Донбасса. Всем нам - по крайней мере мне, - было точно известно, что Захарченко невозможно было ни купить, ни запугать. И это точно так же было ясно и украинским властям, которые, повторяю, не раз пытались его убить. К сожалению, сейчас им это удалось. - Наверняка среди прочих версий будет и та, что это, так сказать, внутренние разборки - борьба за власть в руководстве республики. Можно ли ее полностью исключать? - На мой взгляд, это исключено. Если вы заметили, убийство многих командиров в Донбассе сопровождалось именно такими версиями. И вбрасывали их, как правило, украинские СМИ. Разборки, дележка... Кстати говоря, к Захарченко никогда не прилипали никакие темные слухи. Да и слухов-то таких, честно говоря, не припомню. Днем он занимался хозяйственными делами, а вечером ехал на передовую. Насколько я знаю, супруга видела его за сутки, может быть, какие-то минуты. - Представим себе, что следствие придет к выводу, что взрыв совершила украинская диверсионная группа, действия которой были санкционированы Киевом. Что в таком случае будет дальше? Может ли это быть воспринято в Донецке как объявление войны? - Как вы знаете, российские власти руководствуются Минскими соглашениями, которые украинские власти не выполняют и выполнять не собираются. Но смерть руководителя ДНР, конечно, вызовет определенную ожесточенность у донецких ребят, которые с оружием в руках борются за свою независимость. Нашим властям сложно будет умиротворять их и дальше. Точно знаю, что те, кто стоял рядом с Захарченко, будут мстить за него. - То есть военное развитие событий вы не исключаете? - Да, не исключаю. Никто не хочет быть бараном на заклание, жить с ощущением, что рано или поздно за тобой придет очередная диверсионная группа. Так что не жду никаких миролюбивых развязок. - На Минских соглашениях можно ставит крест? - На них давно поставлен крест. И думаю, смерть Захарченко окончательно ставит точку в этом процессе. - Кто мог бы заменить Захарченко? Вы видите сегодня таких людей? - Не смогу назвать вам конкретные фамилии, но знаю, что Захарченко всегда уделял большое внимание формированию своего окружения. Рядом с ним были далеко не случайные люди. Поэтому, думаю, замена найдется. И если организаторы убийства рассчитывали на смягчение курса, то результат будет обратным. Как раз Захарченко всегда пытался договориться, найти компромисс, поскольку с первого дня сражался с оружием в руках и понимал, к чему приводит война. Трудно найти человека, который так глубоко сознавал бы необходимость мирного процесса. - Намерена ли Госдума отреагировать на это событие? - Госдума, конечно, будет высказываться на этот счет. Во всяком случае наш комитет точно будет на этом настаивать, как только соберется «пленарка». Но, как известно, возможности парламента ограничены. Мы обращается к ОБСЕ, ПАСЕ, к другим международным организациям, а те плевать хотели на наши заявления. - Чего можно ждать от исполнительной власти? - Не хочу за нее говорить, но, честно говоря, не жду какой-то серьезной реакции. Российская официальная позиция всегда была: мы не вмешиваемся в дела ДНР-ЛНР и Украины. И думаю, что эта линия, к сожалению, будет продолжена. Дипломатические экзерсисы и дальше будут сопровождаться такими выражениями. Вы не дождетесь никаких других заявлений - что мы готовы вмешаться, отреагируем на смерть Александра Захарченко какими-то действиями... Боюсь, ничего предпринято не будет. - Какая реакция, на ваш взгляд, должна быть? - Мое личное мнение: давно надо было признавать ДНР и ЛНР. И не строить никаких иллюзий - Украина, к сожалению, продолжает разрушать себя по югославскому сценарию. - То есть признать, и, соответственно, оказать военную поддержку? - Да, и оказывать поддержку. Почему Советский Союз поддерживал в свое время республиканскую Испанию, а мы боимся помочь Донбассу? - В испанском формате мы, насколько известно, и сегодня их поддерживаем... - Ну, официально же это не признает никто. Западники в таких случаях ничего не стесняются, - вспомните, например, югославский кризис, - а мы все прячемся за дипломатическими формулировками. Я против этого. Нужно открыто признать эти государственные образования, и пусть потом они сами решают свою судьбу: либо плывут самостоятельно, либо выбирают какой иной вариант развития событий.