Олег Митяев: «Поэзия Пушкина и музыка Тухманова никогда не обесценятся»

В Светлановском зале ММДМ прошел концерт-презентация нового альбома Олега Митяева. С бардом пообщался корреспондент «Культуры».

культура: Пластинка, которую Вы на днях представили публике, называется «НезабываеМОЁ». Весьма оригинальное наименование, хотя более подходящее сборнику хитов, нежели программе новых песен. Не находите?

Митяев: В известном смысле это и есть подборка хитов, правда, не моего авторства. Идея записать любимые композиции, которые я слушал на протяжении последних лет тридцати, вызревала довольно давно. В альбоме собраны песни на стихи самых разных авторов — от Николая Рубцова и Арсения Тарковского до Юнны Мориц и Перси Шелли.

С другой стороны, несмотря на то, что моих новых вещей в этом альбоме нет, все же его вполне можно считать свежим оригинальным произведением. Поскольку в запись было вложено много сил, проделана серьезная студийная работа.

культура: Насколько наличие свежего материала определяет сет-лист? Наверняка, выходя на сцену, примерно представляете процентное соотношение новых вещей и проверенных временем композиций?

Митяев: Особенность наших выступлений как раз в том и заключается, что никакой программы обычно нет. Порой музыканты, буквально за пять минут до выхода на сцену, спрашивают, какая песня будет первой, и я не могу ответить. Мы стараемся, чтобы наши концерты проходили в формате творческих встреч, а это по определению подразумевает элемент спонтанности, импровизации. Поем то, что приходит в голову. Отсутствие программы как таковой не накладывает на меня никаких обязательств, не ставит в неловкое положение перед самим собой: мол, я запланировал то-то и то-то, но по каким-то причинам не сложилось.

Ну а потом, всегда есть такой замечательный элемент, как записки, которые тоже вносят определенные коррективы в сценическое действо. Так что можно сказать, все происходит под управлением зрительного зала.

Не очень люблю углубляться в культурологические дебри и жонглировать терминами, но если бы у меня возникла необходимость дать определение тому, чем я занимаюсь, то назвал бы это психотерапевтическими сеансами. Давно заметил: какое бы ни было у меня настроение, примерно к середине первого отделения все налаживается — и жизнь хороша, и жить хорошо. А значит, контакт с публикой найден: насыщаясь энергией из зала, я возвращаю ее обратно — происходит взаимовыгодный обмен позитивными эмоциями, в результате чего все, как правило, довольны.

культура: Авторская песня — давно уже сформировавшийся жанр, у которого есть свои классики. А как обстоит дело с современниками? Можно ли всерьез говорить о том, что в ближайшее время мы услышим исполнителей, сопоставимых с Визбором, Городницким, Иващенко и Васильевым, Митяевым? Или поезд ушел?

Митяев: Ну почему же, талантливые молодые авторы, сочиняющие и исполняющие прекрасные песни, конечно, есть. Другое дело, что мы с вами их не слышим. Фестивали авторской песни проходят по всей стране — от Владивостока до Курска, — но ни одним телевизионным или радиоканалом эти мероприятия практически не освещаются.

Такое положение дел не может не удручать хотя бы потому, что, допустим, после трех дней бесконечных «новогодних огоньков» в голове не остается не то что песни — даже более-менее приличной строчки в памяти не оседает. Что уж говорить о других, менее значимых музыкальных мероприятиях. Либо бесконечно перепеваются номера из серии «старые песни о главном», либо блатняк и уголовщина. На мой взгляд, передача «Три аккорда» — это вообще позор Первого канала. Между тем талантливые песни, несомненно, существуют, просто, повторюсь, до широкого слушателя они не доходят. Иначе как вредительством это не назовешь.

культура: И что же в такой невеселой ситуации делать начинающему автору?

Митяев: Мне кажется, ловить ему по большому счету нечего — для этого одних личных качеств и таланта недостаточно, должна проводиться соответствующая государственная политика.  

культура: Игнорирование авторской песни — это было бы еще полбеды. Вы неоднократно сетовали на то, что у нас даже Пушкину не уделяется должного внимания. В следующем году исполняется 220 лет со дня рождения Александра Сергеевича. Есть ли подвижки с литературно-музыкальной композицией на стихи Пушкина, несколько лет назад записанной Вами в сотрудничестве с Вениамином Смеховым и Давидом Тухмановым, но которую широкий слушатель до сих пор так и не имеет возможности оценить?  

Митяев: Меня в сложившейся ситуации утешает только одно: это удел всего настоящего, выдающегося. Ведь как поэзия Пушкина, так и музыка Тухманова никогда не обесценятся. Что же касается юбилея Александра Сергеевича, не хотелось бы делать пессимистичных прогнозов, но, боюсь, эта дата пройдет по большому счету незамеченной. Это же вам не юбилей Баскова или Киркорова, которые отмечает вся страна.

А разве может быть иначе, если, согласно проведенному не так давно социологическому опросу, поэзией по-настоящему интересуется лишь один процент населения земного шара? Мы почему-то так и не научились пользоваться лучшими достижениями в области литературы и искусства. Не модно это.

Но это, конечно, не означает, что нужно перестать пропагандировать высокое и вечное. Просто быть услышанным сегодня крайне трудно. Это вдвойне обидно, потому что у нас есть замечательные люди, высказывающие полезные мысли для государства, но их интеллектуальный ресурс остается, увы, незадействованным.

культура: В этом году исполняется сорок лет Вашей самой знаменитой песне «Как здорово», примерно столько же длится и профессиональная карьера Олега Митяева. Какие-то акции, приуроченные к этим круглым датам, не планируются?

Митяев: Нет. Хотя бы потому, что сорок лет отмечать не принято. А если серьезно, не устаю удивляться тому обстоятельству, что эта простая песенка прожила так долго.

культура: За столь солидный срок в профессии наверняка сложилась некая формула написания песен?

Митяев: Если что-то подобное и было, то только на ранней стадии. Никаких рецептов, разумеется, не существует. Наверное, кому-то наверху надо сказать спасибо за то, что мне было доверено написать несколько неплохих песен. А как именно я их сочинил — для меня по сей день остается загадкой.

Кстати, единственный случай, когда я старался предугадать реакцию публики на собственное произведение, был как раз таки связан с песней «Как здорово». Написал ее специально для Ильменского фестиваля и действительно переживал, думал, как она воспримется. В остальных случаях (а всего мною написано порядка трехсот песен) все происходило по наитию, никто не делал никаких специальных заказов — что лежало на душе, тем и делился с окружающими. Несколько лет назад я выпустил альбом, который так и назвал — «Лучшие песни». Туда вошли вещи, которые чаще других звучат в эфире, постоянно исполняются на концертах и так далее. И параллельно с этим диском издал другой — «Не лучшие песни». Это своего рода избранное — то есть композиции, которые мне очень дороги, вне зависимости от того, насколько широкое распространение они получили.

Предугадать успех композиции, сделать так, чтобы она стала — в хорошем смысле слова — ширпотребом, сложно. Тут уместно вспомнить высказывание Михаила Жванецкого: «Бывало, сидишь, пишешь-пишешь, чувствуешь — фигня какая-то. Значит — хит».





Фото на анонсе: Алексей Дружинин/РИА Новости