Возмездие торпедоносцев

Июль 1941 года. Фашистские захватчики оккупировали почти всю Литву, Латвию и подходили к границам Эстонии. Моряки Балтфлота и мы, авиаторы, вместе с Красной Армией вели жестокие бои на подступах к Ленинграду, но не забывали и о морском противнике.

На командном пункте, ставя передо мной боевую задачу, полковник Преображенский сказал:

— По данным разведки с запада в направлении Ирбенского пролива идет большой конвой. Ваша эскадрилья в составе 9 машин должна нанести по нему удар. Берите по одной высотной торпеде. Полет может быть на максимальном удалении от своих аэродромов.

Потом командир полка уточнил все детали задания и разрешил начать подготовку к нему.

Вылет пришелся на воскресенье. Стоял солнечный день. Получив в 11.30 «добро», мы по одному уходили в воздух, там собрались, построились в «девятку».

Подготовка торпедоносцев морской авиации Ил-4Тк боевому вылету. Снаряжение торпедами.

Курс пролегал над Финским заливом. Некоторое время мы летели спокойно, без встреч с противником, но в одном месте все же столкнулись с тремя «фокке-вульфами», которые попытались атаковать нас.

Огонь пулеметов наших стрелков-радистов оказался довольно массированным и метким. Один вражеский истребитель задымил, отвернул в сторону. Два оставшихся тоже поторопились выйти из боя.

Самолёт 1-го минно-торпедного авиаполка ВВС КБВ и его грозное оружие, 1942 г

Проверив правильность курса по Таллину, на высоте четырех тысяч метров мы вышли в Балтийское море.

Когда достигли координатов предполагаемой встречи с конвоем, то ничего похожего на вражеские корабли вокруг не обнаружили.

Видимость была отличной, и ошибка в обнаружении противника исключалась. Продолжая поиски, я повернул группу на запад.

Море оставалось пустынным. Я спросил штурмана Владимира Соколова:

— Где же конвой? Правильно мы вышли?

— Все точно, а кораблей нет, — недоумевая, ответил-штурман.

— Да, кораблей нигде не видно, — добавил стрелок-радист В. Лучников.

В воздухе мы находились уже четыре часа. Пора было подумать о горючем. И о торпедах: не тащить же их обратно на свой аэродром.

Посоветовавшись со штурманом, целью для удара выбрали корабли в Мемеле (Клайпеда).

Здесь нам больше повезло. Еще издали различили объекты морской базы, воскресный, заполненный отдыхающими пляж. Подошли ближе, все спокойно, зенитки молчат, в воздухе ни одного вражеского истребителя. В глубоком тылу гитлеровцы, конечно, могли благодушествовать.

Я качнул крыльями машины — по радио не переговаривались. Товарищи поняли меня. С высоты двух тысяч метров самолеты звеньями устремились в атаку на корабли, стоявшие на рейде.

Длинные тела торпед на белых парашютах падали быстро. И лишь теперь на берегу заметались люди, на суше и на кораблях заговорили зенитки.

Маневрируя, мы избежали обстрела, видели результаты своей работы: взрывы торпед. Один миноносец раскололся надвое. Осел, почти ушел в воду носом второй.

Возмездие морской авиации - торпеды для фашистских кораблей. 

Сфотографировав пораженные цели, мы взяли курс домой.

Через час полета стало ясно, что горючего до своей базы нам не хватит. Пришлось совершить посадку на полевом аэродроме в Пярну. Здесь дозаправились и благополучно вернулись домой.

Этот полет в первые недели войны на полный радиус в глубокий вражеский тыл явился для нас хорошей боевой школой. Но тогда мы еще не знали и даже не предполагали, что эта школа буквально через считанные дни пригодится многим из нас в более трудном и ответственном задании — в налетах на Берлин.

Из воспоминаний Героя Советского Союза А.Я. Ефремова ("В небе-лётчики Балтики". Из боевой истории авиации дважды Краснознаменного Балтийского флота в годы Великой Отечественной войны. 1974 г.)