Новый «русский мир»

«Национальный вопрос» в России – по-прежнему один из приоритетов общественного и политического развития. Но если в 1990-х – начале 2000-х годов в фокусе внимания журналистов и экспертов были проблемы самоопределения этнических меньшинств и отдельных республик (самый яркий пример – Чечня), то в последние годы на первый план выдвинулась «русская идея» в различных ее вариантах и интерпретациях.

Массовый спрос на определенные идеи рождает соответствующее идеологическое предложение. Русский этнонационализм перестал быть маргинальным течением. Ссылка на «особый русский путь» стала все чаще появляться даже у политиков, аттестующих себя либералами. Про «русский мир» как инструмент российской внешней политики стали говорить и первые лица государства. Особенно на фоне украинского кризиса, истории с присоединением Крыма и вооруженного конфликта в Донбассе.

И хотя в «Стратегию национальной политики РФ» тезис о придании русскому народу статуса «государствообразуюшего» не вошел, он широко обсуждался на самом высоком уровне. Согласно данным прошлогоднего исследования рабочей группы российской Общественной палаты, на предстоящих парламентских выборах 2016 года партия русских националистов может набрать до 10% голосов избирателей. В чем причина такого развития событий? И чем чреват галопирующий рост сторонников «русской идеи»?

Сегодняшнее «русское возрождение» некоторые аналитики трактуют как иррациональный порыв темных сил. Спору нет, и иррационализма, и банальной темноты здесь немало. Но дело не только в этом. Рост русского этнонационализма – во многом объективный процесс. Это отражение переходного характера современного российского общества, вышедшего из советской «шинели», но так и не нашедшего до сих пор себе одежды по росту. Все это актуализирует проблемы поиска идентичности и споры о том, какой быть России в новом веке.

Продолжение авторской колонки Сергея Маркедонова читайте на сайте "Профиль"