Березина: «пушной зверь» Наполеона

https://warhead.su/2017/12/11/berezina-pushnoy-zver-napoleona

Во французском языке слово Bérézina стало синонимом тотальной и неумолимой катастрофы, ужаса и чёрного рока — такой вот «полярный пушной зверь» на французский манер. Что же произошло на берегах этой реки больше 200 лет тому назад и оставило неизгладимый след в сознании потомков свирепых галлов?

Ноябрь 1812 года. Остатки Великой армии императора Франции отступали через слякоть и холод русской осени. «Второй польский поход» изначально казался лёгкой прогулкой с целью заставить царя Александра соблюдать континентальную блокаду Англии и воссоздать Речь Посполитую в качестве буфера между русскими и немцами. Но всё обернулось стратегической катастрофой. Лучшая армия, которую когда–либо выставлял император Франции, почти вся навеки осталась в русских полях.

«Скифская тактика», разбившая армию персидского царя Дария в причерноморских степях, теперь губила отборные корпуса Grande Armée. Из 440 тысяч человек, форсировавших Неман в июне, в боеспособном состоянии осталось не более 40 — почти 90% войск растаяли на безбрежных русских равнинах. Но армия Наполеона, в которой остались главные силы гвардии и такие мотивированные части, как польский Вислинский легион, всё ещё представляла собой грозную силу. За ней плелись огромные обозы с гражданскими и потерявшими боеспособность остатками разбитых полков: десятки тысяч человек, раненых и обмороженных.

На дороге между Оршей и Борисовым французам предстояло переправиться через Березину, приток Днепра. К этому месту спешили три русские армии. Императору Франции готовились новые Канны. По стратегическому замыслу остатки Grande Armée во главе с «безбожным Бонапартием» требовалось окружить, разбить и принудить к капитуляции у речной переправы.

С востока за Великой армией следовали силы Кутузова, уже вкусившие крови императорской гвардии под Красным, где они разбили корпуса Богарне и Нея, лишили французов большей части пушек и нанесли им потери, сравнимые с бородинскими. С севера к Березине шёл 30–тысячный корпус Витгенштейна, спасителя Петербурга. С юга — 25–тысячная армия адмирала Чичагова, ранее прикрывавшая границу с империей Габсбургов. Именно Чичагову предстояло встать на западном берегу Березины и выступить наковальней, по которой нанёс бы удар молот главных сил Кутузова и Витгенштейна. Великий лис Франции и его отчаянная стая должны были быть загнаны и стать лучшими охотничьими трофеями русского царя.

Увы, промозглая осень, переходящая в зиму, и выжженная, разграбленная земля в полосе наступления Grande Armée убивала не только отступавшую армию вторжения. От голода, холода и болезней жестоко страдали и русские войска (многие до сих пор воевали в летней форме). По пути наступления Кутузова оставались многочисленные лазареты, а небоевые потери угрожающе росли — командующий был против решающего сражения и считал, что лучше пуль и штыков французов добьют непогода и раскисшие дороги. Но император Александр приказал окружить французов и нанести им coup de grâce («смертельный удар», фр.).

24 ноября (по новому стилю) французы подошли к Березине. За переправой ждали войска армии Чичагова. Подтвердив с помощью ложного манёвра предположение Кутузова о своём намерении переправиться южнее Борисова, Наполеон приказал срочно возвести переправы у деревни Студёнка. Французские и голландские сапёры выполнили задачу, возведя два моста в замерзающей воде. При этом из 400 человек выжило всего 8, но задачу они выполнили.

Первой через мосты двинулась императорская гвардия. Казаки генерала Корнилова пытались помешать переправе, но были отброшены огнём артиллерии и атакой лёгкой кавалерии. За основными силами гвардии Березину перешли остатки корпусов Удино и Нея, а следом Старая гвардия во главе с императором. К ночи у переправы столпились десятки тысяч гражданских, а также дезорганизованные солдаты с обозами. Наполеон категорически запретил им переправляться до перехода через реку главных сил армии. Замёрзшие и переутомлённые люди начали паниковать. Тех, кто пытался перейти мост, солдаты сбрасывали в воду.

В тот же день с севера подошёл корпус Витгенштейна и принудил к капитуляции дивизию Партуно. Император Франции отправил сдерживать наступающие русские войска дивизии Данделса и Жирара. Ярость воинов Витгенштейна, стремившихся поквитаться с захватчиками за разграбленные деревни, убитых людей и осквернённые церкви, столкнулась с отчаянием обречённых, вставших насмерть ради спасения товарищей.

Дивизии Grande Armée сделали, что могли, но этого оказалось мало. Разъярённый русский медведь был неудержим, завоеватели платили по счетам. Когда Витгенштейн подошёл к переправам, по мостам ударили пушки. Паника переросла в хаос, особенно когда под ядрами рухнул один из мостов, а на потерявшую рассудок толпу обрушились казаки. Кто не утонул в ледяной воде и не был задавлен своими же в давке у последнего моста, тех зарубили казаки. Тем временем за Березиной французы отбросили преграждавшие путь части Чичагова и двинулись на Вильну.

Особенно проявили себя в сражении у Березины поляки, которых выжило всего 200 человек из 1500, и традиционно стойкая швейцарская пехота — среди них за Березину смогли отступить лишь 300 из 1300.

Лис выскользнул из ловушки и сбежал, но от былого великолепия остались слёзы. Из 40 тысяч боеспособных солдат на Вильну ушли только 9 тысяч, половину из которых составляли гвардейцы. Остальные представляли собой окончательно деморализованную толпу. Десятки тысяч остались лежать в снегу возле переправы. Несмотря на это, Наполеон спас цвет своей гвардии, генералитет, значительную часть опытного офицерского корпуса. На этой основе он создал новую армию Французской империи, которая дала немало славных битв в последние годы наполеоновской эпохи.

Но, хотя капкан и не сработал, большая часть Grande Armée была разгромлена при сравнительно небольших русских потерях: около 8 тысяч солдат и офицеров. В случае генерального сражения вставшая насмерть гвардия и гений французского императора смогли бы вырвать победу, превратив Березину в новый Аустерлиц.

А в текущей истории Bérézina во французской культуре стала символом примерно того же, что в русской — небезызвестный полярный лис, или пушной зверь. У швейцарцев же последняя битва соотечественников, где они с традиционным мужеством сражались насмерть за чужого правителя, стала одним из национальных символов и до сих пор почитается в песне о Березине — das Beresinalied.

Источник

Написал War_Lord на mil_history.d3.ru / комментировать