По делу с клюшкой. Основатель "Бестъ" Андрей Лушников семь лет почти каждый день выходит на лед

Люди бизнеса часто предпочитают активные, а бывает, и агрессивные виды спорта. Любитель хоккея Андрей Лушников — первый из крупных предпринимателей, на тренировках которых побывал корреспондент. "ДП" начинает серию репортажей о спортивных увлечениях петербургских бизнесменов. Утро. 9:30. В синее здание за "Гранд Каньоном" съезжаются настоящие мужчины: известно, что другие в хоккей не играют. Мы ждем Андрея Лушникова, известного в городе бизнесмена, основателя строительной компании "БестЪ". Он выходит на лед последние 7 лет. Правда, на год брал перерыв: надорвал мышцу, лечил травму. Лушников переодевается в хоккейную форму 4 раза в неделю, а то и чаще. Тренировка длится час пятнадцать. "Я всю жизнь занимался индивидуальными видами спорта: теннисом, айкидо, даже боксом. Командные виды не любил и хоккеем профессионально не занимался: играл только во дворе. Не было формы. Теперь все есть, и великолепного качества, — говорит предприниматель. — Хоккей и бизнес похожи. На льду каждый играет на своем месте и имеет свои задачи, в бизнесе то же самое. Это абсолютная бизнес–модель. Знакомая стихия. Мне очень нравится". Сегодня тренировка в виде товарищеского матча: капитаны (а Лушников — капитан) по очереди отбирают себе в команду игроков, делятся на черных и белых по цвету футболок. Добиться удвоения Разминочные 10 минут для каждого свои. Кто–то сосредоточенно отрабатывает технику, кто–то, наоборот, улыбается, спокойно накатывая третий по счету круг. Приседают, скользят, стучат клюшкой, разгоняются, резко тормозят, разминают шею или колени. Есть еще отдельное время, чтобы на сухом льду без коньков отрабатывать броски и владение шайбой. Внимательно смотрю на спину с номером 66 — это как раз Андрей Лушников готовится к игре. Растяжке бизнесмена позавидовал бы иной гимнаст — без усилий закидывает ногу на бортик. Через секунду он уже катит мимо меня, представляя своего товарища по команде: — Наш самый взрослый игрок: ему 62 года! Знаешь, как он хорошо играет! Пытаюсь разглядеть за защитой лицо игрока. — Просто я много двигаюсь, — говорит тот. Самому юному — 13. "Наши все приводят детей. Сын что–то у меня хоккеем не заболел. Приходил, но сразу получил травму и не проникся", — говорит Андрей Лушников. По свистку судьи хаос за секунду упорядочивается. Все группируются в центре для совместной фотографии. Никто никого не загораживает, не спорит за место получше, вратари ложатся на пол голова к голове. Замерли, улыбнулись: видно, что люди опытные. Клубу уже 10 лет. "Здесь все друзья. Я очень тепло отношусь к хоккеистам, абсолютно искренние ребята. Хоккей — это семья, дни рождения часто справляем вместе", — объясняет Лушников. Также по свистку магия пропадает: черные начинают теснить белых, белые — черных. Все в бешеном темпе. Крики, удары шайбы о борт, ворота, снова о борт (довольно громко): все серьезно. Видно, что на эти 1,5 часа все полностью отданы игре. На скамейке запасных у каждой команды по семь человек. Они бурно переживают любой пас и стучат клюшками по полу, когда недовольны. Готовы сорваться с места в любую секунду: в среднем на льду бывают не больше 2 минут, потом передышка и снова в бой. В итоге каждый выходит на лед раз по пятнадцать. Профи вообще играют по 30–40 секунд. Надо как можно быстрее подменить своего. Иногда кричат, впрочем, мата почти нет. То ли стесняются корреспондентов "ДП", то ли контингент такой: предпринимателей и других уважаемых людей в клубе много (сейчас в нем 30 человек). На льду все почему–то говорится дважды. Видимо, от избытка чувств и азарта. — Валера, это мое, это мое! — Поехали, поехали! — Быстрее же, ну, быстрее! — Назад, назад! — Сзади его придержи, держи говорю! — Где ты играл, а? Где ты, нехороший человек, играл сейчас? В "Винтаже" (так называется клуб, где занимается бизнесмен) по сравнению с хоккеем по телевизору играют нежно: потасовок нет, никто ни с кем не дерется. Хотя, конечно, периодически возникают стычки у ворот или бортиков за право владения шайбой. Зрителей немного: все–таки 10 утра и минус 9 градусов. "Вечером зрителей много, — говорит Лушников. — Приходят ведь с семьями". Не будем считаться На скамейке белых явно разборка: слов не слышно, но по мимике понятно, что кто–то явно недоволен. Собой ли, остальными — остается догадываться. Это привлекает внимание, и вот перерыв затягивается: никак не могут начать новый тайм. Вспоминаю про счет — уже 1:5 в пользу черных футболок, где Лушников. Он проносится мимо меня как комета. "Я могу играть и в защите, и в нападении, больше всего мне нравится в нападении. Что бы ни случилось, виноват защитник, а в атаке ты всегда молодец", — смеется он. Когда шайба летит в меня, а за ней устремляются несколько игроков с клюшками наперевес, пугаюсь. Конечно, я за ограждением и ничего мне не будет, но эти милые люди двигаются на меня с такими лицами, что невольно передергивает. 1:6, 1:7, 1:8. Свисток. Снова разборки. — А чем ты думал? — Куда ты прешь? — Ты зачем у ворот метелишься? — Нарушение! — Эх ты! Цифры на табло быстро сменяют друг друга. Табло — это перекинутый через бортик "блокнот" с цифрами (настоящее большое и электронное на стене почему–то выключено). Листы переворачивают сами игроки: кто бережно и аккуратно, кто отрывисто, зло — в зависимости от того, как сыгран эпизод. Раз — и вратарь героически поймал шайбу, прижал ее, навис над ней, нахохлившись как воробей. Нападающий в кураже стучит по нему: мол, отдай, не твоя! Тот не поддается, ждет свистка. Раздевалка гудит как улей, обсуждают игру. Мимо проходит человек, явно задержавшийся на арене. — Была одна, а стало две, — улыбается, демонстрируя мне обломки клюшки. — Минус 15 тыс. рублей. Такой спорт. Дожидаюсь на улице Лушникова. — Видела, как шайба мне в нос прилетела? Хорошо, что плашмя. — Да уж, если б ребром, пришлось бы отменять все встречи. — Да нет, никто уже не обращает внимания, постоянно прихожу поцарапанный. Спрашиваю, какой в итоге счет: в суматохе забыла посмотреть. — Ген, какой счет был? — спрашивает он у кого–то. Тот разводит руками: мол, черт его знает. — Неважно, — резюмирует бизнесмен. — Не за тем же играли. — Не устали? Интенсивная нагрузка все–таки. — Наоборот, ощущение бодрости на весь день. Через несколько часов, уже в редакции, раздается звонок: "Настя, мне тут подсказали, можешь добавить. Вот кто знает счет — мои сотрудники. Научились определять, когда мы выиграли. Сразу с предложениями подходят, предлагают новые идеи".