Фантомная боль Украины: российская буровая платформа в Черном море сменила дислокацию
9 октября украинские СМИ вышли с сообщениями, суть которых сводилась к фразе «Россия незаконно переместила буровую установку к месторождениям газа возле Крыма».
9 октября украинские СМИ вышли с сообщениями, суть которых сводилась к фразе «Россия незаконно переместила буровую установку к месторождениям газа возле Крыма». Это был очередной рецидив фантомных болей Украины по крымским активам, утраченным в 2014 году украинским «Нафтогазом».
От Крымнаша до холодной войны
История эта долгая и захватывающая.
До того самого 2014 года в составе государственной компании Украины по добыче, транспортировке и переработке нефти и природного газа «Нафтогаз Украины» числилось такое предприятие, как «Черноморнефтегаз». Оно занималось разведкой, освоением, а также разработкой месторождений нефти и газа в крымском секторе Черного и Азовского морей.
В свою очередь, в собственности «Черноморнефтегаза» находились морские буровые установки, фигурировавшие под данным в честь украинского вице-премьера Юрия Бойко прозвищем «вышки Бойко».
Дальше случилась Крымская весна. 17 марта 2014 года парламент Республики Крым постановил национализировать «Черноморнефтегаз», что привело к появлению крымского республиканского предприятия с тем же названием, перерегистрированного российскими властями в государственное унитарное предприятие.
Соответственно, это поставило под российский флаг уже упоминавшиеся «вышки Бойко», то есть принадлежащие «Черноморнефтегазу» морские самоподъемные буровые установки, а также морскую нефтедобывающую платформу «Таврида». Попутно под российский флаг перешел и остальной специализированный флот компании, включающий в себя суда обеспечения, буксиры и плавкраны.
С этим пришедшее к власти после «Евромайдана» новое украинское правительство не смирилось. «Нафтогаз Украины» заламывал руки и скорбно перечислял список утрат.
Если верить украинцам, то они потеряли в Крыму и на шельфе целых 15 месторождений нефти и газа, три перспективных района залежей нефти и газа, Глебовское подземное газохранилище, более 1200 км магистральных газопроводов, 43 газораспределительные станции, 29 единиц плавсредств, четыре плавучие буровые установки и многие другие объекты производственной инфраструктуры.
Понятно, что надежды вернуть береговые объекты в Крыму у «Нафтогаза» не было ни малейшей. Но вот за платформы украинцы были совсем не прочь пободаться. Так за бывшие «вышки Бойко» на Черном море началась настоящая холодная война.
Статус, не определенный законом
На первых порах «боевые действия» ограничивались украинскими нотами протеста. Следующим этапом стали попытки Киева обвинить Москву не только в «пиратском захвате» буровых установок, но и в том, что добыча «Черноморнефтегазом» углеводородов на шельфе Черного моря ведется в исключительной морской экономической зоне Украины.
Москва парировала это обвинение следующими заявлениями. Во-первых, собственность «Черноморнефтегаза» — это законная российская собственность. Во-вторых, буровые установки находятся в международных водах, и, стало быть, ни о какой «незаконной промышленной деятельности РФ» говорить не приходится.
Для Украины все усугублялось еще и юридической путаницей, возникшей после воссоединения Крыма с Россией.
«На сегодняшний день мы имеем единый украинский шельф, статус которого законом не определен вообще, — констатировал Борис Бабин, впоследствии занявший виртуальную должность «постпреда президента Петра Порошенко в Крыму». — В частности, не определена граница, где заканчивается шельф, который мы считаем неоккупированным, и где начинается шельф, который мы считаем оккупированным, а Россия считает собственным».
Так или иначе, но Киев решил перейти к силовым мерам «убеждения». Однако, не дожидаясь этого, 14 декабря 2015 года Россия передвинула две буровые платформы «Черноморнефтегаза» с расположенного в международных водах Одесского газового месторождения в территориальные воды России.
Уже на следующий день к оставшейся на прежнем месте платформе «Таврида» подошел морской «пограничник» Украины. Он потребовал предоставить информацию о составе экипажа и целях нахождения буровой установки в данном районе. Ответа украинцы не получили. Тогда «пограничник» убыл к другим объектам «Черноморнефтегаза», находящимся на Голицынском газоконденсатном месторождении, где осуществил их фото- и видеосъемку.
Для охраны бывших «вышек Бойко» пограничная служба ФСБ России оперативно направила к ним новейший сторожевой корабль второго ранга «Аметист», появление которого заставило украинских пограничников отступить.
В свою очередь, украинский МИД немедленно потребовал вернуть все буровые установки Киеву, благополучно «забыв», что «Черноморнефтегаз» уже не является украинской компанией. Но это было уже пустое сотрясание воздуха, как, впрочем, и последующие гневные заявления Киева про «широкомасштабный грабеж имущества» и «возмещение вреда».
«Набеги» и «налеты»
После инцидента 15 декабря 2015 года эпизодическое появление в районе работы установок «Черноморнефтегаза» кораблей пограничной службы ФСБ России сменилось постоянным присутствием. Помимо этого, к охране «вышек Бойко» приступили малые ракетные корабли и ракетные катера из состава 41-й Севастопольской ордена Нахимова бригады ракетных катеров.
Это было сделано как нельзя более вовремя, так как украинские вояжи к буровым установкам порой заканчивались даже обстрелом собственности «Черноморнефтегаза» из стрелкового оружия…
Появление близ вышек российских МРК и ракетных катеров заметно остудило горячие украинские головы. Тем не менее, попытки моряков и летчиков соседней страны подобраться к буровым установкам продолжались. Чаще всего они заканчивались тем, что украинцы, обозначив движение в сторону своей бывшей собственности, при появлении российских морских пограничников и кораблей КЧФ немедленно разворачивались. Но иногда дело доходило до опасного «клинча».
1 декабря 2016 года решительные действия российского сторожевого корабля «Пытливый» не позволили украинскому пограничному сторожевому кораблю BG-50 «Григорий Куропятников» провести «инспекцию» буровых установок.
1 февраля 2017 года один из пары имеющихся у ВМСУ военно-транспортных самолетов Ан-26 в ходе выполнения «учебного полета» настолько опасно маневрировал рядом с платформой «Таврида», что украинский борт пришлось «отпугивать» из сигнальной ракетницы.
Следующий получивший широкую огласку воздушный инцидент в районе нахождения вышек «Черноморнефтегаза» произошел 2 июня 2018 года. В тот день второй имевшийся у ВМСУ Ан-26 обнаружил патрулирующий неподалеку от вышек российский МРК. Самолет снизился, визуально опознал малый ракетный корабль и улетел обратно на свой аэродром Кульбакино. После посадки самолета украинская сторона объявила, что Ан-26 «смело воспрепятствовал российскому агрессору и не позволил ему нарушить морскую границу Украины». Без комментариев…
В перерывах между «налетами» украинских самолетов вышкам «Черноморнефтегаза» не давали скучать «набеги» катеров ВМСУ и погранслужбы Украины. До вышек их, разумеется, не допускали. Но российской стороне постоянно приходилось быть начеку. Для своевременного обнаружения «гостей» Черноморский флот стал выдвигать к кромке украинских госвод свои разведывательные корабли.
Вследствие этого, когда морской буксир «Корец» и поисково-спасательное судно «Донбасс» 20 сентября 2018 года начали свой переход из Одессы к Керченскому проливу, отряд ВМСУ был немедленно обнаружен и взят на сопровождение российским средним разведывательным кораблем ССВ-201 «Приазовье».
Но мы отвлеклись. Вернемся к бывшим «вышкам Бойко».
Трудно включить то, чего нет
Не в силах их вернуть, украинцы продолжали пристально наблюдать за своей бывшей собственностью. Доказательством этого как раз и стало сообщение пресс-центра командования ВМСУ от 9 октября, наделавшее немало шуму в украинских СМИ.
«Российская Федерация продолжает нарушение суверенных прав Украины путем незаконной добычи природных ресурсов в исключительной морской экономической зоне Украины, — информировали общественность украинские моряки. — В конце прошлой недели силами страны-агрессора было осуществлено перемещение самоподъемной плавучей буровой установки «Петр Годованец» (переименованной в «Крым-2») на расстояние 25 миль с Голицынского на Штормовое газовое месторождение».
Далее следовал душещипательный рассказ о том, что «незаконную» буксировку «незаконно захваченной» платформы осуществили «также незаконно захваченные», находящиеся под российским флагом, судно комплексного обеспечения «Мыс Тарханкут» и буксир «Иня».
Последнее предложение у командования ВМСУ получилось особенно хлестким.
«Перемещение происходило скрытно с выключенной бортовой станцией автоматической идентификационной системы (АИС), что также является существенным нарушением требований международного морского права», — гласило оно.
Главный вывод украинской стороны: «Россия продолжает нарушать требования международного морского права».
Давайте разберемся.
С нашей точки зрения, вопрос госпринадлежности «Крыма-2», «Мыса Тарханкут» и «Ини» сомнений не вызывает. Все это собственность «Черноморнефтегаза», то есть России. Соответственно, Россия вольна в пределах собственных и международных вод отправлять платформу, судно снабжения и буксир, куда захочет. Украина, разумеется, может устраивать громкие «танцы с бубном» вокруг вопроса границ своей исключительной морской экономической зоны... Но де-факто — вспомним слова Бабина — это, мягко говоря, очень запутанная тема. И до прояснения вопроса разграничения шельфа на межгосударственном уровне между Россией и Украиной все претензии Киева — это «разговоры в пользу бедных».
Что остается? Претензии в части отказа российской стороны от использования АИС? Для начала отметим, что на «Мысе Тарханкут» и «Ине» соответствующие приборы вообще могли отсутствовать. Согласитесь, достаточно трудно включить то, чего на борту просто нет. Еще труднее это выключить.
Но даже в том же случае, если российские суда все же были оборудованы приборами АИС, временный отказ от их использования никакого криминала не несет. Судовое оборудование АИС может быть временно выключено по распоряжению капитана судна, если использование АИС способно отрицательно повлиять на безопасность судна (например, в районах, где возможна пиратская деятельность).
Это обычная практика на море. Вспомним о неоднократных случаях, когда украинская сторона проявляла склонность к государственному пиратству (самый вопиющий случай — захват российского сейнера «Норд»). И согласимся: у капитанов российских судов имелись веские причины во время буксировки «Крыма-2» временно отключить АИС.
Что остается после всего этого от претензий Киева? Правильный ответ: ничего.