Как Россия хотела колонизировать Африку
Мало кто знает, но в начале XVIII века Петр I решил колонизировать Африку. Зачем это было нужно? Почему Мадагаскар не стал нашим? Мы решили выяснить.
Петр I отметился в истории как царь-реформатор с неуемной кипучей энергией. Он и армию изменил, и врагов бил, и на корабле ходил, сам их строил...
И нужно ли удивляться тому, что однажды Петр Алексеевич с превеликим вниманием выслушал прожект бывшего подданного короля Швеции Карла XII - вице-адмирала Вильстера. Что напросился на прием к Петру и чуть ли не с порога предложил ему в качестве протектората не какую-то там безделицу, а Африку. Пусть не всю, а лишь кусочек. Правда, внушительный – целый остров.
Если XVII век стал веком великих географических открытий, овеянных подвигами первооткрывателей, где что не имя, то приключенческий персонаж из сладких детских грез – Колумб, Васко да Гама, Кортес, Писарро, Магеллан, Альбукерке, то XVIII озвучился стуком лбов сильных европейских держав и треском флагов пиратской вольницы.
К тому времени Испания и Португалия наоткрывали все, до чего успели дотянуться, вернее доплыть. Но мало доплыть, как и мало открыть. Надо еще доплытое-открытое удержать. А вот с этим как раз и возникла незадача. Права пиренейцев на жирные территории стали активно оспаривать новые, созревшие до океанических битв игроки, - Англия, Голландия и Франция.
В колониальной сваре приняли участие и персоны non grata – что бороздили воды под плеск «Веселого Роджера» и быстро сообразили, что, вовремя делясь добычей с августейшими покровителями, обретают почти легальный статус. Постепенно места, где они передыхали от абордажных крючьев и обдирали днища своих каравелл от ракушечных панцирей, оформились своими законы, выборными представителями и начали вступать во вполне легитимные связи с негоциантами и даже правительствами.
Об одном из таких «королей пиратов, самозванном императоре Мадагаскара капитане Эйвери» и его «славных деяниях» составил «отчет» Даниель Дефо. Книга отправилась гулять по миру. А слухи о корсарской стране дошли и до ушей Петра I. Посему он и не погнал вражеского адмирала поганой метлой, а задумал навести мосты дипломатии между Россией и неким «Мадагаскарским Королевством».
В 1506 году португальский мореход Лоренсо Альмендого открыл в Индийском океане гигантский остров, раскинувшийся с восточной стороны Черного континента. Нарек Сен-Лоренцо и нацарапал на карте. В те времена его соотечественники пребывали в мечтах об Индии, дар Лоренцо проморгали и доходную точку на глади океана быстренько «переоткрыли» французы.Переименовали в Дофинов остров и объявили достоянием французской короны. Сделали аборигенов рабами, их земли - плантациями, побережные бухты - перевалочными пунктами на пути из Европы в Индию.
До 1670 года чумная ненависть к белым копилась. Пока не рванула туземным извержением. Оккупантов перебили. Остров переименовали в Мадагаскар. Европейское присутствие сохранилось только в виде флибустьерских баз, что ютились в укромных лагунах побережья. Вот эту корсарскую горстку Вильстер и отрекомендовал Петру как «Мадагаскарское Королевство».
Еще в XIX веке историк И.Зейдель заподозрил Вильстера в дезинформации. И рассмотрел в тени явно торчащие «уши» шведских интересов. Свою гипотезу изложил в 1867 году в статье на страницах журнала «Морской сборник». Согласно ей в начале XVIII столетия индоокеанские пираты скандинавских корней испросили у короля Швеции амнистию.
В Северной войне шведы потерпели поражение. Но от реванша не отказались. Хотя бюджет короны был, что сыр – весь в дырках. Так что не христианского милосердия ради, а в надежде на корсарские сокровища, Карл им грехи отпустил. Но пираты в Стокгольме со своими несметными богатствами так и не появились. Зато в недрах королевской администрации созрел идея колонизации острова Мадагаскар. Тем более что на политическом горизонте Швеции возник, квартировавший в Лондоне, вроде губернатор Мадагаскара – некто Морган. С предложением – взять на себя снаряжение 30 кораблей африканской экспедиции. Так что шведские затраты ограничились бы только парой судов.
Приманка возбудила аппетиты Карла. Во главе экспедиции поставили капитана-командора Ульриха, вице-адмирала Вильстера и секретаря шведского МИДа фон Гепкена. Преступили к реализации в 1721 году. Но не срослось. Историки считают – средств у шведской короны даже на это не хватило. А спустя два года – в 1723 году – Вильстер, решивший попытать счастья под вражескими знаменами, уже предстал пред яростными очами горячего русского императора все с тем же мистификационным планом.
Африканскую «гишторию» уже русского разлива сходу окружили суперсекретностью. Допустили к ней наиболее приближенных к Петру I. Тайно выделили из казны три тысячи рублей золотом.
Стратегию похода разрабатывали в канцелярии командующего русским флотом генерал-адмирала Ф.М.Апраксина. Без включения Адмиралтейства и Коллегии иностранных дел («бо набиты были» до отказа представителями западных дворов). Пункт прибытия бумаге не доверили. Петр туманно подмахнул - «следовать в назначенное вам место». Идти не под военным флагом, а под торговым. А поскольку 32-пушечные фрегаты могли вызвать подозрение, двигаться не через Ла-Манш, а «вкруг британских берегов».
Вильстера, коего Петр величал исключительно «честнейшим и высокопроверенным флагманом», полностью изолировали. Жил в доме коменданта Рогервика на правах практически арестанта. Командира одного из фрегатов капитана Мясного и помощника Вильстера капитан-поручика Киселева обязали наблюдать за Вильстером. Сам Вильстер получил планы экспедиции только после того как ступил на палубу корабля. Документы позволялось вскрыть только в Северном море.
И вот в декабре 1723 года два фрегата – «Амстердам Галей» и «Декрон де Ливде» гордо подняли якоря и оставили за кормой порт Ревеля. Но ушли недалеко. Не дошли даже до Датских проливов, то есть не успели покинуть Балтику. Один из кораблей дал течь. У другого - выявились проблемы с остойчивостью. И они повернули обратно.
Проблемные суда заменили на фрегаты - «Принц Евгений» и «Крюйсер». Но повторный старт экспедиции оттянулся. А после смерти Петра I в 1725 году на африканском походе поставили крест.
Историограф русского флота Ф.Ф.Веселаго первую причину видел в слабой «технической оснащенности юного флота» и в отсутствии достаточного океанического опыта навигации у русских моряков. Другие настаивают на том, что русский флот в последние годы жизни Петра I считался одним из лучших в Европе, Франция уже вела переговоры о покупке у русских военных кораблей, да и под Андреевским флагом служило немало опытных иностранцев.
Вторая причина – Петру не хватило денег.
Третья – даже коли бы и доплыли, то «Мадагаскарское Королевство» оказалось бы фантомом, так что и договариваться там было бы не с кем.
А, может быть, Петр просто понял, что «лучше синица в руке, чем журавль в небе» и не стал на этого африканского «журавля» более отвлекаться. Поскольку хотел расширения дипломатических и торговых контактов своей державы с империей Великих Моголов. От того и снабдил своих полпредов нотами о намерениях – к правителю Мадагаскара и к Великому Моголу Бенгалии (Индии).