"Мы решили остановить немецкое безобразие"

Кирюхин Максим Анатольевич:

"Наша деревня в курской области была оккупирована фашистами.

Была назначена новая администрация селения и объявлены новые правила.

Передо мной с братом встал выбор или идти бесплатной рабочей силой в Германию и строить для "высшей" расы города и села.

Или идти в полицаи, чтобы поддерживать немецкий порядок на русской земле.

Ни то, ни другое нам было не по нраву.

Мы собрали свои скромные пожитки и пошли в леса, в них орудовал местный партизанский отряд.

Но к нашему удивлению нас в него не приняли.

Командир отряда Лёвин Михаил Сергеевич отказал нам, сказав, что мы пришли к нему безоружные.

Тогда мы с братом Лешкой подумали, что у них действительно нет лишних ружей, но потом я понял что это проверка.

Мы вернулись к себе в деревню и добровольно стали полицаями.

Как только нам доверили оружие мы в ту же ночь постреляли троих полицаев и одного немца, после чего рванули в леса.

Вот тогда то нас и приняли в партизаны.

Вооружение у нашего отряда было на уровне.

Имелось все для осуществления диверсий и скрытых операций на территории противника.

Меня взяло любопытство откуда у наших мужиков такое оружие.

Оказывается наше советское правительство делало склады на случай войны и прикрепляло к ним обученных людей из НКВД.

Наш командир Лёвин был чекистом, его задача творить диверсии и сеить хаос на оккупированных территориях.

Нас с Алексеем обучили подрывному делу и стрельбе.

После чего доверили сходить на разведку в родную деревню.

Нам выдали винтовку "мосина" с глушителем и ППШ.

В тот день мы пошли на поводу своих чувств и эмоций.

Дело в том, что во время наблюдения мы увидели, как трое немцев стояли у одного дома и зажимали нашу доярку Свету.

По ней было не понятно рада она такому вниманию или нет, но нам было все равно.

Мы решили остановить немецкое безобразие.

Подкравшись к фрицам мы резко выскочили, Леха взял на мушку ППШ веселую троицу, а я направил на них свою "мосинку".

Немцы молча прижались к стенке, я стал стрелять.

Три быстрых выстрела не дали фашистам даже пикнуть.

Зато заорала Светка, видимо дура расстроилась потери своих ухажеров.

Леха дал ей затрещину и мы побежали подальше от деревни, пока фрицы не прочухали, что случилось.

Больше мы никогда так себя не поставляли."